Дипмиссия

Глава 11 Город на перекрестке

Слева по траверзу показалось устье какой-то речки, впадающей в Рейн напротив маленького, очень симпатичного каменного островка с двумя соснами.

На Земле островку давно бы дали имя, заодно снабдив его романтической историей: одинокий, скрытный и печальный молодой охотник с лицом художника и поэта, по неизвестной причине сбежавший в глушь из столиц, прекрасная дочь местного деспота-шамана, случайная встреча в тайге возле белых грибов, ярким пламенем вспыхнувшая любовь, погоня силами отряда адептов шамана с луками и пиками, отчаянный бросок вплавь на островок, спасительный гром с небес. Адепты, понятно, в повалку, сплав на бревне к романтическому Шанхаю, где у охотника есть свой дом и пара слуг, и два высоких дерева на Острове единения двух сердец.

— Какая интересная жизнь у людей…

Вздохнув, я напялил на голову купленный всё в той оружейной лавке колониальный пробковый шлем и вышел на палубу, где с левой стороны возле рубки с биноклем в руках уже стояла Екатерина Матвеевна. В тех самых «ливайсах» и «берете настоящего художника».

Селезнёва вполне богемно накинула на плечи безразмерную ядовито-зелёную кофту, и теперь рассматривала дремучий лес, склонившийся над водой цвета старого серебра, — самую настоящую тёмнохвойную тайгу, обрывающуюся скалистым кряжем, густо заросшим травой.

— Очаровательный островок, не правда ли! — поделилась она оценкой пейзажа.

Я кивнул и тоже поделился впечатлениями, рассказывав ей этнографическую лавстори, только что вспыхнувшую в праздном воображении бездельника, которым сразу после отплытия становится каждый пассажир судна.

— Максим! Да вам книги писать надо! — предложила художница.

— Пробую, — пришлось скромно признаться.

— И сейчас?

— Здесь есть воображение, но нет бумаги, — вздохнул я.

— А вам пойдёт быть писателем! — Катя протянула бинокль и одёрнула кофту. — И фамилия подходящая. Кстати, а что она означает?

— Достоверно не знаю, да и родня не знала. Дед по отцовской линии утверждал, что фамилия Горнаго зародилась конкретно в Борнуково Нижегородской области. Жил там некий вожак бурлаков, сиречь атаман Савва Горнаго. А мама говорила, что это сибирская фамилия, как и сходные, вроде Мертваго, Веселаго, Живаго…

— О чём я и говорю.

Самоходная баржа двигалась по крайнему судовому ходу, очень близко к берегу. Именно здесь самые большие глубины, обозначенные для шкиперов бакенами. От Берна и до Шанхая река уже полностью обеспечена знаками водной обстановки, поэтому плавание на участке практически безопасное. Однако «Савойя» идёт медленно, и глупо было бы ожидать большего. Скорость течения Рейна примерно 3,5 — 4 км/час, и ещё десяток даёт по определению маломощная паровая силовая установка. Так что тащиться до Шанхая мы будет сутки.

— А где Дино?

— Там, возле автомобилей, — Катя мотнула головой в сторону. — Опять кого-то от «Нивы» отгоняет.

Возле техники тёрлись двое пацанов лет шестнадцати, пытающихся что-то разглядеть внутри внедорожника с загадочной русской душой, а перед ними, чуть опустив голову вниз, стоял Дино в кепке ирландского хулигана, спокойно объясняющий, что обоим лучше резко отвалить. Ростом пониже, плечами поуже, но любопытствующие слушали сотрудника охраны дипмиссии очень внимательно. Adottato, оглянувшись по сторонам, чисто символически плюнул на палубу и махнул кистью — свободны.

Ничуть не удивлён. Смесь сербской крови с итальянской вполне может стать гремучей, а Дино хорошо умеет мгновенно превратить милое мальчишеское лицо в оскал профессионального убийцы, как у Кастета.

