Драконья свадьба с младшим братом моего жениха

Глава 6

Неделя была похожа на нескончаемый праздник.

Правда, думала так лишь я одна. И без того строгий отец, ходил с головой увенчанной чёрными тучами. Он все еще был недоволен моим выбором и странно реагировал, когда я говорила, что замужем за достойным мужчиной и защитником королевства. Аслахан, стоило мне затронуть эту тему, тоже почему-то вспылил, а я никак не могла понять, что из всех так озадачивает. Словно какая-то мелочь ускользала от меня все это время, но я никак не могла поймать правду за хвост.

Лишь в один из вечеров отец все же не смог сдержаться, выплескивая на меня свои мысли:

— Я хотел дать тебе шанс на долгую жизнь, дочка! Принц Маркус однажды мог возжелать разделить с тобой свои долгие годы. Вы могли прожить в браке несколько сотен лет! Аслахан никогда не сможет дать тебе этого…

— Па, — перебила, едва проглотив ком застрявший в горле. — Мне это не нужно. Быть последней в роду и оплакивать каждого из вас — слишком большая цена.

Отец удивленно глянул, не находя слов. Слишком уж быстро я дала ответ, который ни к кому не приходит так просто. Но пережив подобное однажды, я точно знала, что не хочу проходить через это снова. И если принц Аслахан не захочет разделить со мной свою долгую жизнь — так даже лучше.

Выбрать пару дракон может лишь раз, а я не собиралась растить в себе любовь к мужу, как и пускать корни в его горячем сердце. Это было бы слишком для меня.

Намного лучше не ждать ничего, довольствоваться сильным плечом, на которое можно с лёгкостью опереться. Оказалась, мой нынешний муж очень даже искусен в танцах, в отличие от кронпринца, рядом с которым с меня вечно сходило семь потов от напряжения.

Аслахан, несмотря на свои внушительные габариты, отлично владел своим телом, да и моим тоже, что тут скрывать. А потому я могла расслабиться в его руках, сосредотачиваясь не на танце, а на неловкой улыбке напротив и золотых глазах, что смотрели на меня как на диковинного зверька.

Пока я недостаточно знала мужа, чтобы сказать — такой он всегда или слова моего отца сейчас влияли на него. Но то, что он обращался со мной как с чем-то очень-очень хрупким и дорогим, заставляло мои щёки беспощадно пылать.

Я нравилась ему, и видеть это было приятно. Быть желанной таким мужчиной тоже. Это чувство я уже давно успела забыть, а теперь все то женское, что было во мне уничтожено, теперь словно возрождалось из пепла.

Это не пугало, я знала путь, по которому собиралась идти, и сворачивать была не намерена. Но и становиться женой, что пускает мужа в спальню раз в пару месяцев ради супружеского долга не входило в мои планы. Я хотела сохранить наши отношения в теплоте и гармонии. О большем не стоило и мечтать.

И раз уж мы заговорили о гармонии, вторым времяпрепровождением, что доставляло мне радость и удовольствие были примерки наших парных нарядов для бала.

Во-первых, с дизайном я разошлась не на шутку. По дворцу уже успели разлететься слухи, мол я сошла с ума и собираюсь до последнего упрямиться отстаивая свой статус принцессы. Этому поспособствовали бесконечные сундуки, полные драгоценных камней, что слуги дворца ежедневно таскали в мастерскую, где кипела работа.

Мастерицы герцогства Фиенн не покидали своего рабочего места, должно быть их пальцы уже срослись с иголками — только так можно было успеть в столь сжатые сроки. А потому они не могли никому рассказать, что из бесчисленных камней для моего платья отбираются лишь рубины.

Невозможно было создать платье с нуля, а потому было взято на переделку одно из тех, в которых я должна была блистать на балах с Маркусом. Да, да, на балах, ведь в честь свадьбы кронпринца гуляния длились неделю.

Так вот, золотое платье, под стать королевской семье было безжалостно распорото лично мной под ропот служанок, что едва не теряли сознание видя нескончаемое удовольствие на моем лице этому действу, и создавалось вновь.

Кремовый корсет, прошитый золотыми нитями, теперь был покрыт крупными каплями рубинов, что были вплотную пришиты на груди, расходились по талии и словно единичные капли рассыпались по юбке. Только она осталась нетронутой — золотой, а вот бесконечные подъюбники оказались в мусорной корзине. Их место заняли алые ткани, что виднелись лишь при резких движениях, заставляющих складки перетекать в воздухе. А потому я настояла, чтобы в наш с мужем танец были добавлены несколько резких поворотов.

