Дорога за грань (925г. ии)

Глава 37

Эком:

Я проснулся от прикосновения к своей заднице. Юбля! На неё сегодня прямо повышенный спрос какой-то. Рука скользнула по пояснице, по бедру, не оставляя сомнений, кому я понадобился на этот раз. Даже не нужно было этого движения вверх по спине к шее, вискам, чтобы стал ощутим его запах. Прикосновения Веникема и без всяких подсказок можно было узнать.

Я вдруг вспомнил фразу Паймеда: "Какая тебе разница?". Разница была очень большая. И дело не в том, что он не пытается оставить на мне синяки этими своими прикосновениями. Дело в том, как он ко мне прикасался. Сейчас, с закрытыми глазами, это чувствовалось как никогда ярко. Веникем не видел во мне шлюхи. Невероятно, но он сам, трахая меня, единственный, кто не только видел моё падение, но и ощущал в том числе собственным членом, шлюхой меня не воспринимал. А кем я был ему? Любовником? Чем отличается нижний любовник от шлюхи? В чём разница? Не знаю, как для Веникема, а для меня разница была очевидна: он дружил со мной.

И это всё наводило меня на одну неутешительную мысль: кроме дистанционного влияния у неолетанок есть ещё одна магия, которой они, собственно, и завоёвывают себе место во вселенной. Магия, которой владеет каждая из них. Говорят, они умеют осуществлять мечты. Не те, о которых ты знаешь, а те, которые ты давно похоронил, самые давние, самые отчаянные, из самого недра сознания. Они осуществляют эту глубоко похороненную мечту и за неё берут всё и ещё немножко. Самая сильная магия!

И Веникем этой магией, кажется, тоже владеет. Он заставляет меня видеть в нём человека, о котором я мечтал всю свою жизнь: друга... Юбля, и я готов за это платить намного большим, чем задницей.

Рука Веникема замерла. Видимо, я сильно задумался, и он решил, что я дрыхну совсем уставший после вылазки и ничего не замечаю, а трахать бесчувственное тело не хочет. Это было нечестно, в конце концов, я не собирался его игнорировать. Это просто мысли в голове.

Я прогнулся в спине и самым наглым образом потёрся о его ладонь задницей. В этот момент это казалось хорошей идеей. Простой жест без слов, способный сразу показать, что я не сплю и не игнорирую его.

Веникем хмыкнул:

- Экомо, просыпайся. У меня есть к тебе разговор.

Разговор? А задницу какого чёрта лапал?! ЭкомО?! Предупреждение об опасности?!

Я моментально перевернулся и сел. Веникем сидел на краю моей койки, расслабленный и спокойный. А у стены стоял Анжей и нагло ржал в усы. Юбля! Вот угораздило! Надо ж было так подставиться!

Я состроил рожу как можно непринуждённей:

- Я слушаю тебя, командир.

Веникем откинулся на спинку и притянул меня к себе, укладывая мою голову к себе на грудь:

- Ты не пришёл доложиться по операции.

- Я доложился генерал-капитану Морок, операция ведь была в ведении Суани. И подумал, что если у тебя, командир, возникнут вопросы ко мне лично, ты не станешь стесняться и спросишь меня сам.

Он кивнул:

- Я хочу, чтобы ты сейчас рассказал Анжею всё, что заметил интересного на этой базе. Уверен, ты уловил много деталей. Мне бы хотелось дать паукам максимум информации для анализа этого дела.

Выложить Ан Тойра всю информацию? Подчёркнуто всю? Ясно.

- Хорошо. - Я повернулся к Ан Тойра. - Конкретно о нашем приходе они не знали, но нападения Суани ждали. Думаю, они ждали его с момента основания базы. Реально, мы единственные, кого они действительно боялись. Детектор был простой, камеры с программой анализа изображения. На камеры не действует Ар, они сканировали всю территорию базы круглосуточно, но никаких сигналов людям не подавали. Было важно, чтобы люди вообще не знали о присутствии на базе этой самой автоматики, чтобы не рассказать Суани и не иметь возможности отключить.

Ан Тойра слушал очень внимательно, делая себе пометки в блокноте и лишь иногда задавая вопросы:

- Что случилось с орбитальной станцией?

- Точно сказать не могу, не интересовался. Но, по-моему, там всё прозрачно: в момент выстрела Ар пушки за пультом управления орбитальным портом находились операторы. После выстрела получилось, что за этим пультом сидят мартышки, но у этих мартышек всё так же полные права доступа. Кажется, они установили слишком большую концентрацию кислорода в помещениях порта, это вызвало возгорание, и так как специалистов готовых блокировать пожар в пульте не было, произошёл взрыв.

