Дыхание бездны

Глава 1

Опять блокирующие кандалы висят на руках, на шее — стальной ошейник с мягкой подкладкой, а сами мы заперты в тесной бронированной будке с сиденьями вдоль стен и небольшими окошками под крышей — всё, как и в тот раз, когда назад нас везли в штрафную роту. А теперь я и Полина ехали в Первосибирск, где завтра состоится заседание военного суда по нашему делу.

Наш адвокат, господин Таубе, добился рассмотрения ходатайства, он полагал, есть все шансы, что суд смягчит наказание, сократив срок до одного месяца, и если это произойдёт, мы вернёмся в учебный центр. Там Полли продолжит учёбу, а я намеревался добиться досрочной сдачи экзаменов, чтобы как можно скорее отправиться служить на рубеж, но только не штрафником, а офицером: по итогу трёх месяцев обучения лицам благородного происхождения обычно присваивали звание прапорщика.

Сегодня, восьмого августа, заканчивался срок наказания и моих приятелей Волгина и Рюмина. Парни не только помирились, но и стали чуть ли не закадычными друзьями, хотя, помнится, месяц назад жаждали друг другу глотки перегрызть. Но нас с Полли увезли раньше. Военная полиция приехала утром, нам даже позавтракать не дали. На нас надели кандалы (смысла в этом никакого не было, но таковы инструкции), посадили в пассажирский отсек специального «Носорога», и колонна из трёх броневиков покинула форт. Наш путь лежал в Гордеевск, где следовала пересадка на поезд.

Полина положила голову мне на плечо, и мы долго так сидели, не говоря ни слова. Я спросил её, о чём думает, она ответила: «Да ни о чём особо». Но потом всё же поделилась, что волнуется, как пройдёт суд. Ей надоело торчать в штрафной роте. Это я, будучи ключевой фигурой среди защитников форта, обладал определённой свободой, остальным штрафникам жизнь мёдом не казалась. Отношение к ним было как к заключённым. Естественно, Полина хотела вернуться в учебный центр.

Тёмных возле дороги, как обычно, бродило много. Мы ничего не видели из своей тесной конуры, зато слышали работу пулемётов двух сопровождающих нас броневиков. Один раз колонна остановилась, и машины долго по кому-то стреляли и даже как будто выпустил пару ракет. Но потом пошло легче, нападения прекратились. А вот тряска усилилась. «Носорог» переваливался с боку на бок, словно ехал не по ровной гравийке или бетонному покрытию, а по каким-то ухабам. Даже Полина почувствовала неладное.

— Куда нас везут? — спросила она. — Не помню, чтоб такая плохая дорога была.

— А ты наблюдательная. Но давай просто подождём, что будет дальше.

— А что может случиться?

В полумраке я едва мог разглядеть обеспокоенное личико девушки. Над переносицей у неё появилась серьёзная складка.

— Давай просто подождём. Не думаю, что возникнут серьёзные проблемы, — я попытался успокоить Полли.

— Серьёзные проблемы? А какие вообще могут возникнуть проблемы? Ты знаешь, что происходит? Куда нас везут?

— Помнишь, что случилось с теми, кто пытался до меня докопаться в Гордеевске? Ну вот и не волнуйся ни о чём. Кстати, у той истории продолжение было.

— М? Какое продолжение?

— Недавно мне устроили засаду в лесу, пытались то ли взять в плен, то ли убить.

— Ты мне ничего не говорил.

— Так когда я тебе скажу? Мы с тобой почти и не видимся.

— Конечно, ты же постоянно со своей этой… барышней тусуешься.

— Со Скавронской? Так у нас постоянно боевые выезды.

— Ага, выезды… и задница у неё больше, — обиженно произнесла Полли.

— А тебя даже на пятнадцать минут не отпускают. Как нам встречаться?

— Так что там с засадой?

— А ничего. Обратилась в прах, как и те уроды из Гордеевска.

— Круто.

Машина резко затормозила.

— Приехали? — удивилась Полли.

— В общем, так. Ничего не предпринимай, я сам со всем разберусь, — предупредил я. — Чтобы не получилось, как прошлый раз.

— Как «как в прошлый раз»?

— Когда ты с Шаховским драться полезла.

— И как я буду драться, когда я в кандалах? Кстати, может, освободишь меня?