Перчатки из тонкого светлого кружева так же были расшиты самыми маленькими из камней, растягиваясь от начала по предплечью и создавая градиент — словно золото окрашенное кровью прямо как во время свадьбы, которую никому не забыть.

И ткани, и камни, чтобы были использованы для моего платья, также включал в себя и костюм Аслахана, что создавался рядом с моим. И во время примерок мне удалось увидеть мужа голым по пояс, что произвело неизгладимое впечатление.

Аслахан был не просто крупнее Маркуса и своего отца, он имел тело воина. Крепкое, мощное, несокрушимое. Мышцы бугрились под кожей, создавая четкий рельеф, что гулял от каждого движения и приковывал взгляд. Мне одновременно хотелось прикоснуться к нему и сбежать, ведь страшно было подумать, что будет со мной во время брачной ночи.

— Госпожа, как можно витать в облаках, когда вы в шаге от гнева короля?

Рита, моя личная служанка, была единственной, кто осталась взволнованной не от увиденного, а потому что переживала за мое будущее. Она растила меня с самого детства, хотя была немногим старше. Выросшая в большой семье, она привыкла ухаживать за младшими и в свои шестнадцать заменила мне нянь, которые сбегали одна за другой и недели не отработав. Да, я была не самым послушным ребёнком, тем не менее Рита всегда называла меня ангелом ничуть не лукавя. Вот что значит смотреть на жизнь под другим углом.

И в том ужасном будущем, что теперь осталась в прошлом, она была со мной до конца. Уж не знаю, смогла бы я так долго продержаться в том аду, если бы не ее поддержка.

— Можно подумать, я одна не могу выгнать из головы образы увиденного!

Фыркнув, окинула взглядом мастериц, что не останавливали работы. Вот только их лица наконец сменили траурные гримасы, что оплакивали мою, вероятно, несчастную жизнь в браке, на пылающее румянцем щеки. Они больше не жалели меня, а завидовали. Мой муж был чертовски хорош собой, этого у него не отнять.

— Я не узнаю вас, госпожа, — обреченно выдохнула Рита, ставя передо мной поднос с чашкой горячего травяного чая. — С каких пор вы так легкомысленны?

— Разве ж легкомысленно думать о своём муже в преддверии нашего окончательного воссоединения?

Пригубила чай, даже не поморщившись, хотя вкус был, как обычно, не самым приятным.

— Ваши засахаренные фрукты, госпожа, — Рита пододвинула ближе хрустальную вазочку, удивленно поглядывая за моими мерными глотками. — Вы успели привыкнуть к букету?

— Нет, чай все такой же отвратительный, — с улыбкой ответила я. — Но я все выпью. Ты ведь стараешься ради меня. Мое тело должно быть крепким и выносливым, готовым зачать наследника драконьей крови. А стоит вспомнить о моем супруге, как думается, что одной чашкой не обойдёшься! Не хочу испортить нашу брачную ночь позорным обмороком, предпочту не смыкать глаз до самого рассвета.

Я тихо рассмеялась, глядя, как лицо Риты стремительно краснеет, как ее пальцы все сильнее сжимают края подноса.

— Как можно говорить столь вульгарные вещи, госпожа?! — возмутилась она, а я лишь громче расхохоталась.

— В любом случае, я благодарна тебе за заботу.

Рита сжала губы в плотную линию и поспешила отвести взгляд. Я же допила остатки противной жижи и поднялась с места. Как нельзя кстати появился слуга, оповещая о прибытии моего брата, самого младшего сына семьи.

Под возмущенный восклик Риты и охи других служанок, я небрежно подхватила юбки и сорвалась на бег. Наплевать было на манеры и статус, на то, как будут пучить глаза встретившиеся на пути и перешептываться за моей спиной после.

Я хотела как можно скорее снова увидеть Вальтера. Увидеть живым, невредимым и пышущим невероятной силой. Таким, каков он был до вступления в личные рыцари принца Маркуса и своей роковой ошибки.

— Вальт! — взвизгнула, кинувшись брату на шею.

Он не ожидал такой прыти и все же подхватил под лопатки, бережно прижимая к себе. Я кусала изнутри щеку, чтобы отрезвить себя болью и не расплакаться от нахлынувших чувств.

