Дипмиссия

Глава 13 Хищники Великого Ганга

После впадения в Рейн другой великой реки он необъяснимым образом меняет название, к океану течёт Ганг. Просто Ганг, уже без эпитета Великий. Нет ли здесь гидрографической дискриминации?

Ох уж эти вечные споры о том, кто куда впал или выпал. И у кого украл название. Помню рассуждения о том, что если Ангара в устье шире, чем Енисей в этом месте, то дальше река должна бежать к Карскому море с женским именем, вот так всё просто у дилетантов.

На самом деле, всё действительно просто, но определить следствие этой простоты должен не патриотически настроенный обыватель, пропускавший в школе уроки географии, а наука гидрология. Именно она помогает установить, чьё русло появилось на местности раньше, а какая река присоседилась на всё готовенькое. Нет никаких оснований считать, что Ганг, вдруг изогнувшись на равнине эдакой буквой «Г», возник здесь раньше Рейна, текущего с севера на юг прямо и напористо, как и положено тевтону. Да и поуже Ганг будет в месте впадения.

Однако швейцарцам это безразлично, а для восточных людей название Ганг звучит привычней, чем европейский Рейн.

Мимо проплывала неведомая страна — широкая равнина с огромной рекой, необъятная дикая глушь. И никаких следов человеческого присутствия.

Ранним утром вид с палубы был бы вообще шикарным, но сейчас восток не алеет. Прогретое солнцем небо уже не дышит утренней свежестью, а припекает. Речные птицы закончили утреннюю перекличку и разлетелись к местам кормления. Негромкий гул машины, стабильно работающей на средних оборотах, стал привычным и не мешает различать звуки. Сейчас вокруг меня существуют только они, смотреть решительно не на что. Вода в Ганге более мутная, по сравнению с прозрачной рейнской водичкой, и прогревается она градусов до двадцати пяти, а в заводях ещё выше. Казалось бы, на реке есть все условия для купания, но что-то не хочется. С песчаными пляжами напряжёнка, берега болотистые, топкие, пустынные, как это часто бывает в низовьях больших рек. И на них ровным счётом ничего не происходит.

Скука.

Солнце светит ярко и, кажется, отовсюду. Ленивые мелкие волны стреляют яркими бликами, за кормой летают вездесущие чайки. Самоходка идёт ровно. Попыхивая здоровенной сигарой, вахтенный рулевой умело управляет судном, экономичными движениями не давая «Савойе» рыскать.

Места в трюме заняты полностью, а в первом классе две каюты свободны. Практически полная загрузка самоходки сразу сбивает спесь и гасит снобизм пришельцев с запада, которым до сих пор представляется, что на Платформе-5 в дальние края отправляются исключительно отважные экспедиции первопроходцев, самые отчаянные торговцы и секретные агенты.

Ничего подобного! На борту «Савойи» находятся самые обычные люди. Если торговцы, то уж точно не из спецназов, если ремесленники, то не уникальные, таких анклавы стараются держать у себя.

Просто в мире обжившихся людей всё лучше работает и тем значимей становится международное разделение труда. Мне, к примеру, нужен чёрный перец, а тебе — красный. Ему картошка, а вон тому, угрюмому, ананас с авокадо. И ни один анклав не способен абсолютно всё выращивать у себя, — вот здесь хорошо коровам молочный породы, а у соседей — тонкорунным бараньим отарам.

Ну да, с помощью волшебного терминала можно привезти что угодно… Вот только пропускная способность каналов поставки не меняется, а потребность в уникальной продукции всё выше и выше. Нужно быть дураком, чтобы возить специи, а не средства малой механизации, запчасти и комплектующие для средств производства, разнообразный сложный инструмент и редкие материалы.

Конечно, есть и те, кто соус «Табасско» заказывает, но квоты с каждым месяцем становятся всё дороже, обещая уравняться с золотом. Я вообще считаю, что квоты вскоре повально начнут отменять, как платёжное средство, изымать из оборота.

Потому всё ценней и ценней становятся те специалисты, кто умеет производить качественные вещи здесь: одежду и обувь, утварь и несложные инструменты, снасти и простейший транспорт.