Я не успел ничего ответить, поскольку лязгнул замок, и дверь открылась.

— На выход, сладкая парочка, — грубо рявкнул кто-то с улицы.

Я выбрался первым и спрыгнул на землю. Вокруг стояли восемь солдат. Синие береты, красные нашивки на рукавах — все атрибуты военной полиции на месте. Вот только это была не военная полиция, потому что военная полиция отвезла бы нас на вокзал Гордеевска, но вокруг зеленел лес. Броневики стояли на заросшей колее среди берёзок и сосен.

— Куда нас привезли? — возмутилась Полли, высунувшись из двери.

— На выход, кому сказано? И разговоры прекратить! — продолжал распоряжаться худой парень со светлой бородой. Он носил погоны лейтенанта, а на шее его висел карабин в камуфляжной раскраске. У остальных были автоматы.

Полли спрыгнула и огляделась по сторонам.

— Господа, вы ошиблись, — сказал я. — Нас должны были доставить на вокзал в Гордеевске, но это место не похоже ни на Гордеевск, ни на вокзал.

— Слыш, умник, хорош болтать, — бородатый указал стволом карабина в лес. — Шагай туда. Парни, девчонку держите, с ней потом разберёмся.

— Я что-то не поняла, — возмутилась Полли. — Ты куда нас привёз? Что это за место?

Я посмотрел на неё и покачал головой, мол, лучше не встревай.

— Вперёд, — скомандовал бородатый. — Шевели ногами!

Я медленно побрёл между деревьями, и когда прошёл шагов двадцать, за спиной раздались щелчки затворов. Сейчас будут стрелять. Я обернулся. Четверо солдат вскинули автоматы.

— Огонь! — скомандовал бородаты.

Звук очередей эхом разлетелись по лесу. Передо мной образовалась дымчатая завеса, и все пули растворились в ней, не достигнув цели. Остатки испепелённых тьмой кандалов брякнулись на землю. Солдаты (или, скорее, убийцы) в первые секунды даже не поняли, что происходит, и продолжали стрелять, но очень быстро магазины их штурмовых винтовок опустели, а я стоял как ни в чём не бывало.

Чёрные змеи, направляемые силой мысли, ринулись одновременно ко всем четырём убийцам и мгновенно проели в их телах большие сквозные дыры. Множество сгустков тьмы закружились надо мной и полетели по два, по три во врагов, оставшихся на дороге. Их оказалось больше, чем я думал вначале. Четверо стояли возле «Носорога», двое — возле первого броневика, ещё один сидел за рулём замыкающего. Итого, включая уже убитых — одиннадцать человек.

Сгустки тьмы, огибая деревья, метко поражали противников одного за другим. Даже парень, прятавшийся в броневике, не избежал кары. Магические снаряды быстро проели толстый металл и уничтожили человека.

Остались трое. Один из них спрятался за «Носорогом», бородатый создал перед собой силовое поле и стрелял из-за него из карабина, третий же схватил Полли за цепь кандалов и потащил упирающуюся девушку за машину, удерживая штурмовую винтовку одной правой. В него я не стал кидаться тьмой, чтобы не задеть Полли. Бородатый мне тоже нужен был живым. Пришлось обратиться к стихии воздуха.

Воздушный удар отбросил парня, державшего Полли, в траву, девушка повалилась рядом. Чёрная дымка пробила силовое поле бородатого, после чего воздушные потоки обвились вокруг его шеи и подняли над землёй.

Удерживая его в таком положении, я подбежал к первому. Полли вскочила и спряталась за меня. Валявшийся в траве парень хотел выстрелить, но не успел. Тёмный шар испепелил ему полтуловища вместе с рукой и оружием. Забежав за машину, я увидел ещё одного солдата в синем берете, удиравшего прочь. Деревья его не спасли. Два посланных вслед магических снаряда настигли убийцу и сделали с ним то же, что и с остальными.

— Видишь, я же говорил, волноваться не о чем, — я вернулся к Полли и тремя прикосновением растворил замки на запястных кольцах и ошейнике.

— Ну ни фига себе! Меня чуть не пристрелили! Это кто вообще такие? — Полли тревожно огляделась по сторонам.