Отпрянула, заглядывая в лицо, что все еще хранило мальчишеские черты и гладкость кожи, что едва ли темнела над верхней губой, немного на щеках и подбородке. На скулах алел здоровый румянец, а в глазах сохранялся блеск и сила, что была недоступна многим.

— Сестра?.. — негромко позвал он, опешив от моего пристального внимания.

Сглотнула, несмело обнимая дрожащими ладонями щеки. Тепло успокаивало и передавалось мне, и я наконец смогла улыбнуться.

— Я рада тебя видеть, Вальт, — задушено прошептала, вновь ныряя в объятия брата.

— Я тоже сестрица. Рад видеть тебя живой и невредимой.

Всхлипнула от невозможности сказать, что эти слова верны и для меня. Невозможно было передать, сколь сильно я несбыточно мечтала об этом моменте в прошлой жизни.

Пока служанки подготавливали очередное чаепитие, к которому мы с Вальтом, вероятно, даже не притронемся, я усадила брата на диван и прилипла рядом. Сейчас мне не хотелось, чтобы нас разделяло даже такое ничтожное расстояние, как ширина стола.

Вальтер поглядывал на меня взволнованно, но расспрашивать обо всем не спешил. Отец закладывал в своих сыновей обязанность оберегать единственную сестру с тех пор, как я появилась на свет. В тот день его любимая жена не смогла перенести тяжелых родов, а потому он хотел дать мне столько любви и заботы, сколько могли отыскать в себе пятеро мужчин.

— Как ты поживаешь, Вальт? У тебя все хорошо? — спросила сжимая большую ладонь в своих и ощущая ответное тепло. — Мы не виделись… со времен твоего поступления в академию. Ты так вырос, совсем не узнать.

— Как ты можешь в подобной ситуации спрашивать обо мне? — возмутился Вальтер хмуря густые черные брови.

— Но мне правда важно знать, — ответила не раздумывая. — Да и потом, не так страшна ситуация, чтобы я не могла позволить себе поинтересоваться делами брата.

— Если бы я знал, Иви, то давно бы присягнул Его Высочеству Кронпринцу…

— И был бы вынужден следовать его приказам, — пресекла я эти мысли. — Ты бы ничего не смог изменить. Ты бы не смог изменить Его. Случившееся не досадная оплошность, это сделанный принцем выбор. Думаешь, моя жизнь с таким мужем стала бы счастливой?

— А что второй принц? С ним тебе будет лучше? Ты хоть знаешь, какая молва ходит о нем?

— Знаю.

— И тебе все равно? Он бездушный монстр! После его походов на червоточины погибают не только чудовища — деревни горят адским огнем! А его родина? Он объявился на нашем пороге с земель красных драконов, а затем вел войну против них долгие годы! Пусть наши королевства и находятся во вражде из-за бесконечных набегов кочевых племен юга, но Иви, его рука не дрогнула перед теми, кто в половину такой же крови, что уж говорить о тебе?!

Удивительно, как работает мнение большинства. Я могла многое сказать в ответ Вальтеру, должна была. Но что бы не положили на чашу весов — когда на другой жизнь брата, о выборе и компромиссах речи быть не могло.

— Он спас мне жизнь. Но я… — голос дрогнул, но Вальт понял мои чувства совсем иначе, что было на руку моей лжи, — …боюсь его, что тут скрывать.

— Ты писала Саймону? Он наверняка…

— Вальт, — крепко сжала руку брата, ощущая как в груди сворачивается липкий ком, — Как бы ни был силен Саймон, драконья магия неподвластна людям. Я не хочу рисковать им, я… чуть не потеряла всех вас.

— Я поговорю со вторым принцем! Дам ему понять, что ты все еще часть семьи Фиенн! — хотел было встать он, но я удержала за предплечье.

— Вальт, он принц, а ты рыцарь без господина.

— Тогда я заручусь поддержкой Его Высочества Маркуса!

— Нет! — рявкнула так, что сама себя испугалась. Что уж говорить о брате, который удивленно замер едва дыша. — Останься со мной!

Вальтер осел обратно на диван и внимательно вглядывался мне в глаза, которые я пыталась отвести из раза в раз. Я знала, о чем собираюсь просить, но еще я знала, куда приведет путь, выбранный братом с тех самых пор, как он был еще мальчишкой.

