Дар. Золото. Часть 2

Глава 24.

1

Первое с чего мы начали, это поужинали. Плотно. Война войной, дальше вы помните.

По плану, Саня и Алабар должны были остаться в номере со всеми собранными вещмешками. Машкин клинок пришлось отдать Алабару. С трактирщиком мы расплатились, а за лошадей договорились на завтра. Это если вернемся. Если нет, лошади останутся ему в качестве подарка. А что делать? Трехцветка мне понравилась, но море она не осилит. Через пару часов после нашего ухода лекарь и дракон должны будут выйти из трактира и пройти по заброшенной набережной к замаскированному пролому в стене, огораживающей так называемый «мелкий» грузовой порт. В западной части города. Пролом Машка описал, даже попытался нарисовать, и объяснил, что напротив пролома, между нищенских домиков растет старый дуб, с огромной кроной. Чтобы не светиться на мостовой, Алабар и Саня залезут на него - в него, точнее - и будут нас ждать. Если мы не приходим к утру… Да куда мы денемся?! План разработан простой и надежный: тихо ушли, тихо придем.

- Может, я все-таки с вами? - тоскливо спросил дракон. - Клинок есть. Кто меня достанет?

- Ты свою рожу видел? – поморщился Машка. - И не только рожу. Первый же патруль заинтересуется: а чего это на ночной улице забыл пеший аристократ с двумя сомнительными кексами?

Тут уж и мне стало интересно.

– Я, по-твоему, тоже сомнительный?

– А то нет что ли? Кто тебе мешал нормальную одежду в лавке найти? Нет, ты на книги накинулся.

- Ты ж промолчал!

- Ну… – Машка вдруг хохотнул, - Я подумал, что для воровского дела в самый раз. За «звонка» сойдешь. Даже побрился вовремя - выглядишь совсем пацаном.

- А ты за кого сойдешь? - вдруг вклинился в разговор Саня. – За «щипача» или за «обнималу».

Машка широко заулыбался.

- Какой порядочный вор будет распространяться фраеру о своей специализации!

-- «Обнимала» он, – я вспомнил потасовку на озере и спросил поднявшего брови кошака, – Четки, которые ты у Жаена стянул, с собой берешь? Могут пригодиться.

Машка кивнул и, оглядев нас, улыбаться перестал.

– Один лекарь. Другой книжник. Третий… иностранец. И я… такой же обалдуй, – грустно констатировал оборотень. Пончик возмущенно пискнул на моей кровати. – Забыл, прости. И ты с нами.

2

До королевской Резиденции, с восточной стороны которой находился сад, было далеко. Но что по сравнению с каменистой и узкой тропой какие-то выложенные ровненьким булыжником мостовые? Мы и не такими дорогами ходили.

Чёт меня на пафос пробило. Да-да, один раз по горам прошелся, а уже бывалый горный… лев.

По улицам Лирии мы шли пешком, изображая двух подвыпивших парней. Одного, то есть. Подвыпившего, в смысле. Опыта, как вы помните, у меня по части алкогольного опьянения не имеется и не предвидится, поэтому мы решили, что буду я «поддерживать старшего брата», если к нам прицепится какой-нибудь въедливый городской патруль.

Пончик сидел у меня на плече, Зараза висел на поясе, под курткой, а на лицо Машка наложил грим. Нам. Меня он, конечно, не очень разрисовал. Зато себя «украсил». Одолжил у трактирной горничной «марафет», как он выразился, и «расписал» нас обоих. Я так подозреваю, что сделал он это, из чистого энтузиазма. На воду дул, как говорится. И не то, чтобы здорово получилось «расписать», и не то, чтобы краски не было заметно, но в темных Лирийских переулках к нам никто особо присматриваться не будет. Я надеюсь. И теперь я походил на измученного недосыпом мелкого кабацкого разносчика, а Машка сиял красивым лиловым фонарем на всю скулу.

Сказать, что я боялся, было нельзя. Я трясся. Мелкой противной дрожью, как от холода, хотя на улице стояла теплынь. Городской воздух, нагретый за день, вовсе не собирался становиться прохладнее, но ночь не сверкала яркими красками, а затаилась в насыщенной тени домов, иногда подсвечивая нам дорогу редкими уличными фонарями.

