Дыхание бездны

Глава 14

Последний день лета ознаменовался нашей с Сафоновым дуэлью. Условия секунданты обговорили, место выбрали, а в пятницу рано утром, едва солнце высунуло из-за горизонта первые лучи, я в сопровождении Андрея Коптева, Гаврилова, Сатира и ещё семь охранников, в число которых входили целительница Людмила и водитель Захар, выдвинулись в направлении Томска.

С утра было солнечно, но пока мы ехали, набежали тучи, затянувшие небесную лазурь. Погода оказалась под стать настроению. Я покривил бы душой, если бы сказал, что не испытывал никакого волнения. Мне предстояло драться с равным, а, возможно, и более сильным противником. Исход битвы был непредсказуем, и костлявая с косой уже маячила на горизонте.

Я всячески гнал от себя мрачные мысли. В конце концов, моя сила тоже велика. За последний месяц я неплохо подкачался на тенебрисах и вернул себе некоторые навыки из прошлой жизни, а моя магия имела свойство нейтрализовать почти любое воздействие стихий.

Дорогу на дикое поле, где договорились провести дуэль, нашли не сразу. Оно находилось в шестнадцати вёрстах от трассы близ полузаброшенной деревеньки, избы которой виднелись вдали за зарослями кустарника.

Я вылез с заднего сиденья внедорожника и потянулся, разминая затёкшие после долгой поездки суставы. Зевнул. Почти не спал сегодня, хоть и лёг рано: мысли о предстоящем поединке не давали уснуть.

Тишина висела над полем, за ближайшими кустами журчал ручей, ветер шелестел листвой, мимло прожужжала плеча, где-то вдали залаяла собака. Однако я не чувствовал никакого умиротворения при созерцании всей этой картины.

Андрей вылез из своего чёрного «Хорьха» — небольшого новенького внедорожника с обтекаемыми формами кузова. Сегодня мой секундант принарядился: на нём был атласный синий пиджак с украшенными гербами лацканами, чёрные брюки и чёрная рубашка.

— Хорошо здесь, — сказал Андрей. — Природа. Наши сибирские просторы.

— На которых сегодня кому-то предстоит умереть, — напомнил я.

— Точняк! Надеюсь, это будет Сафонов. Порвёшь его на тряпки?

— Посмотрим.

— Что за пессимистичный настрой? Ты одного великого мастера уже раскатал. И с этим разделаешься.

— Предпочитаю не праздновать победу раньше времени.

— Значит, отпразднуем потом. Надеюсь, победишь. Отец говорит, ты нам нужен.

— Кому нужен? — я вопросительно посмотрел на парня. — Зачем?

— Кому-кому. Первосибирску! Кто ещё с кланами разберётся?

— А сами не можете, значит?

— И как это сделать? Это не так-то просто.

— Вы же здесь живёте. Вам виднее. Ладно, Андрей, давай эти разговоры оставим на потом. Мне надо к поединку готовиться.

— Де не вопрос. Готовься. Не буду мешать.

Выйдя в поле, я занялся медитацией, концентрируя духовный огонь то в одной части тела, то в другой. Подобные приготовления перед магической схваткой необходимы, как растяжка перед рукопашным боем, они немного ускоряют применение техник и реакцию нервной системы.

Минут за десять до назначенного времени в поле появилась ещё одна колонна машин: первым ехал крупный угловатый «Новгородец», следом — два минивэна с тонированными стёклами. Мы с Сафоновыми договорились, чтобы с каждой стороны присутствовало не более десяти сопровождающих, включая секундантов, шофёров и целителей. Поединок не должен был перерасти в массовую потасовку.

Машины остановились, не доезжая до нас некоторое расстояние. Из них высыпали люди в чёрных костюмах. От компании отделились четверо и двинулись к нам. Среди идущих я узнал Артура Сафонова. Мы с Коптевым и Гавриловым пошли им навстречу.

