До самой смерти

Глава 24

Инстинкты, наконец, проснулись. Сердце выскакивало из груди, и я осознала сразу несколько вещей. Если тренер Кьюри был здесь, значит, он мог узнать, что я сказала детективам, а это точно не может быть хорошей новостью. Также я поняла, что на тот момент мы были одни в каретном сарае и неважно, какими были его намерения и насколько он причастен, мне не стоило находиться здесь с ним.

Я посмотрела за спину тренеру Кьюри.

— Извините, но мне нужно…

— Я не хотел сбрасывать тебя с лестницы. Это был несчастный случай, — сказал он, двигаясь вперед. — Я правда не хотел этого. Ты должна мне поверить.

— Ладно, — сказала я, посчитав, что на данный момент лучше во всем с ним соглашаться. — Я верю вам, но не могу сейчас говорить. Мне надо идти. Возможно, мы сможем назначит встречу…

— Я бы остался и помог тебе, но испугался. — Снаружи громко заработал двигатель фургона. — Но я не делал этого специально. Я клянусь.

— Хорошо. Я в порядке. — Я заставляла себя говорить спокойно. На данный момент я застряла между двух автомобилей и могла только пятиться еще дальше от двери, а он был близко, слишком близко. — Но я правда не могу говорить…

Кьюри метнулся вперед и схватил меня за руки, прежде чем я смогла сдвинуться с места. Я вскрикнула от его хватки.

— Это не может ждать.

Сердце подскочило к горлу. Страх сковал меня, а сумочка выпала из рук и упала на землю.

— Пожалуйста, отпустите меня.

— Я не причастен к тому, что случилось с Анжелой. Боже, я никогда бы не сделал ничего подобного. — Его глаза были широко распахнуты. — Мы с ней спали вместе, и я забыл пиджак в ее квартире. Я просто не хотел, чтобы это всплыло. Моя жена ушла бы от меня, и весь чертов городишко болтал бы об этом. Я знал, что она оставляла здесь запасной ключ, на случай, если запрет себя дома. Я думал, что смогу взять его и остаться незамеченным. Вот почему я воспользовался тоннелем…

— Вам нужно меня отпустить. — Я попробовала оттолкнуть Кьюри, но он лишь усилил хватку. В голове пронеслась сотня разнообразных вариантов развития событий и в каждом из них я била его между ног. — Вам нужно меня отпустить.

— Но я не причастен к тому, что с ней произошло или… — тело тренера Кьюри начало заваливаться на меня, но он отпустил мои руки. Я отпрыгнула в сторону и врезалась в мамину машину, а глаза тренера Кьюри закатились. Он упал на землю.

Я резко повернулась и увидела Джейсона, стоявшего между моей и маминой машинами. Он держал в руках гаечный ключ. Широкими от удивления глазами он смотрел на Кьюри.

— Я вспомнил, что вчера оставил здесь перчатки за стойкой. Как раз шел, чтобы их забрать, когда увидел открытые ворота.

Я едва не рассмеялась от облегчения.

— Боже правый.

— Это был он? Он ответственен за все это?

— Я… Я не знаю, — прошептала я.

— Ты в порядке? — спросил Джейсон, обходя тело тренера. — Я слышал, как ты просила его отпустить тебя и просто… среагировал. Взял с полки гаечный ключ и действовал не задумываясь.

— Я в порядке. — Я потянулась и дотронулась до его руки, тоже глядя на тренера. — Думаю, нам нужно вызвать полицию.

Джейсон поднял гаечный ключ и тяжело сглотнул.

— А возможно и скорую.

***

— Ты поступил правильно. — Дерек стоял рядом с Тайроном посреди комнаты отдыха. К счастью, наших гостей не было, и я надеялась, что полиция уедет до того, как они вернутся.

Джейсон крутил свои очки в руках, сидя в кресле.

— Он… будет в порядке?

— Медики сказали, что с ним все нормально. — Тайрон сложил руки на груди. — У тебя не будет неприятностей.

Это было для меня облегчением.

— Я поеду в госпиталь. — Дерек повернулся к детективу. — Ты со мной?

— Я догоню.

Дерек попрощался и уехал, ему наверняка надоело приезжать сюда на вызовы. Я обратила все свое внимание на детектива. Я уже написала заявление, а скорая увезла тренера Кьюри.

— У кого-то из вас есть вопросы, пока я не уехал в больницу? — спросил Тайрон.

