Девятихвостый Богатырь: Путь к бессмертию 1

Глава 22 Тайна Земещевых

Спорить с управляющим не было смысла, так что юноши вернулись в поместье. Остальные члены группы тоже собрались в гостиной гостевого дома, который им выделили. Подождав, пока их покинут слуги, студенты начали делиться информацией.

— Я изучила всё, что ты просил, — сказала Голуба, — Что я заметила: ступени довольно широкие, так что если оступишься, есть вероятность не дотянуться до поручня или гобелена, чтобы уцепиться. К тому же лестница довольно длинная. Версия о том, что там можно упасть и убиться, звучит довольно убедительно. Но место смерти уже прибрали, поскольку лестница проходная. Так что если какие мелкие детали и могли бы что-то сказать, их больше нет.

— Совсем? — уточнил юноша.

— Нуууу. Там одна из досок на ступенях отличается на пару тонов от остальных, да и выглядит новее. Но слуга сказал, что её повредили, когда поднимали статую для кабинета хозяина. Ещё до случившегося.

— Вот видишь всё же есть что-то, — кивнул Мирослав, — Что по местам, где Вера любила проводить время?

«Хотя это всё ещё ничего не доказывает. Лишь то, что на лестнице были повреждения. Но их источник проверить не получится.»

— В общем-то, она очень много читала и работала в саду. По словам слуги, которого ко мне приставили, именно общая страсть к растениеводству свела погибшую с Лютовладом. Так что, кроме спальни, я прошлась лишь снаружи и по библиотеке, ведь теплицы вы взяли на себя. Ничего подозрительного не заметила. Никаких следов присутствия монстра тоже.

— Ясно, молодец. А что у вас?

Юноша повернулся к Брячиславу и Всемиле.

— Я побеседовала с матерью невесты. Дело было так — за день до гибели Веры они прибыли в поместье. Дарина — её мать, за дочерью соскучилась. Так что они допоздна засиделись и в итоге задремали. Мать проснулась посреди ночи от того, что дочь встала и пошла к выходу из комнаты. Та, конечно, её нагнала и остановила. Вера словно лишь теперь проснулась по-настоящему и рассказала, что привиделась ей дева. Простовласая, в белой рубахе, словно русалка какая. Дева эта требовала от Веры следовать за ней, иначе случится беда.

— Может быть, как просто тревожностью перед свадьбой, так и насланным кем-то видением, — сказал Мирослав, — Хотя раз она в итоге таки встала и упала с лестницы, то похоже на второе. Кстати об этом, почему её оставили без присмотра?

— Да тут вот какое дело. Хозяин усадьбы сказал, что это просто волнение. Да и негоже матери невесты за день до свадьбы бдеть над ложем дочери. Не по обычаям это. Так что Вере дали успокаивающий отвар для глубокого и крепкого сна. Но, похоже, не помогло.

— Ясно. Что-то ещё?

— Нет, даже это было сложно выудить. Мать в безутешном горе. Что и понятно. Ребёнок погиб в расцвете сил.

В груди у Мирослава вновь кольнуло чувство вины. Но он быстро отмахнулся от него, переключившись на дело.

— Брячислав, у тебя что?

— Отец сказал, что дочь его раньше никогда садоводством не интересовалась. Так что сильно удивился, с какой восторжённостью она рассказывает о здешних растениях.

— Мать тоже упоминала, что дочь много говорила о растениях, но ей было радостно, что они могут пообщаться спустя целых полгода, так что особого внимания этому не придала, — добавила Всемила.

— Как давно они вместе? — уточнил Мирослав.

— Ну вот чуть больше полугода. Лютовлад проездом был в их деревне. Любовь с первого взгляда. Юноша пробыл там пару недель и увёз Веру с собой, — ответила Всемила, — Причём девушка сбежала с ним без дозволения.

— За полгода страсть любимого вполне могла стать её собственной, само по себе это не кажется подозрительным, — сказал Мирослав, — Хотя и непонятно, почему слуги говорят, что пара сошлась на фоне любви к растениеводству, если раньше Вера таких интересов не имела.

— К тому же поговаривают, что такой страстью проникались все девушки, что должны были выйти замуж за Земещевых. Родители Веры изначально против их отношений были, как раз из-за слухов, окружающих эту семью. Но в итоге со временем оттаяли, — Брячислав понизил голос, — Отец явно смущался, когда это говорил, но немалую роль в этом сыграли подарки и деньги, которыми их щедро осыпала новая родня.

— Их можно понять, — сказала Голуба, — Слухи это слухи, а породниться с богатой семьёй многие не прочь.

