Девочка, ты попала

Глава 08 — Диана

Рука Дениса, крепко сжимающая мое плечо, нервировала. В последнее время от него исходил какой-то слишком тотальный контроль. Дэн все чаще напоминал мне отца, требующего повиновения. Порой казалось, что рядом с ним я превращаюсь в засохшее растение, в котором ещё осталось немного жизни, но пара неверных слов и оно окончательно умрёт.

А еще я вспоминала маму, вернее ее потухший взгляд, которым она теперь смотрит на своего мужа. Мама редко выбирается в свет, почти не носит пестрые платья, все чаще отдавая предпочтения офисным тонам. Да и косметичка ее с каждым годом становится более пустой. Я перестала слышать её звонкий смех и добрый взгляд, который становился светом даже в тяжёлые дни. В детстве, я видела маму другой и мечтала походить на эту роковую красотку с грацией львицы. А после… Не знаю даже, что случилось после. От неё прежней осталась лишь слабая тень, пробивающаяся так редко, что она кажется миражом.

Мой шкаф тоже заполнился серым цветом, возмущений уменьшилось, стремления потихоньку сошли на «нет». А желания и мечты?.. Я уже и не помню, что это такое. Точкой невозврата стало то выступление, когда мне было тринадцать. Когда я впервые узнала, что такое подчиняться. Никогда его не забуду…

— Что за выражение лица, Ди? — Минаев крепче сжимает мое плечо и смотрит с той строгостью, с которой обычно смотрят родители на провинившихся детей. Он почти копия моего отца, думаю, поэтому папа в нем души не чает. Постоянно двигает по карьерной лестнице, отправляет на разного рода важные сделки и восхваляет за редкими семейными ужинами. В Денисе родитель видит чуть ли не своего наследника, которым по идее должен быть Матвей. Но брат раз за разом бросает ему вызов, чем вызывает только недовольство.

Я прохожу через турникет, пытаясь придумать ответ на столь странный вопрос.

— А что не так?

— В смысле “что”? — Минаев открывает дверь и пропускает меня вперед, сам идет следом.

— Мое выражение лица говорит, что я рада тебя видеть, — выдаю дежурную улыбку, чтобы разрядить обстановку.

— Да ну? — Дэн прищуривается, я же в очередной раз пытаюсь сгладить углы между нами. Ненавижу ссоры, эта черта у меня от матери.

— Кстати, — перевожу тему. Мы останавливаемся у машины Дениса, он роется в кармане форменных брюк, ищет ключи. — А что вы обсуждали с Кириллом?

Минаев так и замирает на месте, взгляд его серых глаз, словно отдает трещинами. Я нервно сглатываю, ощущение, что наступила по дурости на мину.

— Откуда ты его знаешь? Диана, — Дэн приближается, брови его сводятся, на лбу появляются складки. Я делаю шаг назад, пока не упираюсь в машину. — Чем ты, черт возьми, занимаешься в универе? Если ты не учишься, то надо идти домой.

— Дэн, ты перегибаешь, — шепчу я, смотря на него исподлобья. Когда мы познакомились с Минаевым, он был проще и без особых заморочек. Но с каждым годом в Денисе что-то менялось, в нем зарождались тиранические нотки, в то время как я все больше теряла способность что-либо возразить.

— Нет, Диана, — строго цедит он. Тянется пальцами к моему подбородку, крепко сжимает его, приподнимая. Его взгляд становится настолько жёстким, что я съеживаюсь под этой силой. — Я не потерплю, чтобы ты вилась рядом с другими парнями.

— Боже, Дэн! — я откидываю его руку и делаю настолько глубокий вдох, словно готова нырнуть в океан. — Это Кирилл Беркутов, он с Матвеем в одной команде. И я не общаюсь с ним, просто спросила.

— А-а! — его губы растягиваются в облегченной улыбке, будто поведение Дениса вполне нормальное. — Понятно. Очередной Мистер Звезда. — На последней фразе Минаев ядовито кривит губами. Он ненавидит футбол, да и откровенно говоря, Мота тоже не любит.

— Знаешь, твоя ревность немного…

— Милая, я же люблю тебя, — поет соловьем Дэн и вдруг тянется меня обнять. От столь неожиданного действия я вздрагиваю, и впервые ловлю себя на мысли, что рядом с будущим женихом испытываю не столько радость, сколько скованность и волнение.

— И я тебя, — говорю на автомате, прижимаясь щекой к его груди и вдыхая аромат дорого, приторного парфюма, от которого становится тяжело дышать.

— Поехали, я жутко голодный.

— Угу, — киваю, и мы садимся в машину.

Минут пять едем молча, потому что Минаев не любит за рулем разговаривать, он даже входящие от важных партнеров не принимает, что уж говорить обо мне. Порой находиться с ним в маленьком тесном пространстве немного напрягает, но я отталкиваю эту мысли. Ведь у всех так…

Тянусь к панели, провожу пальцем по сенсору и включаю радио. Там играет одна из моих любимых, в последнее время часто слушаю этот трек, песен Jordan Feliz — Another World. Она спокойная, расслабляющая, а главное у нее безумно цепляющие стихи. Делаю чуть громче, закрываю глаза и отдаюсь во власть мелодии.

Это происходит больше на автомате, я начинаю подпевать, но тут Дэн уменьшает громкость и довольно строго говорит:

— Диана, ну ты ребенок что ли?

Мне так и хочется сказать ему, а разве мы уже такие старые? Денису всего двадцать восемь, правда в такие моменты, кажется, будет все девяносто.

— А разве это плохо, — произношу тихо. — Оставаться немного озорным ребёнком?

— В машине это не принесёт ничего хорошо, — говорит Минаев. Он не смотрит на меня, сверлит взглядом мерседес цвета металлики, что вывернул перед нами.

С губ срывается усталый вздох, и я почему-то вспоминаю глаза Кирилла. В них было столько свободы, когда он сегодня на меня смотрел.

Интересно, что это за такое невероятно приятное слово? Свобода…