Мама стояла позади кресла, на котором я сидела, положив руку мне на плечо.

— Это он несет ответственность за все, что произошло?

— Мы пока не знаем, миссис Китон, — ответил он. — Но надеюсь, что все выяснится, когда он очнется.

Я смотрела на пламя камина за стеклом. Огромная часть меня не верила в то, что тренер Кьюри убил Анжелу и послал мне ее отрезанный палец, разве что он не врал мне в лицо крайне правдоподобно. Это, конечно, было вполне возможно, но только зачем ему это?

— Это должен быть он, — сказал Джейсон. — Он схватил Сашу и признался, что крутил роман с Анжелой. Возможно, он проделал весь этот ужас с пальцем, чтобы сбить людей с толку.

Это тоже была вполне вероятная теория.

Мама что-то пробормотала себе под нос и села в ближайшее к камину кресло.

— Думаете, это возможно, детектив Конрад?

— Возможно все, — в его кармане зазвонил телефон, и он торопливо его достал. — Мне пора. Что-то еще?

Я покачала головой.

— Тебе лучше позвонить Коулу, пока он сам об этом не узнал, — сказал мне детектив Конрад, перед тем как уйти.

Я вздохнула.

— Как раз собиралась!

Джейсон наклонился вперед.

— Что ж… Сегодня все пошло не по плану.

— Не думаю, что хоть один день за последнее время прошел так, как было запланировано, — сказала мама.

Я сухо рассмеялась, откидываясь в кресле.

— Это уж точно.

Он невесело усмехнулся.

— Мне пора ехать.

Я с трудом встала.

— Еще раз спасибо за все.

— Перестань меня благодарить. А то у меня разовьются комплексы. — Детектив Конрад позволил мне себя обнять, хотя это и вышло неловко. — Держись подальше от неприятностей, ладно? Хотя бы до конца дня.

— Я постараюсь, — пообещала я и попрощалась с ним. Он махнул маме на прощание и ушел.

— Анжела спала с Донни Кьюри? — мама покачала головой, глядя в потолок. — Я не верю. Она так любила Итана.

Я вспомнила наш первый разговор с Анжелой. Она говорила только об Итане.

— Чужая душа потемки.

Мама вздохнула.

— Люди показывают лишь то, что хотят, но что-то в его словах мне кажется подозрительным. В любом случае, тебе лучше позвонить Коулу, — сказала мама, и я посмотрела на нее. Она положила руки на подлокотники кресла. — Ты ведь не хочешь заставить его волноваться?

— Мама? — Беспокойство росло во мне, и оно не было связано с Коулом. — Ты нормально себя чувствуешь?

— Что? О, — она посмотрела на свои руки. Одна рука дрожала. — Да. Это просто перенапряжение. И я забыла выпить свои таблетки от изжоги утром.

Я подошла к ней и присела рядом на колени.

— Ты уверена, что все в порядке? Может, тебе лучше позвонить врачу? Я уверена…

— Милая, — рассмеялась мама. — Это просто изжога. Я в порядке. Сейчас тебе не стоит обо мне волноваться.

— Но я волнуюсь, — сказала я. — За короткий промежуток времени здесь произошло много ужасных вещей. Это огромный стресс.

— Я в порядке, милая.

Я внимательно смотрела на маму, пытаясь понять, была ли у нее морщина между бровей, когда я приехала, или она появилась недавно.

— Я… Я не знаю, что бы я делала, если бы что-то… — я не могла заставить себя закончить это предложение.

Мама с улыбкой наклонилась ко мне и погладила по колену.

— Я никуда не собираюсь еще очень, очень долго. Тебе придется меня терпеть.

Я надеялась, нет, я молилась, чтобы так и было.

— Позвони уже Коулу, — сказала мама, возвращая руки на подлокотники. Я встала, освобождая для нее пространство. — И будем надеяться, что произошедшее сегодня… Это конец. Я ужасно себя чувствую, говоря это, но если это и правда он, то все закончилось.

Мама встала, поцеловала меня в щеку и ушла в сторону кухни. Это правда конец? Был ли это тренер Кьюри, тот самый, на кого мы с Мирандой пускали слюни, учась в школе? Мужчина, очевидно, спавший с Анжелой, которая, в свою очередь, как мы свято верили, была без ума от своего парня Итана и надеялась на скорую помолвку? Мама была права. Что-то тут не клеилось, я подумала, что нам известно далеко не все и я сильно сомневалась, что всему настал конец.

