Дипмиссия

Глава 4 Дела речные и геополитические

Да уж, этот сумрачный русский замок — настоящая крепость, никакой помпезности, лишь выстроенное по жёстким требованиям укрепление.

Башен всего шесть, включая квадратного сечения грозный донжон — самое высокое строение. Остальные башни круглой формы. Все немногим выше уровня стен, метров на пять. Четыре стоят по углам огромного каменного прямоугольника, а пятая не где-нибудь посредине стены, а почти рядом с крайней правой. Внизу что-то вроде гаража и овальная дверь.

Между этими башнями зажаты ворота, которые прикрыты выступающими секторами башен. На всех угловых башнях бойницы на три стороны. Они разные — есть узкие вертикальные, есть горизонтальные щели, где как.

Похоже, эта цитадель предназначена не только для обороны стен от набегающих волнами штурмовых отрядов степняков с лестницами. Созданная неизвестными мастерами архитектура оборонительного сооружения оптимально заточена для тяжкого огневого боя. А если учесть адскую толщину стен, сложенных из блоков серого гранита, то становится ясно — такие и современной артиллерией разобрать не просто. Капитальная крепость, воплощение силы и символ уверенности в завтрашнем дне.

Слева красуется самое дальнее здание, прилепившееся к стене в глубине двора — кафедральный собор с крошечным каменным заборчиком. Кругом крылечки с навесами, они тоже черепицей крыты, симпатичные флюгера на крышах. Ходы-выходы, кованые вазоны на подоконниках, даже дощатые вывески висят на кронштейнах из гнутого металла. Впечатляющее обилие малых архитектурных форм.

Всё пространство крепости покрыто брусчаткой — и не бетонным цветным новоделом, а тщательно подобранными камешками с речки, оббитыми, обкатанными. Центральная площадь маленькая, зато с фонтаном и водной чашей. Наверняка с лягушками.

А вот и диспетчерская.

— Максим Горнаго, мне передали…

— Да-да, секундочку… Всё поняла, будет на контроле! — кивком отреагировала незнакомая мне диспетчер и положила трубку. — Почему не позвонили? Я бы соединила.

— Так я же не знал…

— Нужно было спросить на ресепшн, в гостинице есть телефон.

Замок Россия это сила, не привычны мы, скромные берлинские обыватели, к такому уровню цивилизации.

— Сейчас соединю.

И почти сразу передала трубу мне.

— Говорит Коломийцев, кхе-кхе. Капитан флагмана военно-морского флота «Дункан»! Так, значится. Ремонт закончен! Завтра поутру корабль уходит в тестовый пробег. Поэтому вы, товарищ судомеханик запасного штормового экипажа, вставайте-ка на реданы и полным ходом дуйте сюда, экипаж ждёт! Прямо сейчас. По длинной дороге, значится, не шлёндайте, а вот прям за стеной замка найдёте каменную лестницу к официальному причалу. Лестница эта без лееров, так что не расшибите лоб. А внизу бережком-бережком, за бухточку, и к нам на причал. Тут всё и обсудим. Калиточку отворим, да и Бакен учует.

— Лечу, товарищ капитан! — отозвался я.

— Можете подождать здесь минут сорок, подъедет дежурка, подбросит, — любезно предложила диспетчер.

Кстати, мне ведь ещё в номер заскочить нужно, забрать кое-что. Ну так это всего десять минут!

— Спасибо, я по лестнице, видите, как торопят.

— Владимир Викторович у нас строгий, — успела подтвердить девушка, опять хватая трубку.

Лестницу к причалу я нашёл не сразу, тропка к ней заросла, редко пользуются.

Вышел и обомлел от открывшейся красоты. Ничего здесь за пять лет пребывания людей на Платформе-5 не изменилось, несмотря на все их усилия как можно быстрее перестроить, перекроить этот мир под себя.

Простор, воздух, бескрайние степи противоположного берега и высота берега левого, коренного, с которой лучше ощущается неукротимое движение великой реки. Неподвижные тополя, могучими корнями уцепившиеся за крутояр, предусмотрительно огороженный в этом месте кружевной металлической изгородью.