Груза на палубе довольно много, причём самого разнообразного. Автомобилей всего два, но есть мотоциклы, лёгкие прицепы, на которых привозили товар на ярмарку, и четыре багги, их по заказу изготавливают в Базеле. Швейцария потихоньку уже не просто примеряет, пользуясь удалённостью Российского промышленного района и отсутствием общей водной артерии, а успешно осваивает роль технологического центра региона. Базельцы за копейки скупают у всех металлолом и превращают его в качественную продукцию.

Ящики и коробки, используемые в качестве тары, большой дефицит, его берегут. Основная часть грузов кочует в мешках и тюках, их на барже особенно много. Шанхайские коммерсанты, привозящие на продажу продукцию сельхозпрома, и назад стараются обходиться без порожняка.

Ярмарки для многих — это всё. Позавчера вот духовым оркестром гремел на всю округу вновь учреждённый День Рейна, перед ним возле озера шумели балаганы праздника окончания Альпийского лета.

Базельцы мне вообще в этом плане нравятся — у них или сегодня какой-нибудь праздник, или же, если лимит праздников неожиданно закончился, инициативными людьми на содержании Департамента торговли срочно организовывается какой-нибудь фестиваль. Причем совершенно неважно, чему именно он будет посвящен: башмачкам, кумквату, розам, тюльпанам или дегустации сыров, главное — шумно отмечать.

Дино обошёл «Ниву» кругом и проверил расчалки, после чего с чувством выполненного долга направился к нам. Человек дела делает, работает, а я прохлаждаюсь… Словно прочитав мои мысли, Селезнева неожиданно спросила:

— Ты уже установил работнику службы безопасности и спецкурьеру надлежащее денежное довольствие? Или продолжишь и дальше хищнически использовать детский труд?

— Сегодня же исправлюсь. Ты права, надо чаще выходить из роли папаши, — признал я свою вину.

По пути к нам Дино остановил стюарда в белом переднике, о чём-то спросил, и ускорил шаг.

— Сейчас будет ужин!

— Тогда переодеваемся, мальчики.

Сразу после старта пассажиров по разрядам собрал помощник капитана по имени Уго. Что он говорил пассажирам третьего класса в трюме, мне неведомо, а небольшой группе VIP-клиентов и пассажиров первого класса он сообщил, где находится VIP-унитаз и гальюн-раз, довел расписание питания на борту, рассказал, где и когда работает буфет, куда нельзя входить, что можно, а что не нужно делать. Старпом раздал памятки, где, в частности, предлагалось трапезничать в подобающей одежде.

Когда госпожа консул в торговом центре в обязательном порядке приобретала для мужской части дипмиссии лёгкие бежевые чиносы, мягкие замшевые туфли и белые рубашки-поло, мы с Дино вяло сопротивлялись.

Однако начальница не только заявила, что впереди у нас важные встречи и официальные дипломатические приёмы, но и предупредила, что предстоит покупка классических формальных костюмов. И не исключено, что прямой канальной поставкой закажет из магазина компании Huntsman с лондонской Сэвил Роу, предлагающей, в том числе, и готовое платье… Тёмно-синего цвета, как завещал Оскар Лениус, самый консервативный британский джентльмен, избегающий всех цветов ярче такового.

В этом месте я вспомнил, что толком не умею завязывать галстук, а Дино вообще приуныл. Но служба есть служба… В общем, уши надо мыть.

Перед Екатериной и Дино, сидящих напротив на мягких стульях с высокой спинкой, стоял сервированный на четверых поднос с деликатесами — мальчишка придвинул его поближе, чтобы хорошенько рассмотреть.

Красивая светло-серая скатерть с кистями, контрастные жёлтые салфетки на ней, приборы из мельхиора под серебро, стилизованный под викторианский стиль кофейник. Косые ломти кручёного швейцарского багета в прозрачной хлебнице, богатый набор нарезанных и наломанных сыров, утиный паштет, отличное сливочное масло и ягодный джем. От всего этого веяло базельским аристократизмом, демократическим таким, неброским.

Наверное, со стороны это выглядело очень достойно: солидный мужчина в белоснежном поло пригласил родных на обед и наслаждается свежим речным воздухом и общением на палубе круизного судна с любимой кузиной. А может, и не кузиной.

