Дорога за грань (925г. ии)

Глава 41

Эком:

Вечером у Палмы кончилось терпение, и она сбежала из больницы. Я специально шёл домой, чтобы проведать, как она. Нашёл её в той самой комнате с фотографиями. Она лежала на полу, раскинув руки, и смотрела в потолок:

- Как ты? Мне сказали, что ты ушла домой.

Она некоторое время молчала, потом очень тихо произнесла:

- Из-за того поражения ар-пушкой... Я больше не помню их. Вернее, помню лица, имена, но не помню, как это было, когда они были живы.

Я опустился на пол рядом с ней:

- Может, это хорошо. Мёртвые должны уходить к богам и не тревожить живых.

Она повернулась ко мне, её глаза были в слезах. Обычные бабские слёзы, но помня, что прячется под этой бабской внешностью, можно было начинать пугаться. В отличие от Доминанты Палма действительно могла быть опасной, хотя, скорее всего, не для меня.

Она всхлипнула:

- Ты не понимаешь. У неолетанок есть потребность в семье, в корнях... они были моей семьёй. Их улыбки согревали меня...

В этих всхлипах не было разума, только бабские эмоции. Эти лица были её самой глубокой раной, вот эта рана и кровоточила.

- Палма, они умерли. А у тебя скоро будут свои дочери, новая семья. - Я указал на потолок: - Отпусти их.

Мы ещё некоторое время сидели молча. Палма в голос плакала, а я просто сидел рядом. В конце концов она успокоилась, вытерла слёзы, а потом рывком опрокинула меня на себя и принялась целовать везде, где достала.

- Я очень сильно люблю тебя! Эльфик мой, ты самое дорогое в моей жизни! - Она перевернулась, и я оказался на полу, мягко прижатый к ковру. - Может, ты и прав. О чем я говорю?! Ты, несомненно, прав! Я сниму эти фотографии и начну собирать новые. Новой семьи. - Она, рыкнув, задрала мою рубашку и легонько коснулась губами живота. - Начну с твоих фотографий!

Прикладывая логику к происходящему, я понимал, что с такими последствиями дебилятора мой договор с Палмой слегка изменится, пусть даже она не скажет об этом вслух. Отношение ко мне будет другим. И я, наверное, смогу даже что-то выиграть при этом, но только вот на 30 годах этот договор не закончится. Она таскала этих людей с собой даже после их смерти, а значит уйти, будучи к тому же живым, мне явно не светит. Хотя, как будто мне есть или будет куда уходить, пусть даже через 30 лет! Юбля!

Утром Веникем появился в штабе весёлый и довольный. Он навис надо мной, обнимая за плечи и практически упираясь подбородком мне в шею:

- Как прошла ночь? Камни не нашлись?

Я скосил на него глаза, у носа витал сладкий аромат его парфюма:

- Пока нет. Но я уверен, они в хайме.

Он кивнул и выдохнул мне прямо в ухо:

- Тогда не ищи их. Это политический вопрос. Нам нужно, чтобы их нашли Очарование или Анжей. Сами! Ну, или Ретка сама осознала что-нибудь и, покаявшись, сдала их Морок.

Несмотря на улыбку, он был серьёзен. Прекратить поиски сейчас? Когда я уже почти нашёл потерянного пилота, который точно должен хоть что-то знать? В чём смысл? Дать Ан Тойра возможность оправдаться когда вернётся?

- Как скажешь, командир. Только я не понимаю причины.

- Причина в том, что нам важнее сплочённая команда, чем найти эти камни сегодня, а не через месяц. У нас не отряд одинаковых парней с пускателями, у нас костяк будущей армии, сильные и уникальные воины, и нам очень важно, чтобы этот костяк по-настоящему сплотился.