Обмен приветствиями прошёл вежливо в рамках этикета. Вместе с Артуром Сафоновым помимо его секунданта боярина Евлашевы были сын Елисей Сафонов — спортивного телосложения мужчина лет тридцати с высоким лбом и зачёсанными назад волосами, а так же князь, который должен был непосредственно участвовать в поединке.

Звали этого господина Георгий Иванович Сафонов. Он выглядел лет на пятьдесят, а то и старше, был высоким и худощавым. Щёки впалые, глаза навыкате, губы тонки сухие, скулы острые. По взгляду я сразу узнал в нём человека, не раз сталкивающегося лицом к лицу с тьмой. Оно и не удивительно. Великих мастеров обычно отправляют в самое пекло. Одет блы Георгий в камуфляжные штаны и тёмно зелёную футболку, я — в спортивный костюм.

— Здравствуйте, Алексей Михайлович, — Георгий пожал мне руку. — Для меня будет честью биться со столь сильным владеющим.

— Для меня — тоже, — ответил я с улыбкой. — Наконец-то достойный противник. Я так долго этого ждал.

— Насколько мне известно, вы недавно поступили на службу в пограничные войска?

— Абсолютно верно, два месяца назад это случилось.

— Такие люди, как вы, на рубеже нужны. Если погибнете… мне придётся работать за двоих.

— Как и мне в случае вашей смерти.

— Господа, не стоит забывать о времени, — вклинился нетерпеливо Артур Сафонов. — На часах почти девять. Давайте приступим к делу. А любезности можно и на другой раз оставить.

Действительно, пора было начинать.

Евлашев ещё раз зачитал условия и повторил правила. Поединок не был смертельным, то есть, каждый из участников мог остановить его в любой момент, признав своё поражение. Вот только мне признавать поражение было никак нельзя, иначе я лишусь всего состояния.

Распорядители отправились в поле и отметили начальные позиции, после чего мы с Георгием встали каждый на своё место в ста пятидесяти шагах друг друга.

И вот мы стоим и смотрим друг на друга. Мой соперник — далеко. Он для меня — лишь мелкая фигурка на зелёном поле. Я не знаю, что он умеет, хотя предположения есть. Судорожно продумываю план действий.

Хлопает пистолетный выстрел — сигнал к началу поединка. Моментально окружаю себя коконом из тёмного тумана, а Георгий кидает огромный, аршина три диаметром, шар огня. Тот проносится над полем, сжигая всю траву на пути, и меня окатывает ревущее пламя. Чувствую жар. Похоже, придётся попотеть.

Дымчатая завеса поглотила огонь. Теперь моя очередь. К противнику летят длинные тёмные змеи. Они петляют, извиваются и атакуют Георгия со всех сторон. Тот в качестве защиты использует силовое поле, закрывающее его куполом. Оно немного необычное: излучает не желтоватое, как у всех, а насыщенно-оранжевое свечение.

Пока змеи атакуют, я создаю перед собой десятки тёмных сгустков. Они кружатся в смертоносном вихре и движутся к противнику. Георгий тоже времени зря не теряет: с неба на меня обрушивается огненный ливень. Пламя хлещет по земле, поле горит, но моя защитная пелена поглощает всё, что попадает на неё.

Тёмный смерч движется вперёд, шагаю следом за ним, чтобы выйти на дистанцию, с которой смогу точно метать копья и лезвия. Смерч быстро добирается до цели и десятки всеиспепеляющих сгустков летят в Георгия. Удары сыпятся и сыпятся, но, насколько я могу разглядеть, его защита не поддаётся.

Огненный дождь прекращается. Кажется, противник ушёл в глухую оборону…

Вдруг рядом раздаётся хлопок, левее вспыхивает пламя. Что-то обжигает щёку. Рукав моей олимпийке обгорает. Падаю на корточки, сбитый с ног. Следующая вспышка — прямо перед глазами. Меня отшвыривает на несколько шагов назад. Когда поднимаюсь, вижу среди выжженной травы две воронки, словно от артиллерийских снарядов.

