Доводы нежных чувств

Глава 5

Разве может быть что-то не так, когда всё прекрасно? Если бы Бьянка не обладала критическим мышлением и принимала с радостью и рвением всё то хорошее, что снисходило на неё без особых на то усилий, то жила бы она себе и не знала печалей до поры до времени. Но всё же мисс Инноченти с каждым днём пребывания в стенах гильдии всё больше задавалась вопросом «зачем?». Зачем их кормят на убой, зачем каждые три дня проводят кропотливый медицинский осмотр, зачем не дают нормально работать? Последний пункт особенно волновал девушку. Она шла сюда работать горничной. В её представлении труд служанки заключался в стирании рук до крови, стаптывании подошв до дыр, в больной спине под вечер и дичайшей усталости без продыху. В приюте, конечно, они не пахали на износ, но зато в любимой книге детства девушки одна несчастная сиротка трудилась именно так. Правда потом очаровала принца и стала принцессой, но ни на что подобное практичный ум юной леди не рассчитывал. Здесь же, в гильдии, они почти не работали. Им, конечно, давали задания ежедневно, кроме выходных, когда можно было свободно передвигаться по городу и делать, что вздумается — тоже удивительное открытие. Однако, часто доходило до смешного. Как-то Лоре поручили подмести крыльцо, а Бьянке — убрать увядшие розы с куста в саду. Собственно, на этом работа была закончена и как бы Бьянка ни приставала к старшим горничным, никаких других указаний не поступало.

Когда девушка с большим трудом застегнула пуговицу платья на груди, она твёрдо решила теперь воздерживаться от сладкого. Однако, во время обеда в тот же день заметила, что её порция стала меньше и вместо десерта из трёх блюд ей поставили одно небольшое пирожное.

Лора почти не обращала на это внимания. Она всё ещё была уверена в том, что именно такими и должны быть сносные условия труда.

Обе девушки вместе с группой сослуживиц спускались по широкой лестнице в подвал гильдии по привычной дороге. Чем ниже они оказывались, тем сильнее их обдавало жаром. Спустя мгновение, ноги в чёрных туфлях ступили на кафельный пол. Перед взорами открылась панорама общественной бани, служившей гордостью учреждения. Три широкие чаши с чистой горячей водой были усеяны девушками разных оттенков кожи, но все они были прекрасны, нежась в облаке пара, окутавшем помещение. Никто не стеснялся наготы. Красавицы походили на гаремных наложниц арабского султана с картин Жана Леона Жерома. Для полноты впечатления не хватало лишь евнуха, следящего за порядком и изобилия украшений на прелестницах.

Бьянка и Лора быстро разделись. Они аккуратно сложили свою одежду на полочку у стены, после чего тихонько, стараясь не поскользнуться, спустились по узкой лесенке и погрузились в горячую воду. Какое это было блаженство. Бьянка даже глаза закрыла от удовольствия. Она обожала приходить сюда и только в этом месте находила в себе силы на какое-то время забыть о тревогах и изгнать подозрения. Обычно её хватало на пару минут.

— Я уже не влезаю в платье, представляешь? — тихо проговорила она.

— Ой, моё тоже уже еле сходится! Надо с этим что-то делать, — поддакнула Лора.

— Есть поменьше, — продолжила Бьянка.

— Мне кажется, надо сказать главной, чтобы нам платья поменяли, если они сами не догадываются. Хотя странно, рост и вес меряют каждые три дня. — Лора оттолкнулась от стены и поплыла к противоположной.

— Вот и я говорю — странно, — прошептала блондинка самой себе.

Когда Лора вернулась, Бьянка всё так же прижималась спиной к стене бассейна, уложив голову на край кафельного борта. Лора слегка плюхнула ладошкой по поверхности воды и несколько капель упали на лицо задремавшей девушки.

— Эй, перестань! — возмутилась она. — Напугала.

— Прости, — рассмеялась Лора и угнездилась рядом с подругой. — Когда мы в первый раз тут оказались, мне было дико неловко, — поведала девушка.

— Да, когда раздеваешься на людях — приятного мало, — ответила Бянка, которая, по правде говоря, после долгих лет в приюте не испытывала подобной неловкости.

— Я не о том. Посмотри на стены и потолок, — Лора указала подруге на то место, где угадывалась потёртая временем старинная фреска. — Приглядись, что они делают.

