Декстер во мраке

Глава 28

Полицейские пробыли у нас еще минут сорок: осмотрели двор, окрестности, ничего не нашли, и это их, похоже, не удивило — впрочем, как и меня. А когда они закончили с осмотром, Рита приготовила им кофе и угостила овсяным печеньем, которое испекла сама.

Рамирес был уверен, что это ребятишки подшутили над нами, желая привлечь к себе внимание, и задуманное им удалось. Уильямс тоже старался убедить нас, что это просто шалость, а теперь все закончилось. Уходя, Рамирес добавил, что они будут наезжать еще несколько раз, до утра. Но как только стихли эти успокоительные слова, Рита засела на кухне с чашечкой кофе, чувствуя, что не в состоянии заснуть. Что касается меня, я проворочался минуты три, прежде чем вернуться к сновидениям.

И когда я полетел вдоль длинной гряды черных гор, устремившись в сон, то опять услышал музыку. И ощутил непередаваемое чувство радости и тепла на своем лице.

Потом я почему-то оказался в коридоре, с Ритой, которая трясла меня и называла по имени.

— Декстер, проснись, — говорила она. — Декстер.

— Что случилось? — спросил я.

— Ты ходил во сне, — ответила она. — И пел. Пел во сне.

И вот розовоперстая Эос застала нас обоих на кухне за кофе. Когда в спальне наконец зазвонил будильник, Рита сходила и выключила его, а вернувшись, посмотрела на меня. Я в ответ лишь молча взглянул на нее. Утро было обычным: мы сломя голову помчались на работу и все делали так, будто ничего особенного не случилось.

Но, конечно, все было иначе. Кому-то хотелось получить доступ к моей голове, и им удавалось это неплохо. А сейчас они пытаются попасть в мой дом, и я даже не знаю, кто это и чего они хотят. Остается предположить, что все неприятности как-то связаны с Молохом, а также с отсутствием моего Короля.

Если кратко сформулировать суть проблемы, то получится следующее: некто пытается что-то сделать со мной и подбирается к своей цели все ближе.

Для меня ясно, что рассматривать версию, будто некий древний бог, существующий и ныне, пытался убить меня, — абсурдно. Во-первых, никаких богов не существует. А даже если и существуют, зачем одному из них беспокоить меня? Судя по всему, какой-то человек устроил этот дурацкий маскарад с Молохом, дабы казаться более значительным и могущественным и заставить свои жертвы поверить в то, что он обладает особой магической силой.

Например, способен вторгнуться в мой сон и принудить меня слушать музыку? Но человек-хищник не умеет этого. И не может отпугнуть Темного Пассажира.

Все возможные ответы находились за гранью моего понимания. Может, сказывалось обычное пагубное влияние усталости, но я же не единственный на свете, кто устает, и что с того?

Утром я пришел на работу и не успел приступить к изобретению каких-то новых версий, как меня срочно вызвали на двойное убийство в тихий дом марихуанщиков в Гроув. Двух подростков нашли связанными, зарезанными и вдобавок изрешеченными пулями. Безусловно, это страшное преступление, но я был благодарен судьбе, что передо мной лежали мертвые тела без поджаристой корочки и с головами. Так все казалось нормальным, даже умиротворяющим, хотя бы временно. Распыляя свой люминол в различных направлениях, я испытывал состояние, близкое к счастью, так как благодаря этому занятию отвратительная музыка хоть на некоторое время оставила меня в покое.

Кроме того, у меня появилась возможность подумать, что я и сделал. Такие вещи я видел каждый день, и в девяти случаях из десяти убийцы говорят нечто вроде: «В голове как будто что-то щелкнуло», — или: «Когда я осознал, что делаю, было уже слишком поздно». Вот основные оправдания, и мне это казалось отчасти забавным — ведь я всегда знал, что делаю и почему.

И наконец, меня посетила такая мысль: я абсолютно не в состоянии сделать что-либо со Старжаком без моего Темного Пассажира. А отсюда следовало, что способность совершать подобные поступки принадлежит Пассажиру, а не мне самому. И это, в свою очередь, вполне может означать, что Пассажиры частенько играют с теми, у кого «щелкает» в мозгу, поселяясь в них на время.