Волшебную тишину прервал характерный звон бензиновой ленточной пилорамы, как бы не «Тайга». А теперь горбыльно-ребровой станок. Эх… Осторожно шагая по вечным гранитным ступеням, на которых действительно вполне можно было расшибить лоб, я спустился на причал официалов и пошёл вдоль берега мимо причалов, бочек, лодок и деревянных сарайчиков с рыболовным и водномоторным имуществом.

Калитка в секретную часть была распахнута. Навстречу без лишней прыти выбежал Бакен, который быстро меня обнюхал и вильнул хвостом уже целых три раза. И потрусил впереди, то и дело оглядываясь, мол, шевели ластами, мазута сухопутная.

На берегу моряки обосновались так же основательно, как и на теплоходе. Настоящая кают-компания с длинным столом и кухонькой. Окна со шторками, диван, проводное радио на стене и радиостанция на тумбочке, патефон с грампластинками, шахматы, стеллаж с книгами, телефон. Старый письменный стол.

Здесь же две каюты для отдыха, а то и для полноценного проживания экипажа. И большая карта известной нам материковой речной сети в массивной деревянной раме на стене и с указкой на верёвочке. Карта частично закрыта сверху. Вот так, этот сектор не для посторонних глаз, требуется допуск. Очень чисто и уютно, как и на борту. На столе — стаканы в знакомых кольчугинских подстаканниках, баранки с маком, вазочки с вареньем.

— Юнга, яичницу! — скомандовал высоким голосом заряженный жизненной энергией дедок с шикарными седыми усищами и в отутюженной флотской рубашке кремового цвета. Распорядившись, он повернулся ко мне и резко протянул сухенькую ладонь.

— Коломийцев! Слыхали, молодой человек?

— Ну, кто же вас не знает, Владимир Викторович, вы же легенда из легенд, хозяин волжской акватории! — расплылся я в улыбке.

— Вот! Слышали! Человек молодой, да умудрённый, правильно жизни ход понимает, потому как с Енисея-Батюшки! Андрейка, да где же твоя яичница⁈

Тем временем я с искренней теплотой поздоровался с Пашей и Корнеевым. Наконец в кают-компании появился юнга несущий огромную шкворчащую сковороду на длинной деревянной ручке, а вместе с ней и умопомрачительный аромат простой вкусной еды.

— Двадцать яиц, по пять на вымпел! Да с сальцом зажаренным хрустящим, да с лучком с нашей матросской грядки!

Я сглотнул. Чёрт, вроде бы не голодный был! На столе появился резаный серый хлеб, большое колесо краковской колбасы, которое Корнеев тут же разломал руками на крупные куски, а капитан вытащил случайно затесавшийся между книг графин с беленькой.

— Паша, ты рюмки-то достань. Нет, хрустальные ставь! Отметим удачное завершение ремонта. Теперича ещё резвей побежим, ого-го! Корнеев, раздать боеприпас!

— Подождите, товарищи! — я встал и поднял видавший виды матерчатый шопер, любезно предоставленный мне на ресепшен. — Я же на правах запасного штормового славному «Дункану» подарочек принёс.

С этими словами я достал из сумки старинный барометр-анероид в богатом обрамлении из красного дерева и потемневшей бронзы с надписью «O. Glaue, Berlin». Приобрёл я его в небольшой комиссионной лавочке в Посаде, рассчитывая, что экипаж вряд ли заглядывает в это место женской радости.

— Красота какая! — вскричал Коломийцев, принимая подарок и пытаясь прочитать слова написанное витиеватым готическим шрифтом. — Немецкий, хрен что сразу разберёшь. В рубке надо повесить!

— Владимир Викторович… — неодобрительно молвил Павел.

— Хорошо, пусть в кубрике будет. Чтобы, значится, на обеде посматривать. Ну, Максим, от имени флота выношу благодарность! Да ты курточку-то сними, сними.

Я повесил куртку на спинку стула, и тут экипаж увидел сбрую с кобурой.