Впрочем, смотреть со стороны особенно было и некому. Отгороженная на время обеда лёгкими ширмами площадка перед рубкой была недоступна сторонним взглядам. Внутри неё есть VIP-зона — большой стол для четырёх пассажиров люксов символически отделялся от четырёх столиков «первачей» двумя кадками с небольшими пальмами, матрос притащил их откуда-то с кормы. Стюарды уберут посуду, принесут вино и другие напитки, вот тогда ширмы исчезнут, чтобы открыть расслабившимся с сигарами и бокалами в руках гостям роскошные виды на реку и живописные берега.

Да уж, не зря, как говорится, деньги плочены.

Хотя разговоры были несколько далеки от праздности обстановки.

— Нет, Дино, ты всё неправильно понял. Это в Древнем Риме консул занимал высшую выборную должность… У нас же консул занимается юридическими и административными проблемами граждан своей страны. При этом консульские вопросы обычно решаются по месту проживания, поэтому консульств может быть несколько. В обязанности консула входит выдача виз, помощь соотечественникам при возникновении проблем вроде ареста или утери документов, регистрация рождений и браков.

Наша начальница тоже вся в светлом. Длинная юбка-плиссе с плотными, как меха гармони, складками, можно сыграть мелодию. Сверху на ней был короткий и свободный лёгкий пиджачок, за счёт чего вертикали получали поле для разгона, обеспечивая эффект, для которого плиссе и создано — эффектно вытягивать весь силуэт. Ничего так смотрится.

— Значит, в Каире ты была советником, а теперь будешь послом?

— Я посол в ранге посланника. Дипломатические ранги и должности — разные сущности, как у военных: есть звание майора, а есть майорская должность, командир батальона, например. Частенько ранг и должность не совпадают… Далеко не все послы по должности имеют дипранг Чрезвычайного и полномочного посла, у многих — ранг Чрезвычайного и полномочного посланника 1 или 2 класса. Атташе — это одновременно и первый дипломатический ранг. До ЧПП2 все ранги присваиваются приказом по МИД, а выше уже Президентом… — она беззвучно постучала по мягкому квадрату сложенной салфетки средней длины ногтями без маникюра и продолжила:

— Посол — это высший ранг дипломата, представляющего страну, руководитель миссии. Он занимается преимущественно политическими вопросами, проводит переговоры с главами государств, представителями власти и политических кругов страны пребывания. Он не просто дипломат, а специалист по вопросам защиты прав своих граждан и развитию торговых связей.

— А дипломат?

— Дипломат это официальный представитель государства за рубежом, сотрудник МИД в том или ином ранге. Это профессия, внутри которой существует несколько рангов: атташе, секретари, советники, посланники и послы. Посол — высший дипломатический ранг, считай, вершина карьеры.

— Выше некуда?

— Разве что в министры… В общем, мой мальчик, всё у нас получится. Я надеюсь. Макс передал мне все необходимые документы…

— Ого! Нет, ты ещё молодая, не надо тебе в министры, Катрин, там станешь скучная и растолстеешь. А правда, что ты ещё и у французов была советником? Расскажешь?

— Только секретарём… Но обязательно расскажу, — улыбнулась Селезнёва, поднимая бокал к глазам и пытаясь разглядеть берег через светофильтр белого вина Chasselas. — Ой, как красиво!

Тупой форштевень «Савойи» тихо и легко раздвигал воду, успокоились чайки, и даже судовая машина заработала тихо, как это часто бывает у всех двигателей на исходе дня. Тёплый вечер опускался над необъятными лесами, река тихо дышала, отражая водоворотами спокойного течения закатное солнце, уже готовое опуститься за высокие сосны, что растут по берегам сонного Рейна. Золотые всполохи в воде словно шептали о чём-то хорошем.

Постепенно темнея, небо переливалось вечерними цветами: над корабельными соснами — прозрачно-оранжевое, словно долька спелого мандарина, чуть повыше шла отмывка розово-серого, а дальше — дымчато-синее пространство, темнеющее с высотой, тихое и торжественное. А вот и первая звёздочка замерцала в синеве…

Была во всём этом какая-то светлая память о прошлом, ностальгия, мостик в мир простых решений и маленьких радостей, где природа, на время укрывая тебя от суеты, и теперь что-то добро шепчет над палаткой, даря мгновения тишины и покоя.