Я кивнул. Порой он поражал меня. Его мотивы были неожиданно умны и благородны. Он действительно иногда заботился об этом братстве, действительно наверное видел путь, как сделать из него настоящую сильную армию Даккара. Интересно, а как я вписывался в этот самый костяк будущей армии? Вписывался ли я туда вообще? Логика подсказывала, что мне там однозначно не место, но ладони на плечах и сладкий запах вокруг, говорили что место там для меня всё-таки есть. Что он, Веникем Об Хайя, с небрежной мажорской усмешкой на губах, ещё год назад всё продумал и просчитал, и хотим мы или не хотим, мы все придём к тому светлому будущему, которое он нам запланировал. Лично я уже кажется топаю указанным маршрутом в темпе лёгкого бега, абсолютно уверенный в правильности направления.

Венки:

Морок я нашёл на веранде. Она сидела с чашкой чая и смотрела куда-то в туман. Она была задумчива, но улыбалась. Заметив меня, притянула к себе, усаживая на свои колени:

- Знаешь, я спросила у Карлуши, он говорит, что камни тоже бывают разумными. Только это определить практически невозможно, мы слишком разные, и у нас слишком разная разумность. Он хочет опубликовать в Империи наш опыт с этим камнем и котрполями Ар для того, чтобы получить доступ ко всем материалам из областей, близким к этим кристаллам. Я дала добро.

Я кивнул. В её ауре сейчас кружилось что-то спокойное и задумчивое. Что-то, что заставляло вспоминать прошлое, звучало затёртыми отголосками старой боли и потери, а ещё смеющимися голосами нового мира. Она обняла меня, прижимаясь щекой к моей макушке:

- Кстати, хорошо, что ты пришёл. Мне нужно придумать какие-нибудь ордена для Ретки. Хоть один.

- Ты не думаешь, что только избалуешь её, давая их после такого представления?

Моя легенда улыбнулась:

- Есть различия в воспитании солдата и наследной принцессы. То, что солдату нужно давать лишь за заслуги, принцессе дают по первому требованию. Потому что её мотивы должны быть в другом: не получить власть, а суметь эту власть нести. Для принцессы власть - не достижение, её достижения - это успех и счастье тех, кто ей подвластен. Я уже точно решила, что дам ей орден капитана, но после того, как вернётся Анжей. Пусть мужчины учат её управлять людьми, пусть внушают ответственность. Но пока я хотела бы дать ей ещё какой-нибудь знак, такой который она действительно заслужила. - Морок пожала плечами. - Им всем почему-то очень понравились эти даккарские ордена.

Да, молодые суани взрослели среди даккарцев и явно видят в этих орденах что-то большее, чем просто знаки. Они носили свои нарисованные тушью ордена с большой гордостью и, как я понимаю, простив указания старших. Я задумался:

- На Даккаре у каждого ордена есть такой же, но со знаком "высший". Высшим пауком обозначают офицера, чья основная деятельность спецслужбы. Высшим бобром - офицера бобра, старшего бобра на базе. Но есть ордена, которые не стыкуются с генеральскими. Например, генерал-десантник, или генерал-пилот это абсурд. Поэтому такие ордена с приставкой "высший" дают рядовым или капитанам, которых нужно выделить в данном направлении. Например, отряд десантников, и в нём большой крепкий парень с мобильной зениткой на спине. Он не умеет управлять людьми, не понимает в тактике и карты разбирает плохо, но в бою стоит десяти, и именно он чаще всего вытаскивает отряд из самых кровавых заварушек. Это и есть "высший десантник". Ретка ведь тоже очень эффективный член твоей команды, даже при своей посредственной подготовке.

Морок посмотрела на меня заинтересованно. Я продолжил:

- Или... Ещё один способ дать Ретке заслуженный орден, это придумать новый орден. У Ретки есть способности, которых больше нет ни у кого. Ты берёшь её на захваты кораблей, но не берёшь других учениц.

Морок расплылась в улыбке:

- Зов называет эту роль Штурмовик. В отряде Пустыня один стратег, один разведчик, один программист и два штурмовика. Это очень мало, и нам часто приходилось заменять друг друга, но заменить штурмовика труднее всего. Зов приходится очень сильно изворачиваться, чтобы штурм могли осуществить Очарование или Палма. Возможно, через год мы сможем обучить ещё и Акму, но пока она боится больших потоков силы.

В ауре моей легенды закрутились серебристые нотки счастья, подхватываемые горячей волной желания. Всё-таки удобная штука аура, когда умеешь её читать.