— Иви…

— Хотя бы на время бала, — с горечью выдохнула, поднимая наконец взгляд. — Ты можешь быть рядом в этот напряженный для меня вечер? Я не могу просить тебя отказаться от мечты стать королевским рыцарем и уехать вместе с нами на юг, присягнув принцу Аслахану. Но хотя бы в столице помоги мне сохранить лицо, прошу тебя. Драконы слишком хорошо чувствуют наши эмоции, я не хочу разозлить мужа своей нервозностью, а рядом с тобой мне будет намного спокойней.

Чувствовала себя ужасно, намеренно наговаривая на мужа и вываливая ложь прямо в лицо брата. Но не могла же я сказать правду? Как вообще можно объяснить, что я вернулась в прошлое и теперь пыталась изменить судьбу? Не только свою, но и всей семьи, которую ждало неминуемое падение, если ничего не сделать.

Или как я могла объяснить, откуда мне известно, что во время бала откроется червоточина прямо в королевском дворце и вырвавшийся из нее монстр уничтожит столь обожаемые золотые залы? Что он нападет на Маркуса, которого Вальтер ни в коем случае не должен пытаться спасти, подставляя себя под удар и раскрывая мою тайну, что в этом времени известна лишь мне?

Нет, этого я сказать не могла. Оставалось лишь дать брату серьезный предлог, чтобы держать его рядом с собой во время бала. Ведь я была уверена, что Маркус и его бледнолицая дракониха будут держаться от нас с Аслаханом на противоположной стороне зала.

А затем, когда мой муж убьет монстра, я собиралась окончательно разрушить мечту Вальтера и прилюдно предложить принести присягу Аслахану и стать его личным рыцарем. Пусть лучше брат возненавидит меня, пусть проклинает всю оставшуюся жизнь. Но я не позволю бесславно погибнуть в бессмысленной резне во славу кронпринца королевства.

— Я буду сопровождать вас в поездке на земли принца, — после недолгого молчания заявил Вальтер. — Один вечер ничего не решит. Для меня нет ничего важнее твоей безопасности, мечты могут и подождать до следующего года. Этот отбор в королевскую гвардию не последний.

Юное лицо излучало непоколебимую уверенность, а я не могла сдержать слез от нахлынувших воспоминаний. Вальтер с такими же горящими глазами защищал меня всю прошлую жизнь, пока находился рядом. Естественно, это не нравилось Маркусу, который затаил обиду на брата еще со дня нашей свадьбы и того злополучного бала. Ведь Вальт кинулся на помощь мне, заслоняя собой от монстра. И наследный принц был тяжело ранен, не спасла даже золотая чешуя. Если бы не способности, что внезапно открылись во мне тогда, уж не знаю… Но в этот раз пробуждать в себе магию я была не намерена. Пусть судьба распорядиться жизнью Маркуса сама.

— Никогда не видел, чтобы ты столько плакала, сестрица, — задушено выдавил Вальт, притягивая меня к себе. — Если тебе настолько тяжело…

— Я просто счастлива, что у меня такой брат.

Это было правдой, не многим повезло с семьей так, как мне. Если в первой жизни это стало нашей слабостью, то в этот раз должно было стать нашей силой. Уж я позабочусь об этом.

Мы провели с Вальтером несколько часов, не возвращаясь больше к теме моего брака. И когда отец прислал к нам слугу, чтобы вызвать сына, которого не видел несколько лет, я отпустила брата с легким сердцем.

Не успела выдохнуть, как на пороге появился сэр Илай, выполняющий роль секретаря моего мужа. Молодой рыцарь с золотыми вихрами волос и яркими зелеными глазами был очень красив, вот только колючий взгляд портил всю картину. Он пытался быть со мной вежливым и учтивым, и я закрывала глаза на его промахи в этикете, которым он слабо владел в силу своего низкого происхождения. А что казалось его нескрываемой холодности и настороженности ко мне, то грех было жаловаться, когда принца Аслахана жалили со всех сторон.

Вот как этот нахал, что сидел напротив с совершенно каменным лицом, когда как минуту назад едва не напугал меня до остановки сердца своим внезапным появлением.

Брат Саймон всегда был особенным. Замкнутым, нелюдимым, малоэмоциональным, немногословным, если не считать сарказм, что лился из него с тех пор, как голос начал ломаться. Ему были чужды многие обычаи, традиции и правила, по которым жила вся аристократия королевства, да и не только нашего. И наверняка, мы бы хлебнули с ним проблем, вот только еще ребенком Сай открыл в себе огромную магическую силу. Дар, который давно не появлялся в руках человека. И ему прощали многое, даже сами высшие. Ведь стоило посмотреть в зеленые глаза, что вокруг зрачка играли золотыми всполохами маны, как гребни драконов дрожали от напряжения.