Третий огненный взрыв происходит чуть дальше и уже не достаёт меня, а я создаю вокруг себя защитную пелену тьмы максимально возможной толщины, которая поглотит даже очень сильное пламя, и ложусь животом на землю, чтобы меня опять не сбило взрывной волной.

Это срабатывает: следующие четыре взрыва не возымели никакого эффекта. Но теперь почти все мои силы уходят на поддержание защиты, что не есть хорошо. Пора переходить к активным атакующим действиям, а не только терпеть удары. Так битву не выиграть.

Но вначале следует убраться из-под огня.

Удерживая толстое полотно тьмы, поднимаюсь на ноги, обращаюсь в дымку и за пару секунд переношусь на двадцать шагов вперёд и левее. Георгий не успевает сориентироваться и направить взрывы на новое место, лупит в прежнее. Я же снова перемещаюсь, а потом ещё раз и ещё, сокращая расстояние примерно в половину. Теперь можно бить в полную силу.

В Георгия летят лезвия и копья тьмы. В меня шпарит огненный вихрь температурой, наверное, под тысячу градусов. Дымка пока держится, поглощая пламя. Но на долго ли это?

Стало понятно, что исход боя скоро решится. Победит тот, кто дольше всех удержит защиту и при этом не прекратит атаки. Ведь если просто защищаться, рано или поздно концентрация пропадёт, а духовный огонь иссякнет. Тогда — смерть. Поэтому моей задачей было как можно быстрее ослабить защиту противника и одновременно удержать свою.

Усталость пришла быстро. Концентрация начала падать, завеса тьмы — истончаться. Становилось всё жарче, со лба тёк пот, олимпийка и майка загорелись. «Неужели это всё? — мелькнуло в голове. — Неужели, он не остановится?» Но я отогнал прочь панические мысли. Если уж погибать, так с честью. Надо драться до конца. Так повторял я про себя, швыряя лезвие за лезвием. Они летели сквозь пламя, ударяясь о силовое поле противника.

Внезапно огонь пропал. Передо мной предстал Георгий, закрывшийся сильно потускневшей энергетической полусферой. Кажется, он больше не мог создавать пламя. А я продолжал бить лезвиями тьмы, хотя они стали бесформенными и слабыми. Моя концентрация падала, однако противник истощил свои силы быстрее. Я слышал, что огненные взрывы — весьма энергозатратная магия. Зря он её применил.

Собрав в кулак волю, а в разум — остатки концентрации, я стал атаковать противника тёмными сгустками. Если не сдастся, убью его без сожаления: не хотелось, чтобы у Сафоновых был столь сильный владеющий, который в будущем снова сможет создать мне проблемы. Но сомнения всё же закрадывались: уничтожив великого мастера, я лишу границу одного из наиболее эффективных защитников. Великих мастеров мало, и каждый способен в потенциале спасти сотни жизней простых солдат и обычных людей.

Но что я мог сделать? Остановить бой — это признать собственное поражение. Поэтому выход был только один: драться до конца.

В небо полетел небольшой сгусток пламени — знак того, что противник желает остановить бой. Если бы я хотел сдаться, то кинул бы такой же, но своей стихии. По правилам вторая сторона после этого должна немедленно прекратить атаки, что я и сделал. Добить сдающегося соперника (по крайней мере, на дуэли) считалось подлым поступком не достойным аристократа.

Почти сразу прозвучал выстрел, ознаменовавший конец поединка.

Мой костюм был прожжён в нескольких местах, да и Георгий выглядел не лучше. Лезвия тьмы всё-таки проникали за защитную оболочку и изодрали ему всю одежду, а лицо пересекала красная полоса шрама. Вид она имела неприятный, но вряд ли стоило переживать за здоровье моего соперника. Как только к нему вернутся силы, регенерация полностью восстановит поражённые ткани.

Мы с Георгием встретились в центре почерневшего от выгоревшей травы поля. Дым застилал всё вокруг, где-то до сих пор мелькали языки пламени.