Мирослав пересказал то, что они с Ратибором выяснили.

— Ну то, что нас не пускают в определённые места, это понятно. Там могут быть хрупкие растения, а то и какие незаконные, — резюмировал юноша, — Но вот эти лилии меня смущают. Они, и правда, немного отличаются от обычных своим строением. Но это определённо могильные лилии. Что интересно — высажены они по одной, формируя некое подобие сетки, покрывающей всю территорию усадьбы. Да и то, что от покойной пахнет именно этим цветком — это очень странно.

— Так, может, они из них духи делают? — предположил Брячислав.

— Я тоже так подумал. Но для духов цветов слишком мало и они редко посажены. Да и дурная это примета носить на себе аромат таких цветов. Привлекает смерть. Сомневаюсь, что кто-то в здравом уме станет делать подобные духи.

— Не думал, что ты суеверный, — насмешливо хмыкнул Ратибор, — Хотя что с деревенщины взять.

— Вот только невеста такая же деревенщина, как и я, — спокойно ответил Мирослав, проигнорировав выпад, — Стала бы она, по-твоему, накануне свадьбы так рисковать?

— Уфф… Наверное, нет, — с кислой миной выдавил из себя княжич, — Откуда мне знать, что у таких в голове?

— Ратибор, ты хоть иногда можешь переставать быть глупым грубияном и начинать мыслить? — закатила глаза Всемила, — Ну ты же будущий князь! Должен хоть немного понимать, кем управлять собираешься, и чем они живут!

— Эй, ну чего ты сразу, — пробормотал юноша, — У меня ведь, и правда, из знакомых простолюдинов только вон эти трое. Да и то, Бряч городской, а Голуба вообще о себе мало говорит. Я до сих пор не знаю, кто она и откуда.

— И с ними ты общаешься только потому, что приходится, — ответила девушка, — Через силу.

— Кончайте ругаться, — влез Мирослав, — Этим делу не поможешь. Княжич плохо понимает людей. Это дело наживное. Сейчас главное найти разгадку произошедшему.

— Верно, — сказал наконец наставник, который старался всё это время не вмешиваться в обсуждение, — Пособачиться вы и в академии успеете. А на выездах ведите себя прилично. Мы всё же должны производить хорошее впечатление. Пусть прямо сейчас нас никто и не видит. Но это должно быть привычкой. По итогу что, можете уже какой-то вердикт составить?

— Пока рано. Нужно прояснить ещё несколько факторов, — сказал Мирослав, — Но, полагаю, все согласны, что здесь дело нечисто и на простой несчастный случай это не похоже?

Товарищи выразили согласие.

— Тогда нам нужно сделать вот что…

Спустя пару часов, когда настало время ложиться спать, студенты и наставник вновь собрались в гостиной.

— Я сделала, как ты сказал. Вот отвар, что мне дали, — сказала Всемила.

— Брячислав? — повернулся к товарищу Мирослав.

— Я прошмыгнул к первому гостевому дому и поговорил с Дариной с глазу на глаз. Оказывается, что в день гибели дочери она утащила заварник из комнаты прежде, чем его унесли слуги. Больно уж чудно он пах, совсем не так, как то, что варят в деревнях. Но всё никак не могла придумать, как нам его передать, не привлекая внимания хозяев дома. Всё же они подозреваемые в её глазах.

— Молодец. Теперь сливаем отвар и сравниваем с тем, что ты добыл.

Мирослав вылил отвар Всемилы и вывалил травы в тряпицу, на другую он положил добычу Брячислава. После принялся осматривать их.

— Глядите — это успокаивающий отвар Всемилы. Теперь сюда. Тот, что нам отдали, почти такой же, но с вкраплениями белых кусочков, похожих на лепестки.

— Предположим, что невесте в отвар добавили что-то ещё. Зачем? Неужели, чтобы вызвать сноходчество, и так она умерла? — спросила Голуба.

— Не думаю. Скорее уж, тут кое-что другое. Но перед тем, как мы пойдём проверять, я расскажу вам одну старинную легенду. Так вот. Жила-была дева юная, что влюбилась в хозяина неких земель. Да только простолюдинке не судьба его сердце завоевать. Так захворала с горя и слегла она, а после померла. Похоронили её в густой тенистой роще, которая была мила её сердцу. И однажды во время ночной охоты на могилу наткнулся господин, которого та дева любила. И нашёл он на могиле цветок столь прекрасный, что затрепетало его сердце.

— Очередные деревенские суеверия? — хмыкнул Ратибор, но под гневным взором Всемилы притих.

