Дорога за грань (925г. ии)

Глава 46

Эком:

Веникем отправил меня праздновать домой, и теперь я сидел на террасе где-то на своей половине дома. Вокруг носились радостные женщины, накрывая столы. Данко и Кэро с визгами прыгали, играя с деревянными мечами, даром что один другого в два раза старше. Вило сидел довольный с большой конфетой на палочке. А рядом со мной развалилась абсолютно довольная Палма.

Счастье всей этой компании ещё раз подчёркивало, что всё случившееся реально. Меня снова назвали сыном Даккара! Изменили имя, род, специализацию, но это не главное, главное - я снова имел право взять в руки свои мечи. Я имел право называться воином Даккара!

Моё возвращение организовал старик? Вряд ли! Возможно, за ним был последний шаг, но вся извращённость, неправильность этой ситуации говорила о том, что к ней приложил руку Веникем. Это было его планом с самого начала? Почему бы и нет. Старый как мир принцип: отбери у недруга всё, а потом верни половину, и он станет твоим преданным слугой. Осуществлено на отлично! Всего полгода работы, и я не просто поклялся в верности новому роду и братству, я реально поклялся себе играть в одной команде с ним, Веникемом. Юбля! Чёртова неолетанка в даккарской шкуре! Но как умно!

Вечером я всё-таки заглянул в штаб немного поработать и прямо с порога столкнулся с Веникемом.

- Э, я же тебе отдыхать велел.

- Я отдыхал. Сколько можно?! Тем более, у меня отгрузки на завтра не готовы.

Он ухмыльнулся: "Трудоголик", потом машинально потрепал меня по волосам, но тут же брезгливо отдёрнул руку. Настроение его от этого, кажется, испортилось:

- Не готовы, значит, делай. Да, и раз пришёл, вот новые реквизиты наших счетов в банке Нуда, все новые отгрузки через них.

Венки:

Это было катастрофой, но насколько катастрофой - я понял, только когда лепил на эльфика ордена. Он смотрел на меня с таким восхищением, с таким плохо скрываемым восторгом... Как ребёнок, которому никогда не дарили подарков, а тут вдруг принесли целый мешок. Ёк! Хотелось ухватить его пальцами за подбородок и накрыть губы своими. Выпить это восхищение поцелуем, обладанием. Юбля! Я настолько, оказывается, привык к доступности эльфика, что это стало частью меня. А запретное притягивает сильней. Юбля!

Вечером я опять столкнулся с ним в штабе:

- У меня отгрузки не готовы на завтра.

И смотрит на меня всё с тем же восторгом. Ёк, теперь даже не пытаясь его скрыть. Рука к волосам потянулась машинально, я поймал это движение, только когда пряди волос уже скользили между пальцами. Ёк! Пришлось резко отдёрнуть руку. Я привык воспринимать его своим, доступным всегда. А он, поганец мелкий, ещё и парфюмом, который я ему подобрал, пользуется! Юбля! С этим нужно что-то делать.

Я ворвался в кабинет Морок, громко захлопнув за собой двери, и только в этот момент подумал, что можно было бы вести себя приличней.

Она опять сидела над своими бумагами.

- Можно?

Она взглянула на меня чуть обеспокоено:

- Заходи.

Я шагнул ближе и смиренно опустился, прижимаясь к её ногам

- Что-то случилось?

- Я должен просить тебя о помощи. Помнишь блок, который я ставил себе на Экома? Его нужно снять.

Морок поджала губы:

- Его невозможно вычистить. Ты не делал возвратных якорей.

- Да. Я знаю.

Знаю, знаю! Кто же мог предположить, что эта хвалёная несгибаемая даккарская честь опять прогнётся и вернёт Экома в ряды Даккара? Что Торес и Адениан придут к твёрдой убеждённости, что Экома нужно простить, и станут навязчиво убеждать в этом меня и Анжея. Ну, с Ктарго-то хотя бы всё понятно, ему старик что-то наплёл, а эти двое с чего? Вопрос, который нужно решать снизу?! Да у меня никакого шанса даже повлиять на это решение не было! Меня просто фактически поставили перед фактом, что сегодня утром я даю Экому ордена своего братства. Ёк!

Морок участливо меня обняла:

- Да и твои отношения с Экомом давно уже обросли и другими, естественными якорями.