— Серьёзный мужчина, — оценил амуницию механик.

— Прямо секретный агент! — поддакнул Паша.

— Джеймс Бонд, агент 007, — уточнил Корнеев.

— Так это и есть пистолет Бонда! — не выдержал я.

— Да иди ты! — вскинул мохнатые брови старый капитан. — Посмотреть разрешишь? Не боись, матрос, чай, случайно не выстрелю.

— Никто не выстрелит, Владимир Викторович, магазин пустой, Гонта патроны не даёт, говорит, только после обучения, — с сожалением в голосе пояснил я,

— Вот ведь, придумают же люди себе занятие… Чему тут учиться, мил человек, это ж не двигатель судовой! — Коломийцев сноровисто раскидал «вальтер» прямо на столе и собрал снова. Глянул в пустой магазин и нахмурился.

— Эвона! Так дело не пойдёт, это же личное оружие! Для решения личных проблем: жену застрелить, её любовника, свою любовницу, самому застрелиться. Какой тут калибрик-то будет? А, браунинговская семёрочка! Ясненько… Андрей, ты коробку с полки сними, чтобы командованию суставы не мять.

Жестяная коробка, в бытности своей просто цинк, оказалась воистину волшебной, в ней навалом позвякивала золотая россыпь больших и маленьких патронов всех стран и народов Галактики.

— Были такие, были… Мы ить, Максим, в самых разных передрягах бывали и ещё побываем, надеюсь. Оно ведь как? Здесь с палубы подберём, тут затрофеим… А, вот они! Четыре штучки есть.

Он умело забил патроны в магазин, пару раз нажал большим пальцем сверху, проверяя плавность хода пружины подавателя, со щелчком вставил в рукоять и стволом вперёд протянул оружие мне, закончив необычный инструктаж такими словами:

— Другое дело! Когда к Гонте пойдёшь время прожигать, маслятки-то вынай да припрячь… И запомни, машина, самый лучший предохранить — отсутствие патрона в патроннике. Не досылай маслятку в ствол раньше времени, успеешь. Ты ведь не мент какой-нибудь на облаве в Апрашкином дворе…

Завершив первую часть встречи, Коломийцев оглядел всех и сел в кресле поудобней.

— Демченко в суть дела нас ввёл. Говорить можешь смело, у нас все мыслимые допуски имеются, сам понимаешь, кого только не возим, куда только не ходим. На особых поручениях, так сказать. Излагай!

Я несколько сумбурно начал рассказывать собравшимся о версиях предполагаемого маршрута, уже осмысленных аспектах и проблемах, упуская только конечную цель миссии. На всякий случай.

— Вот и получается, что быстрей и проще мне стартовать прямо из Шанхая. Ясно, что оттуда путь на Манилу короче. Проблема в том, что человека нужно забрать именно в Базеле, таковы условия задачи. В этом варианте везти его в Шанхай придётся обратным ходом через Берлин, Замок и Дели — двойным крюком.

— Только человек или ещё и груз? Я имею в виду не полтора чемодана, — осведомился Коломийцев, быстро ставший строгим, деловым и собранным, ни капли экзотики сельского дебаркадера. До поры.

Хороший вопрос!

Дело в том, что я и сам не знаю, налегке поедет этот важный пассажир или с обременением. Мало того, похоже, что и сам Сергей Демченко не знает, ведь прямой радиосвязи с моим будущим начальством у него нет, что вполне объяснимо. Спецслужбы Базеля и Берна довольно опытны и подозрительны. Засекут радиообмен, запеленгуют и выдворят. Кстати, там половина населения слушает «Радио Россия». Но они не русские.

— С грузом, — на всякий случай сказал я.

— Это сложнее, мотолодка и среднеразмерный катер, а они у базельцев имеются, не подойдут, топлива не напастись, — нахмурился капитан. — Давайте-ка нападём на яичницу, товарищи, да под рюмочку, пока всё не остыло!

Какое-то время все были заняты нападением, накладыванием на тарелки и уничтожением отгруженного. Под две рюмочки. Господи, хорошо-то как у ребят! Есть всё, что нужно для жизни!