Меня несколько беспокоило лишь одно обстоятельство — отсутствие наблюдателя. Капитан не знает о появлении гаруд? Возле пулемёта я ещё никого не замечал, «солотурн» даже не расчехлён, ствол смотрит в небо. На палубе полно народа, а быстро укрыться практически негде. Я даже присмотрел наиболее быстрый путь эвакуации, благо вход в надстройку совсем рядом. Пассажирам третьего класса не позавидуешь, перед трюмом будет давка.

Впрочем, Герески виднее, это его судно и его опыт.

— Катрин, а в Шанхае тоже сидит посол? — всё не успокаивался Дино.

— Нет, только консульство, и там не сидят, а работают, — строго поправила Катя. — Посол, которому он формально подчиняется, находится в Дели.

— В Шанхае нашему послу нечего делать, какая там, к чёрту, дипломатическая работа… — подключился я. — Мафиозный город! Власть постоянно меняется, сегодня одна мафия у руля, завтра другая.

— Зато консулу работы навалом… Верно, Макс, политические отношения устанавливают между собой только сильные государства, имеющие своё законодательство, преемственность власти и ответственность, традиции. Иначе заключать долгосрочные договоры просто невозможно, ведь временные обещания и случайные подписи ничего не стоят.

— Катя, кстати о посольствах. У нашего посла в Базеле ты спрашивала насчёт этого торгового представителя? — вспомнил я.

Она поставила бокал из тонкого стекла на салфетку, оглянулась на столики первого класса и откинулась на высокую спинку.

— Спрашивала, в посольстве ничего не знают об этом человеке. Или не хотят говорить, что тоже вероятно.

— Очень странные дела… Русский, о котором никто ничего не знает. Ладно, посмотрим за ним. Где болтается, кстати? Он один отсутствует.

— Третья каюта, нижнее место слева, — проговорил Дино с набитым ртом. — А тётка, что поднялась перед ним, живёт в первой.

Миссис Марпл вместе с остальными как раз была на палубе, как и мы, наслаждаясь вином, плавным движением «Савойи» и природой.

— Когда успел? — удивился я такой прыти.

— Агентура… Так, разведал на всякий случай! — мальчишка отмахнулся и небрежно пожал плечами. — Я вообще думаю, что толстяк только прикидывается русским.

— Кто же он тогда на самом деле? — спросила Селезнёва.

— Британский шпион, — как не в чём ни бывало, ответил Дино. — Особо секретный шпион, я за ним ещё послежу, чтобы он никому яд не подсыпал.

Стюард принес заказ, ловко расставил тарелки с десертом, высокие стаканы с зеленоватым фруктовым коктейлем, чашку кофе, бокал с вином и собрался уходить.

— Момент! — остановил я его. — Скажите, во сколько начинается завтрак? У нас много дел в городе.

— Уместней говорить об обеде, мистер… — грустно ответил стюард, бросив взгляд на пробковый шлем на соседнем стуле, и пояснил извиняющимся голосом. — Мы задерживаемся, механик после ремонта обкатывает судовую машину.

Хм… Вот как?

Стюард принял чаевые и удалился так же беззвучно, как появился.

Тем временем на палубе поудобней рассаживались музыканты: акустическая гитара, аккордеон и флейта, стюард зажег свечи в ветрозащитных колбах. Над водой поплыли тихие мелодии, о делах говорить расхотелось.

Появились танцующие пары.

С минуту посмотрев на них, Дино незаметно толкнул меня под столом ногой. Чего он? Но adottato наклонился ко мне и тихо произнёс:

— Пригласи её…

— Кого?

Наша прекрасная Катрин смотрела в сторону, и, конечно же, ничего не слышала. Молодой итальянец, буквально за секунду обозначив руками целую связку-этюд характерной итальянской жестикуляции, ещё тише прошипел змеем:

— Max, tu sei un idiota patentatoche fa cose stupide! Anche se forse hai un cuore gentile…

Что-что, а уж «idiota patentato» я перевёл. Остальное неважно.

