Драконья свадьба с младшим братом моего жениха

Глава 8

Жена выглядела ужасно. Нет, для всех остальных она, конечно, была ослепительной в своем образе, что был просчитан до мелочей. Но я видел тени под её глазами, что удачно скрывались за косметикой. Видел усталость во взгляде и нервозность в подрагивающих кончиках пальцев. Мероприятие и без того обещало быть не слишком приятным, а я добавил ей поводов чувствовать себя неуверенно.

Наверняка она не спала всю ночь после нашего разговора, который так и не приблизил нас к правде. Я шел к ней с четкими намерениями получить ответы на свои вопросы, но стоило только начать и услышать откровенную ложь, и злость разлилась по венам. А в следующее мгновение меня словно ледяной водой окатило смятение.

Нельзя так искусно скрывать… человек не может так лгать дракону. Я слышал звук сердцебиения, который хоть и был учащен, но не изменился после моих обвинений. Не чуял ни отдушки страха, ни сильного волнения, которые всегда безошибочно говорила нам о состоянии человека. Людей всегда было легко прочитать, но моя жена смотрела ясными и невозможно честными глазами пока с языка слетала ложь. И все что я смог в итоге, это дать очередное предупреждение. Так глупо и беспомощно я давно себя не ощущал, а потому был тоже не в лучшем расположении духа.

Наша встреча была пронизана неловкостью. Она упрямо отводила взгляд и вынужденно держала жесткую улыбку. Я все больше хмурился, ведь ее красота заставляла забыть обо всем остальном. Золотое платье усыпанное рубинами не могло затмить своим блеском ее больших янтарных глаз, а диадема, которую она все же решилась надеть, пробуждала во мне то самое чувство собственничества, которое требовало прекратить отступать и заключить ее в своих руках. И даже будь у моего зверя больше времени, я бы все равно преподнёс ей этот знак, ничто не заявит лучше о моем отношении, как драконья чешуя.

— Вы прекрасно выглядите, моя леди, — подставив локоть под изящные пальцы, я хотел сбавить градус между нами.

Но Ивелин резко мотнула головой, устремляя свой взгляд на меня. Она поджала губы, наверняка намеривалась съязвить, это читалась в глазах. Но будучи воспитанной как невеста кронпринца, она быстро взяла свои эмоции под контроль и миролюбиво ответила:

— Благодарю, Ваше Высочество. Сегодняшний день очень важен…

Она вдруг запнулась, а я использовал шанс:

— И поэтому, нам стоит провести его рука об руку.

Жена вновь подняла взгляд, а тем временем глашатай объявил нас, и тяжелые двери высотой в два этажа медленно разъехались в стороны. Звуки музыки и голосов смешались, не давая мне услышать ответ, но я прочитал по губам — “Вы правы, Аслахан.” И тут же расцвела пусть немного измученная, но все же невероятно теплая улыбка.

Она затмевала все. И взгляды, что впивались в нас словно иглы, и перешептывания, что расходились волна за волной. Вопреки моим ожиданиям, гостей ни то что ни убавилось с событий прошлой недели, их стало будто бы в два раза больше. Все хотели лично увидеть то, как примет нас королевская семья, как будет вести себя герцогство Фиенн, и не случиться ли снова чего неожиданно провокационного. Как минимум, о перестановке в титулах уже сплетничал весь высший свет, и все ожидали моего низвержения.

Нам предстояло пройти через золотые залы до мраморной лестницы, что вела к возвышению, на котором стоял королевский трон. По обыкновению рядом всегда располагались места королевы и наследного принца, но сейчас я даже издалека видел, что из них присутствовало только одно. Это напрягало. Отец никогда не позволял себе пренебрегать правящей семьей, а значит, гости не зря устраивали гладиаторские бои за билеты на этот спектакль.

— Его Величество король Шадеус Авалос де Драак и Ее Величество королева Присцилла Армадия де Драак! — раздалось ровно в тот момент, когда мы дошли до подножия лестницы.