До сих пор Пассажир никогда не покидал меня — находился со мной постоянно, «у себя дома», а не бродил по улицам, перебираясь в первого попавшегося негодяя.

Ладно, оставим это пока. Предположим, что есть блуждающие Пассажиры. Это может служить объяснением тому, что Голперн описывал как сон? Может, нечто вселилось в него, заставило убить двух девочек, а затем отправило домой и сунуло в постель?

Я не знаю. Но я понял, что в этой версии слишком много воды и я буквально захлебываюсь в ней.

К тому времени, когда я вернулся в свой кабинет, ближе к обеду, мне позвонила Рита и напомнила, что у нас на два тридцать назначена встреча с ее пресвитером. Говоря «пресвитер», я не имею в виду свитер хорошего качества. Каким бы странным это ни казалось, я имею в виду пресвитера, которого можно найти в церкви, если вам постоянно приходится посещать таковую по некоторым причинам. Со своей стороны я всегда считал, что если бы на свете был Бог, то он не позволил бы мне так размахнуться. Если я не ошибаюсь, то алтарь может пойти трещинами и рухнуть, случись мне войти в церковь.

Я сознательно избегал посещения религиозных зданий, но теперь мне пришлось отказаться от своих принципов, так как Рита хотела, чтобы ее знакомый пресвитер вел нашу свадебную церемонию. Но прежде чем оказать нам эту любезность, он хотел убедиться в моих человеческих качествах. Надо сказать, что в первый раз он проделал свою работу не слишком добросовестно, поскольку первым мужем Риты стал ублюдок-наркоман, который регулярно избивал ее, и пресвитер каким-то образом этого не распознал. А если от него ускользнуло нечто настолько очевидное раньше, шансы, что он разберется во мне, практически равнялись нулю.

Однако Рита высоко ценит этого человека, так что мы отправились в старинную церковь, построенную из известняка и расположенную в местечке Гроув, всего в полумиле от места преступления, на котором я работал в то утро. Рита прошла там конфирмацию[38], как она мне рассказывала, и знала пресвитера в течение долгого времени. Видимо, последний фактор имел немаловажное значение. Дело в том, что некоторые из духовных лиц в свое время привлекли к себе мое внимание и испытали мое хобби на собственной шкуре. Точнее, мое бывшее хобби.

Преподобный Джиллс ждал нас в своем офисе — или как это у них называется: обитель, келья, еще что? Слово «приход»[39] у меня всегда ассоциировалось с наркоманами. Возможно, разница есть, но, признаю, терминология не мой конек. Моя приемная мать Дорис пробовала водить меня в церковь, когда я был маленьким, однако после пары плачевных инцидентов стало очевидно, что ничего не выйдет, и Гарри положил этому конец.

В кабинете пресвитера было множество книг с невероятными названиями, которые, несомненно, предлагали самые неожиданные рецепты избавления от того, от чего Бог рекомендовал воздерживаться. Они предлагали экскурсы в потемки женской души, хотя не указывали, о душах каких именно женщин идет речь, и советы, как заставить Христа работать на вас (надеюсь, хотя бы не за деньги). Была даже одна о христианской химии, что, по моему мнению, выходило за рамки дозволенного, хотя фокуса с превращением воды в вино там скорее всего не было.

Мое внимание привлекла книга с надписью, сделанной готическим шрифтом на корешке. Я повернул голову, чтобы прочитать название, просто из любопытства, но когда прочел, почувствовал, как меня трясет, словно я проглотил лед.

«Одержимость демонами: факт или вымысел?» называлась книга, и, уразумев название, я отчетливо услышал звук монетки, падающей на дно автомата по выдаче мыслей.

Сторонним наблюдателям легко качать головой и говорить: Декстер совсем бестолковый, раз никогда не задумывался об этом. Но я действительно не думал. Слово «демон» имеет много отрицательных толкований. Пока Нечто присутствовало у меня, казалось, не было необходимости определять его всякими оккультными терминами. И только теперь, когда оно ушло, мне понадобились некоторые пояснения. Что же плохого в этом слове? Немного старомодного сама его древность утверждала, что в этом что-то есть, некая связь, уходящая корнями во вздорную историю с Соломоном и Молохом и продолжающаяся поныне, вплоть до истории со мной.