- Когда вы узнали, что поднята тревога?

- Сразу же как её объявили.

- Почему не отступили?

- Очень хотели закончить это дело и уничтожить лабораторию окончательно. Я уже говорил Морок, что это был обдуманный шаг. Мы увидели лабораторию изнутри, оценили, насколько они продвинулись со времени пленения Палмы, и поняли, что должны на этот раз любым способом уничтожить её до конца. Кроме того, у Палмы была мысль, что после объявления тревоги они будут ждать нашего бегства, будут готовы к нему. А значит, там нас ждут ловушки.

Пока я докладывал всё это Ан Тойра, Веникем расслабился и, задумавшись, принялся массировать пальцами мои плечи и шею. Это отвлекало. Хуже того, я начинал возбуждаться. Юбля! Грёбанный Ар! Как можно, касаясь плечей, возбуждать член?! Только покрасоваться стояком перед Анжеем ещё не хватало.

- Командир... - нужно было подобрать слова очень аккуратно, - пожалуйста, если ты хочешь, чтобы я рассказал генералу Ан Тойра всё и ничего не забыл, не делай этого. Подожди немного. Это отвлекает и мешает сосредоточиться.

Веникем поморщился, но руки убрал.

- Ты видел какие-нибудь карты, планы?

Я протянул руку к своему рюкзаку и принялся выуживать все записанные информационные карты:

- Это снимки некоторых мест, карт, схем. Это содержимое памяти компьютеров в лаборатории. Это с системы наблюдения, не знаю уж, какой давности архив они хранили, но ушло две карты максимального объёма. Так... это ещё один компьютер, он был рядом с прибором внизу, снимки прибора есть на первой карте. Это ещё какая-то база данных, прибор выудил её в сети.

У Ан Тойра светились глаза:

- Как ты успел всё это скопировать?

Я выудил хитрый приборчик из набора Веникема.

- Всё дело в этой штуке. Копирует содержимое жёсткого диска компьютера за 4 секунды. Понятия не имею, как. Воткнул, и процесс пошёл. А вот эта штука шарит по сети, я дал ей на работу 46 минут, больше не было. Когда искал базу охраны, я заодно копировал всё, что попадалось под руку.

Последней я выудил бумажную карту с разметкой от руки:

- Это маршрут Шмеля, на котором мы отправили камни.

Ан Тойра приподнял одну бровь, не отрывая глаз от приборов:

- Чьё решение было отправить кристаллы отдельным кораблём?

Только не притворяйся, что тебе ещё ничего не доложили. Я последний человек, с которого ты бы пришёл спрашивать информацию. А значит, ты уже всё знаешь:

- Моё. Перед тем, как активировать ар-пушку, Палма приказала мне взять управление операцией на себя. Капитан Паймед и мастер Лесть без возражений подчинились её приказу. На капитана Тореса в целях военной дисциплины пришлось немного надавить, но он быстро сообразил, что мы не в том месте, чтобы спорить. Поэтому все решения после выстрела ар-орудия, это мои решения.

Ан Тойра сверлил меня глазами, Веникем молча ухмылялся. Последнее наводило на мысль, что Веникем тоже в курсе моего командования. Может, капитаны уже доложили, а может, догадался по моему звонку насчёт дополнительного времени.

- Эти карты, это всё? Что-то добавить можешь?

Я мельком оглянулся на Веникема, он заметил этот жест:

- Эком, я хочу, чтобы ты отдал Анжею всё, что у тебя есть по этому делу.

Юбля, обманывать Веникема нельзя: опоит, узнает правду и перестанет доверять. А мне очень дорого стоит его недоверие. Я подтянул свою куртку со спинки кровати:

- Когда мы вошли на эту базу, я для пробы включил ещё один прибор. Там камера с несколькими дополнительными анализаторами: тепловым, радио, элебро. Я не уверен в том, что она записала что-то дельное. Я не успел нормально разобраться с ней до операции, скорее всего она настроена кое-как, и я ещё сам не смотрел, что там получилось. Я хотел бы отдать эту запись после того, как посмотрю и, возможно, вырежу некоторые личные моменты.

Веникем помотал головой:

- Отдай, как есть. Генерал проявит вежливость и не станет разглашать твои личные секреты.

Юбля! Я бросил Анжею и эту карту.

- Всё? - Веникем смотрел на меня требовательно.