Едва удержал себя, чтобы не хмыкнуть. Королева столь редко радовала такие вечера своим присутствием, что нынешний интерес я не мог не принять на свой счет. Ее жалобы на плохое самочувствие, как мне известно, начались еще с беременности Маркусом, и позволяли ей определять важность мероприятий, проводимых королевским дворцом.

Судя по всему сейчас было столь важное мероприятие, что эта змея собиралась насладиться по полной, оставаясь подле короля на протяжении всей приветственной речи. Что естественно, она слишком долго ждала шанса отыграться за предательство, лицом которого был я.

— …этим вечером, — подходил отец к сути, а я накрыл ладонью пальцы жены, которые она все крепче сжимала на моем рукаве от накатывающего волнения, — вы засвидетельствуете становления союза двух семей. Мы, Король Шадеус Авалось де Драак, дадим свое благословение нашему сыну и дочери из семьи Фиенн. Подойдите.

Отец протянул руку, приглашая нас подняться. Но едва мы сделали первый шаг, как неожиданно сбоку выплыла еще одна пара, намереваясь пройти первыми.

— Прости за опоздание, братец.

Поразительно. Будущий правитель королевства додумался притащить с собой виновницу всего происходящего. И будто сам факт появления леди Элионоры не был столь вызывающь, как Маркусу того хотелось, они додумались подобрать парные наряды для вечера с преобладанием кремовых и золотистых оттенков, что бледнолицей драконице не так уж и шло. Прямо как королеве, которая со дня свадьбы не носила одежд присущих ее положению.

— Ваше Высочество Аслахан, — нарочито медленно расплылась в реверансе она, и ее белая грудь едва не покинула толстого золотого обрамления тугого корсета.

Я сразу же глянул на жену, на лице которой застыла маска спокойствия, из-за чего было сложно определить степень ее волнения. Не важно, что она говорила, я знал, что перед ней стоит человек, которого она всем сердцем любила. Который предал ее, оставил умирать ради той, что крепко прижималась белой грудью к его руке и прятала улыбку за веером.

— Перед вами Ее Высочество принцесса Ивелин, — напомнил драконице, на что получил смешок Маркуса, а жена крепче сжала пальцы на моем рукаве.

— Маркус! Ты заставляешь нас ждать. — прогремело сверху, и братцу пришлось засунуть подальше ехидство, что уже было капнуло с кончика языка.

Он ухмыльнулся, разворачиваясь со своей партнершей лицом к королю. Но стоило им сделать шаг на первую ступень и рыцари, что были выстроены живым коридором до самого верха, высвободили мечи и скрестили, преграждая им путь.

— Отец… — начал было блеять Маркус, но король лишь сильней хмурился, сжимая кулак на рукояти церемониального меча.

— Подняться могут только члены королевской семьи. — припечатал отец, не скрывая своего раздражения.

— Ваше Величество!.. — попыталась вмешаться королева, но всего лишь взгляд и голос пробирающий до животной дрожи:

— Вы, верно, утомились, жена. Займите свое место подле нашего трона.

Он не назвал ни титула, ни имени, не сказал лживых слов — любовь моя. Отец указывал ей на место. Прилюдно и откровенно, не давая возможности сказать и слова наперекор. И королеве пришлось подчиниться, как бы не сыпались молнии ярости из ледяных глаз.

— Не будем гневить Его Величество, жена, — склонившись к уху Ивелин, шепнул я.

Она слегка кивнула, двигаясь в ногу со мной. Не удостоила взглядом тлеющую от стыда и злости парочку, мимо которых мы чинно прошли, оставляя позади. Пусть всего на мгновение, но мы с братом будто поменялись местами и могли ощутить то, с чем жил другой долгие годы.

Не скажу, что меня это сильно тронуло. Я знал что эта иллюзия вот-вот рассыпется, возвращая все на круги своя. Но Маркусу не было знакомо подобное унижение, и оно не могло не оставить след. Скорее всего разозлить сильней, вскрыть гнойник его самолюбия. И кто знает, что ждало бы нас, если бы не отъезд завтрашним утром. Я все просчитал.

Я думал, что все просчитал.