Анжей вернулся в хайм через четыре дня. Не то чтобы я считал что легендарный паук Ан Тойра способен на долго поддаться эмоциям, но даже я думал что он позволит себе отпуск подольше.

Анжей шёл по летному полю в окружении троих мальчишек лет 7 - 12, и ещё одного совсем маленького тащил на руках. Поравнявшись со мной, он остановился:

- Вот, привёз сыновей.

Паук улыбался. Улыбка эта была спокойная и сильная. Только хитрого огонька в глазах было чуть меньше.

Обсуждать важные вопросы сейчас вот так посреди взлётного поля на глазах нескольких парней, Аденина и Ктарго, было лишним. Но нужно было что-то сказать, разрядить ситуацию. Я улыбнулся:

- А что маленького без матери привёз?

Генерал поморщился:

- Да хлыщ, который их нашёл, не додумался забрать женщин там же. Я для улучшения памяти отбил ему печень, думаю, он будет внимательней в следующий раз. А для этих, - он с улыбкой посмотрел на детей, - у меня тут где-то много добрых баб было.

Ктарго смеялся, Адениан сдержанно улыбался. Я, наконец понял, что мальчишки чужие дети, просто купленные генералом у проезжавшего торговца, а не родные сыновья от какой-то далёкой женщины и тоже рассмеялся, пытаясь как-то оправдать свою растерянность:

- Просто я подумал, мальчишки твои из какого-то дальнего захолустья.

- А они и есть мои. - Анжей присел, сравнявшись ростом с двумя старшими мальчиками: - Ты посмотри, одно лицо! - Мальчишки были похожи на него не больше, чем на любого другого даккарца - Просто природа такая даккарская, не помнить, где сыновей оставил.

Обстановка была разряжена. Никто никаких вопросов больше не задавал. Анжей спокойно и уверенно зашагал с детьми в сторону базы.

Через час он зашёл ко мне в кабинет, аккуратно прикрывая за собой дверь, улыбнувшись, плюхнулся в кресло. Он был спокоен и дружелюбен:

- Ты вернулся?

Он пожал плечами:

- А куда нам ещё ехать? К Роджеру, что ли, сдаваться? Возложить клинки перед новым лидером и похоронить Ан Тойра? Да и братство моё теперь тут. Прости, что уехал так. Это было слабостью.

Я понимающе кивнул. Даккар порой поражал меня ещё одним своим качеством: он умел честно признавать ошибки. Умел прийти вот так вот, спокойный и сильный, и открыто сказать: "Это было слабостью, я ошибся". Ведь Анжей мог ничего не объяснять. У генерала паука могли быть причины улететь так внезапно, одному. У него могли быть дела. И никто ничего бы никогда не спросил.

- Прости за побег, мне нужно было подумать. - Анжей ухмыльнулся: - И, наверное, я должен извиниться, я был не прав.- он опустил голову. - Твои методы далеки от принятых на Даккаре, но другие в нашей ситуации и не сработали бы. Ты по-свински поступил с братом, но ты хороший генерал-командор, я был не прав, сомневаясь в этом.

У меня не было слов, чтобы что-то возразить или поблагодарить. Честность Даккара порой обезоруживает. Думал ли я когда-нибудь что Анжей признает мои таланты командира? Придёт к выводам что я полезен не только способностью налаживать связи с отцом? Я достал из бара коньяк, жестом предлагая генералу. Он кивнул. Я решил ничего не говорить, я просто слушал.

- По поводу этого происшествия... Знаешь, я такого стыда не переживал уже лет 30. Даже можно сказать, что настолько стыдно мне было лишь однажды, когда я как мальчишка дал окрутить себя Вестнице, изначально собираясь вытянуть из неё нужную мне информацию. Тогда из передряги меня вытащил твой отец. Юнец как сопляка взял меня за шкирку и притащил к своим!

Он сжал кулаки:

- То, что она заставила меня стоять на коленях, я сам виноват. Я знал про этот блок. Просто почему-то решил, что держу себя в руках. Дело в самой краже. Она предала меня!

