Дракон с отрезанными крыльями

Глава первая: Уроки прошлого

Айлин шла на ярмарку с неохотой. Она не любила толпу, не любила громких криков, не любила торговцев с заискивающими глазами, так и норовивших всучить зазевавшемуся покупателю ненужный тому товар. Но ей очень нравились разыгрывающиеся на Главной площади представления. Обычно заезжие актеры показывали какую-нибудь сказочную историю, и Айлин никогда не жалела рольдинг за полученное удовольствие. С чтением книг, конечно, сравниться оно не могло, но тоже позволяло хоть ненадолго окунуться в другой мир, где добро всегда побеждало зло, где не было места скуке и обыденности, где красивые люди в нарядных костюмах проживали какие-то совершенно недоступные простой армелонской девочке жизни. Не сказать чтобы Айлин совсем не устраивало ее существование, но порой безумно хотелось чего-нибудь яркого и чудесного, а дни продолжали сменять один другой — все одинаковые, неинтересные, не предвещающие ничего необычного.

Айлин завидовала тетушке Ариане белой завистью. У той в детстве были такие приключения, о которых Айлин даже мечтать не могла.

Впрочем, нет, не так. Айлин вовсе не мечтала о том, чтобы подняться в небо, увидеть новые города, посетить Заповедную пещеру — подобные желания были ей бесконечно чужды. Не передался ей и дух авантюризма от бабки, в честь которой Айлин назвали. Она предпочитала теплую кровать звездному небу над головой и ежедневный горячий ужин романтике охоты. И все же, вспоминая о бабке, вздыхала с огорчением.

Они с тетей Арианой имели счастье знаться с драконом. С самым настоящим, который умел обращаться и был…

Несбыточной мечтой Айлин…

С тех пор как дядя Лил в образе дракона спас Армелон от эпидемии, а потом и от нашествия кочевников, отношение жителей к нему кардинально поменялось. Сначала он стал местным героем, а потом, по прошествии времени, просто уважаемым армелонцем, к мнению которого прислушивался сам градоначальник. Айлин в силу малого возраста не могла помнить события двенадцатилетней давности, но почему-то с самого детства рядом с дядей Лилом чувствовала необъяснимое тепло и умиротворение, а тетя Ариана смеялась, что все-таки есть в их семье тяга к драконам и племянница унаследовала ее вместе с именем.

Айлин смотрела на дядю, не видела в нем ничего драконьего и не понимала, о чем речь. И только став постарше и услышав от тетушки историю их дружбы, осознала, сколь нуждается в таком же товарище. Ради которого не жалко было бы отдать последнее и который ценил бы ее столь же сильно, сколь и она его. Почему таким другом мог стать только дракон, Айлин не думала. Эти необыкновенные существа намертво поселились в ее сердце вместе со сказаниями из любимой тетушкиной книги.

Родители не одобряли этой одержимости, пусть даже и относились к дяде Лилу как к родному брату, и Айлин старалась избегать разговоров о драконах в их присутствии. Папа однозначно сказал, что таких, как Лил, больше не существует, а встреча с обычным драконом вряд ли может окончиться благополучно. Мама и вовсе велела выбросить из головы подобные мысли и лучше начать учиться у отца лекарскому искусству: пусть даже армелонская женщина не обязана была иметь профессию, а все лучше, чем без дела болтаться.

Но Айлин медицина совершенно не привлекала. Она предпочитала заниматься домашним хозяйством, и это ей неплохо удавалось. Папа, во всяком случае, давно оценил ее кашеварные таланты и даже предложил иногда подрабатывать кухаркой в госпитале. Айлин подумала и согласилась: если любимое дело могло приносить не только удовольствие, но и заработок, грех было отказываться. Мама только удивленно качала головой, а иногда ворчала, что дочь больше похожа на свою тетку, чем на нее. Айлин разочарованно вздыхала — но так, чтобы мать не заметила и не обиделась. Как бы она хотела походить на тетушку не только внутренне, но и внешне. Но сумасшедшие огненные вихры невозможно было ни спутать, ни спрятать. Родители невероятно гордились дочкиной красотой, а Айлин ее люто ненавидела. В отличие от матери, она не умела пользоваться теми преимуществами, что давала яркая внешность: терялась, смущалась, когда ей говорили комплименты, и старательно убирала рыжие локоны в узел, который потом прятала под косынку. Мама от такого кощунства заламывала руки, но справиться с характером дочери не могла. Снова со стоном припоминала сестрицу Риану… и тихонько шептала молитвы, чтобы не досталось дочери тех несчастий, что пришлось пережить ее тетушке до того, как она обрела свое счастье.