Это и есть основное ограничение развития — невозможно закрыть все потребности одним анклавом. Потому что на Платформе-5 до сих пор чертовски мало людей, у всех дикий кадровый дефицит. Нормальное руководство не позволит всему населению бесконечно возиться с тяпками в полях, это ограничит анклав в торговле, потому что я тоже могу вырастить редиску, а ты башмаки не стачаешь.

В таких условиях торговля становится делом выгодным, а порой единственно возможным решением. Вы там как, хлопком не богаты? А у вас, уважаемые, что с мёдом и пенькой?

Вот и едут простые люди к соседям с товаром или по срочному найму специалиста. Кто-то жену попутно привозит, кто мужа, кто-то знания и навыки везёт, а кто-то потусуется на Женевском озере или подлечится в лучшей на Платформе больнице Русского Союза.

Скука.

Автомобилей, кроме «Нивы», на борту нет. А вот на обратном рейсе — будут! Никто не смог мне внятно объяснить, как это работает, но в Маниле довольно неплохо обстоят дела с техникой. Каждый раз «Савойя» привозит в Шанхай или в Базель лёгкие трактора или квадроциклы, легковушки, а то и грузовички производства стран ЮВА, лодки, мотоциклы и прочее.

Говорят, что на площадке-накопителе за городом без дела стоит огромный бульдозер Caterpillar D9R четырёхметровой высоты и массой в сорок девять тонн. Машина неисправна, что-то серьёзное с двигателем. То есть, требуется полноценная ремонтная база со спецами, стендами и прочим. Таковая имеется на Мехзаводе Русского промышленного района. Может быть, кое-как с задачей справятся и мехмастерские Базеля. Всё, других конкурентов на Платформе пока что не обнаружено. Сами же манильцы и подступаться не думают к бульдозеру. И как тогда быть? Высылать челночно бригады, разбирать-собирать на месте под временной крышей? Но ведь этого гиганта на «Савойю» не поставишь…

Хотя случаются и удачные операции. Стогов рассказывал, как он лично организовывал отправку из Манилы китайского колёсного трактора и среднеразмерного фронтального погрузчика — это же целая эпопея!

Очень всё это любопытно — полигон хранения посреди пустынных берегов, населенных какими-то дикими островитянами. Впрочем, и островитян не видно, как и их жилищ.

Скучно.

Скучно не только мне.

Люди выкручиваются по-разному. Селезнева решила проблему проверенным способом. Она нарядилась в «монмартр», взяла мольберт и прочие принадлежности, попросила разрешения у боцмана и отправилась создавать шедевры на корму самоходки, подальше от праздношатающейся публики.

Побухтев, Дино, понурил голову, словно двоечник по дороге из школы домой, и поплёлся следом. Служба телохранителя, она такая.

— Вдруг наша начальница зарисуется до прострации и за борт вывалится⁈ — сказал я ему громко.

Долго скучать парню не пришлось, нашлась-таки работёнка подинамичней. Боцман от скуки разболтал кому-то о прекрасной великой художнице из самого Лувра, и теперь любопытный народ регулярно пробует прорваться на корму и «чисто посмотреть».

Несколько мужиков занялись спиннинговой рыбалкой прямо с борта, ну а что, тоже занятие… Две небольшие рыбины наиболее удачливого тайца уже ушли на камбуз, остальным пока что не везёт. Я постоял немного рядышком, понаблюдал. Узнал, что на вечернюю зорьку народ со спиннингами по обычаю подтянется. Самому попробовать, что ли? Боцман за копейки предоставляет снасти напрокат.

В общем, на борту самоходки наблюдается абсолютно налаженная жизнь опытных пассажиров — таков ответ реальности всем высокомерным «ливингстонам» и «стенли».

Жарко на палубе. Даже под большим полосатым зонтом.

Какая-то эффектная черноволосая женщина собрала в кружок группу слушателей, и уже второй час вещает им про вершины духа, критикует хронически чистый разум, пробуждает в людях аутотренинг и заставляет потрясать чакрами. Занятие бесплатное, потому что гуру тоже адски скучно, а на жаре не спится.