- И это верно. Но сегодня утром я лично дал ему ордена. Испытывать желания такого рода по отношению к воину будет неуместно.

- М-да. - Она задумалась. - Конечно, я попытаюсь аккуратно снять, что смогу. Но чистого эффекта не будет. Я сниму якорь на запах и, может, ещё некоторые вещи, которые будут слишком явные. В остальном тебе придётся просто держать себя в руках. Полностью это уже не снимается.

- Я знаю.

Снять получилось только откровенную похоть, в чём я убедился на следующее утро в штабе. Теперь Эком не вызывал у меня подсознательного желания полапать, но привычка лапать никуда не делась, да и прикасаться к нему мне нравилось. Пришлось одёргивать себя и вообще стараться как можно меньше контактировать. Это получалось плохо. Эком, видимо, привыкший слегка крутить мной, периодически то вламывался в мой кабинет без стука с какими-то бумагами, то подсаживался, пытаясь вытащить из меня информацию. Не трансформирующаяся в похоть агрессия давала предсказуемый результат: я выставлял его прочь, требуя входить в кабинет начальства как положено, напоминал о рамках информированности и советовал не совать нос куда не надо. В результате он сначала отступал, а потом начинал хитрить с удвоенной силой.

К вечеру я забрал недописанное письмо одному из своих покупателей, над которым пытался работать с утра, и ушёл доделывать домой.

Эком:

Утром Веникем вдруг принялся держаться от меня на некотором расстоянии. Он не только перестал прикасаться ко мне, он, казалось, даже брезговал со мной разговаривать. Моё появление в его кабинете с обычными отчётами, вызвало на его лице явную гримасу недовольства. Он заставил меня сесть в кресло напротив. С такого места что-то объяснить в бумагах было просто невозможно.

А когда вечером я, радостный, заглянул к нему сказать, что старый должник наконец прислал деньги, он вообще наорал на меня с порога, что, видите ли, нужно стучать и ждать разрешения войти. Юбля! Как будто я его от чего-то секретного оторвал! Да он вообще сидел, дротики в стену бросал! Сам же спрашивал через день про эту оплату. Говорил, сообщить, как придут. А тут, вместо того, чтобы похвалить... да хотя бы просто порадоваться, что деньги пришли, сумма-то там не маленькая, наорал.

Я старался взять себя в руки. Твердил себе, что раз я теперь снова воин братства, то действительно должен более ответственно относится к порядку. Весь следующий день я старался быть безупречным. Обращался только по званию, стучался, ждал ответа, спрашивал: "Могу ли идти", когда разговор окончен. Но всё это, казалось, только больше злило Веникема. Отчёты просматривались без интереса, казалось, с одним только желанием выставить меня уже за дверь. Почему? Мысль в голову приходила одна: я сам перестал быть чем-то интересным для этого мажора. Что его интересовало во мне раньше? Я был подопытной крысой, меня было интересно ломать! А теперь я просто один из воинов братства, отработанный материал, и во мне нет ничего занимательного. Юбля!

Вечером Анжей снова принёс отчёт по своему расследованию по Ар-пушке. Я как обычно сделал кофе и попытался расспросить Веникема. Обругали меня и за кофе, и за вопросы.

- Эком, скажи мне: каковы рамки информированности бухгалтера?

Он и раньше, бывало, отказывался что-то рассказывать мне, но раньше он делал это спокойно, ухмыляясь. Сейчас, казалось, его злило любое моё движение.

С Веникемом всегда было непросто работать. Как можно работать с командиром, который приходит к обеду, на половину своих обязанностей забивает, а вторую половину понимает исключительно через призму своего извращённого ума. Но я уже как-то подстроился к тому Веникему. Я научился в нужный момент приносить кофе, в нужный садиться на пол. С этими умениями у Веникема как у командира появлялась масса преимуществ. Он не врал мне, он доверял мне больше, чем следовало из моих обязанностей, он тащил меня с собой в свои авантюры и расследования. Он обращался со мной как с другом! Теперь же он запретил мне приносить кофе, на мою попытку сесть на пол резко напомнил, что это поза младшего любовника. Не знаю, с точки зрения Даккара это поза отсутствия стульев в помещении, и только всего! Он запрещал спрашивать, злился, рычал, огрызался. В нём даже не осталось этой обычной для него спокойной, но очень колкой язвительности. Он просто был постоянно зол.