Я помотал головой:

- Она защищалась. Ты просто не заметил, что у неё была необходимость защищаться. У любого человека есть предел гибкости. Ты привык, что она подстраивается под тебя. Но здесь это было выше её сил. Она защищала свои принципы, как могла.

Анжей поднял на меня удивлённый взгляд и на некоторое время замолчал:

- Знаешь, неолетанки уникальные существа, только им в этом мире удавалось несколько раз кардинально менять мои планы, принципы, взгляды, жизнь. Три года назад я был уверен, что знаю их уже, как облупленных. Я был лично знаком с сотней авторитетных мастеров, вёл дела с Великими, устраивал переговоры между ними и даккарцами. Я был уверен, что защищён от неожиданностей с их стороны. Что чётко вписался в их систему... - он усмехнулся, - пока один из моих людей, мальчишка, не удивился вслух, почему это я не проверил прошлое и настоящее "кошки", с которой сплю уже два месяца. Я всегда был очень осторожен... а тут и сам ведь не понял, что не проверил, только когда носом ткнули, прозрел, бросился следить и сразу увидел, что вляпался по-крупному. Слишком организованны были те, с кем моя "кошка" встречалась, слишком хорошо прятали концы.

- Ты разгадал, что Ретка Суани, по организованности?

- Нет, просто понял, что она не из простых, и спросил в лоб. Она мне и выложила, что является сильным дистанционником и желает видеть меня своим мужем. Дальше логика была простой. Кто может с такой наглостью уводить мужика у Вестницы? Только Суани! В мужья... Не знаю, сможешь ли ты понять меня. Я получил генеральские ордена незадолго до гибели Даккара. На моих глазах миллионные армии благословением богов благополучно избежали гибели. У нас было всё, чтобы начать заново. Мы вывезли достаточно мужчин, а купить женщин в этом мире не проблема. Мы были сильны, космос вокруг был полон слабых и богатых врагов, пополнявших наши трюмы, мы должны были процветать. Но вместо этого я год за годом наблюдал, как Даккар истекает кровью, теряет миллион за миллионом своих солдат. Как год за годом боги не дают нам нового дома. А то, что нам удаётся завоевать, тут же отбирают, омывая нашей кровью. Когда я потерял свой род и братство, я был в отчаянье. Мир рушился, и я не видел причины. А тут... она сказала ещё одну вещь, фразу, которая, наверное, и заставила меня посмотреть на неё другими глазами: "Я хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы у тебя снова были сыновья". Так же, как я не понимал, почему вымирают даккарцы, я никогда не понимал, почему так стремительно множатся неолетанки. Нет, в каждом отдельном случае, конечно, понятно, что произошло, но в целом... На нас как будто лежало проклятие, а на них благословение. И я сдался. Я не мог, физически не мог допустить наступления того момента, когда Даккар окончательно исчезнет, останутся лишь Об Хайя в Клинках, да и то, пока сильна Морена. Я должен был что-то предпринять... И я подумал: может, так боги дадут и нам часть дарованного им благословения.

В словах его ощущалась боль, настолько глубокая, ранящая, что пробирало до глубины сознания. Я никогда не задумывался об Анжее в этом ключе. Отец как-то пытался объяснить мне, чем был для него тот день, день гибели Даккара. Мне не с чем было сравнить. Я никогда не терял. Тем более, не терял так много. С Анжеем было сложней, он видел, как после гибели планеты много лет подряд Даккар истекал кровью и умирал, теряя сыновей. Отец смотрел на это под другим углом: его братство и род процветали.

- Я три дня шлялся по космосу неприкаянный. Прирезал десяток глупцов, пытавшихся поживиться за счёт одиночки. Завёл в астеройдный пояс идиотов, вздумавших за мной погнаться. А потом встретил этого торговца. Вряд ли он знал вообще, что Белые скалы покупают пацанов, скорее всего просто не разбирается в орденах. Он сразу так обрадовался мне и потащил показывать этих мальчиков. "Выбирай, говорит". Вот тут я и встал перед истиной, что растить их смогу только здесь. Нет для нас другого дома в этой вселенной. Эта планета далека от торговых путей, но сами мы и на ней не получили бы куска земли. Только договор с Реткой дал мне то, что я могу получить здесь. - Он усмехнулся: - И, в конце концов, она ведь не обещала мне не врать. Тоже мне наивный, искал честность в неолетанке.