- Да. Возможно, ещё что-то смогу добавить, если позовёте смотреть запись с камеры. Может, что-то вспомню по дороге.

Ан Тойра сгрёб карты в карман и, кивнув Веникему, вышел. Мажор усмехнулся:

- С камерой хорошо вышло. Теперь, если запись удалась, он увидит твои действия на операции с начала и до конца и не сможет не признать твоей полезности. А также того, что ты действовал исключительно во благо братства.

Почему он так уверен, что в этих моих действиях на видео не будет ничего предосудительного? Он настолько доверяет мне?

- Ты хочешь, чтобы он считал меня полезным? Зачем?

Он усмехнулся:

- Я хочу мира. Чтобы все ценили друг друга и не ссорились. Такой неолетанский рай.

Он снова опустил руку мне на плечо и вдруг стал серьёзным:

- А теперь рассказывай, что у тебя случилось?

Я посмотрел на него не понимая:

- Я всё рассказал твоему пауку.

- Эльфёныш, я не об операции, я о тебе. Ты никогда не напрашивался в мои объятья, и если вдруг начал это делать, что-то тебя сильно тревожит. Учитывая, что Палма не в состоянии этого проконтролировать, это стоит сделать мне. Что случилось?

И что я должен ему сказать?

- Ну... я двенадцать часов бегал, прыгал под выстрелами. В меня столько раз стреляли, что броня разряжена больше, чем на половину. Палме обнулили мозги. Я полюбовался, как выглядит целый гарнизон до зубов вооруженных солдат после всего одного удара Ар орудия. Есть о чем подумать. ... Ещё?

Мажор усмехнулся:

- Ладно, убедил. Иди сюда.

Венки:

Ну, отчёты по делу ар-пушек я выиграл. Эком не только не попытался меня ударить, он ещё и прогнулся, показывая, что хочет меня. Анжей ржал. Вернее, прикидывался, что ржёт. Этот смех был явно прикрытием каких-то других эмоций. Слишком натянуто он звучал.

Я тоже, прикрываясь маской легкого пофигизма, откровенно нервничал. Экома явно что-то задело. В той области, где располагается хрупкая душа даккарца, у него была рана. И Палма сейчас не в состоянии вытащить его из этого. Юбля!

Он подробно ответил на все вопросы Анжея, поразив того количеством вынесенной информации. Но отвечать на мои вопросы о своём состоянии не стал. А я не стал настаивать. Нужно было дать ему слегка расслабиться, а уж тогда и спрашивать снова по-другому.

- Иди сюда.

Вообще он и так был рядом. Сидел в метре от меня на краю узкой кровати. Мне хотелось согнать с его лица эту напряжённую сосредоточенность, просто подержать его в руках... Я, оказывается, уже привык чувствовать его своим, да и поволновался слегка со всеми этими взрывами на планете.

- Иди сюда.

Я притянул его к себе и обнял. Некоторое время мы просто лежали, и я только слегка гладил его подушечками пальцев. Он легко отзывался на эти прикосновения. Он уже давно научился доверять мне, расслабляться в моих руках.

Действительно ли Эком опасен, как в этом уверен Анжей? Он способен захватить власть? Влиять на решения? Да, я не сомневался, что Эком был очень умным и напористым парнем. Его напористость многих заставляла подчиниться, уступить, отойти. Я много раз, в том числе пять минут назад, видел, насколько он самоорганизован и эффективен. Он несомненно сильная фигура на доске. Но в моих руках он был послушен. Иногда это восхищало. В такие моменты я начинал понимать ами, чьи мужья заправляли теневой лигой. Трудно и рискованно держать в руках того, кто сильнее тебя, но в то же время так щекочет нервы, когда этот сильный зверь в твоих руках становится ручным и абсолютно послушным.

Мне после утомительного напряжения операции нравилась неспешная расслабленность, но Эком рвался поговорить:

- Командир...

Эком:

Он очень мягко притянул меня к себе. Я усмехнулся и расслабился, развалившись на нём. Просто констатировал, как его руки принялись шастать по моему телу, возбуждая его любым прикосновением, казалось, к любой точке. Магия!

- Командир, ты не счёл зазорным то, что я взял чемоданчик с твоего корабля с этими приборами.

- Нет, я же разрешил тебе ими пользоваться вне хайма. Да и оказались они очень кстати, я даже не знал, что там есть такие штуки.