Темный Пассажир — демон? А его отсутствие означает, что его изгнали? Если да, то кто? Некто чрезвычайно добрый? Не припомню, чтобы встречал нечто подобное в своей жизни. На самом деле все обстоит иначе.

Но может ли нечто чрезвычайно плохое изгонять демонов? Я имею в виду, что может быть хуже демона? Возможно, Молох? Или, может, демон изгнал сам себя по какой-то причине?

Я старался утешиться тем, что по крайней мере теперь задаюсь рациональными вопросами, но я не чувствовал особого облегчения и мои мысли были прерваны, когда дверь открылась и появился его преподобие Джиллс — в хорошем настроении и сияющий, как начищенный чайник.

— Так-так, — загадочно произнес он.

Священнику было слегка за пятьдесят, он выглядел откормленным (значит, сбор десятин процветал). Пресвитер вплотную приблизился к нам, обнял Риту и чмокнул в щеку, а потом обернулся ко мне и предложил теплое мужское рукопожатие.

— Так, — сказал он, с опаской поглядывая на меня. — Значит, вы Декстер.

— Вроде бы, — ответил я. — К сожалению.

Он кивнул с таким видом, словно понял, что я сказал.

— Располагайтесь, прошу вас, отдыхайте, — предложил он, а сам обошел стол и сел в огромное вращающееся кресло.

Я поймал его на слове и расположился в красном кожаном кресле напротив, а Рита присела на краешек своего и принялась нервно ерзать.

— Рита, — произнес он и снова улыбнулся. — Так-так. Значит, ты готова попробовать снова, не так ли?

— Да, я… то есть… в смысле, наверное, — промямлила Рита, отчаянно краснея. — То есть да. — И, похожая на улыбающийся красный смайлик, она посмотрела на меня и произнесла: — Да, готова.

— Хорошо, хорошо, — сказал преподобный Джиллс, а потом обратился ко мне с излишней озабоченностью: — Декстер, вот о вас я бы хотел узнать побольше.

— Ну что ж, начнем с того, что меня подозревают в убийстве, — честно признался я.

— Декстер, — одернула меня Рита и вопреки законам природы стала еще более красной.

— Полиция считает, что вы кого-то убили? — решил расспросить поподробнее преподобный Джиллс.

— О, не вся, — сказал я, — только моя сестра.

— Декстер — криминалист, — выпалила Рита. — Его сестра — детектив. А это — это он просто пошутил.

И пресвитер снова кивнул мне.

— Чувство юмора полезно в любых отношениях, — заметил он.

На какое-то время преподобный Джиллс замолчал, его лицо приобрело задумчивое и даже где-то озабоченное выражение, а потом он сказал:

— А как вы относитесь к детям Риты?

— О, Коди и Эстор просто обожают Декстера, — ответила Рита вместо меня, и, казалось, она была счастлива, что мы больше не говорим о том, что я под подозрением.

— Да, но как Декстер относится к ним? — мягко настаивал священник.

— Я их люблю, — ответил я.

Преподобный Джиллс кивнул:

— Хорошо. Очень хорошо. Иногда дети становятся обузой. Особенно когда они не твои.

— У Коди и Эстор очень хорошо получается быть обузой, — заметил я. — Но меня это не тяготит.

— Им нужно наставление в жизни, — сказал он, — ведь они через многое прошли.

— О, об этом уж я позабочусь, — уверил его я и подумал, что вдаваться в детали излишне, поэтому добавил: — Они и сами жаждут, чтобы их наставили.

— Превосходно, — заключил священник. — Значит, они будут ходить в воскресную школу, верно?

Мне это показалось неприкрытой попыткой шантажа в целях обеспечения его потребительской корзины в будущем, но Рита отчаянно закивала и я смирился. Кроме того, я обоснованно считал, что, кто бы что ни говорил, Коди и Эстор обретут свой духовный комфорт где — нибудь в другом месте.

— Теперь что касается вас, — сказал он, откидываясь в своем кресле и потирая тыльную сторону одной руки ладонью другой. — В сегодняшнем мире отношения должны строиться на прочном фундаменте веры, — продолжил преподобный, выжидающе глядя на меня. — Декстер? Каковы ваши соображения?