***

Ввести Коула в курс дела по телефону оказалось нелегко. Он был в ярости от того, что был не здесь, словно считал себя моим телохранителем, который меня подвел. Затем он почувствовал облегчение от того, что Джейсон оказался поблизости, и мы закончили разговор на том, что он примчится сюда, как только освободится.

После этого я занялась делами гостиницы. Заменила полотенца в номерах и уже планировала приступить к бухгалтерским вопросам. Наверное, лишь это могло отвлечь меня от происходящего на все сто процентов.

Я спустилась по главной лестнице и выругалась, дойдя до первого этажа. День выдался… дерьмовым.

Репортер по имени Страйкер стоял, прислонившись к стойке. Его каштановые волосы были в беспорядке и одет он был в ту же мятую одежду, что и прежде. Он поднял взгляд и слегка мне улыбнулся.

Я покрепче вцепилась в перила.

— Мое терпение на сегодня исчерпано. Вам стоит уйти.

Оттолкнувшись от стойки, он поднял руки в защитном жесте.

— Я знаю, что я, наверное, последний из тех, с кем бы вы хотели поговорить.

— Самый последний, — согласилась я, подходя ближе. — И я готова вызвать копов, чтобы вас отсюда убрать. А еще я напишу заявление о запрете на приближение…

— Я знаю, что Донни Кьюри был здесь и его забрала скорая из-за черепно-мозговой травмы.

Я едва удержалась от желания взять ближайшую вазу и запустить ее в голову Страйкеру.

— Вам вообще положено знать такие вещи?

Он проигнорировал мое замечание.

— Донни Кьюри — тот еще изменник со страстью к молодым девушкам, но он не из тех, кто отрезает пальцы и отправляет их по почте единственной выжившей жертве серийного маньяка.

Я открыла рот, но ничего не смогла сказать.

— Да, об этом мне тоже известно.

— И вы до сих пор не написали об этом передовицу? — с вызовом спросила я.

На губах Страйкера появилась усмешка.

— Лишь потому, что я только узнал об этом.

Кожу начало покалывать от раздражения.

— Но, кажется, я знаю какой заголовок у газеты будет завтра?

— Даже у меня есть границы, — ответил он. — И это явно не то, что я хочу отправить в печать.

Я не была уверена, стоит ли ему верить.

— Мэр уверен, что Донни Кьюри и есть тот самый плохой парень, который убил несчастную Анжелу Риди и людям стоит знать, что улик, указывающих на это, нет.

— Если улик нет, то неважно, что думает или говорит мэр.

— Это было бы правдой, если бы сила общественного мнения не перевешивала здравый смысл. Если люди узнают, что у нас, скорее всего, появился подражатель серийного убийцы, они будут подготовлены. Так будет безопаснее.

Я почти рассмеялась.

— О, значит, вами движут альтруистичные мотивы?

— Не совсем, — признал Страйкер с очередной улыбкой.

— Это… Все это доставляет вам радость, да? — я не могла сдержать отвращение.

Страйкер закатил глаза.

— Никакой радости. Интерес? Определенно. Это моя работа. Я люблю докапываться до правды. В том и состоит моя работа — находить правду и выводить людей на чистую воду.

— Вы ведь знаете, что я ничего не скажу вам о Женихе. Так почему вы здесь? — спросила я.

На мгновение Страйкер замолчал.

— Вы не напуганы? — тихо спросил он. — Вы знаете, на какие зверства он способен, получаете по почте отрезанный палец. Кто бы ни стоял за всем этим, он знает, что вы здесь. Этот палец был сообщением.

Я сощурилась.

— Да. Я напугана. А кто бы не испугался? Но, опять же, вас это не касается.

— Слушайте, я знаю, что мы начали не очень хорошо, но я здесь не для того, чтобы писать о том, что произошло с вами. Я не за этим сюда пришел. Просто надеюсь, что вы ответите мне на один вопрос.

Я ничего не сказала, отчасти потому что не поверила ему, но мне также было интересно, что это был за один вопрос.

— Мы можем присесть? — он указал на кресла в комнате отдыха.

Я напряглась, но кивнула. Пройдя в комнату, я села и Страйкер последовал моему примеру. Он достал из кармана небольшой диктофон. Сердце сжалось.