— А вот сейчас спросим. Лейтенант нам всё расскажет. Или ты не лейтенант? — я подошёл к зависшему над землёй бородатому парню, который брыкался и пытался руками разомкнуть невидимые воздушные путы, стягивающие шею. — А форму, наверное, в магазине купил? Ты кто вообще такой?

— Отпустите, — просипел бородатый. — Я всё расскажу. Всё!

— Рассказывай, — я ослабил воздушные потоки, убийца упал, а в моих руках появились сгустки тьмы. — Только честно, а то умирать будешь долго и мучительно. Я тебя буду по кусочкам испепелять. По маленьким кусочкам. Знаешь, как это больно?

Бородатый потёр шею и откашлялся:

— Всё расскажу, только не убивайте! Я просто приказ исполнял.

— Кто вы такие?

— Охрана. Частная охрана.

— Чья? Кто приказал нас убить?

— Коптевы. Это боярский род из Первосибирска. Их глава нам приказал. Сказал, что мы должны нарядиться полицаями, приехать в форт, забрать вас и пристрелить, пока вы будете в кандалах. Я не имею ничего против вас лично, но мы не могли ослушаться, — торопливо протараторил бородатый.

— Коптевы? Зачем они хотели меня убить? Кто именно? Как зовут главу?

— Борис. Борис Коптев. Он ничего не сказал, а мы вопросы не задаём, просто делаем, что прикажут, и всё.

Я присел рядом, и чёрная дымка от моей ладони добралась до голени бородатого. Тот завопил, поскольку его ногу тут же стало разъедать.

— Больно! Больно, б…дь! Не надо, прошу! Я правду сказал! Чистую правду! — завизжал он.

— Это я так, чтобы ты понимал, какая судьба тебя ждёт, если соврёшь.

Парень схватился за ногу и заскулил. Он выглядел жалко, и мне было тошно на него смотреть. Он не носил герба и не походил на знатного человека. В его манерах и прежде чувствовалось что-то простоватое, да и перед лицом смерти большинство аристократов никогда не стали бы вести себя так трусливо. Хотя за всех сказать невозможно.

Бородатый обладал магической силой, но не слишком серьёзной, на уровне ученика. Тот, кто послал его, похоже, не рассчитывал, что понадобится что-то большее, чем десяток обычных парней и простое автоматическое оружие. Никто не знал, что мою силу невозможно сдержать стандартными блокирующими рунами, и это стало для врага роковой ошибкой.

Новая фамилия не на шутку меня озадачила. Ниточка снова вела в Первосибирск, однако я ни разу не слышал про Коптевых. Гаврилов не упоминал их в числе моих врагов. Вероятно, эти бояре принадлежали к одному из кланов.

— С кем сотрудничают Коптевы? Отвечай! — потребовал я.

— Не знаю! Я ничего не знаю! — стонал бородатый.

— Клан Когтя? Клан Медведя? Может быть, Третьяковы? Юрьевские? Талевичи? Кто? — я схватил пленника за китель и поднёс к его лицу небольшой сгусток клубящейся дымки.

— Я ничего не знаю! Мы просто делаем, что приказано, — завопил бородатый, обливаясь потом. — Вот вам крест! Матушкой клянусь! Чем угодно клянусь! Никто вопросы не задаёт, иначе нам просто бошки снесут. Никто не лезет в дела господ. Мы простые охранники.

От этих воплей вяли уши. Казалось, что ничего большего от охранника Коптевых не добиться, к тому же надо было поторапливаться: если эти ребята — ненастоящая военная полиция, значит, скоро в форт приедет настоящая. И в каком тогда положении окажется Пыжов? Его и так Юрьевский хочет под суд отдать. Да и нам с Полли надо в Первосибирск добраться к завтрашнему утру.

Дымка коснулась лица охранника, и голова его рассыпалась пеплом. Обшарив китель, я нашёл документы на имя лейтенанта Иванова, путевые бумаги, скорее всего, поддельные, и наши с Полиной удостоверения.

Девушка стояла рядом, скрестив руки на груди и не выказывая ни капли ужаса, и с серьёзным видом наблюдала за моими действиями. Она спросила, кто послал убийц, но я ответил, что сейчас нет времени, объясню потом, и попросил отойти подальше.