Он налил себе ещё немного коньяка, аккуратно отхлебнул, наслаждаясь вкусом:

- Что там, кстати, дальше было? Чем закончилась история с камнями?

Я улыбнулся: паук страдал, но сломать его эти страдания не могли. Он был силён, в нём была настоящая сила Даккара. Он переболеет и снова будет собой.

- Да собственно, ничего. Ретка принесла извинения Очарованию за использование Ар и Морок за кражу камней, но куда их спрятала, так и молчит. Я дал Индману в напарники капитана Тореса и послал расследовать, как исчезли прилетевшие камни из порта. Обычно Ретка оставляет море улик, но здесь оказалось всё чисто. Так что воз и ныне там. Весь корпус Суани разрисовал себя орденами силы. Все секреты на лбу, но старшие молчат. Морок волнуется, что камни окажутся в месте использования Ар и выстрелят, но сделать с Реткой ничего не может. Короче, у нас обычный неолетанский порядок.

Анжей вздохнул, глядя куда-то в пространство за окном:

- Я ведь не могу ничего сделать, да?

Несмотря на опущенные глаза, это был вопрос. Вопрос с ноткой надежды.

- Можешь!

Он поднял на меня вопросительный взгляд:

- Просто тебе нужно вернуть её доверие. Она сильна как воин, но психологически, как человек, она очень зависима от вас. Добьёшься её доверия, убедишь её в том, что в случае, когда это очень важно, ты в любом раскладе на её стороне, и можешь считать, что ты контролируешь ситуацию. Это нужно вам обоим. Тебе нужно чувствовать контроль над ситуацией, а ей понимать, что не достаточно тайно спросить твоего мнения под влиянием Ар. Что её откровенное "Это очень важно для меня" может заставить тебя передумать. Что её горячее желание что-то сделать для тебя весомый аргумент, просто потому что ты заботишься о ней. Под Ар ты не можешь учесть этот аргумент потому что в этот момент у тебя изменённое восприятие. А значит она просто должна учиться честно с тобой объясняться.

Анжей на минуту задумался, потом усмехнулся и кивнул:

- Я понял тебя, командир.

Эком:

Вечером, листая мой отчёт от кукол, Веникем восторженно заулыбался:

- Эльфёныш, ты знаешь, что это за корабль?

- "Эльдорадо"? Дорогущая модель, концепт с прошлогоднего салона в Кострах, кажется.

- Единственны экземпляр которого купил Пофа Коя Нуда. Это тот самый пушистик, что владеет банком Нуда, единственным банком, можно сказать, который не боится прокручивать крупные сделки по всем свободным землям.

- И?

Я, честно говоря, не понял, к чему это всё ведёт.

- Эком, банк Нуда - это выход на крупные сделки, возможность беспрепятственно торговать по всем секторам свободных земель. - Он наклонил голову, заглядывая мне в глаза: - Короче, это очень выгодно для бизнеса. Если Пофа Коя Нуда здесь, я должен непременно с ним встретиться. Сейчас мой бизнес маловат для банка Нуда, но я способен убедить его в своей перспективности. Кроме того, я мельком знаком с Пофой, как-то помогал ему избавится от приставучей журналистки на презентации маминого автосалона. Надо пользоваться, пока меня все не забыли. Вели нашим агентам выяснить, куда направляется этот корабль или где планирует задержаться.

Через четыре часа мы уже стартовали в сторону одной из близлежавших заселённых планет. Нуда летел в порт Альбен, один из хорошо охраняемых игорных домов.

Давая разрешение на посадку, диспетчер предупредил нас, что любое плазменное, лучевое и огнестрельное оружие в Альбене запрещено, единственное, что мы можем оставить при себе, это традиционное холодное оружие. За нарушение этого правила охрана порта имеет право расстрелять нас на месте.