Мы преклонили колени перед отцом, и он тут же окутал нас своей магией, мягким желтым свечением, от которого печать на сердце начала нагреваться и вибрировать вдвойне. Словно у меня билось два сердца, мое и жены.

Мы должны были впервые познать это чувство в спальне в нашу первую брачную ночь. Но чтобы закончить печать наделяя нас своим благословением, отцу пришлось активировать ее сейчас.

Капля пота скатилась по виску. Я ощущал ее так отчетливо, будто кто-то нарочно провел по коже кончиком пера. Поднялся, удерживая руку так, чтобы жена могла опереться, а затем мы повернулись лицом к лицу.

На нежных щеках горел румянец, Ивелин подняла взгляд, и я сжал ее ладони в своих. В этот миг меня одолевало отчаянное желание распахнуть крыло и обнять жену им, показать каждому в золотом зале, что я буду биться за нее до конца. Но зверь во мне спал с тех пор, как я разорвал когтями корсет — дурной знак. Он говорил, что близится день, когда я потеряю своего дракона навек.

— Для меня нет большей чести, чем быть вашей женой, — заговорила моя леди, и из-за магии, что окутывала нас плотными переливами энергии, мне казалось, будто мы остались одни. — Клянусь перед лицом падших богов и теми, кто несет в себе их силу, я посвящу себя вам, оставаясь рядом как в дни, в коих небо затянется тучами, так и когда солнце взойдет над вашей головой, озаряя собой путь жителям королевства. Клянусь…

Она говорила размеренно, смотрела открыто, а у меня взмокла спина. Едва жена раскрыла рот, как меня стало одолевать чувство, будто она ничего не меняла в клятве, что должна была принести кронпринцу. Ибо каждое ее слово несло в себе смысл становления той, кто стоит подле восходящего солнца королевства, и он уже был определен по праву рождения.

— … что пока я дышу, ваше пламя не угаснет, Аслахан Авалос де Драак.

А вот теперь все внутри похолодело. Всего одной фразой жена вывернула сказанное изнанкой, не давая усомниться в том, кому были адресованы клятвы. И получалось, будто она заявляет в лицо королю, что поддерживает мои притязания на трон.

И пусть каждому в зале было понятно, что у меня нет никаких прав — я бастард кровь от крови наших врагов, что десятилетиями разоряют юг королевства, второй сын, которого приняли лишь потому, что не был угрозой с умирающим зверем внутри, клятвы жены звучали вызывающе.

Чего отец будто не замечал, не меняясь в лице. Он перевел на меня взгляд лишь когда я запоздал со своими словами, которые напрочь вылетели из головы.

— Как вы поклялись посвятить себя мне, жена, — мой голос охрип и вибрировал, — я вверяю себя в ваши руки. Как чешуя моего дракона охраняет вас моим именем, так мое крыло… всегда защитит вашу жизнь, пока пламя не иссякнет вовек.

— Под сенью нашей магии мы благословляем ваш союз, — подхватил отец, едва я закрыл рот. — Да будет он нерушим!

Грудь зажгло в месте печати, словно раскаленной кочергой приложило. Жена стойко держалась, пока все потоки магии отца не впитались в наши сердца, окончательно связывая две жизни, два дыхания, две судьбы.

— Аслахан Авалос де Драак! — словно из-под земли вырос королевский глашатай раскрыв длинный свиток в руках. — Слушайте королевский указ!

Пришлось отпустить руку жены и встать на колено перед отцом, что уже достал церемониальный меч из ножен. Он, видимо, решил закончить все дела за раз — благословляя меня на брак и вместе с тем выпинывая нас с женой из семьи, чтобы никто не успел подумать лишнего.

— Мы, Король Шадеус Авалос де Драак, назначаем нашего сына, Аслахана Авалос де Драак, хранителем юга и Исларских земель. Даруем титул эрцгерцога Исларского и сохраняем за вашими наследниками право именоваться принцами и принцессами Королевства Золотого Дракона во славу и процветания королевской семьи!