Айлин передергивала плечами, уверенная, что нашла бы выход из любой ситуации, и снова спешила к тетушке Ариане. Та не пыталась воспитывать ее в соответствии со своими представлениями о жизни, не навязывала каких-то условий и относилась с ничуть не меньшей теплотой, чем к родным детям. Она отвечала на вопросы Айлин со всей серьезностью, не пытаясь язвить и не посмеиваясь над нелепостью детских забот. Она, в конце концов, позволяла Айлин мечтать, умудряясь при этом очень деликатно, но твердо объяснить, как важно правильно относиться к реальному миру и уверенно стоять на ногах. Айлин очень надеялась, что и то, и другое ей неплохо удается. Но Создатели явно думали иначе. Или, быть может, просто решили осуществить ее мечту?

Огромную задрапированную клетку на Главной площади Айлин увидела издалека. Мрачного цвета ткань вызывала в душе невеселые чувства, и даже ярко одетый господин, вышагивающий вдоль нее, не скрашивал впечатление. Айлин не сразу заметила в его руках плетку, а потому еще какое-то время пыталась представить, что за сюрприз на этот раз приготовили заезжие артисты. Но вот она пробилась в первый ряд и замерла, услышав доносящееся из-под драпировки тяжелое надсадное дыхание. Историю Желки Айлин знала так же хорошо, как собственное имя, и воображение живо нарисовало картину того, что она увидит под покрывалом. Сердце застучало в предчувствии и вдруг сжалось от нахлынувшей жалости. Была ли в мире участь хуже, чем у циркового дракона? Многолетняя пытка, искалеченная жизнь…

Айлин стиснула кулаки и прижала их к груди…

Человек с плетью начал что-то говорить, но Айлин не различала слов. Только незаметно для себя самой — шаг за шагом — подходила к помосту все ближе, и в ту секунду, когда хозяин аттракциона взялся за угол полога, Айлин была уже почти в центре круга. Почему-то никто ее не остановил, только усмехнулся умолкнувший циркач и эффектным движением сдернул наконец ткань с клетки.

За вертикальными прутьями забился черный, будто уголь из печи, ящер. Золотом сверкнули на солнце рога и заскребшие дно клетки когти, но Айлин, как и все присутствующие на площади армелонцы, смотрела только на его спину.

Там багровело два уродливых шрама — от плеч через лопатки к самым лапам — у дракона были отрезаны оба крыла. Айлин вскрикнула, перекрывая поднявшийся рокот толпы, и, не думая ни о чем, бросилась к помосту.

— Смелая девочка, — хмыкнул хозяин дракона, уверенный, что Айлин желает испытать плетку о бока его пленника. — А два рольдинга у тебя есть?

Но она, не обращая на него внимания, прильнула к решетке. Ящер зашипел, поднялся на задние лапы, ударился боком о прутья, потом замотал головой, клацнул зубами и вдруг кинулся на Айлин. Укротитель рванул ее назад, в безопасность, но Айлин дернулась, оставив у него в пальцах косынку, и бесстрашно протянула к дракону руку.

Загремела цепь, затянулся ошейник. Дракон захрипел, едва не сломав себе шею. Айлин жалостливо охнула и тут же почувствовала железную хватку на своем плече. Укротитель выругался и потребовал немедленно убраться с помоста, но Айлин вцепилась в прутья так, словно от этого зависела ее жизнь, и поймала наконец затравленный взгляд желтых драконьих глаз.

Ящер содрогнулся — так, что клетка заходила ходуном, и уже через секунду вместо него стоял на четвереньках исхудавший замученный парнишка чуть старше Айлин. У него были слипшиеся черные волосы — грязные, отросшие, прячущие половину лица — с несколькими будто покрытыми сусальным золотом прядками. Верхняя губа проколота кольцом. На теле какие-то лохмотья, едва прикрывающие жуткие отметины от ударов плетью. Железный ошейник припечатывал к земле, не позволяя подняться на ноги.

Над площадью раздался взволнованный ропот. Хозяин дракона, помянув Энду, оттолкнул Айлин в сторону, а сам направился к своей жертве.

— Ах ты, тварь, — без всякой злобы выговорил он и привычным движением хлестнул мальчишку по спине. Тот вздрогнул и застонал, закусив нижнюю губу. Из глаз Айлин брызнули слезы, и она не заметила, как отделилась от толпы знакомая фигура и как легко вспрыгнула она на помост. — Что ж ты меня перед людьми-то позоришь? — укротитель занес плеть для нового удара, но только дернулся, перехваченный более сильной рукой. Крякнул от неожиданности и развернулся к непонятной помехе.