— Там ещё одна тропа есть! — неожиданно для всех выступил с дальнего места юнга, который первым вычистил свою тарелку.

— Ты о чём, Андрей? — не понял капитан, вытирая усы салфеткой.

— К северу от города.

— Муть какая-то, это кто тебе сказал? — не поверил Корнеев.

— Ничё не муть! — задохнулся от возмущения и молодой горячности юнга. — Что я, вру что ли? Сам Фёдор Дмитриевич Потапов рассказывал, спасатель наш, когда мы его в Южный порт отвозили. А то сразу муть…

— Подожди наезжать, — капитан махнул рукой механику. — Андрей, он тебе лично рассказывал?

— Нет, кому-то из своих, из Форт-Росс. Он даже на бумажке рисовал, я её потом выкинул после уборки. А так просто в уголке сидел.

— Хорошо посидел, — одобрил Павел.

— На карте покажи-ка, — потребовал Владимир Викторович.

Андрей подошёл к карте, глянул, быстро определился и взял в руки новенькую указку.

— Вот здесь. От Шанхая вдоль речки… — он наклонился и прочитал название. — Брахмапутры, и вдоль неё, а потом резко вот так! — разведчик махнул указкой. — Там длинная и путаная тропа идёт, через вот эти горы, чуть сбоку.

— По предгорьям, — подсказал Павел.

— Да. Выходит к трассе примерно в этом месте, между Базелем и Аддис-Абебой. На машине он там не катался и вообще сомневался, что можно проехать. А вот на тяжёлом мотоцикле, говорил, реально! Этим ходом, между прочим, шанхайские бандосы контачат с этими, индейцами местными.

— С команчами, — уточнил я. — Странно всё это… Я тамошние места, вроде, знаю, однако никакого ответвления на этом участке грунтовки не видел. Хотя, если катаются по ней редко, да ещё и на мотиках, то и не увидишь. Или за лесом спрятана, есть там уголки… Спасибо, Андрей, информация неожиданная, но ценная.

— Хвалю, юнга, — присоединился к похвалам капитан. — Ты тропку-то эту на карту нанеси, а то непорядок. Ага, можешь прям сейчас! Кхе-кхе. Давайте вернёмся к нашим, значится, рекам. Поначалу в Берне и Шанхае было всего два больших судна: пароход «Меконг» и малый сейнер, дизель-электроход «Клевер». Как известно, последний из-под носа у швейцарцев увёл товарищ Маурер с известным безобразником Потаповым, который до сей поры конкистадорит на Южном континенте. Там же находится и «Клевер»… Но после революции в Базеле обстановка несколько изменилась.

— Ну, не революции, — возразил я.

— Расскажи, — предложил капитан.

— Просто базельским диктат и скупые пайки Замка Берн изрядно надоели, и они окончательно отжали у швейцарцев НПЗ. Вскоре на сторону горожан перешла национальная гвардия, у которой абсолютно все семьи живут, работают и учатся в городе.

— Не, не революция! — хохотнул Пашка.

— Просто новое разделение полномочий и прав, — пожал я плечами. — Войны-то не было.

— Точно! Про что я и говорю! — обрадовался Коломийцев. — Базельские где-то добыли две малые самоходные баржи, скорее всего, выкупили или выменяли их у северян, у которых, как известно, нет жидкого топлива.

— Вот этого не знал! — признался я.

— Откуда? Самоходные баржи по дорогам не ездят, — подколол меня Корнеев.

— В общем, они превратили самоходки в пароход на мазуте. Есть и дизельная вспомогательная установка. Один шкипер наболтал, что там стоит паровая турбина, но это вряд ли. Скорее, обычная паровая поршневая группа, — сообщил кэп. — Что сказать, толковых технарей там хватает, да, Макс?

— Мехмастерские у них внушительные, это точно. Да и сервис на высоте, — подтвердил я.

— Кто там проживает, напомни?