— Рада тебя видеть, Сай, — улыбнулась я, направляясь к дивану, на котором расположился брат. Он сразу вытянулся струной, плечи стали каменными — знал, что будет дальше.

— Так это был визг радости, а я уж было подумал… — фыркнул он.

— Нельзя так внезапно появляться из портала посреди комнаты девушки, даже если это твоя сестра! — недовольно буркнула я, сгребая тонкую фигуру брата в объятия.

Он недовольно насупился, но терпел, словно кот, которые делает огромное одолжение хозяину и не вырывается из его рук. А Сай был именно таким — дворовым котярой, что всеми силами избегает чужой близости, как физической, так и духовной. Лишь я всегда была для него исключением.

— Я знал, что ты одета и не занята, — проворчал он.

— Даже не хочу представлять, как ты это выяснил! — тихо рассмеялась, укладываясь щекой на острое плечо.

Я была так рада снова обнять его. Это лицо было последним, что я видела перед своей смертью. Наплевав на все законы, связывающие магов он пришел ко мне тогда и вновь сделал это сейчас. А потому, если в этой жизни я когда-нибудь снова услышу, как про него говорят – “камень вместо сердца”, то откушу им головы сама и без перевоплощений в дракона.

— После того, как мы поговорим, не смей исчезать, — строго сказала я, заглядывая в зеленые глаза. — Обязательно нанеси визит отцу, пусть даже он будет короток. Неизвестно, когда вы сможете увидеться вновь.

Я старалась сделать голос ровным, хотя внутри все переворачивалось от воспоминаний о прошлом. Тогда, Саймон не смог даже проводить отца в последний путь, не то, что обмолвиться словом после того, как возглавил магическую башню.

— Зачем? Я больше не принадлежу семье Фиенн, ты знаешь.

— Значит и я тебе больше не сестра?

Магия редко оказывалась в руках людей и отличалась о той, что владели драконы. А потому каждый, в ком пробуждался дар, после его обуздания под покровительством наставника отправлялись в магическую башню. Она располагалась на большом острове, который не принадлежал ни одному королевству. Можно было сказать, что это самостоятельная страна, вот только маги никогда не были заинтересованы во власти в большинстве своем. Намного сильнее их волновал предел, которого они могут достичь. Магия людей не ограничивалась лишь одним, двумя элементами, как это было у драконов.

Магическая башня поддерживала связь со всеми королевствами, брала заказы на различные услуги по всем континентам, участвовала в разрешении конфликтов и споров и являлась сдерживающей силой. А потому маги должны были быть беспристрастными. Они отказывались от своего королевства, от родни и фамилии семьи. И начинали новую жизнь с чистого листа, следуя правилам, что были заложены предками тысячелетия назад.

— Я справлюсь о здоровье герцога, — ответил мне Саймон, и я не смогла сдержать улыбки.

— Могу я задать очень важный вопрос?

— Хочешь, чтобы я помог тебе с навязанной брачной печатью? — не любил ходить вокруг да около Сай.

— Хочу знать о магии возвращения во времени. Она существует? Возможно ты…

Договорить не дал палец, что лег на мои губы. Зеленые глаза вспыхнули золотыми искрами, и комнату на миг озарил яркий свет. Вокруг вдруг все стихло — ни шелеста тюли, не щебетания птиц из распахнутого окна, ни приглушенных разговоров слуг, что сновали туда-сюда по поручениям. Будто бы в раз вымер весь королевский дворец, оставляя лишь двоих, что внимательно вглядывались друг в друга.

— Мне не показалось, ты спросила серьезно, — озвучил свою догадку скорее для самого себя Саймон. — Зачем все настолько усложнять? Брачную печать после смерти супруга можно сломать без труда или перенести на другого без вреда для тебя.

— Даже в шутку не говори подобного, — недовольно сузила глаза, но лицо брата осталось таким же беспристрастным.

— Я серьезно. — не мешкая выдал он.

— И почему вы все кидаетесь на принца Аслахана, будто бы вина в произошедшем лежит на нем? — тяжко вздохнула, хватаясь за ноющий висок. — Вся семья будто выжила из ума.

— Норман сказал, ты потеряла свою наивность.