— Дядя Лил, — всхлипнула Айлин, почувствовав от его вмешательства огромное облегчение, словно перестала быть одна на этой войне. С таким заступником ей ничего не страшно. Айлин сама не понимала, что хотела сделать. Знала только, что должна помочь несчастному пленнику, избавить его от изверга-хозяина, вытащить из клетки, спасти жизнь. Да что же мог совершить такого ужасного этот мальчишка, чтобы люди и боги так его наказывали? Не способен он причинить большого зла — он же юный совсем. И крылья! Крылья отрезали!.. Неужели по живому?..

Дядя посмотрел на мучителя так, будто вспомнил свое драконье прошлое и собирался испепелить того одним взглядом. Ах, как же Айлин хотелось, чтобы он смог это сделать.

— Представление окончено, — сурово проговорил дядя Лил, вставая между клеткой и укротителем. Тот непонимающе хмыкнул.

— Да погоди, — явно не чувствуя общего настроения, заявил он. — Еще пара ударов — и будет вам ящер. Не раз проходили.

Дядя сдвинул брови и весь как-то подобрался, и Айлин ощутила, как полощет в нем гнев, и почему-то подумала, что никогда еще не видела его в таком состоянии. Словно драконьем…

— Представление окончено, — повторил он. — Если не хочешь оказаться на его месте.

Укротитель невольно шагнул назад, и Айлин его понимала. Она сама бы сейчас была не прочь спрятаться хотя бы за помост, потому что от взгляда дяди бросало в дрожь, и Айлин ни секунды не сомневалась, что он выполнит свою угрозу.

Поняв наконец, что дело неладно, укротитель оглянулся по сторонам, надеясь найти поддержку у других зрителей. Но в их глазах сверкал не меньший гнев: не так давно дракон спас Армелон, чтобы забыть об этом. Да и беспомощный мальчишка в клетке внушал большинству жалость, а вовсе не ужас и омерзение. Не тот город выбрал хозяин дракона для своего жестокого аттракциона. И вряд ли мог предполагать, чем обернется его желание заработать.

— Как вам будет угодно, — ехидно поклонился он сначала своему оппоненту, а потом и бывшим зрителям. — Ваше захолустье не единственное на свете. В других местах меня встретят с распростертыми объятиями.

Он взялся было за покрывало, собираясь накрыть им клетку, и Айлин, до сих пор смотревшая только на едва дышавшего мальчишку, перевела испуганный взгляд на дядю. Неужели он отдаст этого несчастного? Неужели позволит увезти и там погубить окончательно? Но ведь это же настоящий человек — такой же, как все они, да как же можно — в клетку, на цепь и забивать до смерти?

— Скатертью дорога, — пожелал дядя и, будто в ответ подавшейся к нему Айлин, добавил: — Только парня забрать не рассчитывай. Он свое отвыступал.

Айлин выдохнула и даже глаза на секунду прикрыла от облегчения: не зря она так верила дяде и так любила его. Он не мог ее подвести.

Мальчик-дракон с трудом повернул голову к решившему вступиться за него человеку. Вряд ли он мог ждать от того хоть что-то хорошее. Но временная передышка дала возможность перевести дух и немного приглушить боль.

Укротитель сузил глаза и совсем иначе посмотрел на полоумного армелонца. Он явно не был намерен лишаться своего заработка из-за непонятной жалости местных. И отстаивать собственное добро собирался до последнего.

— Попробуй останови, — жутковато заявил он и шагнул к клетке. Мальчишка сжался, а дядя Лил даже не пошевелился.

— Попробую, — спокойно сказал он, и толпа загудела, зароптала и в едином порыве сомкнулась в центре, плотно обступив помост. На лице укротителя появилось загнанное выражение.

— Это мой дракон! — немного визгливо выкрикнул он. — У меня все документы есть!.. Я за него три сотни рольдингов отвалил!..