Разговаривать Веникем явно не хотел. Все его движения говорили о расслабленности, но мне нужно было сориентироваться и понять своё положение в связи со всеми событиями:

- А то, что я взял на себя командование на этой операции, это плохо?

- Это было не твоё решение, не думаю, что у тебя был выбор.

- Но это оскорбило Анжея Ан Тойра?

Повисла пауза, я оглянулся. Веникем приоткрыл на меня один глаз и вдруг, слегка рыкнув, опрокинул меня на спину.

- У тебя сегодня повышенная болтливость?

- Просто пытаюсь определить, что мне за всё это грозит.

- Ничего не грозит. Твоя Палма четыре дня назад получила ордена командора братства Белых скал. Ты просто выполнял её приказ.

Некоторое время я молчал, давая Веникему возможность наглаживать меня по всему телу. Сегодня он был какой-то особенно неспешный, мягкий. Я чувствовал каждое его прикосновение, и эти прикосновения постепенно захватывали меня, приводя в сильное возбуждение. Какая разница?! Эту разницу мог бы заметить даже слепой, даже полный идиот, кто угодно.

- По-моему, на тебе слишком много одежды.

Его голос был вальяжный и расслабленный. Хотя каким голосом ещё можно разговаривать, стягивая с кого-то последние штаны с намереньем вставить... В таком состоянии трудно злиться или анализировать. Я решил воспользоваться:

- Командир, я хотел бы ещё кое в чём признаться: я слегка взломал твой компьютер в кабинете, чтобы прочитать комментарии Роджера к некоторым событиям лично в моей жизни.

Веникем остановился и навис надо мной, заглядывая мне в глаза. Я лежал под ним на спине, как девка, а он просто молча смотрел мне в глаза, а потом просто спросил:

- Ты взломал мою базу?!

- Да. Прости, я был слегка не в себе в тот день. Я читал только день, когда подавал прошение принять меня в братство Острова богов, и день, когда мне дали право носить оружие и я прирезал мать. И только документы, касающиеся моего дела.

Отговорка была абсолютно детская, но Веникем не подчинялся логике. Он задумался:

- Нашёл что-то интересное? Пришёл к каким-то выводам?

- Ну, если только к выводам, что боги продумали всё это заранее, и моя судьба была пройти этим путём.

Веникем кивнул, и вдруг переместился на меня сверху, поднимая мои ноги и разводя их в стороны, ну совсем в бабское положение. Юбля!

- Ладно. Я тоже считаю, что всё, что нас не ломает, делает нас сильней. А всё, что делает нас сильней, дано нам богами.

Он подсунул под мою задницу подушку и принялся расстёгивать свои штаны:

- Единственное но... - Его голос был абсолютно спокойным. И я уже начинал понимать, что в случае мажора это практически ярость. Он вытащил из кармана тюбик, неспешно смазывая свой член, - мне постоянно твердят, что ты скользкий тип и рано или поздно попытаешься мной манипулировать. Обычно я защищаю тебя, оправдываю твоё поведение. Но в тот день, когда я пойму, что они правы и ты действительно вышел из-под контроля, я сломаю тебя одним ударом. Поверь, человека легко сломать, если этого хочешь. - Его член коснулся моей задницы. Он сильнее приподнял мои ноги, устраиваясь поудобнее. - Знаю, такой поступок скорее всего рассорит меня с Палмой. Это поссорит между собой Суани. Что бы ни говорила Морок, я уверен, что уйти Палме не дадут. Школа для Морок важна, но для любой неолетанки семья всегда на первом месте. Создавать себе недруга, который знает о местонахождении хайма?, - он глухо усмехнулся, - ...потом Морок напишет много страдальческих стихов, но в тот момент, не сомневаясь, свернёт Палме мозги. - Как будто для контраста, он входил в меня очень мягко, аккуратно, без толчков. И на его лице было только какое-то наслаждение действием и видом меня с поджатыми к ушам коленками. Но одновременно с этим, независимо от этого, он продолжал говорить. - Мне очень не нравится такое развитие событий. Морок будет страдать, Палму она всё-таки любит. Я буду считать себя виноватым. - Он вошёл до конца и на пару мгновений остановился. Потом с какой-то даже заботливостью на лице откинул прядь волос с моего лба. - Опять же, неудавшиеся воспитательные эксперименты понижают мою самооценку. Да и неолетанская идиллия будет нарушена. В этой идиллии все неолетанки должны быть ангелами, источать любовь и прощение. И никого не интересует, что все ангелы здесь на самом деле ангелы-смерти с армиями трупов за спиной. Мы хотим мира.