Я жалел, что склонил голову и не видел лиц королевы и братца, которые наверняка были сейчас так же ошарашены, как и я. Отец, по одним лишь ему известным причинам, вдруг не только оставил меня в родословной королевской семьи, но и закрепил за моими детьми право претендовать на престол в будущем, что было просто неслыханно для бастарда.

Перешептывания не превращались в возмущенной гул только благодаря энергии, что исходила от отца. Плотной и давящей, что не давала издать звука даже королеве, которая, к ее счастью, в этот момент сидела подле пустого трона. Глашатай все продолжал: даровал титул эрцгерцогини жене, затем золото, ткани и драгоценные камни, которые должны были восполнить хоть какую-то часть приданого, что королева уже присвоила себе. А затем дал благословение и части королевских рыцарей, которые могли официально перейти на службу в мое герцогство. Не многим, но и это было небывалой роскошью. И я не до конца понимал, настолько отец дорожил отношениями с пусть и влиятельной, но все же человеческой семьей или же хотел разворошить улей вседозволенности, в котором Маркус упал в детстве и купался в меду до сего дня. Ведь впервые его притязания на трон обрели толику реальной конкуренции.

— Ты не кажешься мне удивленной дарованному Его Величеством титулу, жена, — прижав ее к себе крепче, чем нужно, я сделал первый шаг в нашем брачном танце, открывающем бал.

Ивелин вскинула голову и смешно округлила глаза. Она начала заливаться румянцем, верно, не ожидая таких стремительных перемен в моем отношении к ней. Как я и думал, она не воспринимала все мои слова всерьез, не думала, что я прилагал усилия ради дистанции между нами.

— Ах, я… вы…

— Аслахан. — припечатал, делая резкий поворот, отчего ее платье, наконец, явило гостям нижние ткани подъюбников глубоко-красного цвета, отчего гости не смогли сдержать возгласов и шепотков. Благодаря отцу ее наряд выглядел еще более вызывающе, чем мог бы.

Она была маленькой и невероятно легкой, отчего не могла сопротивляться моему напору. Пластичной и изящной, сглаживала мою резкость, перетекая в руках. И уже не хотелось заканчивать танец, а уж тем более оставаться на весь вечер. Я желал увести ее и оставить только для себя.

— Мне не было известно о намерениях Его Величества, — все же взяла себя в руки жена, ловко увернувшись от неловкой перемены в наших отношениях.

— Однако твоя клятва звучала… Ты ведь уже не надеешься получить развод и выйти замуж за моего брата? — не отводил от ее алых щек пытливого взгляда. — Ты могла ввести гостей в заблуждение, будто еще не отвергла идею стать кронпринцессой, жена. Теперь это невозможного, твой шанс упущен. Ты — моя.

Она подняла взгляд, сжимая свою ладонь крепче в моей руке, отчего в груди словно теплый мед разошелся. Вернула свою уверенность, отлично поспевая за моими широкими шагами.

— Возможности определяют обстоятельства, и мои шансы остаются прежними. Пока опорой всего королевства являются два принца, ничего нельзя знать наверняка.

— Забываешься, жена. — обхватив талию, легко поднял ее над собой, совершая несколько оборотов, а затем опустил и прижался губами к уху. — Я — бастард короля.

— Вы… — повернув голову, она коснулась кончика носа своим, но смущение не помешало смотреть мне прямо в глаза. — Теперь Его Светлость эрцгерцог Исларский.

— Сколько еще собираешься любезничать со мной, жена? Не ты ли хотела отбросить все титулы еще несколько дней назад?

— Не стоит забывать об уважении мужу, когда вокруг собралось столько глаз.

— Тогда буду ждать перемен, когда мы окажемся наедине.

Ивелин отошла на шаг, чтобы сделать реверанс по окончанию танца, а я едва не схватил ее за руку, чтобы оставить рядом. Она ведь не видела, что за ее спиной к нам приближается проблема. Для меня проблема — для нее семья.

— Эрцгерцог и Эрцгерцогиня Исларские, — поприветствовал герцог Фиенн, и жена расцвела в мгновение.