— Ты общаешься с братом Норманом? — удивленно захлопала ресницами я.

— Значит, должна сама понимать причину. — проигнорировал мой вопрос Сай. — Никто из нас не может насадить голову настоящего виновника на пику. Это раздражает, скажу я тебе.

— Даже под магией тишины не говори подобного, — хлопнула по плечу, недовольно хмурясь. — И это плохая причина для недовольства моим мужем.

— Эти слова так легко срываются с твоих губ.

— А почему не…

— Если ты смирилась со своим новым положением, тогда зачем интересуешься магией времени? Думаешь, попытка забрать гёнсем содержащий душу дракона безопасней, чем провести ритуал переноса печати? Думаешь, что узнав будущее, ты с легкостью изменишь прошлое по своему желанию?

На мгновение перехватило дыхание. Я было растерялась от тона, который будто говорил мне, что я глупа и наивна в подобных надеждах. И страх окутал ледяными объятиями — что, если я зря затеяла этот разговор? Что, если Саймон поймет природу моего интереса? Я не думала, что смогу рассказать хоть одной живой душе о том, что вернулась в прошлое. Даже семье, даже брату, что не мог отказаться лишь от меня, продолжая считать родней.

— Во-первых, — взяла себя в руки, собираясь идти до конца, — тебе стоит подтянуть манеры, брат. Перебивать собеседника неприлично, даже если ты считаешь, что он несет полный бред.

— Я не…

— А во-вторых, — теперь уже прервала его я, — мой интерес не продиктован намерением. Я лишь хочу обезопасить наш брак с принцем Аслаханом. Его Величество был крайне недоволен моим решением.

— Должно быть принц запал тебе в душу, раз ты пугаешься даже подобных небылиц.

— Хочешь сказать такой магии не существует?

— Вопрос в другом, почему ты уверена в обратном? Для людей это лишь сказка о красивой любви, да и она давным-давно позабыта.

— Значит для людей. А что драконы?

— Иви, ты не ответила мне.

Саймона нелегко было сбить с пути, как и добиться ответов, если он того не хотел. Но лучше меня этого упертого парня никто не знал, и ни перед кем другим он слабину не давал. И потому я не сдавалась. Казалось, я просто сойду с ума, если не получу хотя бы очертания ответа на вопрос, что так мучил меня.

— Принц Аслахан рассказал.

Продолжала врать в глаза, ибо я уже не видела иного пути. Это сработало на отце, Нормане и Вальтере, а значит и Саймона был шанс провести. Меня не волновало сколь низко и недостойно я вела себя по отношению к семье. Чувствовала, что этот упустив этот шанс, нового уже не будет, как не моли Богиню о новом чуде.

— Да он романтик, — искривил один уголок губ Сай. — Полагаю, принц поведал тебе сказку о том, как когда-то давно один дракон потерял свою возлюбленную, и его горе было столь велико, что обрушилось на мир огромной волной, смывая все на своем пути, даже путь, по которому Богиня Эфир вела бесчисленные жизни. Однако уверен, правдой он тебя не одарил.

— Поэтому я спрашиваю тебя, — не выдержав огрызнулась.

Мне нужно было услышать, что цена этой магии слишком высока. И дело было не только в моем возвращении. Я действительно боялась, что кто-то может вновь обернуть время вспять и разрушить мой мир, что я начинала строить. Этого я страшилась больше, чем желала ответа на вопрос — кто же стал моим спасением в первой прожитой жизни.

— Я сам знаю не так много. — перестал изучать меня взглядом брат и откинулся на спинку дивана. — Эта магия не подвластна людям, и мне, в том числе. А драконов интересует только то, что может продлить их и без того долгую жизнь, а не погубить в одно мгновение.

— Ты обмолвился о гёнсем, что содержит душу дракона — такова цена этой магии? Тогда королевская семья может…

— Иви, — прервал мои волнения Сай. — Цена этой магии не просто душа дракона, а душа того, кто вознамерился обернуть время вспять. И это не все. Как думаешь, почему существует лишь одна легенда об этом? Только ли потому, что всего лишь один ящер решился пожертвовать собой ради того, что ему дорого?

— Быть может, мы просто не знаем. — пролепетала, думая совершенно о другом.