— Вы сильный противник и искусный боец, — произнёс Георгий. Он пошатывался и, казалось, вот-вот упадёт. — Сложно поверить, что в столь молодом теле кроется такая великая сила.

— Всякое случается в этой жизни. Благодарю за поединок, Георгий Иванович, — ответил я.

Мы вместе вернулись к ожидавшим нас на дороге распорядителям. Целители сразу же бросились нас обследовать.

— Всё нормально, — сказал я Людмиле. — Я не ранен. Только одежда испортилась.

— Ваше сиятельство, у вас ожоги, — сказала целительница.

Я посмотрел на свои руки: действительно, кое-где виднелись красные пятна. Да и лицо горело. Но сильной боли почему-то не чувствовалось.

— С этим повременим. Ступай к машине, — велел я.

На лице Артура Сафонова читалось разочарование. Он выглядел раздражённым, а сын его, Елисей, наоборот, созерцал происходящее со стоическим спокойствием. Очень сдержанный человек, отметил я про себя, с такими надо быть крайне осторожным.

— Примите наши поздравления, господин Озёров, вы победили, — произнёс Елисей совершенно невозмутимым тоном.

— Благодарю. Не забудьте о нашем уговоре. Послезавтра встречаемся в Томске, и вы выполните мои условия, — напомнил я. — После чего у меня к вам больше не будет претензий, как, надеюсь, и у вас ко мне.

— Без сомнения. Этот поединок рассудил нас. Пусть ваши служащие найдут подходящее место для проведения сделки. С домом бракосочетаний договариваемся мы. Время обговорим завтра, когда всё будет готово. Всего хорошего, господин Озёров.

— И вам всего хорошего, господа.

Я, Андрей и Гаврилов вернулись к машинам.

— Это было самое мощное сражение, которое я наблюдал, — Андрей находился под большим впечатлением от увиденного. — И ты уделал этого ублюдка. Просто что-то невероятное! Прими мои поздравления, Алексей.

— Благодарю. Победа мне далась на этот раз нелегко.

— Да брось, у него не было шансов. Хотя эти взрывы… чёрт возьми, да один такой может целый дом сложить.

— Взрывы у него мощные, согласен. И отняли много энергии.

— Знаешь, это надо отметить. Пошли сегодня в клуб. Там все наши будут.

— Посмотрим, — я ничего не стал обещать. Вначале следовало бы отдохнуть и восстановиться.

Вслед за Андреем с победой меня поздравили Гаврилов, Сатир и остальные охранники. Ожоги начали побаливать, но Людмила создала обволакивающую магическую дымку зеленоватого цвета, и краснота стала быстро пропадать. Плюс включились внутренние ресурсы моего организма, к которому возвращалась сила.

Вначале поле боя покинули Сафоновы, минут через пятнадцать выдвинулись мы. За спиной осталось выжженное, затянутое дымом, изрытое воронкам поле. Впервые в этой жизни я оказался на волоске от гибели. Этот день мог стать для меня последним. Но не стал.

Как же Артур Андреевич был разочарован этим поединком! Всё прошло совсем не так, как планировалось. Озёров остался жив, и послезавтра этому мелкому гадёнышу предстояло подарить семь процентов акций компании и одну из дочерей в придачу. Не случилась даже смерть Георгия, которая могла бы привлечь внимание особого отдела полиции.

Впрочем, Артур Андреевич с самого начала сомневался в разумности плана Елисея. Слишком много рисков. Если особый отдел заинтересуется происходящим, вопросы возникнут не только к Озёрову, но и к Сафоновым, в том числе могут предъявить и за дуэль. Тогда останется рассчитывать лишь на взятки, но и на них надежды мало, если расследованием займутся люди из Москвы.

Нет, всё-таки Елисей предложил ерунду. Заигрывания с властью до добра не доведут. В Гордеевске есть только одна власть — Сафоновы, коим принадлежит здесь всё. И если уж решать проблему, то решать собственными силами.