Словно до этого момента она была заточена сотни лет в башне под охраной дракона, и вдруг обрела новый шанс увидеть родных. Раздражало, но все же я сдержал лицо.

— Ах, я как раз хотела вас представить!

Ивелин щебетала, озаряя пятерых угрюмых мужчин своей улыбкой, и каждый ради нее делал вид, что счастлив происходящему. Даже ее отец, сделавший мне ранее совсем недвусмысленное предупреждение, сдержанно поздравил с завершением всех церемоний нашего союза. Сделал он это смотря мне прямо в глаза, чем я с удовольствием отвечал, как собственно и трем братьям. Пусть их ауры напоминали хищников — тягаться с драконом им было не по силам, и эту черту стоило провести сразу.

— Могу я пригласить свою драгоценную дочь на танец? — наплевав на все манеры, герцог протянул свою ладонь.

Жена опешила, не в силах поверить своим ушам. Пусть в обществе ходила молва о теплых внутрисемейных отношениях, Фиенны никогда не позволяли себе показывать это настолько откровенно, чтобы забыть о субординации к вышестоящему, коей жена теперь являлась благодаря прихотям моего отца.

— Иди, — легко надавил между лопаток, не позволяя ей отказать. — Когда еще представится такая возможность?

Моя слишком уж картинная улыбка получила четыре колких взгляда, но ни один не решился взволновать Ивелин переходя в перепалку. Братья выжидали, чтобы остаться наедине и сбросить наконец маски любезности.

— Но… — не решалась жена, поглядывая на меня через плечо.

— Все в порядке. — уверенно кивнул я.

— Все в порядке, — передразнил меня самый мелкий из братьев, в чьих синяках под глазами можно было спрятать любую поклажу. — Мы не дадим твоему мужу заскучать, драгоценная сестра.

Ивелин смерила парня строгим взглядом, но тот даже ухом не повел. Едва оперившийся птенец чувствовал себя слишком уверенно только лишь потому, что не встречал своей магии достойного противника. Это можно было понять, поговаривали, таких сильных магов не рождалось уже несколько сотен лет. Вот только малец не понимал, что сила может оказаться совершенно бесполезной перед реакцией зверя. И даже находясь в отвратительной форме на таком расстоянии я вполне мог сломать ему шею прежде, чем тот подумает о своей магии. Мог бы в теории, но это был брат моей драгоценной жены.

— Тогда прошу, составьте компанию моим братьям, пока я не вернусь, Ваше Светлость. — улыбнулась она, прежде чем упорхнуть.

— Поздравляю с получением титула эрцгерцога Исларского, Ваша Светлость, — заговорил первым Норман Фиенн, стоило Ивелин удалиться под руку с отцом.

— Благодарю. — бросил я, не отрывая взгляда от жены.

— Большая удача, что столь обширные территории перешли под ваше владение после свадьбы с сестрой.

Этот змей в овечьей шкуре все же заставил меня перевести внимание на раздражающий разговор. Норман Фиенн был добродушным и приятным с виду, но я всегда обходил его стороной, прекрасно чувствуя хладнокровие и расчетливость, что так прекрасно прижились при королевском дворце. Ни для кого не было секретом, что король очень ценит второго сына этой семьи как одного из советников в финансовой сфере, а я знал, что заслужить расположение отца задача не из легких.

И хватило одной этой фразы, чтобы понять — заскучать мне уж точно не дадут. Чтобы так откровенно давить на шип в лапе дракона, признаю, нужно иметь яйца. Весть о том, что южные территории перейдут ко мне, витала в воздухе еще до произошедшего на свадьбе. А все потому, что земли эти были до того проблемными, что никому и даром не сдались. Настоящая финансовая дыра королевства, это было понятно даже мне, выросшему на поле боя, что и было моим единственным образованием.

— Этим землям давно пора уделить особое внимание. Щит, что отделяет все королевство от нападок кочевников, не может иметь бреши, каким бы ограниченным не был бюджет королевства. — не удержался от камня в сторону этого бюрократишки я. То, что для него было лишь цифрами на бумаге, для меня исчислялось жизнями рыцарей и народа, который без конца страдал на моих глазах. — Но, надеюсь рассеять ваши опасения, советник, я не собираюсь пользоваться родственными связями жены ради восстановления своих владений. Что же касается наследства, вам ли не знать, в чьих руках оно оказалось.