— Целая корзина народов, кого только нет, — начал вспоминать я, загибая пальцы. — Австрийцы, андоррцы, итальянцы, этих много, лихтенштейнцев возил. Конечно, швейцарцы из потеряшек, есть немцы, венгры, греки, мальтийцы…

— Достаточно австрияков, немцев и итальянцев, — остановил меня Коломийцев. — Эти из чего угодно пароход сделают, дай только условия. В общем, у них теперь есть две одинаковые самоходки с именами, дьявол, память подводить стала…

Он достал записную книжку, открыл на нужной странице и показал мне.

— Смотри. Так, «Савойя» (S/S M/S Savoie) и «Рона» (S/S M/S Rhône).

— А что это за обозначения для судов S/S, M/S? Они что, братья и сёстры?

— Зря смеёшься, Макс, — вступил в разговор Павел, — корабли и суда на самом деле имеют гендер, но эти сокращения означают всего-навсего их техническую суть: M/S — это motorship, то есть теплоход, а S/S — steamship, соответственно, пароход. Одно судно ходит на Шанхай, другое ещё дальше, идёт транзитом на Манилу. Потом меняются ролями. Да… Имбирь женьшеня не слаще.

— Хороший вариант! — оживился я.

— Если что, то из Шанхая на Манилу начали ходить ещё и большие надувные «Зодиаки» грузоподъемностью в… не помню… с «Ямахами» под сотню сил. Их там уже штук семь. Так, на всякий случай… Ну и «Меконг», конечно, если между Манилой и Шанхаем опять чёрная кошка не пробежала. Там капитаном работает нормальный парень из Лаоса, Мустафой зовут. Можешь сослаться на меня.

— А по Маниле что есть, кроме известного всем?

— Ну что? Филиппинцы стоят в трёхстах пятидесяти километрах вверх по Гангу, и с ними у Шанхая регулярные тёрки вплоть до драки, — охотно рассказывал рулевой, в то время как остальные, воспользовавшись паузой, подъедали краковскую.

— У них там монокластеры островитян в добавке: Полинезия, Микронезия, Хренезия, вплоть до людоедов с Фиджи и Соломоновых островов. Индусы их называют папуасами. Эти монокластеры, хоть и вассалы столицы, лишь частично прилепились к Маниле, часть стоят на реке отдельно. Вот они-то и беспокоят Шанхай, могут пиратствовать, могут локалки вскрывать на чужой земле, имей в виду.

— Спасибо…

— В Маниле, родной, ты точно наймёшь судно, — водные люди, жаль, диковатые, — не переставая пережёвывать колбасу, вставил капитан.

— А дальше к востоку? — не успокаивался я, пользуясь благоприятным моментом.

— Толком никому неизвестно, швейцарцы туда, знамо дело, не суются, а уж мы и подавно. Сразу за Манилой — безлюдье, те края люди как только не называют, то Великими Пустошами, Землей Немо, то Мертвыми землями, то Драконьими, — усмехнулся Коломийцев, откидываясь на спинку кресла и ослабляя брючный ремень. — Людишки, они ить такие, любят намотать лишней херни на ещё не изученное ими. А зачем, спрашивается? Да потому что так проще оправдывать бездействие! Но потом находятся смельчаки-первопроходцы, и драконы куда-то пропадают.

— Кому неизвестно, а кому известно! — опять со всей молодецкой удалью проявился юнга, которому очень понравилось находиться в центре внимания. — Дальше расположена Новая Австралия. Вот так вот! Столица у них — Канберра, стоит на южном берегу Ганга. Дальше река мелеет, уже не судоходна, русло отворачивает на север, в какие-то горы.

— Похоже, Максим, нам нужно чаще встречаться, — задумчиво произнёс Коломийцев. — Видишь, сколько нового всплывает после такого водоворота?

— Какие водовороты? Вы бы лучше, Владимир Викторович, спросили, откуда я это знаю, — проворчал юнга.

— Хех! И откуда же? — хмыкнул Корнеев.

— В кабаке манильском услышал, на рынке Макати, — важно сообщил юный разведчик. — Ничего особенного. Почти как Даниловский в Москве… Да и не кабак там вовсе, а так, забегаловка из многих — индонезийский бубур, японские блинчики, курочка гриль и тёплая водка.

