Дорогой мужества

^{В. Федоров} ВОЗДУШНЫЕ ВИТЯЗИ

Шел 1944 год. Потрепанные фашистские части откатывались от Ленинграда к Пскову. Враг отступал, яростно огрызаясь. Большие надежды гитлеровцы возлагали на оборонительную линию «Пантера», сооруженную на псковской земле. Огонь сотен орудий, густая паутина проволочных заграждений преградили путь нашим войскам.　

Но неудержим был порыв советских воинов. Они уничтожили «Пантеру». В этих боях неоценимую помощь нашим наземным войскам оказали авиаторы. О малоизвестных подвигах трех из них мы и хотим рассказать.　

На столе лежит груда отсыревших документов, почерневших предметов. Откуда они?　

Вблизи деревни Рогово Псковского района в двухстах метрах от дороги из болота был извлечен сбитый во время войны самолет. О его существовании местные жители знали и раньше. Но добраться туда удалось только после того, как топь осушили мелиораторы.　

Первыми занялись поисками комсомольцы Леонид Воробьев, Иван Константинов — рабочие совхоза имени Кирова и девятиклассник Черской средней школы Валя Вихров. В воскресный день они подошли к месту, куда врезался самолет, и начали копать. Сначала извлекли из ямы несколько частей машины. И вдруг показалась кожаная тужурка… Перед юношами лежали останки летчика. В карманах одежды были документы.　

Комсомольцы вернулись в совхоз и сообщили обо всем своему секретарю Владимиру Тихомирову. Тот немедленно позвонил в Псковский военкомат. Выехавшие на место сотрудники установили, что это боевой самолет. Все с волнением рассматривали предметы, документы, принадлежавшие летчику. В планшетке лежали полетный лист с подписью «командир Румянцев», масштабная линейка, карта северо-запада РСФСР. При летчике оказались также пистолет «ТТ» № 1711, часы. Удалось выяснить, что погибший — младший лейтенант авиации коммунист Михаил Иванович Пустовалов.　

Где его родные? Как он погиб?　

Данных было немного. На свидетельстве о браке в денежном аттестате все надписи уничтожила вода. А вот квитанции на отправленные переводы больше порадовали. Хотя и не осталось на них точных адресов, но зато отчетливо были видны фамилии получателей: И. Пустовалов из города Рассказово Тамбовской области и К. И. Богданова из села Устюжно Вологодской области.

^{Михаил Пустовалов}

Останки Михаила Пустовалова с почестями похоронили на братском воинском кладбище. В последний путь его провожали рабочие местного льнозавода, колхозники.　

В Москву, Вологду, Тамбов пошли многочисленные запросы. Вскоре стали поступать ответы из различных областей страны. Откликнулись мать героя — семидесятилетняя Екатерина Кузьминична, его сестра Любовь Ивановна — заведующая отделом Рассказовского горисполкома Тамбовской области, мать жены летчика — Ксения Ивановна Богданова из села Устюжно. Ценные сведения сообщили инструктор Устюженского райкома КПСС А. С. Сергеев, офицер запаса Андрей Васильевич Яковлев из колхоза «Путь к коммунизму» Вологодской области, Николай Андреевич Бурлаев со станции Савватия Северной железной дороги. Так открылись многие страницы короткой, но замечательной жизни военного летчика Михаила Ивановича Пустовалова.　

Родился Михаил в тамбовском городке Рассказово в большой рабочей семье, состоявшей из восьми человек. После семилетки Миша пошел работать. Была у него заветная мечта. «Обязательно на летчика выучусь», — говорил он друзьям и отцу. И настойчиво добивался своего. Еще в школе Миша слыл заядлым авиамоделистом. Сделает, бывало, модель, и все диву даются: прямо копия самолета! Юношу охотно зачислили в гражданский аэроклуб. Курс обучения там он закончил с отличием. А однажды торжественно объявил дома:　

— Меня принимают в летную школу. Уезжаю завтра!

Любили Михаила в городе за веселый характер, за умелые руки. Провожать его пришли и одноклассники, и товарищи по клубу, и учителя.　

Хорошо начал службу молодой летчик. Он был среди тех, кто принес свободу населению Западной Украины и Западной Белоруссии, защищал подступы к городу Ленина от маннергеймовцев. Начало Великой Отечественной войны Михаил встретил в Белостоке. Без страха, с великой верой в победу вылетел он на первое боевое задание.　

Екатерина Кузьминична получала от сына с фронта письма, полные бодрости. «Верь, мама, скоро, очень скоро побьем фашистских варваров, и над Родиной засияет солнце нашей победы…» — писал Михаил в перерыве между боевыми вылетами.　