Как заметил Грай, Лирия, в самом деле, с приходом ночи опустела. Еще месяц назад, можно было услышать чьи-то шаги, смех, стук копыт, дребезжание проезжающего мимо тарантаса. Звучала приглушенная музыка в ресторациях, и даже городовые чинно прохаживались вдоль освещенных улиц, делая вид, что всегда на страже.

Нам, конечно, было на руку безлюдье, но и риск быстрее привлечь к себе внимание тоже был.

Пытаясь унять дрожь, становящуюся всё сильнее, я всё чаще останавливался, и Машка, не рискуя разговаривать вообще, понимал, что со мной происходит, молчал и просто покачивался рядом.

Наконец, мы остановились напротив кованой ограды дворцового сада, в глубокой нише двухэтажного дома, под аркой, куда не попадал свет. Пончик спрыгнул с плеча на брусчатку и тут же по кошачьи потерся мордочкой об угол. Под моим чутким руководством, ему предстояло выяснить, где сейчас находится охрана и найти местечко возле дворца, чтобы на время затаиться. Правда, как выяснилось опытным путем, ханур может отойти от меня не больше, чем на сотню шагов, но если верить Саниной схеме, этого должно хватить.

Но собраться и «присоединиться» к сознанию зверька у меня никак не получалось.

– Перестань дрожать, – без капли насмешки сказал оборотень. – Мне тоже страшно. Тем более, я там уже был. Только в другом крыле.

Да, дрожать я перестал мгновенно.

А Машка фыркнул:

– Сбежал. Так что, и оттуда можно удрать. Не боись.

Успокоил.

Пончик сидел у моих ног, терпеливо ждал, когда же я, наконец, возьму себя в руки, но категорически меня не понимал. Для него все происходящее в его маленькой жизни называлось простым словом «балдеж». Страха он принципиально ни перед чем не испытывал, а получив полную свободу, гордился собой до безобразия. Но что меня удивило, так это отсутствие воспоминаний обо всех событиях, произошедших со зверьком до моего появления. Как ни пытался почувствовать или увидеть, не смог.

Ладно. Хватит изображать зайца. Сосредоточились. И…

Мы с хануром «побежали».

Вовремя меня Машка подхватил. А потом посадил у стеночки на брусчатку. Иначе, я бы свалился и этого даже не заметил.

3

Камни мостовой приятно холодят лапы. Мягкая земля уже надоела. Когти отросли и начали загибаться. Непорядок. Они всегда должны быть острыми и крепкими. Очень острыми и очень крепкими. Значит, надо подточить. Пошкрябаем. Возле ограды. Прутья металлические, на зуб пробовать не будем. Между прутьями даже собака проскочит, не то, что я. Так, шерстка приподнялась. Что говоришь хозяин? Магическая сигналка? Что такое «сигналка»? Охрана? Пфф! Нашли охрану. Мы эту «охрану» на себя соберем немного. Чуть-чуть. Что? Надо дальше? Хорошо, хорошо, побежали. Так, что у нас тут? Дорожка. Мужик с арбалетом. А вон второй с мечом прячется. Среди кустиков. Вот бы их обос… Всё-всё, хозяин, бегу дальше! Уж, и пошутить нельзя. Травка, правда, невысокая. Подстриженная. Ползти приходиться. Да, света здесь много. Не то, что в горах. Куда? Туда? А что это? Второй вход для черни? А что за слово такое «чернь»? Слуги? А. А что искать? Место, где нет света? Густые заросли? Так вот же, где я стою. Пойдет? Ну, мне-то пойдет, а как тебе хозяин – не знаю. Посмотреть вверх? Нормально? Бежать назад? А почему не внутрь, во дворец? Это же дворец? Там вкусно пахнет. Нам не туда? Жалко. Может все-таки туда, где вкусно? Ой, ну зачем сразу ругаться?! Бегу уже!

4

Возбужденный Пончик прискакал на удивление быстро. Для ханура, чей дом голые камни – лес, сад и, вообще, город не представляли никакой сложности по части маскировки. Мне стало даже любопытно, как он в помещениях дворца будет прятаться. Причем вместе с нами. В зубах.

Пончику предстояло нести нас в зубах. В браслетах, которые я сделал для оборотня, и в которые как оказалось можно поместиться вдвоем. Это мы с Машкой в гостинице выяснили. Он зашнуровал обручья на себе, взял меня за плечо и обернулся. Вместе со мной. Дракон оказался прав. Артефакт реагировал на массу. Всё, что было меньше чем… не знаю, как перевести название пуда с драконьего… Короче, оказалось, что мы с кошаком весили меньше, чем один взрослый дракон. В человеческом облике, ясное дело.