Я всё понимал. Это была грубая попытка. Я уже раскаялся. Я готов был просить прощения, я отдавался в его руки весь, до последней клеточки, всем телом ощущая этот спокойный голос и движения внутри меня. Нет, он не злился. Он просто предупреждал совершенно беззлобно и совершенно серьёзно, что будет и дальше дружить со мной, защищать, прикрывать, давать то, что считает нужным, но в тот момент, когда я захочу взять над ним верх - растопчет. И я верил. Я даже не слушал, я воспринимал его всем телом. Как будто голос звучал не снаружи, а внутри меня, в том самом ритме, в котором двигалось всё.

Я был на грани, на том самом краю, когда стоишь в шаге от падения или полёта. Веникем вдруг остановился, пальцами приподнял меня за подбородок.

- Не надо всё портить.

А потом вдруг вдавил меня с силой в кровать, одновременно целуя в губы. Я взорвался. От одного этого движения, от фразы, от его непредсказуемости, к которой я уже, кажется, начал было привыкать. От прощения, которое всё-таки получил. До тёмных пятен в глазах, до потери ощущения времени и пространства, до крика.

Он, наконец, слез с меня, позволяя мне разогнуться, плюхнулся рядом на кровать, прижимая меня к стене и накрывая своей рукой.

- Не порти всё, пожалуйста.

Веникем быстро вырубился в сон. Скорее всего, командование до сих пор находилось в боевом режиме, и у него не было возможности выспаться. Я же, продрыхший 12 часов на корабле и ещё пару тут, спать абсолютно не хотел и теперь тихо лежал, впечатанный в стену.

Он действительно не разозлился на меня? За базу, за попытку манипулировать? Просто предупредил? Сам не понимая почему, я расплылся в улыбке. Жить по его правилам было не так уж и плохо. В этой жизни был смысл: Веникем служил Даккару, всему Даккару, не менее преданно, чем я. В этой жизни была война, расследования, загадки и возможности. Сейчас я понимал, что не смог бы без этого существовать. В этом мире у меня был друг. Мне очень хотелось думать об этих ненормальных отношениях именно как о ненормальной дружбе. Друг, напарник, который не считает меня маньяком, уважает мои таланты и в чём-то меня превосходит. А ещё в этом мире не рубили головы провинившимся, а сначала просто предупреждали.

И он абсолютно прав насчёт ангелов смерти, решивших сыграть в неолетанский мир. Как бы ни улыбалась Очарование, что бы ни обещала Морок, какими дурами бы ни выглядели Доминанта, Акма, Коги, все они были опасными и не по-неолетански жестокими бойцами. Сильными. Сильнее некоторых армий.

Я принял договор Палмы, сильного, очень сильного врага. Я подписал с ней контракт на 32 года, так почему бы мне также не принять договор Венки. С Палмой они друг другу не противоречат. Не знаю, что во мне больше говорило в этот момент: искренняя радость от полученного прощения, остатки оглушительного оргазма или усталость, наконец - усталость бороться, не понимая логики этой войны. Но идея попробовать играть с Веникемом в одной команде, как с Палмой, в этот момент показалась мне очень привлекательной. Чертовски привлекательной! Просто как решение всех моих проблем.

Венки:

Я проснулся от того, что Эком выпутывался из моих рук. Пришлось отпустить, но спать сразу стало не так тепло и комфортно. Солдатские каюты на Аргументе и так комфортом не отличаются, да и обогреваются по республиканским нормам, то есть паршиво, а тут ещё и грелка сбежала. Минут через десять он вернулся в комнату, одеваясь на ходу.

- Эком, вернись в постельку. Разве можно так сбегать? Я чуть не замёрз.

Он покосился на меня:

- Командир, ты ещё не натрахался?

Юбля. Так не хотелось окончательно просыпаться.

- Секс замечательно снимает стресс, а я жутко перенервничал с этими вашими взрывами. Иди сюда.

Скривившись, он сел на край кровати. Вот только не надо тут ромашкой прикидываться! Если раньше у меня были только предположения по поводу того, что эльфик подсел на мои ласки, то теперь я видел явные подтверждения этим своим предположениям. Я притянул его к себе, неторопливо поглаживая.

- Кстати, спасибо тебе за Данко. Файна просто в восторге, как ты всё ему растолковал.

Он усмехнулся:

- Я в курсе, что она в восторге. Весь хайм в курсе. Она хорошо пишет, на твоём месте я бы напрягся: в её руках натуральное СМИ, и она трубит любую новость на весь хайм в своём ракурсе.