Саман, наверное, пытался меня успокоить разъясняя детали. Но я лишь растерянно смотрела на того, кто был для меня единственным верным решением. Мне больше не на кого было подумать, не могла и мысли допустить, что вернул меня кто-то другой. И не просто кто-то, дракон…

— Я думаю иначе. — тем временем продолжал Саман. — Магия, способная повернуть время вспять нарушает законы мироздания. Она опасна, непредсказуема и разрушительна. А потому наверняка должна принадлежать богам.

— Что?.. — не могла поверить в услышанное.

— Я думаю, что только хранителю истока хватит силы, чтобы запустить магическую печать. Ты ведь знаешь предание о появлении драконов?

Кивнула. Кто же его не знал? Историю нашего мира, что был на грани уничтожения, рассказывали каждому младенцу вместо сказки перед сном.

Когда-то у истока времен существовало множество миров, и Боги властвовали над ними. Они созидали и разрушали, не жалея своих созданий. Но среди них была Богиня, что не разделяла их игр и имя ей — Эфир. Она хранила оберегаемый ей мир таким, каким он был создан когда-то. Но чем дольше он жил, тем больше сил требовал. Но вечности не было даже у самих Богов, что говорить о примитивных созданиях?

Никто не мог убедить Эфир позволить ее миру встретить свой закономерный конец. И не желая потерять сестру раньше времени, один из Богов подтолкнул ее детище к краю. Наслал пламя, что не могли потушить даже бескрайнее воды морей, взволновал саму землю, помогая пробудиться вулканам.

Эфир не отступилась и тогда, хоть и была обессилена. И брат так разозлился на нее, что не стал больше ждать, вынул кинжал из-за пазухи и замахнулся на мерцающую сферу, что была размером с его ладонь. Он вложил всю свою силу и ярость, не ожидая, что сестра кинется защищать мир своим телом.

Острое лезвие рассекло золотую нить бус, что украшали шею Эфир, сохраняя всю ее силу, и пронзило грудь Богини. Она растворилась туманом, обволакивая свой мир и запечатывая его от чужих помыслов. Тысяча и одна бусина брызнули, осыпаясь звездами по небосклону. Большинство из них разбились, высвобождая силу и наполняя ей каждый уголок. Несколько осколков попали в руки людей, даруя им магию.

Но были пять бусин, что сохранили свою целостность. Одна упала в земли объятые пламенем и поглотила его, наливаясь ярко алым цветом. Вторая в бушующие воды океана и поглотила цунами, обретая насыщенный синий цвет. Третья оказалась в мертвых землях, что были покрыты пеплом извергнувшихся вулканов. Четвертую поймал лист кувшинки, что цвела на озере в объятиях гор. Там она напиталась солнцем, обретая золотое свечение. А пятая угодила в вечные льды, где сохранила свой истинный вид.

Эти бусины стали истоком новой силы, сотворили новых существ. И сила их стала оберегать землю и людей на ней вместо падшей Богини Эфир.

— Правдиво предание или нет, нельзя отрицать, что изредка рождаются твари с такой подавляющей силой, что даже сородичи сбиваются в стаю, чтобы разорвать на части угрозу их существованию и властвованию.

Я молчала. Не могла спорить, чтобы не выдать себя. Но и поверить, что настолько сильный дракон вдруг пожертвовал всем ради меня, была не в силах. И вдруг паника сдавила грудь.

Что если, моя помять о том будущем всего лишь случайность? Что если, намерения того дракона были совершенно иными? Что если, кто-то кроме меня знает о том, каким путем я должна была идти?

— Ив, — вдруг мое лицо оказалось в объятиях тонких пальцев. — Нет нужды переживать. Подобного не случится, ведь сейчас во всем мире нет того, кто бы обладал подобной силой. Поверь, я бы знал, будь это не так. Прошло тысячелетие со смерти последнего дракона, что носил в себе исток. Твои опасения напрасны.

В ту ночь я не могла сомкнуть глаз, размышляя о словах Саймона, и окончательно запуталась в своих догадках. А потому отпустила тревогу, возвращаясь к своей цели. И я наслаждалась днями, что могла провести со своей семьей в шумной подготовке к торжеству, что должно было стать отправной точкой для новой жизни.

Неделя была похожа на нескончаемый праздник.

Пока в канун бала в честь нашего брака и завершения всех формальностей, Аслахан не одарил меня презрением на дне золотых драконьих глаз. Тем самым, что я так часто видела у Маркуса в прошлой жизни.

Неужели я успела допустить ошибку и не знала об этом? Времени это выяснить у меня не было.