Девочка, ты попала

Глава 45 — Диана

— Согласна, — пытаюсь перекричать музыку, а потом вырываюсь и стремительно ухожу в сторону выхода. Одна мысль, что прямо сейчас могу сдаться — убивает. Да, мне нравится Кирилл, мне нравится, как он смотрит на меня и как от его прикосновений каждый участок на теле словно оживает. Но быть с ним, быть девушкой на замену или чего хуже — той, кто отбила парня, я не хочу. Это против моих принципов.

Оказавшись в пустом коридоре, я сворачиваю к кабинкам туалета. Хочу плеснуть на себя воды и немного успокоиться, однако не успеваю пройти дальше, как меня дергают за руку и тянут на себя. Я упираюсь ладонями в мужскую грудь.

— Долго собираешься прятаться? — голос у Кирилла теперь звучит не так дерзко и насмешливо, как пару минут назад. Он снова мягкий, теплый, в его голосе хочется укутаться, закрыть глаза и тонуть, пока не погаснет последняя звезда.

— Долго. — С нескрываемой обидой произношу и дергаюсь, чтобы отойти от Беркута. Но он не дает, кладет руку мне на талию и крепко прижимает к себе, явно понимая, что может потерять. И это почему-то цепляет, ранит, похуже любого лезвия.

— Это неправда, — на выдохе говорит Кирилл, и я в изумлении перевожу на него взгляд.

— Что? О чем…

— Лера не моя девушка и тот концерт, который она закатила тебе — прости, — он смотрят прямо мне в глаза, смотрит так, словно готов уничтожить весь мир, лишь бы я поверила ему. А может это мое глупое девичье сердце подводит с выводами.

— В смысле?

— Давай поговорим, объясняться практически в туалете — не лучшая затея. Обычно сюда ходят по двум причинам, но мы вроде ни к одной не относимся. — Он улыбается, и мне отчего-то тоже хочется улыбнуться, несмотря на то, как пошло звучит его ответ.

— Я тебе не верю, — шепчу, боясь, что, в самом деле, обожгусь, если дам нам шанс.

— Ну а зачем бы я названивал тебе? Писал сообщения? И вот, — Кирилл отпускает меня, разводя руки в сторону. — Притащился сюда, сгораемый ревностью. Я ведь говорил тебе, Ди! — он наклоняется и последнюю фразу шепчет мне прямо в губы. От его близости кружится голова, и руки покрываются мурашками, стоит только вспомнить, как недавно сжимала его в своих объятьях. — Ты мне нравишься. Настолько, что я сошел с ума. И я не откажусь от тебя, даже если решишь убегать вечно.

Пленительный тёмный взгляд полон решимости, но мне кажется, что я вижу в нем ранимость. Будто Кирилл и правда думает, что я прогоняю его. Хотя разве я смогу?

— Не устанешь догонять? — мой голос приобретает игривость, я явно проигрываю под натиском обаяния этого парня.

— Я — футболист, крошка, — весело отзывается Беркутов. — Мы сотканы из бега. Боюсь, ты первая сдашься.

Я сглатываю и отворачиваюсь, ощущая как в груди, слишком быстро бьется сердце. Кирилл обхватывает пальцами мой подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Давай поговорим.

Мимо нас проходит несколько пьяных девушек, задев меня плечом. В их взглядах полная доступность, жажда отдаться Кириллу, и это вызывает во мне невероятную волну ревности. Не понимаю, что со мной происходит.

— Ладно, — сдаюсь я, пытаясь начать мыслить трезво. Никогда не страдала синдромом “розовых очков”, но с Кириллом все какое-то до боли необычное и незнакомое.

— Пошли, — он тут же берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Ладонь у него горячая, словно раскаленный уголек. Мы покидаем здание клуба под стремительные звуки собственных шагов, а еще я напрочь забываю про Алину, которая осталась в клубе. Хотя уверена, она найдет себе компанию.

Оказавшись на улице, мы какое-то время бредем молча вдоль тропинки. Ничего не говорим, просто держимся за руки, будто школьники, которые сбежали из дома, чтобы хотя бы несколько минут побыть вместе. От этой близости захватывает дух и сжимается сердце, я ощущаю себя как никогда живой, будто впервые вдохнула глоток свежего воздуха.

У ближайшей лавки Кир останавливается, и мы садимся. Он поворачивается ко мне, перекинув ногу через лавку, продолжая все также сжимать мою ладонь. Рядом стоит фонарь, он светит прямо на нас, на Кирилла, и этот свет в сумраке ночи, создает какую-то невероятную магию ситуации. Два влюбленных человека вот-вот пересекут границу недозволенного, если мои интуиция, конечно, в очередной раз не подводит.

— Ты ужасная девушка, знаешь это, Ди? — Беркутов начинает говорить первым. Его глаза так искрят, что мне кажется, в них отражаются звезды.

— А ты ужасный парень. Мы квиты.

— Мне нравится, что ты не пытаешься соответствовать моим ожиданиям, — уголки его губ изгибаются в улыбке, пожалуй, слишком игривой. Она заставляет меня смутиться.

— Почему-то так получается только с тобой, — честно признаюсь ему, вспоминая Дениса, родителей, даже проклятый студсовет.

— Значит, ты сходишь по мне с ума и жаждешь понравиться, — в очередной раз Кирилл умело разбавляет ситуацию, заставив меня облегченно выдохнуть, и оттолкнуть на второй план переживания о семье и прошлом.