Но как? Сложный вопрос. Попытаться убить Озёрова во время сделки? Во-первых, томские князья резне на своей территории точно не обрадуются, во-вторых, а кто, собственно, убивать будет, если в роду не осталось ни одного владеющего, способного победить сопляка в бою?

Георгий участвовать точно не захочет. Он и на дуэль-то кое-как согласился. Получит сейчас свои обещанные пятьдесят тысяч и уедет, и плевать ему на всё. Даже драться до конца не стал, остановил бой. Ему-то погибать здесь не с руки, не он долю своей компании отдаёт.

Машины мчались в сторону Гордеевска. Путь предстоял долгий. Георгий Иванович, переодетый в офицерскую форму, сидел напротив Артура Андреевича в роскошном, отделанном белой кожей салоне минивэна и рассуждал о том, сколь силён оказался Озёров. На лице родственника до сих пор краснел шрам, который затягивался буквально на глазах. У великих мастеров невероятная регенерация. Им даже целители по большому счёту не нужны.

— Никогда не встречал столь сильного бойца. Кто бы мог подумать, что юнец восемнадцати лет отроду может обладать такой чудовищной силой, — удивлялся Георгий Иванович. — Он мог бы справиться, пожалуй, даже с тёмным генералом.

— А может, это и есть бес в человеческом обличье? — Артур Андреевич пытался хоть как-то настроить своего родственника против Озёрова. — Этот сопляк появился из ниоткуда и начал убивать моих людей. Если он захочет извести под корень мой род, ему это раз плюнуть.

— Так почему же до сих пор не извёл?

— Кто знает, что на уме у гадёныша? Мне кажется, он — не человек. Вы, Георгий Иванович, когда-нибудь слышали, как тёмные маскируются под людей?

— Сколько служу, ни разу с таким не сталкивался. Были инциденты?

— Были и не раз, — уверенно произнёс Артур Андреевич. — Офицер один рассказывал, будто однажды в форт зашёл человек — на вид обычный военный, а едва на территорию проник, так стал уничтожать всех вокруг. Половину гарнизона перебил, остальные в бункере схоронились. А вот ещё случай был. Поехал отряд на разведку в тёмную область, и один солдат пропал. Долго его искали, а когда он вернулся, стал словно сам не свой. Приехали в форт, и тут началось. Старшие офицеры, у кого силёнок было побольше, еле остановили его. Но народу погибло много.

Все эти истории Артур Андреевич придумал сам по пути в Томск. Дорога была длинная, заняться было нечем, вот и сочинил. Раз уже не получается с Озёровым ничего сделать, так хотя бы слухи распустить какие-нибудь. Может, в конце концов, им заинтересуются на высшем уровнем и возьмут на карандаш.

— Ни разу ничего подобного не слышал, — покачал головой Георгий Андреевич. — Неужели, правда такое у вас рассказывают?

— Есть у меня знакомые офицеры в фортах, от них и слышал. Может, конечно, и придумывают всё, да только таких историй не одна и не две. Кто знает, на что способный твари из бездны? Вдруг действительно одна из них вселилась в этого выродка малолетнего, пока он на границе торчал? Иначе откуда у него такая сила?

— А на вид — обычный человек, ничего такого и не подумаешь. Скажу честно, Артур Андреевич, слабо верится во все эти россказни. Если б подобные инциденты действительно имели место, так всех давно предупредили бы, что такое возможно, инструкции бы выдали.

— Как знать. Но я бы на вашем месте сообщил, куда следует. Пускай разбираются.

— Возможно, и стоит сообщить в магический отдел канцелярии. Всё-таки сила необычная у юноши. Да только мне-то зачем этим заниматься? Коли был бы Озёров моим подчинённым, обязательно доложил бы. И вообще, думается мне, тем, кому надо, уже обо всём знаю.

Артур Андреевич кивнул. И тут никак. Не день, а сплошное разочарование.

