Доводы нежных чувств

Глава 3

Кожевенных дел мастер Вильям Стюарт закрутил последний лоскут своей продукции в тугой рулон и загрузил в кузов телеги. Он был доволен, ведь сегодня заключил очень выгодный контракт и договорился о продаже своего товара за цену, превышавшую все прежние. Что поделать, инфляцию никто не отменял. А ещё телегу чинить надо — ведь не ближний свет ездить из деревни в город по бездорожью. Он ещё раз окинул поклажу придирчивым взглядом и отойдя, направился к ангару, где стоял грубо отесанный стол, у которого его ожидали. Высокий стройный юноша в чёрном костюме склонился над ним, излучая какие-то бумаги и проверяя, не упустил ли он чего-то важного. Ярко рыжие волосы, доходившие ему до плеч, иногда опускались на лицо и мешали, отчего приходилось заводить их за ухо то с одной стороны, то с другой.

— Всё в порядке, мистер Коул? — бас кожевника разнесся по ангару.

Парень поднял глаза и одарил мастера взглядом очень странных по меркам обычного человека ярко-жёлтых глаз. Он знал, что эта его особенность часто пугала людей, поэтому предусмотрительно носил с собой тёмные очки. Но сейчас во мраке закрытого помещения без окон они ему очень мешали и их пришлось снять.

— Всё хорошо, мистер Стюарт, — раздался приятный баритон. — Будьте любезны, подойдите, мне потребуется ваша подпись, чтобы всё стало совсем прекрасно, — молодой человек протянул кожевнику ручку и пододвинул чернильницу. Мистер Стюарт принял перо и поставил подпись в том месте, куда указал юноша.

— Приятно иметь с вами дело, Джон. Вы достойный сын своего отца и я рад, что наше сотрудничество продолжается. Куда пойдут эти кожи теперь? — Вильям вернул ручку.

— В Новый Свет, — быстро ответил Коул. — бывшие колонии растут и пополняются. Многие силятся начать там своё дело. Попробуем организовать сеть кожевенных лавок в новых поселениях. Спрос на кожи растёт, а у местных бизонов она грубая или просто люди ещё не научились обрабатывать её так, как это умеют настоящие мастера, — он многозначительно взглянул на кожевника. Тому польстило это замечание.

— Секрет обработки кожи передаётся в нашей семье от отца к сыну и я бы не стал его открывать не столько потому, что боюсь лишиться своей доли рынка, а потому, что скорее всего, узнав о нем, покупатели в порыве брезгливости выкинут моё изделие в сточную канаву, — мистер Стюарт громко рассмеялся. Джон лишь слегка улыбнулся, недоуменно вглядываясь в раскрасневшееся лицо. — Так, ладно. Я уже сболтнул лишнего. Не судите строго старика, я просто пошутил, — он похлопал юношу по плечу. — Рад был иметь с вами дело. Завезу оставшуюся часть через пару недель к вам на склад.

— Отлично. Я предупрежу, вас примут, всё оформят и дадут расчёт, как договаривались, — Джон протянул руку и мужчины сошлись в крепком прощальном рукопожатии.

Дорога из деревни действительно утомляла. Мало того, что её до сих пор не выровняли, так ещё и мост через реку грозил в любой момент развалиться. Городское управление дорожной службой при каждой жалобе ссылалось на гильдию торговцев, коим не выгоден был длительный простой этой экономически важной трассы. Ведь ремонтные работы могли затянуться надолго. Что ж, лучше всего дождаться, пока телега с каким-нибудь ценным грузом рухнет в воду и её содержимое сгинет в бурных водах, чем потратить недельку-другую на ремонт.

Спустя два часа изнурительного пути, экипаж Джона Коула младшего наконец-то оказался у дверей фамильного особняка. Быстро поднявшись и на ходу передав сюртук лакею, парень взбежал по лестнице, намереваясь закрыться в своей комнате и передохнуть немого, но в момент, когда он уже потянул на себя дверь, его остановили.

— Джон, — раздался недовольный женский голос.

— Да, матушка, — покорно ответил он и повернулся на голос. Перед ним стояла упитанная невысокая дама, некогда бывшая знойной красоткой с пышными формами, копной рыжих волос и изумрудного оттенка глазами. От былой красоты остался разве что блеск зелёных колдовских глаз, которые теперь сверлили сына насквозь.

— Отец хотел видеть тебя. Он недоволен, — последнее слово женщина произнесла медленно, выделяя каждый слог.

— Я зайду к нему через пару минут, — попытался увильнуть сын.

— Сейчас, — мать прервала все попытки к отступлению.

Коул-младший покорно развернулся кругом и под конвоем суровой родительницы направился в сторону кабинета отца. На последнем повороте мать осталась стоять, провожая сына испытующим взглядом, а Джон, тем временем остановившись у заветной двери, коротко постучался. Он знал, о чем будет разговор и чем не доволен отец, потому готов был принять удар.