Когда дамочка начала под запись диктовать составы и способы составления целебных мазей, я даже сходил в каюту за записной книжкой и попробовал записывать. Однако незнакомые длинные названия на филиппинском и непальском языках достаточно быстро оказали обратное действие.

Мужской мозг сказал «чобля?» на такие выстёгивающие слова, я потряс головой, сбрасывая морок, посмотрел на свои каракули, незаметно вырвал листок и ужом отполз в сторону.

К чёрту кружковскую работу, скучно.

Winter kommt!

Winter kommt!

Flocken fallen nieder

Es ist kalt

Es ist kalt

Weiß ist alles wieder.

Falle, falle, weißer Schnee,

kalter Schnee, kalter Schnee!

Под льющуюся из динамика немецкую песенку про зиму, накрывший всю округу снег и превратившееся в каток озеро мы со старпомом и сидели на нагретых солнцем пластиковых стульях верхнего ходового мостика и откровенно бездельничали, словно разморившиеся на жаре пенсионеры в круизе.

— А моторок вообще не видно…

— Если в ближайшее время и встретим, то не больше двух, — пояснил старший помощник капитана по имени Отто.

Ему тоже скучно. Сам кэп отдыхает у себя в каюте. Вполне может быть, что он в прохладе штудирует Эммануэля Канта и читает стихи Сафо. Или, что вероятней, сопит в три дырки.

Хозяйство Питер Герески оставил на старпома, а тот, естественно, перекинул всё на боцмана и рулевого. Самоходка идёт посередине реки, участок безопасный, все мели изучены.

Общаться с трюмным старпом не будет, это не его уровень, на то есть мальчишка-стюард. Но с VIP-персоной пообщаться можно и нужно. Полезные связи. Кроме того, старпома точно так же одолевала липкая полуденная скука.

— Запас бензина на лёгких лодках ограничен. Вся ценная рыба — в устье, что владельцам выше делать? Моторные посудины вновь появятся, когда будем подходить к Маниле.

— А жители поселений на рыбалку выходят?

— Конечно, это их пропитание! Течение у Ганга поменьше, чем на Рейне. Ходить на вёслах и под парусом у них получается хорошо. Они же островитяне. Но чаще ставят сети на речках.

— Да… таким можно и без мотора.

— Так и есть. В этих диких землях любая встреченная мотолодка наверняка окажется бандитской, — уверенно заявил Отто.

— Разве здесь есть возможности для подобного промысла? — усомнился я, чуть наклонившись к стакану с ещё прохладным чаем.

— Для прямого речного бандитизма, пожалуй, нет, — немного подумав, ответил швейцарец, поправив на носу солнцезащитные очки. — Местные злодеи чаще всего являются жителями прибрежных деревень. Заслышав шум паровой машины или дизеля, на берег выходят деревенские мальчишки, которые только и ждут, что судно сломается, разобьется в тумане или сядет на мель. Вот тогда экипажу и пассажирам не позавидуешь. В лучшем случае вынудят покинуть борт на лодках и уйти вниз по течению. Ну а темнота действует на островитян, как красная тряпка, могут напасть жестоко. Наверное, их боги в темноте не замечают прегрешений.

— Да-да, и у нас на Волге, севернее Тортуги, встречается пассивное береговое пиратство… — вспомнил я. — Вот только не видно что-то этих деревень.

— Ещё рано, мистер Горнаго, на этом участке сплошные речные пустоши, — пояснил он, делая рукой широкий размах. — Да и ниже по течению дома не всегда заметишь, некоторые поселения стоят на притоках, где есть охотничьи угодья и легче ловить рыбу, особенно на нересте. Часов через пять можете начинать поиски на берегах жилья. С биноклем, конечно.

— Правильно ли я понял, что и за проходом «Савойи» будут наблюдать эти опасные островитяне из саванны?

Старпом охотно кивнул.

— Обязательно! Если увидите ребёнка на берегу, помашите ему рукой!

Что-то слишком безмятежно всё у них тут, как-то несерьезно.

— Уважаемый Отто, вы не будете против, если я осмотрю ваш бортовой пулемёт? Механику всегда интересно познакомиться с такими штуками.