Клуб для аристократической молодёжи оказался совсем не таким, каким я его себе представлял. Здесь не гудели басы, и не было танцпола с извивающейся в трансе толпой. Играла живая спокойная музыка — какой-то инструментальный ансамбль с фольклорным уклоном, а в зале сидели отдыхающие. Для аристократов победнее были столики на первом этаже, для богатых — индивидуальные ложи на втором. Людей без гербов сюда вообще не пускали.

Мы с Андреем поднялись на второй ярус подошли к одной из таких лож. За большим столом, окружённым роскошными кожаными диванами, расположились два парня и две девушки.

Одеты все были относительно просто, без официоза. Один паренёк, немного полноватый, был в брюках и малиновой рубашке, второй — в джинсах и футболке, как и я. Только джинсы его пестрели надписями, а на футболке красовалась злая бульдожья морда. Андрей сегодня облачился в брюки и вязаную жилетку. Его кучерявую голову, как обычно, прикрывала узкополая шляпа.

На столе перед компанией стояли кальян и полупустые (а у кого-то пустые) пивные кружки. Молодёжь, что называется, культурно отдыхала в неформальной обстановке.

Андрей всю дорогу звал меня в клуб сегодня вечером. Так ему не терпелось познакомить меня со своими друзьями. Ну я и пообещал: если ожоги заживут, то пойду. А все покраснения исчезли ещё до того, как мы домой вернулись. Что оставалось делать?

Едва мы подошли к столику, как я сразу же узнал в одной из девушек Марину Жуковскую. Сегодня её наряд оказался не менее стильным, чем в прошлый раз, и состоял из тёмной юбке со складками и обтягивающей футболки с геометрическим рисунком. Дополняли образ яркая помада и подведённые ресницы, кажущиеся длиннее, чем есть на самом деле. Марина бросила на меня равнодушный взгляд, словно ни капли не удивилась моему появлению.

— О, Андрюха, всё-таки привёл гостя? — поприветствовал Андрея полноватый малый в малиновой рубашке. — А мы уже заждались.

— Привёл. Знакомьтесь. Алексей Озёров собственной персоной, — представил меня Андрей, а потом назвал фамилии и имена собравшихся. Мы с ним устроились на свободном диване.

— А мы с Алексеем уже знакомы, — меланхолично произнесла Марина. — Познакомились, когда мы с мамой из Москвы возвращались. Помнится, Алексей, вы обещали заглянуть в гости, но потом куда-то пропали.

— И обязательно сдержу слово, как только решу все вопросы и выдастся удобный случай, — улыбнулся я.

— Посмотрим.

— Мы много про вас наслышаны, — обратилась ко мне вторая девушка, княжна Олеся Бехтеева — высокая шатенка с пышным каре и острым носом, облачённая в цветастое платье. — Но до сих пор знаем про вас слишком мало. Кажется, вы совсем недавно прибыли в Первосибирск, верно?

Пришлось снова рассказывать о себе, а потом — о дуэли с Сафоновым, о которой стараниями Андрея все тоже знали. Разумеется, я сразу оказался в центре внимания. И только Марина вела себя несколько отстранёно.

Ребята не просто так здесь собрались. Они отмечали последний день каникул. Вся компания училась в Первосибиирской Государевой Академии. Я, естественно, тоже попытался узнать, кто есть кто.

Общение было в самом разгаре, когда к нам подошли трое парней. Я даже не заметил, как они нарисовались возле столика.

— Дамы и господа, добрый вечер! — проговорил наглым тоном паренёк с зачёсанными на бок светлыми волосами и не очень приятным угловатым лицом, одетый в белые брюки и чёрную рубашку, под расстёгнутым воротником которогй виднелась золотая цепочка. — Рад вас снова здесь видеть. Как поживаете?

— Опять он, — буркнула Марина

— Добрый вечер, господин Любецкий, — произнёс Андрей холодным и тоже довольно надменным тоном. — Вы к нам просто так или по делу?