Екатерина всё ещё ровным счётом ничего не слышала, но мне показалось, что ушки по-кошачьи пытаются развернуться на звук.

— Мадемуазель Катрин, разрешите пригласить вас на танец!

— С удовольствием, дорогой Макс! — сказала Селезнева с приветливой полуулыбкой, развернувшись и эффектно продемонстрировав прямую осанку и элегантность движений. Я подумал, что и пейзаж в такой позе она разглядывала именно для этого, чтобы эффектно развернуться.

— Весьма признателен за то, что приняли приглашение.

Дино хихикнул в кулак.

А на импровизированной сцене девушка с застывшим от погружения в себя лицом и фигурой топ-модели с закрытыми глазами негромким выразительным голосом пела под мягкий аккомпанемент… Про жаркую летнюю ночь в Аризоне, чёртову бессонницу, про старый «Плимут», застывший под окном, про длинные девичьи ноги и про то, что прячется где-то под диафрагмой и не даёт уснуть.

«Ты собралась проехать по Route 66, чтобы решить все свои проблемы, и теперь лежишь одна в номере мотеля Blue Swallow, потому что и здесь не встретила того, кто тебе нужен…».

Горели все ходовые огни, вдали редкой цепочкой вспыхивали фонари бакенов. Ночь вступала в свои права.

Взаимоотношения Дели и Шанхая во многом напоминают борьбу статусов Берна и Базеля. Храм-крепость Дели до поры до времени лимитировано подкармливал удобное «заградительное поселение», этот безумный конгломерат, воплощение дикой мешанины народов — Шанхай.

Изначально там встал монокластер китайских выходцев из Шанхая, однако те и опомниться не успели, как поступило пополнение — в новый анклав влились шриланкийцы и бутанцы. За ними в гости пожаловала Мьянма, затем Бангладеш и Непал. Позже присоединились лаосцы, ну и далее по списку.

Почти все эти монокластеры — по двадцать четыре человека изначально — оказались на Платформе относительно недалеко друг от друга. Так Шанхай и образовался. Позже в анклав влились индийские потеряшки или «лосты», как принято говорить в регионе — очень много, по местным меркам.

Какие-то лосты и монокластеры после переброса выходили сразу к Нью-Дели, блестящая на всю округу сусальным золотом, высоченная башня Храма видна за многие километры. Кто-то из них оставался в Дели, другие шли дальше, к реке.

Вместе с Шанхаем Новая Индия и на Платформе-5 бьёт все рекорды численности населения. Собрать людей индусам удалось быстро и практически без потерь, получив кучу рабочих рук. Всё новые и новые общины отправляли разведчиков, те смотрели, рассказывали, вожди принимали решение и перевозили свои народы и имущество, включая найденную в локалках технику.

Со стороны реки опасность попаданцам, по большому счёту, никогда не угрожала, зато с запада несчастный Нью-Дели почти сразу начал принимать на себя очень неприятные удары группировок диких племен, поселившихся вдоль грунтовой магистрали, которую позже прозвали Пакистанкой. России эта дорога тоже доставила немало хлопот.

Таким образом, главной проблемой индусов стал бандитский сплав монокластеров пакистанцев, афганцев, таджиков и туркмен. К ним примкнула и банда индусов-уголовников, изгнанных из крепости.

Нью-Дели с Шанхаем то дружат, то конфликтуют, стабильности нет. Индусы занимаются сельским хозяйством и так же исправно, как и шанхайцы, регулярно отправляются в Базель на ярмарки. Европа в лице свиссов и здесь устроилась лучше всех, заполучив главный региональный рынок, который теперь активно осваиваем и мы. Индусы русским не препятствуют, здесь хорошо помнят знаменитый освободительный поход нашего экспедиционного корпуса, вычистившего с небольшой помощью гвардии Шанхая всю мразь с Пакистанки к чёртовой матери и показавшего соседям, что такое Русская Армия.