Веникем пожал плечами:

- Это обычная особенность таких мест. От ножа легко защищает лёгкая имперская или САП-овская броня. В то же время запрещать холодное оружие не имеет смысла, любой умелый воин с таким же успехом убьёт и столовым ножом.

В порту встречающий отряд местной охраны осмотрел нас с некоторым подозрением:

- Мы должны предупредить вас, мастер, наши правила не допускают в порт отряды даккарцев более пяти человек.

Веникем беззаботно пожал плечами:

- Я вообще не собираюсь брать охрану. Мне сказали, что у вас безопасно, - он вопросительно посмотрел в глаза старшему из охраны. - тем более, я собираюсь отдыхать. Поиграть, снять какую-нибудь экзотическую шлюху, в непринуждённой обстановке пообщаться с партнёром по бизнесу.

Речь Веникема явно успокоила охранника. Он расплылся в улыбке:

- Мастер, порт Альбен к вашим услугам.

Нуда принадлежал к расе Тагочи, одной из немногих нечеловеческих гуманоидных рас, сумевших влиться в общую экономику вселенной. Это был крупный, метра три, почти круглый меховой шарик, с мало выраженной шеей, на тонких ножках с крупными глазами. Тагочи не вели дела с даккарцами и, честно говоря, вживую я видел эту расу впервые.

Веникема банкир узнал и последующие несколько часов мажор ловко жонглировал разговорами о дорогих винах, азартных играх и перспективности своего бизнеса.

Из игорного дома мы выходили весёлые и слегка пьяные. Не знаю, на что Нуда купился больше: на радужные описания перспектив наркоторговли или на намёк, что неизвестная ему жена Веникема примерно сопоставима капиталами с Мореной, но тагочи без возражений пообещал нам сотрудничество своего банка.

Цель поездки была достигнута, и мы не спеша возвращались на свой корабль.

К оружию мы потянулись одновременно, как только глаза выделили в портовой толпе уже знакомую парочку вайо. Они ждали нас? В порту, куда нельзя проносить оружие?! Глупо! Веникем держал в руках клинки, я - хозяйственный нож, и если кому-то это оружие в моих руках кажется несерьёзным, он идиот. Вайо выхватили кривые сабли. Это оружие было традиционно для их расы, и воины вайо часто славились как непревзойдённые фехтовальщики, но я не заметил в этих двоих признаков хороших бойцов. Или весь этот манёвр нужен только для того, чтобы дать этой парочке возможность умереть с честью воина? Или они всё-таки возомнили, что смогут победить даккарца в бою на мечах?

Их старший в отчаянном крике бросился на Веникема, тот мастерски отвёл удар. Я поманил к себе второго. Тот, поняв, что нож и металлический фонарик - моё единственное оружие, хищно улыбнулся. Смейся, смейся, смертничек!

Своего противника я прирезал довольно быстро, не получив ни одной царапины. Он был глупым и неповоротливым воином, так что преимущество в длине оружия ему только мешало. Веникем тоже почти моментально приставил лезвия мечей к горлу наглеца. Впрочем, при его навыках фехтования ничего другого и не ожидалось.

Я аккуратно обтёр нож об куртку убитого врага. Юбля. Сейчас ещё придётся разбираться с местной стражей за беспорядок. Хотя, они ведь сами обещали нам безопасность. Я ухмыльнулся: не удивлюсь, если Веникем за этот инцидент с них ещё денег стряхнет.

Я поднял голову. Мажор смотрел на меня, улыбаясь. И сейчас я ни на волосок не сомневался, что эта улыбка дружеская. Нормальная такая, нахальная даккарская улыбка, которую просто кидаешь через плечо, не задумываясь. Не опасаясь, что тебя не поймут или увидят за твоими абсолютно обычными для воина действиями что-то от маньяка или сумасшедшего. Не сомневаясь, что тебе ответят такой же улыбкой.