СМИ? Юбля! "Не зарывать таланты?!" Как я мог забыть, она же на журналистку училась! Сколько раз в самом начале хвасталась мне, что какой-то там журнал брал её статьи.

- Она сделала новостной сайт во внутренней сети хайма?

- Да, подкрепила своё мнение несколькими авторитетами из неолетанок и даккарцев. На первой странице у неё генерал твой висит.

- С голой задницей?!- Знал ведь, что она не просто так эти фотографии делала.

- Не только задницей. Он там весь голый. Там большая половина даккарцев хайма в голом виде вывешена. - Эком усмехнулся, - Не знаю, кто вывесил такую фотографию Адениана или Анжея, но меня в таком виде могла сфотографировать только Палма. Так что, думаю, неолетанки в этом тоже участвуют. Не знаешь, зачем им это?

Задумавшись на минуту, я вытащил планшетник и набрал коды подключения к внутренней сети хайма, а дальше протянул Экому, чтобы он показал мне сайт.

Фотографии все были очень художественные. Я когда-то немного увлекался этим делом. Та фотография Адениана, что висела на первом месте, была просто шедевр: блестящие на солнце брызги воды, напряжённые в движении мускулы, свет, тени.

- Это красиво. Я думаю, ты прав, это работа неолетанок. Они начинают строить здесь настоящий хайм.

- Эээ, и что это значит?

Я вывел список всех фотографий. У некоторых мужчин фото было одно, у некоторых почти десяток. И в количестве фотографий лидировал определённый список: мой список маньяков.

- Хайм это место с определёнными отношениями. Это место с наибольшей концентрацией любви. Здесь все должны любить всех. Кого-то больше, кого-то меньше, но всех. Неолетанский рай. Вот эту любовь они и создают. Красивым мужчинам многое прощается, и они подчёркивают усиленно красоту тех, кого без этого простить сложно.

Я переключился на страницу другого конкурса:

- А тут вообще всё просто. Женщины должны видеть в своих детях продолжение себя. Связующую нить!

Эком некоторое время сидел, обдумывая информацию. Я зевал, сознание никак не хотело окончательно переходить в состояние бодрствования. Эльфик попытался выскользнуть из моих рук, я схватил его за рубашку, но он одним плавным движением выскользнул из неё, хитро ухмыльнулся и шмыгнул за двери каюты. Вернулся через несколько минут, когда я уже начал хмурится. В руках у него была большая чашка горячего кофе:

- Я тут вспомнил, командир, что без этой штуки ты не проснёшься.

Вид у него был довольный, он улыбался. Причём даже крысиность в этой улыбке сегодня была какая-то добрая. Но мой взгляд остановился не на улыбке, а на широкой царапине на его животе. Раньше я её как-то не заметил, не до того было, а вот сейчас отчётливо видел, что царапина свежая, не больше суток. И на задание он её получить не мог, так как был в броне.

- Эком, я спрашивал тебя, что случилось. Ты решил вспомнить, что умеешь врать?

Улыбка моментально схлынула с его лица. Он проследил за моим взглядом и побледнел. Осторожно поставил кофе на столик в углу и повалился на колени на пол:

- Прости, пожалуйста, я подумал, что это не касается тебя.

- Меня касается всё, что происходит с моими людьми! Меня касается всё, что касается тебя!

Он как-то устало попытался ухмыльнуться:

- Парни пытались отыграться на мне за то, что им пришлось подчиняться мне на планете. Их можно понять. Тем более, Паймед давно пытается меня подмять. Но я бы попросил тебя не вмешиваться в это. Со мной ничего не случилось. Я переживу.

Он переживёт? И это резко родившееся желание напрашиваться на секс и бледнеть называется "переживёт"?!

- В твои отношения с Паймедом я и не могу вмешиваться. Это отношения внутри семьи, их может регулировать только Палма.

Эком усмехнулся:

- Она и регулирует. Даже из медкапсулы. Ничего, кроме синяков и царапин, мне не грозит. Только Паймед мог решить, что имеет шансы уговорить меня лечь под него добровольно. Вот теперь старается, уговаривает.

Я рассмеялся. Эком тоже улыбнулся, казалось, с каким-то облегчением. Юбля!

- Ладно, где там мой кофе?!

В хайм мы прибыли рано утром. И несмотря на это, при выходе из портала с базы я наткнулся на целую толпу женщин. Они были какие-то заплаканные все, уставшие. Ёк, а тут-то что случилось?