— Так вот ты куда в Маниле удрал! А мы-то! За сувенирами! Заблудился! — заржал Паша.

— Сувениры⁈ Ещё и водка⁈ — вскричал Коломийцев, хватаясь за сердце. — Стервец, мы же тогда всю маниловскую полицию на уши поставили!

— Бить будете, папаша? — буркнул юнга.

— И тебе что, налили водяры? — удивился Корнеев.

— Это здесь, в Замке, молодых щемят со всех румбов… А в других странах нормального тринадцатилетнему́пацанчику уже за взрослого стакан срисовывают! Взять тот же «ZIC ZAC» в Базеле!

— Дьявол тебя забери, ступай к доске! К карте, окончательно! Рисуй всё, что знаешь, лучше сразу вспоминай!

Контуры предстоящего путешествия становились всё более чёткими. И всё более сложными, извилистыми.

Что бы я делал без этих славных мужиков!

— Как насчёт дозаправки в Шанхае? — спросил я, когда обстановка в кают-компании несколько разрядилось. — Так, на всякий случай.

— А какие проблемы? — немедленно отреагировал механик, настороженно поглядывая на пыхтящего возле карты юнгу. — Найдешь Мустафу, а если его не будет, помогут его друзья. Там их полный причал тусуется, и все не против платы за посредничество.

— Точно? — уточнил я.

Корнеев только хмыкнул и гордо замолчал.

Ну конечно, на воде всё как у нас, шоферов, рука руку моет и всё такое, речное братство, один спасательный круг на двоих. А уж капитаны крупных судов — каста высшего разряда. Похоже, особых топливных проблем у экспедиции не будет, как бы там всё не сложилось. Вопрос цены.

Да, прав Демченко, денег понадобится много.

— В общем, садиться на борт тебе лучше всего в Базеле, — резюмировал Владимир Викторович. — И угадать так, чтобы без перекладных и перевалки груза.

— Что значит, угадать? — насторожился я.

— А то и значит. Раньше ведь как было? Индусы да шанхайцы приезжали в Берн на ярмарку. «Меконг», упираясь против течения на всех парах, тащил на буксире два плота с людьми и товарами. Позже эти рейсы прекратились. Видать, в Шанхае посчитали, что свиссы больно прижимистые, и переключились на Россию и Манилу. Теперь уже сами швейцарцы к ним ездят, экий пируэт! Рейсы, конечно, не частые, но зато строго по расписанию, это они умеют. Вот только у меня не записано, ближайший пароход пойдёт на Шанхай или завернёт в Ганг?

У меня похолодело под ложечкой.

— А что записано?

— Дык, мы сейчас посмотрим в талмуд! — капитан снова достал свою волшебную записную книжку. — Вот, гляди, через три дня поутру. Пароход «Савойя»! Ты чего так разволновался?

Разволновался, потому что ситуация резко изменилась, мне нужно срочно, да просто экстренно связаться с Демченко! Похоже, что планы подготовки придётся безжалостно сжимать в гармошку.

Получается, что отправляться в рейс нужно не позже послезавтра, на два дня раньше изначально запланированного срока. В таком случае останутся сутки на решение транспортного вопроса, приобретение билетов или как у них там в Базеле, чёрт возьми, принято.

— Можно позвонить? — кивнул я в сторону телефонного аппарата.

— Пользуйся, — пожал плечами капитан.

— Девочки, Горнаго говорит, международные линии… Примите телефонограмму. Так. Для Демченко С. В. Срочная. В силу вновь открывшихся обстоятельств, планы требуют экстренной корректировки. Прошу немедленной встречи. Горнаго М. В. Да-да, всё верно. И личная просьба. Я на причале ВМФ. Нет ли у вас попутного транспорта? Да? Благодарю!

Дружный экипаж встал из-за стола, готовясь меня проводить.

— Спасибо вам огромное! — совершенно искренне сказал я. — А в Маниле где лучше остановиться?