Краем глаза я скользнул по полу, понимая, что в том месте, где должен быть труп, прирезанный Веникемом, трупа нет. Быстрый взгляд по помещению. Застывшие у стен случайные свидетели, охрана, быстрым шагом спешащая из другого конца зала, и пронзительный сиреневый взгляд вайо с нацеленной в сторону мажора карбоновой пушкой на вытянутых руках.

Веникем пожалел его? Дурак! Мальчишка! А эта мразь решила доделать задуманное. Вот ублюдок! Я мгновенно сорвался с места. Мне не нужно было думать, чтобы принять такое решение. Этого нельзя было допустить! Слишком много этот мальчишка обещал всему даккарскому миру. Слишком много обещал лично мне. Только он один делал мою сегодняшнюю жизнь честной, снимал с меня многолетнее клеймо маньяка и отщепенца. А ещё он был моим другом и командиром...

Венки.

Мне везло с самого утра. Сначала Эком притащил информацию о корабле Нуды в нашем секторе. Потом этот самый Нуда вспомнил меня и, не особо ломаясь, согласился, что я могу быть перспективным клиентом его банка. Теперь этот вайо: я давно опасался, что раз программирование прошло так криво он захочет отомстить мне. Но то, что он решился напасть здесь, на мечах, было несомненной удачей. Видимо то, что я нигде не появлялся больше месяца, сыграло свою роль, и он решил, что другого шанса может просто не быть.

Я легко отбил его удары. Он не был слабым бойцом, но по сравнению с Анжеем и даже Индманом, с которыми я обычно сходился на тренировочных рингах, он был слабаком. Через две минуты мои клинки без труда выбили из его рук саблю и заученно встали у горла. А вот дальше... На меня смотрели испуганные сиреневые глаза. Человеческая раса, человеческие глаза, человеческий страх. Ужас, боль, отчаянье в один момент вереницей внутри этих глаз. Он был молодым, не на много старше меня. Он с ужасом понимал, что вот сейчас умрёт, и метался в поисках выхода. Я представил череду тех, кто будет плакать по этому мальчишке, несвоевременно простившемуся с жизнью, по глупости...

Я НЕ МОГ ЭТОГО СДЕЛАТЬ! Не мог вот так вот просто чуть наклонить меч, надавить и скользнуть острым, как бритва, лезвием по горлу... я знал как, но я не мог прервать чужую жизнь вот так, когда она смотрит на тебя глазами испуганного мальчишки.

Как я потом буду жить убив его? Закрывать глаза и видеть этот взгляд? Ощущать его кожей каждый день каждый миг? Это не мой способ! Я не смогу просто переступить это... просто убить живого человека.

Я пинком оттолкнул противника:

- Пшёл вон!

Он, не веря своим глазам, попятился, ускоряясь. Ну и ладно, пусть идёт. Может, поумнеет, проживёт долгую жизнь.

Я глянул на Экома. Тот спокойно вытирал кровь с хозяйственного ножа. Второй вайо лежал с распоротым горлом. Да, Эком не стал церемониться. Я улыбнулся ему. Он улыбнулся мне в ответ, потом вдруг его глаза резко метнулись куда-то вслед отпущенному мной противнику, он в мгновении ока побелел и резко сорвался с места. Я успел только проследить за его взглядом и увидеть у выхода из здания своего вайо, сжимающего двумя руками пистолет. Именно пистолет: чёрный карбоновый с яркими красными буквами по корпусу и лёгким дымком, поднимающимся от ствола, какой бывает сразу после выстрела. Карбоновое оружие неэффективно, оно не пробивает даже простейшую броню, да и с многозарядностью у него проблемы, но зато его не отслеживает обычная портовая аппаратура защиты.

В следующее мгновение в меня с размаху врезалась эльфячья тушка, сбивая с ног и крепко прикладывая о каменный пол.

- Юбля!

Вайо поспешно убегал. Я принялся подниматься, аккуратно снимая с себя Экома. Ладонь нащупала мокрое. Ёк! Я быстро перевернул его. На животе расползалась пятно свежей даккарской крови. Он прикрыл меня собой?! Эком усмехнулся на мою растерянность:

- Я подумал, командир, как я тебя, такого кабана, раненного на корабль потащу. Уж лучше ты меня.

И вырубился.