В апреле 1943 года он женился на учащейся второго курса Устюженского сельскохозяйственного техникума, скромной девушке Вере Богдановой. «Недолгим оказалось семейное счастье Веры и Миши, — рассказывает Ксения Ивановна Богданова. — Часть перебросили в район станции Хвойная Ленинградской области. В апреле 1944 года связь у моей Веры с мужем совсем прервалась. Очень переживала дочка о пропавшем без вести Михаиле. Это сильно подорвало ее здоровье, и она через год скончалась…»　

Нет, не пропал без вести мужественный пилот.　

31 марта 1944 года летчик 287-го истребительного авиационного полка Волховского фронта коммунист Михаил Иванович Пустовалов вылетел на задание. Враги обнаружили его самолет. Началось преследование. Пустовалов успел передать по радио важные сведения о «Пантере» и вступил в неравный бой. Местные жители видели, как загорелись фашистские самолеты — один, второй, третий… Но вдруг и краснозвездная машина Пустовалова　начала стремительно падать.

Летчик был убит еще в воздухе. В мелкокалиберной пушке его боевой машины осталось всего лишь три снаряда, а в пулемете три патрона.

В то раннее мартовское утро младший лейтенант Селищев отдыхал в землянке на фронтоном аэродроме. Лежа на нарах, он перематывал письмо от брата, вспоминал родной Куйбышев. Послышались быстрые шаги, распахнулась дверь, и на пороге появился посыльный.　

— Младшего лейтенанта Селищева срочно к командиру эскадрильи!　

Через несколько минут штурмовик «ИЛ-2» взмыл в воздух и направился на запад, в район деревень Шевино, Зашевенье и Рябово. Здесь, по данным разведки, разместился штаб воинской части гитлеровцев. Командование приказало летчику Селищеву и стрелку-радисту Коврижину уничтожить его.　

Селищев нанес первый бомбовый удар. Выходя из пике, он заметил две стремительно приближающиеся точки. Это были фашистские истребители, вызванные из поселка Идрица. Пришлось сманеврировать. Когда преследователи отстали, летчик снова нанес удар по цели. Фашистский штаб и остановившийся около него обоз были уничтожены.　

Теперь можно и уходить. Но наперерез из облаков вновь вынырнули самолеты противника. «Что ж, угостим и этих», — подумал Михаил и ринулся навстречу　

врагу. Один из немецких самолетов задымился. Не выдержав атаки, отвалил в сторону другой. Но остальные　продолжали бой.　

Михаил не почувствовал боли. Только вдруг руки стали непослушными.　

— Прыгай, друг, — услышал Коврижин хриплый,　приглушенный голос пилота.　

Стрелок-радист заколебался.　

— Прыгай, я приказываю! — повторил командир.　

От самолета оторвалась черная точка. С земли увидели. как над ней раскрылся купол парашюта. Селищев попытался выровнять самолет, дотянуть до своих. Но силы иссякли, и советский штурмовик вошел в крутое пике…　

Стояло засушливое лето. На поле, полого спускающемся к болоту, работали механизаторы совхоза «Просвет». Плуги с трудом вгрызались в пересохшую землю.　

— Стойте, братцы, отдохнем, — сказал Иван Аполченков, — а то моторы загоним.　

Прилегли в тени, закурили. Василий Федотенков решил побродить по болоту, в котором прежде всегда стояла мутная рыжеватая вода, а в это лето буйно разрослась осока. Пройдя несколько десятков метров, он увидел в густой траве торчащую из тины трубку. Василий вспомнил рассказ об упавшем в болото самолете. Он поспешил к друзьям.　

Подогнали трактор, накинули трос. Мотор зарокотал, и вдруг из торфа медленно стала вылезать, все утолщаясь, огромная сигара. Показалась кабина, плотно закрытая колпаком.

Парни были не из трусливых. Но когда они очистили колпак от слоя грязи, то невольно отшатнулись: в кабине сидел человек, свесив голову на грудь. Он словно вздремнул, даже не снял руки со штурвала. На правом боку висела расстегнутая кобура с взведенным на боевой взвод пистолетом: пилот готовился драться, если бы ему суждено было на земле встретиться с врагом.　

В нагрудном кармане летчика лежала бережно завернутая в целлофан красная книжечка. Развернув ее, трактористы прочитали:

А в планшетке лежала карта. На ней была обозначена линия фронта, проходившая весной 1944 года через город Пустошку и села Морозово, Павлово. Некоторые населенные пункты были обведены карандашом: здесь гвардии старший лейтенант Селищев наносил удары по врагу.　