В отличие от привыкших к порядку швейцарцев, местные развели в Шанхае изрядный бардак. Гвардия Храма вообще не суется в Шанхай, где правят то одни командиры отрядов самообороны и частных армий, то другие. Тем не менее, этот удивительный муравейник, по мнению самих жителей, процветает.

Конечно, одного канала поставки на такую ораву желающих ништяка было чрезвычайно мало. Поэтому вынужденная делиться с соседями Индия стала быстро беднеть.

Пример мелкобуржуазного, сильного предпринимательством Шанхая, который не просто пошевеливается, а развивается, индусам на пользу не пошёл. Заниматься промышленным производством, мануфактурой и прочим скучным делом сложнее тяпки и мотыги они пока не собираются. За пределами стен Храма ими ничего не построено. Тем значимее для них стала как внешняя торговля сельхозом через Шанхай.

О том, что будет, если заветный канал Смотрящих когда-либо иссякнет, здесь никто не думает.

Говорят, что сейчас численность уникального естественного аккумулятора выживших и освоившихся превышает швейцарскую уже раза в три. Здесь оседают не только окрестные потеряшки, но и те, кто вышел к реке довольно далеко отсюда и пошел или поплыл вниз по течению в поисках людей. По сей день, сюда по-прежнему прибывают люди, в том числе и те, кому, по идее, место в Базеле — швейцарцы тоже есть в Шанхае.

Таков этот водный Т-образный перекресток с городо напротив устья Великого Ганга…

Люди обжились, установили порядки, узнали соседей, и всё шло ровно.

Но дальше случилось то, чего никто не ожидал — город волшебным образом стал полностью автономным, избавившись от подачек и квази-опеки Храма. Можно сказать, что произошло настоящее чудо, вызванное или даже спровоцированное, несмотря на чужеродность этого слова, всего лишь этапом в генезисе — присоединением к Шанхаю очередного монокластера.

Состав объединившийся в союз шанхайских монокластеров таков: Бангладеш; Бирма, ныне Мьянма; Бруней; Бутан; Гуркхи; Камбоджа; Лаос; Малайзия; Непал; Сингапур; Таиланд; Шри-Ланка.

Двенадцать общин, по двадцать четыре человека в каждом. Истории у всех разные. Лаосцы, например, приплыли на собственном дизель-электроходе «Меконг», который и сейчас принадлежит крепкой лаосской общине. Судно обнаружили в глубокой заводи низовий Ганга, практически рядом с локалкой монокластера попаданцев. Воспользовавшись такой невероятной удачей, лаосцы погрузили на борт джип «Самурай», найденный на складе, всё своё имущество и прибыли сюда.

«Меконг», кстати, занимается ещё и спасательными работами — курсирует по нехитрому маршруту, обследуя берега речного перекрестка, привозит найденных людей сюда. Работа эта бесплатная — такова общественная нагрузка на единственный пароход анклава. Хотя… Топливо шкиперу под это дело дают без ограничений. А уж как он там его списывает, поди уследи.

Итак, последней к альянсу шанхайских монокластеров присоединилась сингапурская община. Вот тогда и случилось событие, давшее начало феномену возникновения новой религии.

История эта уже прописана в школьных учебниках. Собирателем шанхайских земель, как известно, стал выходец из Таиланда Тхирасак Сакда, в былом профессор социологии. Ныне он, в соответствии с канонами патрологии, есть ни кто иной, как Святой Сакда, и простому смертному доступ к нему практически невозможен. Если бы социологу средней руки из Бангкока сказали, что к его скромной персоне будет проявлено почитание такого количества людей, а одно его слово сможет заставить встрепенуться целый город-государство, он бы, конечно, этому не поверил.

Событие грянуло, когда в Доме совещаний лидер вновь прибывшего сингапурского кластера поставил свою подпись под Соглашением. Как рассказывают свидетели, всё происходило тихо. Ни толчка в темноте, ни слабого шума во мраке влажной южной ночи. Пришли вожди народов на ежедневную утреннюю планерку, — а там стоит терминал! Чёрная плита. Тот самый Канал поставки!