— Ваших владений, — буркнул под руку мелкий маг.

— Наших. — четко повторил, глядя ему в глаза.

— Вы, должно быть, неправильно меня поняли, Ваша Светлость, — миролюбиво улыбался мне Норман. — Я лишь хотел отметить светлый ум сестры. Будь ваша воля, она бы могла сильно помочь с делами. В нашей семье дети получают равное образование, в независимости от очередности наследования и даже пола.

— С чего бы мне ее ограничивать? — вскинул бровь, чем наконец сбил эту восковую маску спокойствия с его лица. Норман был удивлен моему резкому ответу и не мог этого скрыть. — Жена едва очнулась, получила разрешение управлять делами согласно ее статусу. Странно, что вы озаботились этим вопросом только сейчас.

— И все же позвольте выразить надежду на то, что вопрос безопасности ваших территорий будет решен в первую очередь, Ваша Светлость, — вмешался тот, что до этого момента молчал. Судя по осанке, широким плечам и горячему взгляду, коим обладали лишь лучшие из воинов это было младшее дарование герцогства Фиенн. — Безопасность нашей сестры…

— Вы? — пусть мне и было известно кто он, но наглость этой семейки уже подступала к горлу. Обращаться ко мне не представившись, еще и указывать на то, что мне и как делать, переходило грань.

— Четвертый сын семьи Фиенн — Вальтер, — не растерялся он даже под давлением. — Я буду сопровождать вас на пути в Исларское герцогство на протяжении всех десяти дней.

Вот и новая заноза на мою задницу. Во-первых, лично меня так и не уведомили об этом. Я смог сохранить лицо лишь благодаря полученным сведениям от Шейда. Во-вторых, молодой мастер меча, чья сила была способна рубить головы драконам, был не самым желанным гостем на моих землях.

— В качестве кого? — спросил прямо.

Издревле было заведено — как только рыцарь достигал уровня мастера меча, он был обязан принести клятву верности члену королевской семьи. И меня одинаково не радовала мысль нахождения рядом что человека отца, что братца.

— В качестве сопровождающего сестры… — начал было он, но его перебил маг.

— В каком смысле десять дней? — мрачно спросил он, смотря на меня в упор. — Насколько мне известно на территории Исларской крепости установлен портал. У вас нет средств, чтобы переправить всю…

— Приношу свои извинения за брата, — оттеснил собой мага Норман, что мелкому совсем не понравилось. — Саймон Фиенн, третий ребенок семьи, никогда не отличался манерами.

— Какие манеры? Поверить не могу, что Ив придется трястись в экипаже из-за экономии средств. От чего еще ей придется отказаться в таком бедственном положении? Наряды, драгоценности…

Я не слушал. Взгляд сам вернулся к жене, которая задерживалась. И не зря, ведь ее руку ухватил Маркус, пока его бледнолицая пассия уводила из зала королеву.

Кровь вскипела в ушах, и все нутро требовало вырвать ее из лап братца. Он прижимался непозволительно близко, что-то говорил склонившись к уху, а она держала искусственную улыбку и взглядом возвращалась ко мне. Он словно пригвождал меня к месту, необъяснимо заставлял бездействовать.

В теле свело каждый мускул от напряжения, и едва закончилась музыка, я сделал шаг навстречу жене. Ее рука покинула чужую ладонь, она развернулась ко мне, и в этот самый миг пол задрожал под ногами.

Раздался рев, и купольный свод золотых потолков дал трещину, а затем начал осыпаться. Куски падали сопровождаемые криками, а я сорвался к жене, что оцепенела от ужаса. Прямо над ее головой разверзлась пасть монстра, что пытался проникнуть в образовавшуюся в потолке дыру. Я словно в замедленном сне видел, как он устремляет клешни в одну точку. Туда, где стояла моя Ивелин.