— Пожалуйста, Макс, только не стреляйте по берегам, ха-ха!

Шутник, блин… Тут пираты на стрёме, дети-шпионы на берегу, а ему хоть бы хны.

Как я и предполагал, под грубым брезентовым чехлом на достаточно сложном станке-треноге прятался австрийский ручной пулемет Steyr-Solothurn S2–200, он же MG 30, как мне сказал Кастет.

Долго изучать нехитрое устройство не пришлось, всё просто и надёжно. Воздушное охлаждение, кожух с множеством круглых отверстий, быстрая смена ствола. Вот только второго ствола я не вижу… Автоматика за счёт отдачи ствола при коротком ходе. Питание осуществляется из расположенного слева коробчатого магазина на тридцать патронов, выброс стреляных гильз направо. Есть выбор режима огня. В целом неплохо. Ещё бы ухаживал кто за оружием…

Заглянул в жестяной ящик для боеприпасов. Грёбаные вы папуасы, целых два магазина! То есть, мы плывём по потенциально бандитским водам, имея такой куцый боезапас?

— Отто, а почему к палубному пулемёту всего шестьдесят патронов?

— Ты считаешь, что этого мало, Макс? Не припомню, чтобы мы его применяли. Впрочем, наш капитан приобрёл эту штуку у гвардейцев совсем недавно.

— Очень мало! — констатировал я.

— Хм-м… Мы честно платим триадам водный взнос, они не тронут «Савойю». Хорошо, я скажу боцману, чтобы пополнил запас в Маниле.

Вид сверху просто замечательный, круговая панорама. Жаль, что она пустынная, жизнь заметна только на палубе. Вот стихийный кружок судовых эзотериков, они опять что-то записывают. Кое-кто из привыкших к такому климату пассажиров загорает, а рыбаков со спиннингами уже пятеро. Ловится у них что-нибудь?

Таинственная мадам из первого класса сидит под большим зонтом, попивает свежевыжатый апельсиновый сок и читает. Знаю я, что это за книжечка, правило в этих детективах прописано железно: где миссис Марпл, там трупы.

Так что надо за ней поглядывать.

А это кто у нас тут на корме такой одухотворённый? Джинсы на Катеньке всё те же, богемный берет тоже, а вот эту эффектно облегающую художественные формы футболку я ещё не видел!

Как обаятельно, для тех, кто понимает.

Что это? Какое-то неясное движение в воде привлекло моё внимание. Я всмотрелся внимательней. Мужики со спиннингами тоже. Ага, начали куда-то показывать удочками и пальцами, загомонили!

Метрах в пятидесяти от борта на воде были заметны длинные усы, похоже, нечто быстрое и опасное целеустремленно плывёт к берегу.

Один из рыболовов зачем-то выстрелил несколько раз из револьвера вслед, вдали тут же вскипел водоворот, в центре которого мелькнуло какое-то сильное тело… Словно смерч кратчайшим путём пронесся по воде к левому берегу!

И всё успокоилось.

Буро-серая река вновь спокойно катила на запад свои воды. Только рыбаки с испуганными криками выстроились у лееров и замерли, показывая пальцами вслед неизвестному существу.

— Что это было⁈ — встревожился я, глянув на пулемёт.

Но долговязый Отто только пожал покатыми плечами.

— Не знаю, не рассмотрел, — всё так же безмятежно бросил он, и не подумав поднять бинокль.

Наши рыбаки продолжали что-то возбуждённо орать.

— Что они говорят?

— Как всегда. Одни увидели в воде огромного аллигатора-людоеда, другие речного дракона с длинной шеей и зубастой пастью…

— Господи, вы это серьёзно?

— Абсолютно! Именно это мужчины и будут рассказывать в семьях и друзьям! Как они чуть не поймали огромное чудовище, но оно в последний момент сломало отличный японский спиннинг и утащило его в бездну вместе с катушкой и самой дорогой блесной, которую невозможно изготовить самостоятельно — требуется квот и немного рисовой водки.