То есть, именно на сингапурцах сработало общее «правило дюжины», непонятное условие Смотрящих было выполнено, и за это Кураторы подарили вольному городу Шанхаю статус нового, своими руками собранного селективного кластера, созданного самими людьми, их действиями и устремлениями.

А в полукилометре от дома той же ночью, в чистом поле посреди рощи удачно встал типовой НПЗ. Чем не Чудо? Чудо и есть. Это действительно феномен, он изучается Научным центром Замка Россия. Оказывается, в уложениях Платформы-5 есть совершенно неожиданные способы резкого повышения благосостояния кластера и перевода его на более высокий цивилизационный уровень.

Интересно, в Базеле феномен может повториться? Уже не по «правилу дюжины», а по другим основаниям, за усердие в развитии, например. Или терминал там уже есть? Работает себе в доме с колоннами, и никто не видит, что там у заднего входа делается. Для одного канала в анклаве слишком много материальных ценностей.

Схема внешнего жизнеобеспечения шанхайского анклава интересна: Соглашением установлен тринадцатидневный цикл, согласно которому каждая община в «свой день» получает возможность заказа материальных благ по неким нормам и лимитам. В последний, тринадцатый день цикла, Тхирасак Сакда, единственный управляющий каналом «с паспортом», осуществляет заказ по своему усмотрению и так же вольно распределяет полученное, мудро выравнивая перекосы и принимая наиболее целесообразное в данный момент решение, помогает избранному Главе и тем, кому считает нужным. Замечу, что вожди кластеров далеко не всегда поступают столь же благородно — частенько прилична часть заказа уходит в личные закрома, об этом знают все.

Дом События, где и живет Святой, обнесли забором и выставили круглосуточную охрану. Рядом построили высоченную сторожевую башню с пулеметом, её прекрасно видно с реки. Личная гвардия Святого Сакды составляет 12 человек, по одному от каждого монокластера-акционера. Кроме того, ему же подчиняется и полицейский отряд, набранный из числа швейцарцев.

Однако никакой общей руководящей деятельности мудрецу не поручено, сам же он взять власть в свои руки не пожелал, и каждое сообщество анклава Шанхай живет так, как ему заблагорассудится.

Тем не менее, шанхайская система обладает удивительным запасом прочности за счёт уникальной привязки каждой общины к «своему» ручейку канала. Кроме того, все прекрасно понимают, что всего один выпавший кирпич обрушит всю конструкцию — попробуй тут, покинь Шанхай в кочевых поисках…

Город этот весьма криминален, сказывается мешанина народов без общего прошлого, опасная смесь. Тем не менее, цикличная «поочерёдная» система, работоспособная только солидарно, стала главным регулирующим и сдерживающим фактором стабильности. Поэтому на тёмных улочках вечернего Шанхая людей пачками не убивают, за исключением случающихся революций, призванных поменять центральную власть до революции следующей. Если попытка удалась, то силовики не вмешиваются, должен же кто-то руководить огромным организмом. Да и пар выпускается.

Вот такой он, город Шанхай. И это только по чужим рассказам. Ничего, скоро и личные впечатления появятся.

«Савойя» прибыла к устью Великого Ганга с каким-то дурацким запозданием против расчётного графика — вроде бы, скоро обед, но он срывается, к этому времени мы уже причалим. Рейн с каждым километром приближения к Шанхаю становился всё полноводней, промысловые избы по берегам встречались всё чаще. А ведь раньше «Савойе» приходилось проплывать по несколько часов, прежде чем встретить на берегах хоть какую-нибудь жизнь или признаки таковой. Появились крошечные деревеньки. Уже чувствуется, что мы движемся на юг, растительность меняется.

На реке заиграла довольно высокая волна, от ударов которой широкий корпус самоходки покачивался, словно мы вышли в море. Ветер, начавший дуть пару часов назад, всё не стихал, из приоткрытого иллюминатора каюты веяло сыростью.