— Выкопал он цветок да повёз с собой. Но стоило рассветным лучам солнца коснуться цветка, как задрожал тот и начал увядать. Едва поспел господин укрыть его своим плащом. Отвёз он цветок в замок свой и посадил в самом тёмном углу, куда никогда не попадали лучи солнца. Спустя время он заметил, что сад его стал цвести пуще прежнего, а деревья плодоносить многократно. Будто кто-то работает там в тайне. И в ночи подкараулил господин того, кто это был. То оказался дух девы, что стал цветком. И так была она прекрасна, что тут же влюбился господин. Он ночи напролёт проводил со своей любимой, позабыв обо всём. Пока мать его не прознала да не вырвала лилию с корнем. Но не увял цветок. Топтала его мать ногами да не примяла ни один листочек. Лишь когда женщина в ярости швырнула цветок под солнечные лучи, тотчас он увял и вместе с ним и весь сад. Господин в гневе прогнал мать и попытался вернуть цветку жизнь, но было уже поздно. И когда слёг он от горя, похоронили его в той же роще, что и возлюбленную когда-то, а на могиле той выросли две могильных лилии.

— Какая трогательная история! — сказала Всемила, — Неужели ты думаешь, что и здесь случилось что-то подобное?

— Предполагаю. Но давайте-ка кое-куда наведаемся. Если я прав, то разгадка будет там.

— Почему звучит так, будто нам придётся влезть в теплицу? — спросил Ратибор, — Ты ведь в ту дверь собрался?

— Соображаешь, когда хочешь, — подмигнул ему Мирослав.

— Хозяин будет в гневе, если узнает, — вздохнул Зубр, — Ты точно уверен, что нам стоит туда идти?

— Да. Мы осмотрели все места, где мог бы прятаться монстр. Центральная теплица — единственное место, которое мне показалось подходящим, и при этом нас не пустили в одну из дверей. Уверен, там есть подземный уровень.

«Если бы только я мог использовать технику взора, уверен, именно туда сходились бы потоки живы от других цветков. Но увы.»

— Хорошо. Тогда за дело. Если попадёмся, валите всё на меня, — сказал наставник.

— Тут замок, — шепнул Брячислав, — Если ломать, то будет слишком шумно.

— Кыш, — отпихнула его Голуба, — Вам, мужикам, лишь бы сломать.

Она достала из кошеля отмычки и вскрыла замок так быстро, словно всю жизнь этим занималась. За дверью оказались ступени, ведущие под землю. Спустившись по ним, пятеро студентов и наставник обнаружили подземную теплицу, как и предполагал Мирослав. Вдоль стен в ней росли разнообразные грибы и корешки. Но никто даже не обратил на них внимания. Ведь посреди комнаты расположилось нечто, приковывающее взгляд.

Огромная бело-красная лилия в окружении множества мелких. Но основной цветок привлекал не только своими размерами. Ведь в центре, где должен был находиться пестик, оказалась верхняя половина человекоподобного тела. А если точнее — сотканная из растительных волокон женщина, причём довольно привлекательная. Её белая шелковистая кожа переливалась в тусклом свете ламп, принесённых с собой студентами. Массивная грудь была прикрыта алыми полосами, формирующими подобие платья. А вокруг расположились тычинки, больше напоминающие щупальца. Дева-цветок пустым взглядом смотрела куда-то прочь, но стоило свету появиться, как она тут же повернулась в его сторону. Глаза широко распахнулись, демонстрируя сплошную черноту, а из горла вырвался беззвучный вопль. Щупальца-тычинки тут же устремились к вторженцам.

Все бросились врассыпную, уклоняясь от атак.

— План на бой как обычно. Вы атакуете, я не вмешиваюсь, если только не прижмёт, — сказал Зубр.

— Цель статичная. Отвлеките её, а я постараюсь прикончить одним ударом, — крикнул Мирослав, призывая лук, — Мне нужно осмотреться и найти настоящее сосредоточие жизненной силы. Не факт, что цветок — основное тело.

— Да я просто спалю эту тварь! — ответил Ратибор, — К чему такие сложности?

— Не сметь! — вдруг разнёсся по подвалу голос Бажена, — Немедля уйдите отсюда!

— Он может быть под контролем чудовища, так что его слушать сейчас не стоит, — сказал Мирослав.

— Нет, стоит, если не хотите нажить себе проблем! — мужчина потряс в воздухе какой-то бумагой, — Я в своём уме, а это княжеский указ, по которому никому нельзя прикасаться к этому существу!

— Студенты! Слушай мою команду! Отступить! Немедля! — рявкнул Зубр.