Внутри пространственного пузыря, было неприятно. Но терпимо. Свой вес не ощущался совсем, ты словно был невесомым, как и все предметы на тебе, и висел в воздухе. И предметы стремились летать вокруг тебя. Правда, пища почему-то просилась обратно. Но с этим пришлось мириться и всё время сглатывать.

Ещё одним минусом такого времяпровождения в «пузыре» был воздушный вихрь в тот момент, когда Машка выныривал обратно. Довольно сильный. Но, как оказалось, его сила зависела от настроения оборотня. Если он злился, или чего-то боялся, вихрь раскидывал всех по углам. Как только успокаивался – ограничивалось легким дуновением. Такой вот побочный эффект.

В общем, доставил нас Пончик в зубах к входу для прислуги, и мы благополучно вывалились на травку. Конечно, было непривычно, когда через тебя проскакивали стволы деревьев или ветки кустов. А если совсем откровенно, то жуть брала. Смотришь на приближающийся прыжками ствол и думаешь: ну всё, в лепешку! А он сквозь тебя! Пару раз я даже заорал от остроты ощущений. Но перетерпели.

Следующим действием ханур шел вместе с браслетами самостоятельно, без предварительной разведки. Без моего присутствия в его маленькой, но умной голове. Следуя Саниной схеме, которую я постарался очень подробно ему «объяснить», зверёк поднялся по мраморным ступенькам, прячась в тени таких же мраморных балясин, и остановился у резных двустворчатых дверей.

Как дальше? Оказалось, просто. Ханур пошкрябал дерево и ему открыли.

Стражника, дежурившего за дверью, Пончик попросил. Не удивляйтесь. Он почувствовал – не знаю, как – что у охранника есть домашняя кошка. Может быть унюхал. И «передал» её образ. Охранник был удивлен, услышал царапанье «своей» кошки, приоткрыл дверь, «никого» не увидел, пожал плечами и закрыл за собой. Нырнуть в приоткрытый проем, для Пончика не составило труда.

Дальше было еще проще. Он «шел по схеме», и перебежками добрался до дворцовых казематов в подвале. Повернул к тупиковому ответвлению спецапартаментов и остановился у обитой металлом высокой двери. С браслетами в зубах.

Теперь предстояло попасть внутрь. А внутри магия. Значит, Зараза по любому, должен подпитаться энергией ещё больше, и, если сильно приспичит, отмашемся. Ну, про Машку я молчу, тут без слов.

Как мы пойдем обратно, вы уже поняли. Так же. Тихо, никому не мешая, не отвлекая от работы или приятного досуга. Забираем своё и вы нас только и видели. Э… не видели.

5

Тупичок оказался затемнённым.

Только над дверью небольшой кристалл освещал потертые каменные плиты пола. Всё, как и рассказывал Саня, которого, не особо церемонясь, вызывали сюда даже по ночам. Теней, для того чтобы ханур спрятался, было достаточно, и мы приступили к обработке караульных, находящихся внутри. Вернее, трёпке их нервов.

Задача Пончика заключалась в своевременном оттаскивании браслетов в темный угол, а наша – в настырном стуке в дверь. Всё просто.

Вывалившись из «пузыря», Машка тут же постучал, пока негромко и деликатно, и снова исчез. Меня всё происходящее пока не касалось, я так и болтался в межпространстве.

Как подходил караульный к маленькому решетчатому оконцу в двери, мы не слышали, но голос уверенно сообщил:

– Караул на месте.

И тишина. И всё. И никаких щелчков. Ожидаемо.

Снова культурный стук в дверь.

– Караул на месте.

Еще раз.

– Караул на месте, – и продолжение, – Хватит прикалываться, Чифа!

Уже что-то. Оконце не открылось, ну, так у нас впереди целая ночь. Почти. Стучим.

– Блин, Чифа, сейчас в глаз получишь!

Я вдруг подумал: а что если караульные сообщат по артефакту связи о странном поведении какого-то Чифы. Саня мог просто не заметить «пирамидки», а вдруг она у охраны имеется? Кстати, а какие обязанности у невидимого Чифы? Уж не должен ли он регулярно проверять караул? А то и в самом деле притащится сюда с проверкой.

Машка постучал настойчивее и тут же нырнул в «пузырь». Окошечко громко щелкнуло замками и открылось.