Гул стал громче. Армелонцы, почувствовав слабость и неуверенность мучителя, решились вступить в открытое противоборство. То там, то здесь слышались возгласы о том, что тот занимается изуверством, что мальчишка не заслуживает такой участи, что хозяин и так его почти уморил, а Айлин воспользовалась моментом и подобралась совсем близко к мальчику-дракону, прижав лицо к решетке и с неожиданной нежностью шепча успокаивающие слова. Она не знала, понимал ли он человеческий язык, но надеялась хотя бы голосом поддержать его и утешить. Объяснить, что теперь его мытарства закончились, что дядя Лил обязательно его освободит, что он сам был драконом, и все понимает, и никогда не обидит его…

— Сколько? — раздался вдруг властный голос, моментально утихомиривший толпу, и на помост взошел градоначальник, тоже приходившийся Айлин дядей, только с отцовской стороны. — Сколько ты хочешь за этого парня? Только не зарывайся, иначе вообще без единого шнокеля отсюда отправишься.

Укротитель немедля смекнул всю выгоду предложения и, окинув свою жертву оценивающим взглядом, заявил:

— Полторы сотни. Все равно сдохнет не сегодня-завтра.

Градоначальник полез было за кошелем, но дядя Лил качнул головой, и Айлин без слов поняла, что он хотел сказать. Это было его дело, и только он должен был с ним разобраться. Но есть ли у него с собой необходимая сумма? Все-таки целых сто пятьдесят рольдингов — некоторые за полгода меньше получают.

Айлин бросилась к дяде, на ходу доставая платочек с заработанными в госпитале монетами.

— Здесь… двадцать всего… только не отдавай его никому… пожалуйста… — забормотала она, всовывая ему в ладонь свои сбережения. Не то чтобы Айлин не любила дядю Тилу или не доверяла ему. Но почему-то чувствовала, что документы на дракона должны быть у дяди Лила. Лишь он сможет правильно ими распорядиться. И не дать погибнуть мальчишке, за которого у Айлин почему-то болело сердце.

Дядя не стал отказываться от денег, словно поняв, сколь важно это было для Айлин. Молча отсчитал недостающие монеты и, зачем-то пересыпав их в платочек племянницы, выжидающе посмотрел на продавца. Тот неспешно, хотя и чересчур резко для разыгрываемого равнодушия, положил на служивший прилавком бочонок бумаги и ключи от клетки и ошейника. Дядя плюхнул рядом платок с деньгами, сгреб документы, открыл двери клетки и без единого колебания зашел внутрь.

У Айлин что-то сжалось в душе. А ну как этот драконыш сейчас оборотится и набросится на ее обожаемого дядю? И неважно, что от голода и побоев он еле шевелится: в образе ящера ему хватит сил, чтобы погубить обоих своих спасителей, да еще и мучителем закусить на десерт. А дяде Лилу даже защититься нечем: он же на ярмарку шел и оружие с собой не брал.

Айлин прижала руки к груди…

Но мальчик-дракон еще только взглянул на входящего в его тюрьму человека и тут же обмяк, распластавшись на полу под тяжестью цепей.

Айлин вскрикнула, но дядя Лил лишь покачал головой, давая понять, что не все так плохо, как она подумала. Потом освободил несчастного пленника от ошейника и легко, будто малого ребенка, поднял на руки.

Дядя Тила встретил его у двери.

— Помощь нужна? — как-то сердито поинтересовался он, и Айлин очень надеялась, что это раздражение вызвано не поступком дяди Лила. Все-таки тот породил сегодня смуту на площади, а градоначальник очень не любил беспорядки.

— Телегу бы, — отозвался дядя Лил, и Айлин с удовлетворением поняла, что ссоры не будет. Значит, и дядя Тила все правильно понял и заступился за мальчика-дракона не только из-за возмущения своих сограждан. — Донесу, конечно, но хотелось бы побыстрее.

Градоначальник кивнул и принялся объяснять, где можно взять телегу вместе с лошадью. А Айлин стояла, не зная, что делать, и ощущая себя какой-то потерянной и никому не нужной. Вот и спасли они дракона. Вот и взял дядя Лил его к себе домой. Да только Айлин-то там явно лишняя. У нее же свой дом и своя семья. И это никак не изменилось с появлением измученного парнишки. Разве что… тете и дяде теперь будет совсем не до нее…

Знакомые ласковые руки вдруг сомкнулись, обнимая ее, и душевный голос тети Арианы согрел душу.

— Завтра поутру прибегай, — улыбнулась она, — мне будет нужна твоя помощь. А пока держи вот, — и она протянула ей толстый фолиант, будто выточенный из дерева. — Хотела на день рождения подарить, но чего уж… После сегодняшнего-то…

Айлин приняла книгу и с трудом разобрала название. «Правдивые сказания» — гласило оно, и сердце Айлин застучало в предвкушении чуда.

Ее мечта начала сбываться…