Вечером второго дня я подумал, что можно попробовать пойти к даккарской школе. Там поздно вечером мужчины устраивали ринги для спортивных ножей и просто отдыхали с пивом. Я, конечно, не надеялся, что меня примут с распростёртыми объятьями, но некоторую снисходительность и хотя бы вежливость ждал.

Как только я появился, сначала стихли разговоры. Потом Торес громко хмыкнул и предложил бой на ринге. И это при том, что я ему явно не соперник. Рука его зажила, и подвижность её уже полностью восстановилась, это я ещё на операции заметил. А до ранения на рингах он был мастером.

На бой я согласился, в итоге Торес не просто порезал меня, но и от души избил.

Мир вставал на старые рельсы. Всё снова было как раньше. И снова, ожидая, когда докторша в клинике заклеит мои порезы, я обещал себе, что послезавтра снова приду к школе и вызовусь драться. Когда-нибудь им надоест меня бить, и они должны будут меня принять. Хотя бы как раньше, отплёвываясь при каждом произнесении моего имени.

Ещё был Гардман, который взялся активно впрягать меня в нужные ему дела. Так же как и Тибиран, он хорошо умел аргументировать и великолепно говорил о благе Даккара. Только теперь я помнил, что в действительности Тибиран сам загнал меня в ту западню, из-за которой я пошёл служить роду. Это было для блага Даккара, но это было жутко больно для меня.

Венки:

Я несколько часов гулял по аллеям вокруг школы и клиники. Хотелось просто подумать. Дома этого не получится. Дома девчёнки, ребёнок, два неприкаянных подростка. Мои попытки заниматься с ними боевыми искуссвами провалились. Данко просто послал меня, сказав, что я дерьмовый тренер и он будет заниматься с Экомом. А Самуаль просто не имел к дракам никакого интереса. И хотя я всё-таки таскал его на тренировки два раза в неделю, кажется, это было мучением для нас обоих.

О чём я думал сейчас? Сегодня Эком явился на ринги возле даккарской школы. Торес его банально избил. И что? Эком обещал прийти снова.

Чего он добивается? Что парни начнут с ним общаться? Глупо!

Домой я явился совсем поздно. В гостиной горел свет. В углу на диванчике сидела зевающая Файна, а в серидине комнаты прямо на полу сидели Морок и два моих новых сына. Самуаль какой-то восторженный, а Данко как будто испуганный. У неё кончилось терпение, и она решила вмешаться в воспитание мальчишек? Или я опять себе лишние проблемы придумываю?

- Привет.

Морок подняла на меня взгляд. Она улыбалась.

- О, а вот и ты! Так дети, быстро спать!

Мальчишки без возражений в одну минуту покинули комнату. С ними ушла и Файна.

- Я ждала тебя. Вот заодно с мальчиками познакомилась.

Я присел рядом с ней на ковёр. В ауре вертелось беспокойство, азарт и что-то непонятное, уважение, что ли.

- Ждала?

- Да. Я наконец разгребла свой график и выделила время для занятий с тобой.

- Со мной?

- Да! Пора наводить порядок в твоих знаниях Ар.

Это хорошая новость.

- И когда у тебя есть время со мной позаниматься?

- Утром. С утра и до обеда.

- Завтра утром?

- Каждое утро! Каждое утро до обеда. Ар это не та дисциплина, которой можно заниматься время от времени. Чтобы получить результаты, нужно заниматься много и постоянно.

Я улыбнулся абсолютно искренне. Что ж, это очень хорошая новость!

Вернувшись из душа, я наткнулся в своей комнате на Данко.

- Что ты здесь делаешь? Я же просил не заходить ко мне в комнаты без приглашения.

- Да ладно, у тебя никого нет сегодня. - Он отвёл глаза в пол. - А я поговорить хотел.

Поговорить? Обалдеть, какая честь! Этот малолетний головорез возжелал со мной поговорить?!

- И о чём?

Парень вскинулся:

- Она действительно маг?

Я не сразу понял, о чём он:

- Кто?

- Ну, эта огромная... Лиания.

- А! Да, она сильнейший из неолетанских магов. Это её именем пугают республиканцев, когда рассказывают о силе магии Ар.

Парень поморщился:

- И ей 400 лет?

Странные вопросы

- Да, ей 400 лет. Для неолетанки это не много, они другая раса и живут намного дольше. На обще-человеческий это где-то около 50, на даккарский - около 100.