– Ну, дерьмо кошачье! Какого?!

Караульный был сердит. Ничего, он сейчас еще больше рассердиться. Стучим.

На этот раз караульный правила нарушил. Он, щелкая замками, открыл дверь, но только чуть-чуть. Чтобы просто высунуть нос и глянуть, а не сидит ли кто под дверью? Никого не обнаружил и, выругавшись, с силой ее захлопнул.

Мы решили отдохнуть. Все-таки туда-сюда оборачиваться не очень приятно. Машка устал. Слава Небесам, в коридоре было тихо.

Через некоторое время процедура трепания нервов повторилась с небольшой разницей. На последнем стуке Машка три раза долбанул в дверь ногой. Вот теперь приготовились.

Ругань караульных, их там оказалось двое, была слышна даже через металлическую обшивку. Свинцовую, кстати.

Дверь распахнулась. Один из охранников выскочил с коротким мечом в коридор, другой встал в проеме. Но Пончику этого было более чем достаточно.

Он стрелкой влетел в помещение с браслетами в пасти, и тут же спрятался под столом.

Наверно, второй охранник все-таки что-то увидел. Он заозирался, но ничего не обнаружил, и выглянул в коридор вслед за первым.

– Никого?

– Да, мля-а!! – первый был взбешен. – Каждую смену этот придурок какую-то хрень выкидывает! Начальник, мля! Надоело! В гробу такую работу! Скоро облысеешь в этой кастрюле!

Дверь они уже закрыли.

– Журнал карябать будем? – спросил первый.

– Да ну на… Ещё затаскают с такой фигней.

– А если дознаватели чего почуют?

– Ты забыл как валенком прикидываться? – хмыкнул второй, – в первый раз что ли? Сон тебе такой был, и всё тут!

Пончик тем временем шустро пробирался вдоль темных углов к центру помещения. К винтовой лестнице. Свет здесь был скудный, пара масляных ламп, так что опасаться ему было нечего. Голоса караульных всё больше отдалялись, зверек уже спускался, но я заметил, что двигается он странно. Все больше замедляясь. «Пузырь» дергался в его зубах всё сильнее, и казалось, становился всё прозрачнее.

Ханур кое-как доковылял на второй ярус, где находились камеры для заключенных, и нас внезапно выкинуло из «пузыря», как следует приложив об пол. Хорошо, что Пончик успел отскочить от лестницы, и мы прижухли в темном углу. А ведь Машка не оборачивался. Что происходит? И нашумели мы. Хоть бы эти двое не услышали.

Услышали. На первом ярусе раздались гулкие шаги, кто-то из караульных не спеша топал к лестнице. Стоит ли говорить, что мы дышать перестали? Но, видимо, охранник просто постоял у лестничного колодца. Спускаться он не захотел, вскоре зашагал обратно, и мы услышали его удаляющийся голос:

– Что за ночь сегодня? Всякая мразота мерещится!

А я лежал на полу, в уголочке, около дубовой арестантской двери и чувствовал, как из меня неотвратимо уходит… душа.

Я вынул из ножен что-то бормотавший черный клинок: он медленно светлел в моих руках, и, вскоре «всхлипнув», затих. Я посмотрел на странно посеревшего Машку, потрогал ракушечник, которым были сложены стены камер, потрогал пол из серого, неизвестного мне камня… И меня начал накрывать всё нарастающий страх. Пончик виновато жался к ногам – он не понимал, что происходит.

Зато я всё понял.

– Маш, – шепотом позвал я. Оборотень смотрел на меня больными глазами. – Саня ошибся. Здесь нет магии.

– В смысле? – прошептал Машка.

– В прямом, – я старался говорить одними губами. – Здесь всё мертвое. Камень убит. Тех, кто здесь находиться не магия давит. Её тут нет.

Здесь, как в «плавильной печи», возле крепости, камень молчал. Хуже. Породу словно вывернули наизнанку, и она затягивала в себя всё подряд. Тянула потоки из пола, из стен, из дверей, из нас… Казалось, даже свет в ней теряется и исчезает как в черной бархатной пустоте. Потому магам здесь плохо. И не только магам. Мой клинок потух, пространственный «пузырь» лопнул, артефакты не действуют. Потому и горит свеча на столе в караулке, а в стенах прохода обычные масляные лампы. Кристаллы здесь бесполезны.

– Но ведь Саня…

– Его убедили, и он поверил. Все поверили. И мы.