Разгадку принесла наблюдательность одного из рыболовов, который без всякого там бинокля заметил что-то на берегу, а затем показал всем остальным. Оказалось, что на берег выползла огромная, метров семи, змея!

— Это правда, Отто⁈

Приятная на вид тёплая речная вода сразу потеряла былую привлекательность, купаться расхотелось.

— Обычная речная анаконда, она не опасная, человека боится, местные её едят, — подтвердил он. — В Рейн эта змея не заходит, там ей слишком холодно. А вот с акулами наоборот! Большие белые изредка забредают из океана, порой поднимаясь до самого Шанхая! Но в Великий Ганг акулы не суются — вода слишком тёплая и мутная.

Лучше бы я этого не слышал!

— И что делают рыбаки?

— Как что? — удивился старпом. — Выходят на берега и начинают палить со всех стволов. Этих тварей хорошо видно на отмелях. Глубины небольшие, а шкура акулы не затягивает рану. Нахватает свинца и истечёт кровью.

На шум прибежала Селезнёва в сопровождении охраны.

— Не волнуйтесь, Екатерина Матвеевна, ничего страшного, просто рядом с бортом проплывала обычная речная анаконда! — злорадно объявил я в предвкушении взрывной реакции.

— Да? — остро глянула начальница. — Могла, могла… Ну, тогда слава богу, а то мы подумали, что кто-то из пассажиров упал за борт… Пойдем, Дино, здесь ничего интересного.

Несчастный adottato посмотрел на меня взором, полным мольбы, но я лишь пожал плечами.

Полчаса назад скромную неторопливую девочку «Савойю» на бешеной скорости обошёл, как стоячую, «четырёхтонник» во флотской шаровой окраске Zodiac Heavy Duty Mark VI HD, надувной монстр с двумя мощными подвесными «меркуриями». В лодке сидели трое суровых мужчин в синих яхтенных костюмах.

Выход на редан, глиссирование, позади адский бурун — всё как я люблю.

Все любят! Народ тут же облепил леера левого борта.

Молодцы, двигаются по правилам, хотя река безлюдна… На судовом ходу «маломерки» должны обгонять только по левому борту обгоняемого. За пределами судового хода, при его пересечении и на участках с кардинальной системой навигационного оборудования можно обгонять по любому борту. При расхождении и обгоне можно использовать звуковые сигналы, обычно все так и делают.

Пилот огромной мотолодки на пару секунд включил пронзительную тревожную сирену. «Савойя» дважды солидно ответила басовитым, с присвистом пароходным гудком.

— Серьезные мужчины, настоящие гангстеры, — кивнул головой вслед старпом. — Это тебе не какие-нибудь грабители из трущоб… С такими вам точно связываться не надо! Даже приближаться к таким людям не стоит.

Да мы и не собираемся, век бы их всех не видеть.

Винты с усилием отбрасывают за корму ходовые минуты и часы, «Савойя» медленно тащится против течения… Древняя паровая машина слишком слаба для судна такого водоизмещения. Путевая скорость километров семь в час, поэтому до Манилы шлёпать двое суток.

Говорят, что за поворотом реки местность начнёт меняться, низкие берега перестанут казаться еле заметной линией, сливающейся с водой. Появятся деревья, косогоры, деревеньки и отдельные хижины. Те самые, пиратские.

И действительно, километров через десять пути сплошная безлесная равнина начала уступать место более разнообразным и более радующим глаз ландшафтам. Смотри-ка ты! Рощи начались, потянулись изумрудные леса, полянки! И даже поля! Появились обширные кустистые участки на береговых террасах, лес стоял не сплошной стеной у берега, а вдали. Берега стали повыше и явно посуше, можно и выйти, если капитан захочет…

Настал момент, когда мне надоело сидеть на палубе. Предупредив Катрин и Дино, я отправился в каюту.

После жары наверху, внутри было прохладно. А большего и не требовалось. Разве что подушку взбить.

Проснулся я после того, как чья-то рука осторожно, но настойчиво потрясла меня за плечо.

— Мистер Горнаго, просыпайтесь!

«С каких это пор сынуля стал называть меня мистером?» — лениво подумалось мне, и я повернулся на другой бок. Но рука не отставала.