— Он не включен. Я хотел вам это показать. — Он также достал телефон и показал, что тот ничего не записывал. — Тут тоже не идет запись. Этот разговор не для печати.

Я усмехнулась.

— И мне правда стоит в это верить?

— Я не могу заставить вас поверить в это и даже, несмотря на то, что я уверен, люди хотели бы узнать историю вашего выживания, я здесь не ради нее. — Страйкер наклонился вперед и оперся локтям на колени. — Я лишь учился на журналиста, когда Жених терроризировал город. Я не освещал эту историю. Она досталась более матерым репортерам, но я внимательно за ней следил. Даже после того, как вы сбежали, а он умер, я прочитал все, что мог. Я мог бы сказать, что стал экспертом в его деле и в делах еще нескольких серийных убийц.

Я скривилась.

— Нашли чем гордиться.

Страйкер улыбнулся.

— Есть что-то… Завораживающее в человеке, который понимает, что хорошо, а что плохо, но не обращает внимание на социальные нормы и использует свой собственный моральный компас.

— Скорее ужасающее, — поправила я.

— И это тоже. — Страйкер наклонил голову влево. — В любом случае, я прочел все, что смог о Верноне Джоане. Я знаю, что он сотворил с другими жертвами. И знаю, что он планировал сделать с вами, когда вывел вас из дома. Я знаю все, кроме одного. Вот почему я здесь.

Я сделала глубокий вдох, когда в голове появилась мысль.

— Я рассмотрю возможность ответа на ваш вопрос, если вы ответите на мой.

Страйкер напрягся.

— Что вы хотите знать?

— Кажется, вы знаете все обо всех, — сказала я, подбирая слова. — Насколько хорошо вы знаете мэра?

В глазах Страйкера загорелся интерес.

— Наверняка лучше, чем простые обыватели. А что?

Это могло быть огромной ошибкой. Завтра он сможет написать историю о том, что я подозреваю мэра, но риск того стоил.

— Мэр очень сильно волнуется на мой счет… Что я начну говорить с кем-то вроде вас и вытащу из прошлого все, что произошло.

— И вам интересно, почему он обеспокоен этим? — спросил он.

Я кивнула.

— Очевидно, он не из тех людей, кто считает, что любая пресса является хорошей прессой.

— О, нет, он как раз из таких, если только плохая пресса не касается его самого.

Я нахмурилась.

— Что это значит?

Стайкер какое-то время внимательно изучал мое выражение лица.

— Вы не знаете?

— Знаю что?

— Ха. Что ж, думаю, большинство людей и не слышали об этом. В конце концов, люди с деньгами умеют замалчивать некоторые вещи.

— Мне нужны детали, — сказала я.

Страйкер усмехнулся еще сильнее.

— Мэр Марк Хьюз — внук Бобби Хьюза, который продал огромные территории застройщикам в восьмидесятые. Он принес своей семье очень много денег. Итак, наследник Бобби, Роберт младший — отец Марка. У Младшего была огромная доля бизнеса в городе. Но большая часть была распродана до его смерти. Марк же взял под управление магазин инструментов.

— Я знаю об этом магазине.

— Но спорим, вы не знали, что у Бобби была сестра Кора, у которой был внебрачный ребенок. В те времена это был позор. У Коры была дочь, которая вышла замуж за садовника. Его имя было Виктор Джоан.

Я замерла.

— И, судя по выражению вашего лица, вы только что свели все воедино. У Виктора Джоана был сын. Вернон Джоан.

— Боже мой, — прошептала я. — Мэр — родственник Жениха.

— Да. — Страйкер рассмеялся. — Это и есть грязный семейный секрет. Он всплывал после смерти Жениха, но его быстро скрыли.

— Черт побери. — От шока я покачала головой. — Как об этом не узнали все вокруг?

— Как я уже говорил, люди с деньгами могут умолчать о многом. Мэр Хьюз наверняка переживает, что кто-то, кто дорожит своей работой чуть меньше, чем я, и может раскопать это, если вы начнете давать интервью о Женихе. — В его глазах почудилось странное удовольствие. — Уверены, что не хотите дать интервью?

Посмотрев на него, я отрицательно покачала головой.

— Теперь моя очередь.

Я не была уверена, что смогу сосредоточиться на том, чего Страйкер от меня хочет, после той бомбы, что он на меня сбросил, но кивнула.

— Было кое-что, что никак не клеилось… То, на чем в деле ФБР обратили мало внимания. — Страйкер сложил руки вместе. — Но вы им говорили об этом.