В целом у меня имеются кое-какие соображения. Надо полагать, рано или поздно священник найдет способ закрутить все так, что дело окажется в его юрисдикции. Не знаю, насколько большой грех врать лицу духовного сана, но я желал, чтобы это собеседование закончилось побыстрее и обошлось малой кровью, а разве такое возможно, скажи я как на духу? Поэтому я отвертелся фразой: «Да, я верую, преподобный». В человеческую жадность и глупость и в вожделенный острый нож при лунном свете. Я верую в темный невидимый мир, леденящий душу смех из внутренней темноты и абсолютную остроту лезвия. О да, я верую, преподобный, и, больше того, убежден, что моя вера непоколебима, потому что столько раз сводил счеты с разными жизнями. Я живу ею.

Надо смотреть правде в глаза: убедить этого человека в правоте своей веры было бы трудно, но и попасть в ад за ложь священнику мне тоже не хотелось. Хотя если ад существует, то у меня броня в первых рядах. Поэтому я выразился в том духе, что вера чрезвычайно важна, и он остался доволен.

— Замечательно, да, — одобрил преподобный и украдкой бросил взгляд на часы. — Декстер, может быть, вы хотели бы узнать о нашей церкви побольше?

Хороший вопрос, но он застиг меня врасплох, потому что мне казалось, что на этом интервью от меня потребуется отвечать на вопросы, а не задавать их. Я был готов маневрировать еще час, но о чем спрашивать? Что они используют — виноградный сок или вино? А из чего сделана корзина для сбора пожертвований — из дерева или из металла? А танцы — это грех? Я просто не знал, о чем говорить. Но он, казалось, проявлял искренний интерес. Поэтому я улыбнулся преподобному Джиллсу и сказал:

— Вообще-то я хотел кое-что спросить. Что вы думаете об одержимости?

— Декстер! — Рита изобразила нервозную улыбку. — Это же нельзя…

Преподобный Джиллс поднял руку.

— Все в порядке, Рита, — сказал он. — По-моему, я понимаю, что Декстер имеет в виду. — Он откинулся в своем кресле и кивнул, оказывая мне любезность своей улыбкой знатока. — Давненько не захаживали в церковь, Декстер?

— Ну, в общем-то, да, — ответил я.

— Я думаю, вы найдете обновленную церковь, отвечающую нуждам современного мира. Главная истина — Бог любит нас — неизменна, — блаженно проговорил преподобный. — Хотя наше понимание этой истины порой меняется. — И тут он мне подмигнул: — Я полагаю, лучше согласиться, что демонам место на Хеллоуине, а не на воскресной службе.

Что же, какой-никакой, а все-таки ответ. Не ждать же в самом деле, что преподобный Джиллс достанет гримуар[40] и начнет произносить заклинания, однако, признаюсь, я остался разочарован.

— Ну, понятно, — сказал я.

— Есть еще вопросы? — спросил он с самодовольной улыбкой. — О церкви или по обряду?

— О нет, — отмахнулся я. — Все предельно ясно.

— Мы стараемся, чтобы так и было, — сказал он. — Пока Иисус во главе, все остальное встанет на свои места.

— Аминь! — воодушевленно воскликнул я.

Рита косо посмотрела на меня, но преподобный выглядел удовлетворенным.

— Ну что же, — сказал он, поднимаясь и протягивая руку, — тогда до двадцать четвертого июня. — Я тоже поднялся и пожал его руку. — Однако надеюсь увидеть вас здесь до бракосочетания, — продолжил преподобный Джиллс. — У нас по воскресеньям в десять утра проходит отличная современная служба. — Он снова подмигнул и пожал мою руку с двойным усердием. — Домой придете как раз к футбольному матчу.

— Это потрясающе, — оценил я, думая, как здорово, когда бизнес предвосхищает нужды клиентов.

Он уронил мою руку и схватил за руку Риту, а потом и вовсе обнял ее.

— Рита, — сказал он, — как же я рад за тебя!

— Спасибо. — Рита всхлипнула, уткнувшись ему в плечо. — Спасибо тебе, Декстер, — сказала она. Наверное, за компанию, но мне все равно приятно.