Сохранилась записная книжка летчика. Ее записи убедительно говорят, что он был не только отважным воином, но и заботливым наставником молодежи. Вот одна из записей:

Во многих боях участвовал младший лейтенант Селищев. Брат героя — Василий Селищев, тракторист одного из куйбышевских совхозов, прислал письмо, в котором Михаил сообщал: «Я уже совершил 56 боевых вылетов. Недавно командование наградило меня орденом Красного Знамени за успешное выполнение боевых заданий…»　

Тепло отзывается о Михаиле Селищеве секретарь Сасыкольского райкома партии Астраханской области Г. Байкин, в прошлом тоже авиатор. Вместе с Селищевым он совершил 44 боевых вылета.　

«Я хорошо помню, — рассказывает Г. Байкин, — высокого смуглого парня, всегда подвижного, остроумного. Он был образцом дисциплинированности и настоящим боевым другом. Ему доверили командовать авиазвеном и часто поручали исполнять обязанности командира эскадрильи. Вот почему в его книжке велся учет полетов… В дни летнего наступления Красной Армии в 1943 году Селищеву было поручено шестью самолетами нанести удар по крупному железнодорожному узлу. Задание это он выполнил отлично».　

Взволнованное письмо прислал бывший стрелок 118-го полка Борис Михайлович Бобин, ныне работник Великолукского гражданского аэропорта:　

Нашелся и еще один очевидец. Рабочий Великолукских авторемонтных мастерских Евгений Сергеенков был свидетелем поединка между штурмовиком «ИЛ-2» и гитлеровскими истребителями. Сергеенков рассказал о судьбе выпрыгнувшего с парашютом по приказанию Селищева стрелка Коврижина: его поймали фашисты, по по пути в Идрицу ему удалось бежать. Коврижин с помощью местных жителей добрался до партизанского отряда.

Пассажирский поезд приближается к станции Идрица. Смолкает перестук колес, и состав останавливается у небольшого, но красивого здания железнодорожного вокзала. Человек, впервые приехавший в Идрицу, сразу обратит внимание на бронзовый бюст молодого воина с волевым лицом, установленный на полированном гранитном постаменте перед вокзальным помещением. На пьедестале сверкает в солнечных лучах позолоченная надпись: 　

^{Памятник на могиле Героя Советского Союза Евгения Михайлова в Идрице.}　

Однажды сюда приехала из Подмосковья большая группа гостей. Это были земляки Евгения — рабочие Перовского завода по ремонту электроподвижного состава. Некоторые из них занимались в организованном Евгением военном кружке.　

— Очень способным человеком он был, — рассказывали гости. — Среднюю школу закончил с отличием, а потом поступил в Качинское авиационное училище. Его оставили там инструктором. Работал он с увлечением, подготовил немало хороших авиаторов.　

Десятки рапортов об отправке на фронт подал Евгений, когда грянула Отечественная война. Однажды дело дошло до крупного объяснения с начальником училища. Тот терпеливо выслушал Евгения, говорившего, что фронту очень нужны летчики, что он больше ни дня не может спокойно спать в тылу, когда идут кровопролитные бои, а потом, не сдержавшись, крикнул: «А я могу?! Кто кадры фронту готовить будет?»　

Просьбу Евгения Михайлова удовлетворили только в 1943 году. Молодой лейтенант стал летчиком фронтового истребительного полка. За год на его счету было уже 92 боевых вылета, пять лично сбитых самолетов. О Михайлове писали фронтовые газеты, боевые листки. «Бесстрашный», «Хозяин неба», «Мастер стремительного удара», «Враг бежит» — вот заголовки зарисовок и хроникальных корреспонденций об отважном лейтенанте. За мужество и отвагу он был награжден орденом Красного Знамени. Коммунисты полка приняли Михайлова кандидатом в члены партии.　

…17 марта 1944 года Михайлов получил задание прикрыть сосредоточение наших наземных войск. Лейтенант поднялся в воздух на истребителе «Лавочкин-5». Вместе со своим ведомым младшим лейтенантом Титовым Евгений, несмотря на облачность, патрулировал над прифронтовой полосой. Воздушного противника в этом районе не было. Тогда летчики повели свои машины к сильно укрепленной железнодорожной станции Идрица. Здесь находился гитлеровский аэродром, и Михайлов решил именно тут ждать возможного взлета фашистских бомбардировщиков. И вдруг шквал огня — это заговорила зенитная артиллерия противника.

Михайлов увидел языки пламени, охватившие мотор его машины. К своим не дотянуть. Выброситься с парашютом? Нет, лучше смерть, чем плен. Внизу, на железнодорожных путях, лентами стояли длинные составы с вражеской техникой, боеприпасами. В самую их гущу Евгений и направил объятый пламенем самолет. Взрыв оглушительной силы потряс все окрест. «Станция парализована, русский летчик подорвал наши склады, пожег эшелоны. Прошу немедленной помощи», — телеграфировал комендант.　

«За Михайлова!» — написали на фюзеляжах боевых машин летчики полка, в котором служил Евгении Михайлов. И враг ощутимо почувствовал их священную месть.