— За Крепостью находится Лас Пиньяс, единственный более-менее благополучный пригород. Там — где угодно, гостиниц штук семь, — качнул плечами Павел. — Можете в отеле возле здания Главного полицейского управления. Спокойно, только грязновато вокруг.

— В Маниле есть клёвый райончик, они его называют Сохо, — любезно подсказал тревел-блогер Андрей. — «Квартал греха». Массажные кабинеты, фонарики красные, варьете, девочки в перьях, всё такое… Азартные игры, лотереи и петушиные бои раз в неделю, тут как пощастит. Там тоже ночлежки есть, реальные бандосы в цветных татухах мазу держат, никакой хулиганки! — глаза юнги с искоркой неизбывной тоски выдавали его мечтания о дальних странствиях… У парня даже как-то странно изменился голос!

— М-мм… — Коломийцев опять схватился рукой за сердце и, шатаясь, побрёл к дивану.

Я торопливо пожал руки и с куском краковской вышел на улицу.

Бакен махнул хвостом семь раз.

Знаете, чем я занимался перед сном? Читал захватывающую книгу, производственный роман.

'Административно-хозяйственный отдел (АХО) — отдел в посольстве, который отвечает за административно-хозяйственные дела, включая заключение договоров по обслуживанию и ремонту помещений и территории, предоставлению коммунальных услуг, доставку закупленного товара, организацию транспортного обслуживания, как собственными силами, так и внешними подрядчиками и пр. При отсутствии штатной единицы начальника охраны на административно-хозяйственный отдел возлагаются и задачи безопасности. Во главе отдела стоит заведующий АХО, он же секретарь. Либо же кто-то из секретарей посольства или советник курирует работу отдела, так как на этом участке часто возникает множество вопросов, которые нужно решать в контакте с официальными учреждениями страны пребывания.

В состав административно-хозяйственного отдела могут быть включены: хозяйственная группа, включая садовника, дворника и уборщиц, группа, ведающая вопросами охраны и безопасности, транспортная группа и ремонтная служба. Кроме того, к категории административно-технического персонала, к которому относится и административно- хозяйственный отдел, относят референтов-переводчиков, технических секретарей, системных администраторов, при необходимости стенографистов, бухгалтерских и финансовых работников, шифровальщиков и другой канцелярский персонал'

И где мне все эти группы взять?

Охрану я как-нибудь организую, понятие есть, опыт проживания, организации бизнеса и работы в бюджетной сфере по соседству со сложной криминальной средой имеется. Дела ремонтные меня нисколько не пугают, будь то починка швейных машинок «Зингер», бульдозеров средней мощности Caterpillar D6R или судовых силовых машин. А вот с ремеслом садовника, стенографиста и шифровальщика дело кислое. Да и в сисадмины я не гожусь. Зато в дворники…

Потряс головой.

Глянул на скромную прикроватную тумбочку, на которой стопкой лежали книги и потрёпанные брошюры в блёклых обложках. Отложил прочитанную в тощую стопку. Прочитал название верхней брошюры в стопке потолще: «Состав и функционал Посольства Российской Федерации в Республике Парагвай».

С надеждой подсмотрел название следующей: «Состав и функционал Посольства Российской Федерации в Республике Кабо-Верде». Твою душу… Ну и куда мне теперь отнести наших заклятых партнёров из США, отставить, СВГА, Союза Вольных Городов Америки? К парагвайцам или к кабовердинцам? Дожили. Довели американцы сами себя до цугундера.

Выдохнул.

Проходя мимо тумбочки к небольшому окну, пообещал сам себе:

— Ничего, сейчас шею расслабим и продолжим.

Посмотрел на пустой переулок и закрытое ставнями окно напротив. Отпил холодный крепкий кофе из большой кружки, не забыв вовремя остановиться, чтобы оставить половину на утро. Прилег на койку, подтолкнул подушку повыше, поворочался на матраце и подумал: «Десять минут релаксации по японской методике, бодрое пробуждение и учимся дальше».

Ну и всё.

Дальше я обучался уже во сне.