Рейн раздался вширь, местами раскинувшись до трёх километров. Здесь нет таких потрясающих красот, как напротив альпийских предгорий Базеля или в живописных окрестностях так называемой Дикой тайги, но и здесь нельзя не заметить особое очарование великой реки, её величественное безмолвие и неукротимую тевтонскую мощь.

Стало холодней, на палубе уже никак без куртки, озябнешь. Сегодня с утра был сильный туман, затем подул холодный северный ветер, река покрылась рябью, а там и волна поднялась. По небу побежали низкие дождевые тучи.

Попадая в прохладные воды Рейна, нагревший свои воды Ганг распадается на два мощных потока. Они подходят к правому берегу и отворачивают в сторону, промывая каналы и формируя мели, поэтому фарватер захода крупных судов в порт Шанхай сложный. Шкиперы ведут такие суда, как «Савойя», «Рона» и «Меконг» к причалу не кратчайшим путём, а по дуге, начиная круто подворачивать лишь на траверзе самого северного района города. Понятное дело, что к маломерному флоту это не относится, те шпарят напрямки.

В порту капитан пришвартовался в главном грузовом районе, не рядом с пароходом «Меконг», а возле причальной стенки — нужно освобождать палубу. Пассажиры, следующие до Шанхая, разошлись быстро. Кого-то встречали родственники, помогая перетаскивать мешки и тюки, другие нанимали рикш и даже специфического вида таксомоторы.

Транзитных пассажиров капитан Майкл Герески попросил задержаться до выяснения обстановки на берегу и в городе — здесь так принято.

Выяснять её он отправился к своему дружку Мустафе, капитану «Меконга», широкой и плоской посудины размером поменьше «Савойи», но зато со сплошным навесом над палубой. Дипмиссия приуныла, представляя встречу двух речных волков, которая под вкусную еду и легкие возлияния может затянуться до позднего вечера.

Вопреки ожиданиям, транзитников оказалось не так уж мало. Правда, пассажиров первого класса осталось всего двое — китаец важного вида и загадочная миссис Марпл. К шести трюмным должны присоединиться пассажиры, купившие билеты уже здесь.

Капитан вернулся неожиданно быстро, и его сообщение стало несколько неожиданным:

— В порту спокойно, заправочная станция работает, так что скоро приступим к бункеровке. Вечером и завтра с утра судно начнёт принимать на борт грузы и пассажиров, следующих до Манилы… Однако в городе не всё в порядке. Похоже, опять начались стычки между кланами. Я рекомендую вам оставаться на борту «Савойи», как в отеле, пребывание входит в стоимость билета. Ужин и завтрак за отдельную плату. Тем же, кому непременно нужно в город, я настоятельно рекомендую быть крайне осторожными, внимательными, держаться центральных улиц и при первых признаках опасности укрыться в ближайшем заведении… Скажу для тех, кто в Шанхае впервые: не слушайте мошенников и не ищите обменные пункты. Швейцарские креды и фуелы охотно и везде принимают по очень хорошему курсу. А вот золотые монеты, если у кого-то они есть, припрячьте, показывать их не следует… Отправка завтра в полдень. За час до отправки я начну подавать короткие гудки через каждые пятнадцать минут. Их будет слышно в любом районе города. Господа, надеюсь, что вы будете благоразумны, и наше плавание продолжится без происшествий.

Закончив напутствие, капитан удалился, а мы провели короткий совет.

— Хочется остаться на борту и не испытывать судьбу, я вообще не авантюристка. Но мне необходимо посетить консульство, крайне необходимо. Надо забрать важные для миссии бумаги, — сообщила взволнованная, как и все мы, Екатерина Матвеевна.

Я посмотрел на Дино, тот сделал суперменское лицо и продемонстрировал прогресс в деле изучении русского языка, пообещав Катрин:

— Всё будет хорошо, piccola!

Мне оставалось сказать одно:

— Надо так надо, идём в город. Держаться вместе, слушать мои команды.

И добавил:

— Дино, забери из каюты ружье и патронташ, из чехла пока не доставай. И забери мой пробковый шлем, с ним сегодня точно нарвёмся на неприятности.

Спустя десять минут личный состав экспедиции сошёл на многогрешную землю Шанхая.