Парень хмыкнул, но больше ничего не сказал. Я развёл руками:

- Ты об этом хотел поговорить? Тебя впечатлил возраст моей жены?

Данко усмехнулся и помотал головой:

- Нет. Просто я удивился и решил заодно переспросить. Она меня слегка напугала... ну, даже не напугала, так, просто ошарашила... она такая... Да чёрт его знает, как это выразить!

- Ты решил спросить, нормально ли это? Это нормально! Большинство людей в свободных землях боятся одного её имени. Хотя дома её обычно любят.

Парень кивнул, опять о чём-то задумавшись. Я, так до сих пор и не понимая, что он хочет, опустился в кресло:

- Так о чём ты хотел поговорить? Не тяни, выкладывай.

Он ухмыльнулся и, наклонив голову на бок, произнёс с максимальной язвительностью:

- Она сказала, что ты тоже маг. Что ты, возможно, единственный мужчина во вселенной, который смог освоить неолетанскую магию.

Я пожал плечами:

- Да, я признанный мастер Ар. Но до мастерства Морок мне очень далеко.

- Что ты умеешь делать?

В глазах мальчишки светился неподдельный интерес.

- А что тебя интерисует? Ар это не волшебство из сказки.

- А я про сказки ничего и не говорил. Знаю я, что такое Ар. Ты можешь, например, заствить человека видеть то, чего нет, или думать, что что-то было, а этого не было?

- Могу, но в отличие от магии Суани, мне понадобится для этого кое-что подсыпать в бокал тому, на кого я воздействую.

- Галюциноген?

- Не совсем. У меня нет дистанционной силы, позволяющей ввести человека в нужное состояние. Я делаю это с помощью специальных трав. Они вводят человека в некий транс. Дальше сила не нужна, только знания о том, как и что говорить.

- То есть, ты можешь делать то же, что и неолетанки, только с травами?

- Нет, для некоторых воздействий обязательна сила. А всё остальное, да! Я делаю это медленней, чем они, и мне требуются травы, но, в принципе, результаты будут те же.

- Ты часто этим пользуешься?

Усмехнувшись, я поднял с кровати пояс только что снятой формы, разворачивая его так, чтобы мальчишке были видны ряды капсул экстрактов.

- Да, довольно часто.

Мальчишка облизнул губы. Глаза его горели восторгом.

- Ты научишь меня?

Я приподнял бровь:

- А как же "фиговый учитель, неспособный объяснить элементарного"?

Данко поморщился:

- Ну, приёмы Эком действительно лучше объясняет. Он ещё всякие истории про войну рассказывает на тренировках или про шпионские операции. А ты только вспоминаешь, как тебя отец гонял. Да ты сам эти тренировки терпеть не можешь! Я, можно сказать, тебе одолжение сделал тем, что отказался заниматься! - он снова потупил взгляд, потом дерзко ухмыльнулся: - А магия - это другое! По магии-то тебя никто не заставлял заниматься. Да и вообще. Я же говорил, что не хочу быть воином. Да, я сильный, но это от природы так! А в жизни я хочу не только кулаками пробиваться, а лучше вообще кулаками редко работать.

Я ухмыльнулся:

- Ты представляешь, сколько нужно читать, чтобы освоить эту область?

Парень пожал плечами:

- Ну и буду читать! Ты хотел поиграть в хорошего папочку и поучить меня чему-нибудь? Вот, я нашёл, чему хочу учиться! И не надо сразу думать, что если я в школе плохо учусь, то тут не потяну. В школе неинтересно. А тут я сам хочу научиться! Ты попробуй сначала, а потом говори, получится из меня что-нибудь или нет!

Я пожал плечами:

- Ну, давай попробуем. Во сколько ты заканчиваешь в школе?

- В три часа, но через день у меня тренировки. Мне ещё этот чёртов экзамен для 12-летних сдать нужно.

- Хорошо, значит, через день после трёх ты свободен. Давай попробуем. Завтра у тебя тренировка есть?

- Нет.

- Хорошо. Завтра в три у ворот школы Ар. Если буду опаздывать, без меня не входи, жди.

Мальчишка, довольный, кивнул и в припрыжку вылетел из комнаты.

Ну, по крайней мере, одну проблему я решил - времени встречаться с Экомом у меня теперь почти не будет.