Девочка, ты попала

Глава 56 — Диана

Мне снятся кошмары, когда днем я засыпаю в одиночестве. Мне снится монстр, который заносит руку и ударяет меня по лицу. Я пытаюсь убежать от него, сопротивляюсь, но каждый раз он достигает и пытка продолжается. Правда, монстр боится Кирилла. Он не появляется, пока Беркутов дежурит у моей кровати, держит мою руку или просто молча спит в кресле.

Кажется, у меня появился личный ангел-хранитель, который не по зубам даже дьяволу.

Кириллу о своих кошмарах я не рассказываю, не хочу лишний раз провоцировать его. Итак, чудо, что Беркутов до сих пор не предъявил ничего Денису. Они явно с Матвеем что-то затевают, и я боюсь этого.

— Кирилл, — за два дня до выписки, мы с ним вместе читаем Джека Лондона “Иден Мартин”, вернее Кир читает мне. Из него получается отличный чтец.

— Что? Заскучала? — заботливо спрашивает он, закрывая книгу.

— Я может не в тему, но… ты не мог бы не трогать Дениса? — я прикусываю губу, тогда как Беркутов моментально меняется в лице. Он отводит взгляд в сторону, по его скулам начинают бегать желваки. Я вижу, как напрягаются мышцы в руках у Кирилла, он сам будто непробиваемая стена. — Мама с отцом просили, — вру я.

— Как мило, — усмешка срывается с его губ. Кир откладывает книгу, поднимается и наливает из графина в стакан воду. За раз осушает его, и отходит к окну. Руки засовывает в карманы горчичных чинесов, разводя плечи, словно гордый орел в сторону. Вся его поза кричит, что Кир не готов соглашаться на мои просьбы.

На самом деле, мама хотела подать в суд на Дениса, я слышала, как она звонила адвокатам. Что до отца, там все тихо, как в танке. Знаю только, что он уволил Дэна, и то скорее, потому что событие приобрело огласку среди наших кругов. А такого отец допустить не мог, для него подобное позор, обрушение акций.

Мне же он сказал короткое: “сама заслужила” и на этом вышел.

— Ди, — Кирилл вырывает меня из размышлений. Он садится на край кушетки, берет мою руку и нежно целует костяшки моих пальцев. — Я буду паинькой, только если ты поскорее поправишься.

— Я не хочу оставаться дома одна, — срывается с моих губ. Да, Матвей уже поменял код на замке, а мама наняла охрану, которая теперь дежурит не только у входа в больницу, но и во дворе моей многоэтажки. Однако все это не помогает избавиться от чувства, которое кажется, проникло под кожу. Я не знаю, как перестать бояться, что в темноте могу увидеть зловещие глаза Дениса. Он самый настоящий монстр, из-за которого страшно заглянуть под кровать — утащит.

— Разве ты останешься одна? А я? — уголки губ Кирилла изгибаются в улыбке, которая меня согревает и позволяет спокойно наполнить грудь кислородом.

— Ты же не можешь ночевать со мной постоянно, — говорю я, смущенно склонив голову. Рукой дотрагиваюсь до пластыря на щеке, шрам придется убирать лазерной терапией. Это не быстро, и какое-то время, я буду видеть в зеркале отпечаток Дениса на себе.

— Кто сказал? — упирается Кирилл. Его губы обжигают кожу на моих пальцах, он целует нежно, трепетно, словно желает таким образом возвести между нами и миром защитный барьер.

— А кто-то говорил обратное? — хрипло уточняю я.

— Ди, хочешь, переезжай ко мне? — я замираю, не в силах произнести ни слова.

— Я не… не… — теряюсь с ответом, слишком неожиданно прозвучало его предложение. Даже Денис не предлагал мне жить с ним, хотя кажется, нас обоих устраивал такой вариант.

— Я не давлю, просто хочу быть с тобой и хочу, чтобы ты об этом знала. Я хочу защитить тебя от целого мира, если потребуется.

— Спасибо, — отвечаю я, не представляя, как передать словами ту благодарность, которая полыхает в мое сердце.

— А вообще, — Кирилл переплетает наши пальцы. — Ты должна запомнить, что страх, как он огонь.

— Огонь обжигает, — шепчу я, с нескрываемой грустью.

— Да, но он и дает тепло, а еще на нем можно приготовить вкусное мясо или овощи, — подбадривает Беркутов. Мне приятно, что он пытается не просто быть рядом, а именно вместе со мной пройти по раскаленным углям и научится жить с этим дальше.

— Я попытаюсь, — обещаю искренне.