Бьянка пригляделась, ей пришлось даже сощуриться. В мутном облаке пара, застилавшем глаза, ей удалось различить стройную женскую фигуру. Красотка восседала на своём ложе в призывной позе, а с другой стороны к ней приближался обнаженный мужчина. Фигуры угадывались с трудом из-за сколов и трещин, но если бы время пощадило их и изображения оставались бы более отчётливыми, розоватый румянец на щеках Бьянки сделался бы куда более насыщенным. Нагота обоих была столь неприкрытой, что с первого же взгляда становилось ясно, что хотел сказать художник. Девушка отвела взгляд и встретилась глазами с подругой. Та, лукаво сощурилась и указала пальчиком на ещё одно изображение, нёсшее в себе примерно ту же идею, что и предыдущее. Разница заключалась лишь в том, что теперь участниками действа были двое мужчин.

— О, Мадонна… — простонала Бьянка. Это же римские бани времен Империи.

— Какие? Римские? — Лора недоуменно уставилась на неё. — Ты чего говоришь-то? Где мы, а где Рим?

— Империя на то и империя, что у неё огромные территории. Две тысячи лет назад здесь были земли Римской империи. А вот это вот — её культурное наследие, — Бьянка слегка скривилась, угадав сюжет третьей фрески.

— Смелые какие эти римляне, — констатировал Лора. — Не дай Бог, чтобы это всё увидел пастор нашей церкви. Папе Римскому нажалуется, а тот всю гильдию разом от церкви отлучит к чертовой бабушке.

— Лора! — Бьянка укоризненно взглянула на подругу. — Но вообще да, ты права. Язычники многое себе позволяли и, судя по всему, не знаввли моногамии.

— Мне кажется, они были счастливее нас. Такие вольные и беззаботные, — Лора легла на спину, удерживаемая водой. Её соски слегка затвердели, оказавшись на воздухе после жаркого плена бассейна. Бьянка почему-то не могла отвести от них взгляда, ощущая, что и в без того жаркой бане от открывшегося зрелища и их разговоров становилось ещё жарче. Она закрыла глаза, чтобы немного унять дрожь.

— Счастливы или нет — не знаю. Но погоня за сиюминутными удовольствиями не довела их до добра. Империя очень быстро распалась и от былого величия ничего не осталось.

— Даже не знаю, что бы я выбрала, — Лора вернулась, и поймав взгляд подруги томно прошептала, — сию минутные удовольствия — искушение, перед которым трудно устоять. — Она прикоснулась ладонью к щеке подруги. Бьянка в ту же секунду перехвалила её и отвела. — Ой, да шучу я, ну чего ты, честное слово. — Девушка рассмеялась и откинулась на борт, распластав руки по обе его стороны.

— Мы здесь больше бездельничаем, чем работаем, тебе не кажется? — спросила Бьянка, выждав минуту.

— А что в этом плохого?

— Мне это кажется подозрительным.

— Да брось. Нам удалось вытянуть счастливый билет. Радуйся и наслаждайся удачей.

Бьянка ничего не ответила. Ей уже стало надоедать праздное сидение в бассейне и, грациозно вспорхнув над чашей, она направилась в сторону комнаты, в которой предполагалось помыться. Захватив с полочки полотенце, мочалку и мыло, она медленно прошествовала по мокром полу, опасаясь упасть на ровном месте и подходя к заветной двери, остановилась в нерешительности. До неё донеслись обрывки странного разговора двух девушек. Она прислушалась:

— Он творил со мной всё, что ему вздумается! У меня всё внутри онемело и к концу я уже умоляла его о пощаде. Но тут подошёл ещё один и заткнул мне рот своим…

Это было последней каплей. Бьянка резко толкнула дверь и вошла. Перед ней на деревянной лавочке сидели две обнажённые девушки. Они умолкли сразу, как только услышали скрип двери и смерив новенькую высокомерным взглядом, одна из них спросила:

— Ты заблудилась?

— Нет, — только и ответила блондинка, после чего поспешила заняться тем, зачем пришла сюда. Когда она скрылась с их глаз, девушки глухо рассмеялись и решили поскорее покинуть помещение, чтобы не смущать нежное создание своими разговорами. Бьянка терла себя мочалкой с неистовой силой. В какой-то момент кожу на бедре защипало и она сильно покраснела. Но как бы девушка ни старалась, её не покидало странное ощущение. Казалось, что сколько бы она ни мылась, тело её становилось всё грязнее. Распутные девицы окончательно испортили ей настроение. Она недоумевала, как можно быть такими гадкими? И эти фрески… Всё в этом месте пробуждало в ней худшее. Как никогда девушка ощущала себя грешной и порочной. Её искушали чревоугодием, бездельем, излишними удобствами и изобилием всего того, к чему она совершенно не привыкла. Юная красавица решила не откладывать дело в долгий ящик и на следующий же день поговорить с миссис Олсон. Так больше не могло продолжаться.