Я схватилась за подлокотники кресла.

— Что именно?

— В докладах было написано, вы говорили, что временами Жених был почти добр, а затем внезапно становился невероятно жесток. Что его настроение резко менялось на противоположное.

Желудок сжался и мысли о мэре отошли на второй план.

— Хочу ли я знать, как вы прочли об этом?

Страйкер не ответил.

— Жених был социопатом. Конечно же, у него бывали перепады настроения.

Он наклонился ближе.

— Но судя по докладу, вы говорили агентам, что словно имели дело с двумя разными людьми. С Женихом, что был больным извращенцем, но почти нежным, и с другой его стороной, за гранью жестокости и насилия.

Кислота подступила к горлу.

— Да, я так и говорила.

— А могли бы вы сказать, что с одной стороны он был терпелив, а с другой — нет? — тихо спросил Страйкер.

Подавив приступ тошноты, я кивнула.

— Возможно ли… что их было двое? — спросил Страйкер.

Сначала я могла лишь молча смотреть на него. То, что он предполагал, было совершенно невероятно.

— Он держал вас в темноте, так ведь? Специально, чтобы вы не видели его лицо. Правильно?

— Да, но… — начала было я, но остановилась, начав и правда обдумывать теорию Страйкера. В груди разлилась тупая боль. — Вы хотите сказать, что Жених был не один и их было двое?

— Это вполне возможно. Порой серийные убийцы работают вместе. Такие случаи не редкость, — объяснил он. — Так что мой вопрос в том, думаете ли вы, что есть возможность, что их было двое…

— И что другой вернулся и похищает женщин?

— Если дело обстоит таким образом, вы знаете, что у него в руках еще одна женщина.

Я зажмурилась от того, что Страйкеру хватило смелости озвучить то, о чем я и думала.

— Подражатель последовал бы…

— Да, подражатель последовал бы по такой же схеме. Я согласен, — сказал он. — Вы можете ответить на вопрос?

Я не была уверена, что могу. Открыв глаза, я не видела журналиста, сидящего передо мной. Я видела лишь тени комнаты, в которой меня держали. Слышала лишь его голос и ощущала его тяжелое прикосновение.

Порой Жених был разговорчив, но, когда он был зол, когда использовал кулаки и ноги, молчал. Оглядываясь назад, я поняла, что Жених никогда не разговаривал, когда был в гневе. За исключением последнего дня, когда он повел меня на улицу, когда он плакал и затем попытался меня убить.

Резко вздохнув, я встретилась глазами со Страйкером.

— Почему вы хотите знать, что я думаю по этому поводу?

— Любопытство, — ответил Страйкер. — Эта мысль преследовала меня десять лет. Я буду с вами честен. Вернон Джоан не был особо одаренным мужчиной. Я никогда не верил, что он мог бы проделывать все это в одиночку так долго, ни разу не быв пойманным.

Я не могла поверить в его предположение, но насколько бы страшным и ужасным оно ни было, вероятность того, что их было двое, была реальной.

— И есть еще кое-что, — продолжил Страйкер. — Ведь если был еще кто-то, работавший с Верноном Джоаном, он сбежал. Велика вероятность того, что он был здесь все это время, жил среди семей своих жертв. Никто бы не принял мою теорию всерьез. До этого момента. Думаете, это возможно?

В горле застрял ком.

— Это… Это возможно.

Плечи Страйкера поднялись от глубоко вдоха и на его лице появилось выражение человека, который выиграл в лотерею.

Телефон Страйкера зазвонил, напугав меня.

— Секунду, — сказал он и ответил на звонок, пока я сидела в шоке.

Мэр был родственником Жениха. Я вспомнила, что слышала где-то что наклонности к психопатии могли передаваться генетически.

Черт возьми.

— Черт. — Возбуждение в глазах Страйкера стало еще ярче, он вскочил и сунул диктофон в карман. — Вы серьезно? — Он сделал паузу и уперся кулаком в свое бедро. — Да. Да. Я сейчас буду. — Страйкер повесил трубку и посмотрел на меня. — Это произошло снова.

Мне показалось, что кресло развалилось подо мной.

— Он забрал кого-то еще, да?

Страйкер кивнул.

— Лиз Чапман, официантку из кафе в центре, только что объявили пропавшей. Ее мать не видела ее с вечера воскресенья.