— Что насчет той девушки? — напоминаю я и вырываю, скорее с неохотой, чем с большим желанием, руку.

— У нас с ней было что-то вроде свободных отношений, — Беркутов говорит, не отводя от меня взгляда. Он не юлит, не пытается оправдаться, и я ловлю себя на мысли, что мне импонирует его честность.

— Было?

С губ Кирилл слетает тяжелый вздох.

— Орлова, я тебе сейчас скажу одну вещь, которая в принципе завершит этот разговор о моих бывших подружках.

— И что же это?

— Я верный пес хатико, который уже два или сколько там прошло с момента нашего официального знакомства, месяца ни с кем не спал. — Щеки от его фразы моментально заливаются румянцем, а сердце превращается в волчка, который бегает по кругу и виляет хвостиком. Я отвожу взгляд в сторону, прикусив кончик губы, и стараясь дышать размеренно, спокойно.

— У тебя нет ни одного повода для ревности, в отличие от меня.

— Что? — в удивлении я размыкаю губы, позабыв о своем волнении.

— Денис, с которым у вас все классно, который, мать твою, тебя обнимает и ласкает. Ди, — он приближается, кладет руку мне на шею, а большим пальцем проводит нежно вдоль скулы. Я замираю, сгораемая от нахлынувшей волны возбуждения. Тело осыпает табун мурашек, от которых перехватывает дыхание. Очередное новое чувство.

— И что ты хочешь услышать? — Кирилл проводит пальцем по моей нижней губе, отчего у меня замирает сердце. Кажется, я не дышу.

— Что бы ты бросила его, разве не очевидно?

— Кирилл, — шепчу я. Беркутов еще больше сокращает между нами расстояние, коснувшись меня лбом. Теперь его горячее дыхание щекочет мои губы, мы в сантиметре от того, чтобы сорваться в пропасть, но умело сдерживаемся. Это чувство напоминает попытку идти по канату, когда от каждого действия зависит твоя жизнь. И, черт возьми, это так захватывающе.

— Будь со мной, Ди. — Томным голосом говорит Кирилл. Мы тремся носами друг об дружку, я чувствую, как вся расслабляюсь, как превращаюсь в феникса, который вот-вот воспарит. Наша близость упоительна, она как коктейль, который вызывает помутнение рассудка.

— Ты спрашиваешь?

— Нет, — усмехается он. — Я ставлю тебя перед фактом. Ты будешь со мной, тебе понравится, Диана.

А ведь мне уже нравится, настолько, что я готова на все, даже если это разобьет мое сердце. Кир прав, я попала…

— Проверим? — игриво произношу, поражаюсь тому, что делаю.

— В легкую, — радостно отзывается он и наконец, впивается в мои губы медовым поцелуем.

Кирилл целует меня так, словно я давно принадлежала ему, словно мы прошли тысячу шагов вместе и собирались закончить жизнь одновременно. Несмотря на то, с какой жадностью Кир сминает мои губы, он делает это не жестко, а нежно, с нотками заботы и желания, будто показывая, как я дорога и важна ему. Этот поцелуй ломает все внутри меня, он раздробил клетку, в которую отец посадил маленькую Ди и наказал никогда не выглядывать наружу — забыть о солнце, луне и звездах. Забыть о том, каково это — когда можно просто парить над землей и сходить с ума от удовольствия.

С моих губ слетел непроизвольный стон, но я не смущаюсь его, наоборот, мне хочется, чтобы Кирилл знал, как рядом с ним серой мышке Ди хорошо. Я даже набираюсь храбрости и обнимаю Беркутова за плечи, а он, положив руки мне на талию, жадно сминает платье.

Наш поцелуй другой, не такой как в клубе, теперь он обоих наполняет силами, и чем-то похожим на электротоки. Он будто пробудил ото сна: долгого и очень томительного. Я осторожно кладу ладонь на щеку Кирилла и в этот миг он вдруг перестает меня целовать.

— Я так понимаю, что ты готова отдаться мне в первую нашу ночь? — насмешливым тоном произносит Беркутов. И эта его фраза так смущает, напоминает, что надо бы быть чуточку скромнее, хотя по правде мне нравится вести себя немного развязно.

— Не правильно понимаешь, — отринув от Кирилла, я поднимаюсь с лавки и спешу поправить платье.

— Куда ты подскочила, Ди? — он тоже поднимается и берет меня за руку, как бы намекая, что мне от него теперь никуда не деться.

— Домой, а ты… — протягиваю игриво, пытаясь уловить мысли Кирилла.

— Я могу с тобой, нет, — качает он головой. — Не могу, хочу.

— Разве что проводить.

— Сегодня я готов принять и такой вариант. Пошли! — Кир тянет меня за собой, вдоль улочки, и я иду за ним, совсем не сопротивляясь. Мне нравится то, что происходит между нами, нравится, как сладко бьется мое сердце, когда наши пальцы переплетаются.

— Только сегодня?

— Только сегодня, — он кидает на меня взгляд через плечо и улыбается.

— Тогда ты больше не провожаешь меня.

— Разве я могу не провожать свою девушку? — довольно серьезным, и в то же время очень мягким тоном интересуется он. А я что? А у меня от одной фразы “моя девушка” мир стремительно меняет ориентиры.

— Ну… — смущенно шепчу я, тогда как Кирилл крепче сжимает мою ладонь.

— Никаких “ну”, идем. А то холодает.