Обыскал трупы, стащил их в одну кучу, напустил туман, и через минуту от тел осталась лишь серая песчаная масса. Так же поступил и с двумя броневиками, на их ликвидацию времени ушло побольше. Третий же, «Носорог», на котором мы ехали сюда, я оставил: он должен был отвезти нас обратно. Всё прочее рассыпалось в прах, исчезло, перестало существовать. Чем меньше следов, тем лучше.

Обратно мы ехали уже в кабине: я — за рулём, Полина — рядом.

— Должен снова перед тобой извиниться, — наконец ответил я на заданный ранее вопрос. — Это опять мои закадычные враги из Первосибирска. Видишь, как получается. Похоже, рядом со мной опасно находиться.

— А почему они тебя хотят убить? — проговорила Полли. — Что ты им сделал? Тебя как будто постоянно кто-то преследует.

— История долгая, но ехать нам неблизко, поэтому слушай, если так уж интересно.

— Давай.

Стараясь не вдаваться в подробности, я рассказал Полине о том, что происходило со мной в Первосибирске, когда я только появился там, и как два клана сразу же подкатили с вопросами, на которые я ответил в свойственной мне манере. Напомнил и про генерала Юрьевского, о котором мы с адвокатом общались при Полине.

— А зачем генерал Юрьевский тебя хочет подставить? — не поняла моя спутница. — Ему-то ты что сделал?

— Так я тебе объясняю, он с кем-то из Первосибирска связан, как и эти. В руководстве седьмой дивизии много офицеров из Первосибирска, они здесь правят бал.

— А его можно засудить? У тебя же адвокат крутой.

— Таубе нам сразу сказал, что с Юрьевским не стоит связываться, помнишь? У нас против него нет ничего, кроме слов Пыжова.

Полина задумалась, её лицо было по-прежнему сосредоточенным. Она напряжённо покусывала нижнюю губу.

— Но если бы ты не затеяла тогда драку в учебке, ничего с тобой не случилось бы. И со мной, кстати, тоже, — напомнил я. — Шаховской обгадился бы, а если бы он тебя хоть пальцем тронул, ты сама его засудила бы.

На лице Полли отразилась работа мысли:

— Ладно-ладно, так и быть, согласна, я была неправа тогда. Хорошо. Но тебя всё равно достали бы. Если сам генерал Юрьевский под тебя копает, это же пипец, какая хрень получается.

— Она самая, ты верно заметила. Но как видишь, пока его попытки остаются тщетны. А будет усердствовать, придётся пообщаться лично, а ещё лучше с теми, кто за ним стоит. Это в обязательном порядке.

— Так ты же не знаешь, кто за ним стоит.

— Узнаю. У меня вся охрана над этим работает.

— В смысле, служба безопасности? У нас в роду так называется.

— Она самая. Просто штат у меня небольшой, всем занимается одно ведомство. У вас, наверное, побольше народу.

— Сколько?

— Сотни нет.

— Это мало. У отца больше людей раза в два, хотя мы не самый богатый род.

— Рад, конечно, за твоего отца, только тебе-то какой от этого прок? Ты ушла из рода, фактически отказалась от него.

— Ну так-то да, — в голосе Полины прозвучали печальные нотки. Неужели она сама начинает сожалеть о содеянном? Впрочем, через минуту девушка принялась болтать в своей обычной манере: — Ты всех превращаешь в пыль. Это офигеть какая крутая стихия! Я бы тоже такую хотела. Ты говорил, что заразился дыханием бездны. А это можно сделать специально?

— Нет-нет, даже не думай. Выброси из головы, — резко ответил я. — Ни у кого никогда так не получалось. Ни у кого никогда, кроме меня. Дыхание бездны несёт только смерть и ничего более.

— Ясно, — пожала плечами Полли. — Я же просто спросила.

Тем временем мы выехали из леса и помчались по знакомой гравийке обратно в форт. Дорога была пуста, и я разогнал тяжёлый броневик настолько, насколько возможно. Следовало поторапливаться. Военная полиция могла заявиться к Пыжову в любой момент, и если нас не окажется на месте, они уедут. А ведь завтра суд, и если сегодня нас не заберут, мы не успеем. Да и у подполковника появятся новые проблемы.

Повезло, что убийцы уехали не слишком далеко от форта; мы добрались обратно, как мне показалось, очень быстро. Броневик оставили возле ворот, побежали к проходной, я сунул дежурному удостоверения, тот долго искал наши имена в журнале. Вот только их там не было, поскольку мы не отмечались сегодня.