— Прошу вас, поднимайтесь! Вас ждёт капитан! Срочно!

Эта тревожная фраза всё-таки добралась до полусонного сознания и была осмыслена.

Глянул на наручные часы. Семь вечера.

Сел.

— Где он?

— На верхнем мостике, с ним старший помощник.

О-па.

Дино спокойно сопит на верхней койке. Так…

Только сейчас я понял, что с момента пробуждения не слышу гула паровой машины. Зато хорошо слышен слабый плеск волн в борт самоходки. Вытащил из-под подушки «вальтер» и переложил в поясную кобуру.

Ого! Выбравшись на палубу в сопровождении стюарда, я обнаружил, что «Савойя» неподвижно стоит у берега. Палубные матросы уже успели вбить кувалдами в грунт два больших «лома» с петлями наверху и завести на них пеньковые канаты.

— Вернись в каюту и разбуди Дино, — приказал я стюарду. — Скажи ему, что бы взял ружьё и проверил Катрин.

— Но меня ждут пассажиры… — забормотал юноша.

— Выполнять! — громко прошипел я.

Самоходка стояла носом к течению, притянутая там покрепче. Корма же наоборот, посвободнее, рулевой сберегал винты, опасаясь засадить их в грязь. На палубе болтались взволнованные пассажиры.

Что ещё сказать? Вечерело, мать её. Скоро начнёт темнеть.

— Происшествие? — спросил я, ещё не успев преодолеть последние ступеньки трапа.

— Господин Горнаго, нам потребуется ваша помощь, как специалиста по вопросам безопасности! — несколько взволнованно заявил капитан.

Я пару раз кашлянул, ожидая продолжения.

— У нас неисправности в машине, требуется ремонт, Пришлось причалить к берегу… Работы уже начались. Как мне сообщил судовой механик, требуется замена какой-то детали, обещают управиться за два, максимум три часа. Работает вместе с кочегаром, с ними боцман.

— Может, надо и мне посмотреть, как квалифицированному инженеру-механику? — предложил я.

— Нет-нет, господин инженер! — замахал руками Герески. — Они сами справятся, вы нужны совсем в другом амплуа!

Дино подошел, сел рядом на корточки, положив на бедро «бенельку».

— Она спит. Что тут, падре?

— Похоже, сынка, нам придётся малёха повоевать… — я тоже ответил ему по-русски.

— Необходимо организовать оборону «Савойи»! — выдохнул Капитан.

— Это я уже понял.

— Матросы полчаса назад заметили на берегу наблюдателей! — пояснил он.

— Ништя-як… — протянул Дино.

Молодец! Продвигаются у нас дела в языкознании!

— Отто сообщил, что вы, многоуважаемый господин механик, отлично разбираетесь и в пулемётах! Могу ли я…

— Всё понятно, — прервал я Герески. — Какое оружие есть на борту?

Капитан со старпомом переглянулись.

— Есть же пулемёт! А боцмана располагает отличным охотничьим ружьём из Италии! — вспомнил, было, Питер, но Отто сразу подсказал ему тихим стыдливым голосом:

— … Он перед самым отплытием сдал ружьё в починку.

И почему я не удивлён?

— Кто наблюдает за берегом?

— Оба матроса.

— Они с оружием?

Герески покачал головой.

— Да нет же! У них ведь своя, мирная задача! К тому же они сами и не справятся…

Я повернулся к старпому.

— Пассажиры внесены в судовую роль? В отдельную ведомость? Вы ведёте учет тех, кто имеет на борту оружие?

— Конечно, таковы правила, — кивнул он, открывая заранее приготовленную папку. Значит, они уже посмотрели.

— Вот, смотрите… У двух китайцев есть револьверы, а у сингала, что днём ходил в белом саронге, коллекционное трёхствольное ружьё.

— Всё?

— Всё.

Я мысленно сосчитал до десяти.

— Дайте бумагу.

Ознакомившись со списком, я не обнаружил в нём ни нужной графы, ни росписей.

— Разве вы не спрашиваете перед рейсом согласия у имеющих оружие пассажиров добровольно вступить во временную группу самообороны? Именно так делается на автобусных рейсах международных линий.