— Мы попытаемся, — поправляет Кирилл. Он поднимается, затем наклоняется и целует мне я лоб. Я ловлю его взгляд и почему-то думаю, что мы могли бы стать семьей. Той самой, о которой соседки бы шептались: “ну какая парочка, и как им удается только сохранить идиллию на протяжении стольких лет”.

О своих тайных мечтах я, конечно, не разглашать, не хочу торопить события. Поэтому спешу перевести тему, а затем мы вновь возвращаемся к Джеку Лондону.

***

— Анализы в норме, — говорит врач в среду, заглянув ко мне в палату. Утром я сдавала кровь, делала УЗИ. Переломов у меня, к счастью, нет, только ушибы, которые, по словам моего врача в течение месяца пройдут.

— Значит, вы скоро меня выпишете? — и радуюсь, и в то же время, грущу я. Домой возвращаться до дрожи не хочется.

— Да, сегодня или завтра отпустим. Чего держать? — мужчина улыбается, и спешит покинуть палату.

Я поднимаюсь с кровати, засовываю ноги в тапочки и беру вещи, которые лежат на стуле. Принимаю душ, привожу волосы в порядок, даже успеваю накраситься. Правда, когда вижу в зеркале шрам, моментально портится настроение, и вены натягиваются, словно огненные стрелы.

Плюхаюсь в кресло у окна, беру телефон, желая полистать ленту в соцсетях и как-то отвлечься. Алина заслала меня сообщениями, но я не решилась ей рассказать правду. Захожу в переписку, и мой взгляд цепляется на ссылке. Кликаю по ней и сразу попадаю в группу нашего универа.

— Кирилл, — шепчу я, раздвигая фото пальцами. Видно плохо, только скопление людей, где-то на фоне карета скорой помощи, под постом еще бесконечное количество комментариев. Все в шоке, судя по смайликам и вопросам.

Пальцы у меня становятся влажными, я набираю ими номер Беркутова, но трубку он не поднимает. Звоню Матвею, у брата тоже недоступно. Делать нечего, я должна выяснить, что произошло.

Надеваю кроссовки, вызываю такси и уже через пять минут выскальзываю из корпуса травматологии. Сажусь в черную “Камри”, свожу руки в замок перед собой и пытаюсь не думать ни о чем плохом. Еще раз набираю то Кирилла, то Матвея, правда результат не меняется. От неизвестности меня начинает подташнивать.

Там что-то произошло… что-то плохое.

А как только оказываюсь у здания университета, сразу же бегу на заднюю площадку, где и были сделаны снимки, выложенные в соцсетях.

Ноги не слушаются, я постоянно спотыкаюсь, в бедро отдают неприятная ноющая боль. В какой-то момент, чудом не падаю, но умудряюсь устоять. Остановившись у лавки, среди множества зевак, мой взгляд замирает только на нем — парне, который поселился в сердце.

Кирилл сидит на бордюре, рассматривая костяшки пальцев, покрытые кровью. Его взгляд скользит ниже, пока не останавливается на бездыханном теле. Я сглатываю, размыкая губы, словно рыбка, которую волной выкинуло не берег. Делаю шаги на автомате: один, второй, третий. Короткое расстояние становиться невыносимо длинным, а бездыханное тело почти не подает признаков жизни.

— Господи! — пищу я, прикрыв ладонью рот.

Кирилл поворачивает голову и видит застывший страх на моем лице. Я смотрю на него в упор, не в силах поверить собственным глазам.

— Поздно, детка. — Отвечает с нескрываемой иронией Беркутов, издав тяжелый вздох. Удивительно, а ведь на нем ни царапины.

— Ты... зачем ты это сделал? — я оглядываюсь и замечаю, как два медбрата приближаются к нам. На парковке у здания университета паркуются полицейские машины — Тебя могут посадить.

— И что? — Кирилл проводит рукой по волосам, словно он всю жизнь был готов к такому исходу.

Я сглатываю, пытаясь дышать, успокоиться, но получается не очень. Сердце, словно пулемет дробит мое тело, нет, это не оно, это Кирилл постарался.

— Почему… Зачем? — только и могу выдавить из себя я, понимая, чем все обернулось. Из-за меня обернулось…

Его сумрачный взгляд, блуждающий по мне, оставляет на коже ожоги, настолько внимательно он смотрит, бескомпромиссно. Кирилл поднимается, переступает через неподвижное обмякшее тело и останавливается ровно напротив меня.

— Разве ты не знаешь, принцесса, — он касается испачканными в крови пальцами моей скулы. Проводит нежно ими вдоль линии подбородка, отчего у меня перехватывает дыхание.

— Ты чертов псих! — срываются на крик я. — Зачем, Кирилл? Скажи, зачем?

Он не успевает ответить, перед нами появляются полицейские, хватают Беркутова под руки и тащат к своей машине.