Доводы нежных чувств

Глава 17

— Что у нас на завтрак, Ада? — за спиной девушки послышался властный командный голос, к которому она уже привыкла. И всё же от неожиданности она немого просыпала содержимое одной из чаш крохотных весов, с которыми работала вот уже полчаса.

— Сейчас, — она бросила на вошедшего кроткий взгляд и устремилась к кастрюле, хватая на ходу тарелку. Не прошло и минуты, как около Виктора, по-хозяйски рассевшегося за кухонным столом, возникла тарелка каши, омлет, салат из свежих овощей и чашка горячего чая. Всё это Адалин организовала за считанные секунды и мгновенно вернулась к своей работе. Её одновременно смущало и радовало присутствие мужчины, на что указывали маленькие промахи от волнения в работе, коих ранее она себе не позволяла.

— Что делаешь? — окончив трапезу, мужчина подсел к ней слишком близко, как показалось девушке. Она даже ощутила прикосновение его плеча, отчего еле заметно вздрогнула.

— Папа просил расфасовать лекарства, — невозмутимо проговорила она, отсыпая по крупинке какой-то белый порошок из колбы до тех пор, пока чаши весов не сровнялись.

— К чему такая точность? — Виктор хоть и интересовался процессом, но не сводил глаз с лица девушки, что не прибавляло ей уверенности. Тем не менее, отсыпав часть содержимого пробирки, она абсолютно точно отмерила нужное количество с первого раза.

— Это антибиотик, нельзя ошибиться в дозировке.

— Да ну, — протянул Виктор. — Спорим, второй раз у тебя так не получится.

— Даже спорить не буду. Это случайно вышло, — Адалин уже ссыпала отмерянные порции в маленькие плотные конвертики, аккуратно запечатывая их затем.

— Ты себя недооцениваешь, Ада. Давай забьёмся. Или струсила?

Адалин очень строго на него взглянула. При этом от глаз мужчины не ускользнула еле сдерживаемая улыбка на её лице.

— Даже не начинайте. Я не сумасшедшая с вами спорить.

— А что такое? — лицо Виктора приняло невинное выражение насколько это было возможно.

— Вы каждый раз спорите на что-нибудь неприличное и пытаетесь меня спровоцировать. Нет, всё, — она отвернулась. — Не отвлекайте меня, пожалуйста, — только теперь, когда лица её не было видно, она позволила себе улыбнуться.

— Ты серьезно? А я не вижу ничего зазорного, — мужчина придвинулся ещё ближе и прошептал ей прямо на ухо, слегка утопая в каштановых прядях, — в невинном поцелуе, — Адалин опрокинула весы от неожиданности, не совладав с собой, и теперь уже перевела на Виктора взгляд, полный немого укора. — Всё, всё, ухожу, — он быстро поднялся без малейшего намёка на раскаяние и зашагал в сторону двери. — Спасибо за завтрак, — кинул он у самого выхода.

— Адалин, — позвал её мягкий голос, который тут же развеял волнительные воспоминания.

— Да, Бьянка, что случилось? — девушка поднялась со своего места и направилась к кушетке, где лежала пациентка.

— Прости, ты так мечтательно улыбалась, что я не решалась тебя потревожить. Скажи, могу я сама дойти до туалета? Честно говоря, уже надоело лежать.

— Может голова закружиться, это рискованно. Но давай попробуем. Я тебя провожу, — и мисс Виндлоу помогла Бьянке подняться с места.

Адалин не жалела о том, что нашла в себе силы отказать Виктору. Каждый раз, вспоминая разговор у реки, она думала, как бы могло сложиться их будущее, прими она его предложение. Никогда раньше она не испытывала подобных чувств к мужчине и надеялась, что так оно и останется, что ей ничто не помешает посвятить жизнь работе. И всё же она грустила. Она скучала по их совместным прогулкам, по его колким намекам, от которых кровь приливала к лицу, покрывая его стыдливым румянцем. Девушка осознавала, что за человек генерал и как относится к женщинам, потому ей не пришлось прилагать слишком много моральных сил к тому, чтобы отвергнуть его. Забыть себя, посвятить жизнь мужчине, раствориться в заботах о семье без возможности приносить пользу людям и быть одной из многих — слишком несправедливо при её образе жизни и восприятии мира, а потому девушка всякий раз гнала от себя воспоминания и надеялась, что образ голубоглазого брюнета рано или поздно растворится в её сознании и его место займут более важные дела, заботы и лица.