— Обычно на судне есть какой-нибудь ценный груз с охраной…

— Срочно ведите сюда этих, вместе с их оружием. Говорить, с вашего позволения, буду я.

Старпом остановил стюарда и сам побежал на палубу.

— Конечно-конечно! — Герески вытянул вперед ладони, словно отталкиваясь от проблемы.

— Кто работает на пулемёте?

— Боцман, — тяжело вздохнул Питер, кивая в сторону машинного отдаления.

Я опять начал считать до десяти.

— Дино, дуй за автоматом, магазины бери все, будешь с ним. Справишься? Главное, береги патроны, старайся отсекать короткие…

— Не волнуйся, падре, я как-то после одной разборки стрелял из Mini Uzi и Ingram MAC-10, — ухмыльнулся adottato.

— Ну, о’кей, да будет так…

Тут груз накопленных косяков сломал подпорки и со всей силой обрушился на голову капитана.

— Да, признаю! Оружия на борту действительно мало, и патронов в обрез! Но что мне делать сейчас? Как только Господь Всемогущий выйдет на связь, я попрошу его вооружить нас основательней!

Теперь я вздохнул.

— Вот только связь стала неустойчивой, помехи! И это меня беспокоит! — крикнул капитан.

— Ничего, Питер, это обычные рабочие моменты, — я положил руку ему на плечо. — Значит, справимся самостоятельно.

С пассажирами я разобрался быстро. Китайцы, боязливо переглядываясь, сразу пошли в отказ, забубнив на безобразном английском что-то о покупке оружия чисто ради развлекательной стрельбы по бабочкам. И вообще они за мир без войн.

— Револьверы сюда, — коротко приказал я. — Приказом капитана оружие изымается на время проведения спецоперации.

Они начали было возмущаться, но капитан рявкнул со звериной яростью:

— Ещё одно слово, и я, клянусь Господом, за неподчинение оставлю вас на берегу островитянам! Либо сразу скормлю анакондам! Идите!

Уроженец Шри-Ланки презрительно усмехнулся, успев плюнуть на спину одному из китайцев, и спокойно осведомился:

— Где моё место, командир?

— Сейчас… Дино, оставляй здесь «беню» и свой хаудах. И не морщись мне тут! Бери ППС, револьверы, рацию, уважаемого сингала…

— Сумуду, — подсказал тот.

— Да, бери с собой уважаемого мистера Сумуду, и идите на берег, вооружайте револьверами матросов. Старший — ты! Если возникнут вопросы, отправь одного из них на казнь к капитану.

Когда они ушли, я попросил старпома помочь снять со станка пулемёт.

— У вас, господа, остаются эти два ствола для обороны на месте и выполнения роли кавалерии. Связь на втором канале… Ну, а мне к парням, — взвалив на плечо тяжелый «солотурн», я повернулся к трапу и увидел внизу Екатерину Матвеевну, слышавшую весь разговор и замершую с побелевшим лицом.

— Будете воевать? — прошептала она.

Что-то происходило на берегу, я это чувствовал.

Чужеродное, непонятное и страшное. В последнее время западный ветер доносил горький запах далекого пожара. Одно к одному…

— Надеюсь, что нет, Катя. Воевать хочется меньше всего. Спать хочется.

— А можно обойтись без этого?

— Как? Нормальный белый человек сидит в офисе консульства и страдает от двух проблем: лишний вес и тоска по племяннику… А мы шляемся по дикой реке с риском стать главным блюдом анаконды или ритуального ужина банды людоедов с Фиджи, которые легко отказались от смартфонов, и теперь носят в штанах огниво и шкуросъёмный нож.

— Хоть под пули не лезьте!

— Конечно! Иначе кто тебя до места доставит? — уверил я. — Катя, пихни этот магазин поглубже в карман, чтобы не вывалился. Ага. Ладно… Не стой на палубе, спрячься за надстройку. И помни, что у тебя в кармане дерринджер.

Пш-ш…

— Падре, ты где? Похоже, они подтягиваются.

— Сейчас подойду. С пулемётом.