— Военная полиция не приезжала? — спросил я.

— Только что приехали, — буркнул солдат. — А вы вообще отмечались? Я вас сегодня не помню.

— Приятель, это неважно. Немедленно звони в штаб, вызывай Пыжова. Скажи, что Озёров на проходной. Только быстрее!

— Сейчас сообщу, — дежурный лениво потянулся к телефонной трубке.

Когда прибежал посыльный и провёл нас на территорию, мы увидели перед штабом два зелёных броневика и военный грузовик с будкой. Все машины имели на боку синюю полосу, а на дверях — красную эмблему военной полиции. У тех, кто приезжал в первый раз, опознавательные знаки отсутствовали, и лишь благодаря поддельным документам им удалось ввести подполковника в заблуждение.

Возле крыльца стояли Пыжов и полная женщина в синем берете и с погонами прапорщика.

— Я не понимаю, что вы мне мозги пудрите? — возмущалась она. — То их нет, то они на задании. Как у вас вообще штрафники содержатся? Я буду вынуждена доложить о грубых нарушениях.

— Докладывайте кому хотите, — парировал полковник. — Озёров — самый сильный маг в моей крепости, дважды проявивший героизм во время обороны. Разумеется, я отправляю его на задания. Или он должен на месте сидеть, пока другие погибают?

— Вы только что сказали, их увезли утром. Кто их увозил?

— Так, всё, они здесь. Идите сюда, — махнул нам рукой Пыжов. — За вами приехали. Озёров, на пару слов.

Когда мы с Пыжовым отошли подальше от прапорщицы, подполковник прошипел:

— Что тут, чёрт возьми, происходит? Что за цирк?

— Господин подполковник, — тихо ответил я. — То была не военная полиция, а какие-то бандиты. Они нас в лес отвезли, и если бы не моя магия, пристрелили бы как собак. Наверное, опять Юрьевский всё подстроил.

— Твою ж мать! — процедил Пыжов. — Вот же сука! Да его под трибунал надо. Где они⁈ Где те, кто за вами приехал?

— Они превратились в пыль. У ворот стоит их «Носорог». Мы на нём обратно приехали. От него избавьтесь. И про происшествие вы ничего не знаете.

— Ладно, разберусь. А сейчас вам ехать надо. Надеюсь, хоть эти не подставные. Уже никому доверять нельзя. Не офицеры, а сборище ё…ных интриганов!

— Не то слово. Тут делом люди занимаются, а они…

— Ладно, не будем терять времени даром. Вам надо на суд ехать. Поэтому удачи Озёров.

— Спасибо. В любом случае не прощаемся. За вещами ещё заскочу.

Мы вернулись к крыльцу, подполковник подписал бумаги, предоставленные ему прапорщицей. На нас с Полиной, словно на опасных преступников, опять надели кандалы и посадили в грузовик.

На этот раз военная полиция оказалась самой что ни на есть подлинной. Нас долго везли до Гордеевска, там пересадили на поезд в специальный тюремный вагон, где разделили: Полина ехала в одной камере, я — другой, соседней. Ночью мы уже были в Первосибирске, где снова на машине военной полиции, но без сопровождения броневиков нас и ещё двоих солдат доставили к зданию суда.

В пути оказалось много времени, чтобы поразмыслить над ситуацией. Я всю дорогу обдумывал возможные схемы, по которым могли действовать враги. К сожалению, приходилось довольствоваться лишь догадками. Я не знал, точно ли Юрьевский связан с губернатором, не знал, точно ли Коптев связан с Юрьевским, не знал, замешаны ли здесь Любецкие или Горбуновы. Гипотетически каждый мог иметь связи в военном руководстве и подстроить моё похищение. Но больше всего я подозревал именно губернатора Третьякова. Оставалось найти доказательства, чтобы я мог с чистой совестью организовать его исчезновение. С моими способностями это труда не составит. Тьма поможет.

Ночевали я и Полина в пункте временного размещения снова каждый в своей индивидуальной камере, а утром сразу после завтрака заявился господин Таубе, и мы с ним в последний раз побеседовали наедине, ещё раз обсудив все детали. Слушание моего дела было назначено на два, Полина должна была предстать перед судом в три.