— Ты как? — она постучалась в дверь туалета.

— Всё хорошо, — глухо проговорила Бьянка. Хотя нет, — девушка толкнула дверь и тяжело спустилась со ступеньки. — Будь у меня две руки, было бы проще.

Поравнявшись, они зашагали в сторону крыльца. Приятный свежий летний день одаривал их прохладой лёгкого ветерка и звал задержаться на природе подольше.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Адалин.

— Лучше, чем вчера. Я бы очень хотела прогуляться. Далеко не уйду, — она заметила волнение в глазах подруги. — Даже, может быть, просто посижу на лавочке, подышу воздухом.

— Позволишь составить тебе компанию? — Адалин улыбнулась, решив отложить немного домашние дела.

Не спеша они направились в сторону лесной тропинки. За то время, что Бьянка провела в доме Виндлоу, девушки подружились и теперь могли о многом поговорить. Адалин рассказывала о своём детстве, о переезде и смерти матери, Бьянка — о жизни в приюте, о том, что своих родителей она не знала и ждала с надеждой удочерения, как впрочем и все остальные воспитанники.

— Я очень скучаю по Италии, — говорила она.

— У тебя там остался кто-нибудь?

— Нет. В приюте у меня не было друзей.

— Жениха тоже не было? Ты такая красивая, трудно поверить.

— Ну, у тебя же тоже нет, — рассмеялась девушка, уходя от ответа. — Если честно, я не хочу замуж. Мне всегда хотелось посвятить себя работе — преподавать в школе или водить экскурсии в Галерее Уффици. Мне кажется, семья забрала бы всё время, и я закисла бы в четырёх стенах. Тем более, у меня никогда не было перед глазами примера нормальной семьи и как быть матерью, я не знаю.

— Я видела столько женщин, которые рожали в первый раз, — отвечала Адалин. — Они были напуганы не столько болью, сколько неизвестностью, что будет с ними дальше. Но когда ребёнок появлялся и мать брала его на руки, происходило волшебство — иначе не назовёшь. Они пережили вместе эту пытку, чтобы стать друг другу ближе и дороже всех на свете, — некоторое время девушки шли молча. — Но я тоже замуж не выйду, — заключила Адалин.

— Уверена, тебя не раз звали.

— Бывало, — коротко ответила девушка. — Мне предложили поступать в университет в этом году, — она серьезно взглянула на подругу. — Никогда не думала, что женщине позволено будет учиться наравне с мужчинами.

— Я за тебя безумно рада! Но мне кажется, тебе будет непросто выдерживать натиск поклонников. Там же одни парни.

— Или пренебрежение в смеси с высокомерием. Попробую. Всё когда-то случается впервые, — она пожала плечами.

— Скажи Адалин, — Бьянка задумчиво склонила голову на бок. А у человека могут быть жёлтые глаза?

Адалин вопросительно взглянула на девушку.

— Что ты имеешь в виду: белок или радужку?

— Радужку.

— Это большая редкость, но такое бывает. Тут либо особенность пигментации, либо нехватка витаминов. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, сон странный приснился, — она нахмурилась. — Мне страшно. В голове не укладывается, как можно не помнить часть своей жизни?

— Понимаю тебя. За всё время, что я работаю с отцом, сталкивалась только с полной потерей памяти у людей. И то у глубоких стариков. Один каждый день заново знакомился со своими родными, а другой просто не понимал, что происходит и кто окружает его, всего боялся и плакал… Профессор говорит, у тебя есть шанс вспомнить прошлое. Возможно, для этого придётся вернуться в столицу. Но пока не думай об этом. Тебе нужно выздороветь, — Адалин аккуратно подхватила Бьянку под здоровую руку.

— У вас здесь так хорошо, — девушка вдохнула полной грудью. — Никуда не хочу уезжать.

— Оставайся! Нашей школе как раз нужны учителя.

— С провалами в памяти? — Бьянка рассмеялась. — Буду лекцию читать и забуду что-нибудь. Позора не оберусь.

— Перестань. В любом случае думать об этом ещё рано, — Адалин вскинула голову и посмотрела на небо, которое покрывалось дымкой. — Думаю, нам пора возвращаться, если не хотим попасть под дождь.