— Войди, — донеслось из-за двери. Коул-младший уверенным движением открыл дверь и невозмутимо прошествовал в комнату. Он встал прямо напротив отца, который сидел за столом и не удостаивал сына взглядом. Часто юный наследник вот так томился волнительным ожиданием очередной взбучки, стоя перед массивной фигурой бородатого темно-русого мужчины, который был настолько широк в плечах, что, казалось, кресло под ним вот-вот сломается.

— Ты хотел меня видеть? — Джону показалось, что молчание затянулось.

— Да, хотел, — в голосе скользнул суровый укор. — Скажи, пожалуйста, — Коул-старший отложил работу и воззрился на отпрыска, — как мы будем покрывать созданные тобой убытки гильдии?

— Ты о чем? — всё так же невозмутимо отвечал Джон.

— Ты знаешь, о чем, не прикидывайся! — отец встал из-за стола и обошёл его, приближаясь к сыну. — Втридорога закупить кожи у Стюарта! Ты в своём уме? Мы потеряли на этой сделке триста тысяч!

— Ты сам учил меня ставить цену, исходя из качества продукции…

— Да! Но ты, видимо, забыл, дорогой сын, что это изначальная цена и ты держишь её в уме, а дальше нужно сторговаться, чтобы увеличить свою выгоду, — отец подошёл совсем вплотную к сыну и еле сдерживал себя, чтобы не схватить его за ворот рубашки.

— Если бы я торговался дальше, то цена бы не превысила ту, по которой мы закупаемся у Макфелона. А его ширпотреб даже мыши не грызут. Стюарт просто отказался бы иметь с нами дело. Я не хотел потерять добросовестного производителя.

Коул-старший не выдержал и всё-таки вцепился в ворот рубашки сына, слегка приподнимая его над землей.

— Никто не откажется иметь с нами дело! Мы торговая гильдия этого города. С кем ещё ему иметь дело, если не с нами, чёрт тебя побери?! — карие глаза мужчины потемнели.

— Пусти, — проскрипел сын, задыхаясь.

Отец только теперь пришёл в себя и ослабил хватку. Джон быстро отошёл от него, потирая шею. Ему всегда становилось трудно сохранять хладнокровие, когда родитель на него злился.

— Ты, видимо, мнишь себя защитником угнетенного честного населения, да? А мы тут все спим и видим, чтобы обмануть несчастных и оставить их голыми, босыми, голодными. Так? — отец уставился на сына. Не дожидаясь ответа, он продолжил, — Мы с тобой в первую очередь патриоты своей страны и защищаем её интересы. На нас с тобой держится экономика и мы даём этому государству деньги на армию, флот и строительство стратегически важных объектов. Если мы с тобой сейчас начнём жалеть сирых и убогих, скоро казна отощает и враги, коих у нашего правительства великое множество, если ты не знал, не заставят себя долго ждать. Скажи, ты всё ещё считаешь, что поступил правильно?

Коул-младший молчал. Конечно, он всё это понимал, но так не должно быть. В силу горячей юности он стремился изменить миропорядок любыми подвластными ему методами.

— Я отобью долг, — проговрил он.

— И как же, позволь спросить?

— Оценивая всех по их заслугам, — Джон поднял взгляд на отца. Тот хоть и привык к их огненному блеску, но иногда ему всё же делалось дурно от этого неестественного сияния. — Кожи Стюарта отправятся в Новый Свет. Свежие рынки сбыта принесут хорошую прибыль, а главное — быструю, — он перевёл дыхание. — Достойные — такие как мастер Вильям — будут получать то, что заслужили, халтурщики — в разы меньше. Но когда они одумаются и достигнут должного уровня, то и их вознаграждение не заставит себя ждать. Тем самым вырастет качество продукции и повысится спрос на неё на международных ранках.

С минуту в кабинете царила напряжённая тишина. Отец и сын не сводили друг с друга взглядов. После старший заговорил:

— Ты, видимо, решил, что вправе менять установленные годами порядки гильдии, но пока я её глава и будь добр посвящай меня во все свои амбициозные планы. А я уже буду решать, что выгодно, а что нет, — он вернулся за стол. — Кстати, скоро заседание гильдии — твое первое заседание. Ты готов?

— К чему я должен быть готов?

— Ты дерзкий и самоуверенный. Постарайся ни с кем не поссориться. Мне ещё работать с этими людьми, — он порылся в стопке бумаг и положил перед собой несколько листков. — Свои передовые взгляды придержи где-нибудь в глубине души, договорились? Сейчас это вряд ли кого-то заинтересует.

— Я могу идти?

— Иди, кстати, — последнее слово задержало Коула-младшего на пороге. — Будут новые девочки. Совсем молоденькие по словам Олсон.

Джон внешне никак не отреагировал на его слова, но внутри его передёрнуло. Он вышел, тихо закрыл за собой дверь и отправился в свою комнату.