Дыхание бездны

Глава 15

Ещё одна неожиданная встреча. Передо мной стоял отпрыск семейства Любецких. Непонятно, правда, чей именно: представителей данной фамилии в Первосибирске много. Так или иначе вёл парень себя нагло, и мои новые друзья не слишком-то обрадовались его появлению.

— Господин Коптев, неужели вы против того, чтобы благородный человек засвидетельствовал вам своё почтение? — с надменной насмешкой произнёс Любецкий. — А может быть, я хочу поздравить вас с началом нового учебного года? Осторожнее, иначе я могу почувствовать себя оскорблённым.

— Принимаю ваши поздравления, господин Любецкий, — холодно проговорил Андрей. — Благодарю.

— Смотрю, у вас новое лицо появилось. Неужели не представите нас?

— С удовольствием. Князь Алексей Озёров. Вероятно, вам уже знакома эта фамилия. Алексей, знакомься, это — Борис Любецкий.

— Приятно познакомиться, господин Любецкий, — я растянул губы в насмешливой улыбке, наблюдая, как паренёк изменился в лице. Очевидно, он знал мою фамилию, но наткнуться на меня здесь никак не ожидал. — С некоторыми вашими родственниками мне уже довелось повстречаться.

— Алексей Озёров, значит… очень приятно, — произнёс Борис уже не столь надменным тоном. — Смотрю, и вам приглянулся наш клуб?

— Я первый раз здесь, но… вполне приятное местечко. Думаю, буду захаживать иногда. Спасибо, что проявили к нам такое внимание, но мне с друзьями хотелось бы продолжить общение.

— Разумеется, не буду вам мешать, — было видно, что Любецкому неприятно, что я его отшил, но конфликтовать со мной он побоялся и вместе с двумя приятелями удалился в свою ложу.

— Как же достал! — буркнула Марина, кинув вслед компании недовольный взгляд.

— Надоедает? — спросил я.

— Ещё как!

— Он тоже сюда иногда в клубе торчит, — объяснил Андрей. — Не слишком приятный тип. Внук главы рода. Считает себя здесь самым главным, потому что владелец клуба их семье за покровительство платит.

— Зад ему лизать никто не собирается, — добавил княжич Горлов — тот самый полноватый малый в малиновой рубашке, — но враждовать как-то неохота. Наши родители ведь тоже Любецким платят.

— И думается мне, пора что-то менять, — улыбнулась княжна Бехтеева и многозначительно посмотрела на меня.

— Ну так меняйте, — пожал я плечами. — Какой смысл сидеть и жаловаться? Если не хотите, так не платите Любецким. За какие такие услуги им все платят?

— Это у родителей надо спросить, зачем они им платят, — ответил Дмитрий Засецкий — коротко стриженный княжич в майке с бульдогом. — Я бы лучше свою охрану нанял, чем с этими ублюдками дело иметь.

— Только охрану содержать — это пипец дорого, — добавил Андрей. — Все богатые рода, понятное дело, собственных людей нанимают, а остальные под чьим-нибудь покровительством, если у них, конечно, есть, что охранять. И если надо кому-то понадобится на границу идти, клан всегда замену найдёт.

— То есть ваши семьи платят кланам, чтобы вместо вас других людей на границу отправляли? — уточнил я.

— Да. О чём и речь. Такое тоже бывает.

— Получается, всех всё устраивает? Тогда почему жалуетесь?

— Не-не, я так не говорил. Многие и рады были бы отказаться от покровительства, только не могут. И Любецкие. и Горбуновы считают себя здесь хозяевами, и если они начнут произвол чинить, никто их не остановит даже губернатор. Он сам с них купюры стрижёт. Поэтому если нет своей армии в пару сотен стволов, лучше с кланами не ссориться.

— Ну так объединитесь и надерите им задницу, — сказал я.

— Ха! Легко сказать! — возразил Горлов. — Это ж надо договориться друг с другом. А ты попробуй! Все ж гордые. Каждый на себя одеяло будет тянуть.

— Лидер вам, значит, нужен.

— Вроде того, — сказал Андрей. — Если бы могли что-то сделать, давно сделали бы. Но как повелось, так повелось. Так и живём.

Меня не очень-то волновали проблемы местной мелкой аристократии, но Коптевы, если те, и правда, были когда-то союзниками дяди и тоже занимались поисками артефактов, могли мне пригодиться. Поэтому им, пожалуй, стоило оказать покровительство. Но прежде придётся снова пообщаться с главой клана Коготь.

— Ладно, ребят, я пойду, — сказала Марина. — На сегодня с меня хватит. А то мама узнает, что я допоздна гуляют, и опять нудеть будет.

Наши с Мариной взгляды встретились, и мне показалась, она еле заметно кивнула на дверь, как бы приглашая с собой. Когда девушка ушла, я выждал минут пять и, распрощался со своими новыми друзьями, тоже покинул заведение.

Марину нагнал на выходе из клуба. Поверх майки на ней теперь была короткая кожаная куртка. Вечерами столбик термометра опускался уже градусов до десяти, чувствовалось начало осени.

— Тоже решил домой поехать, — сказал я. — Посидели и хватит. Ты одна, без охраны? Думал, у всех благородных девиц есть сопровождение.

— У нас денег нет, чтобы охранника нанимать, — меланхолично проговорила Марина с долей сарказма. — После того, как мама расплатилась за долги папаши, не осталось ничего, кроме дома и пары машин. Вот так вот. Ездим хотя бы не на такси — и то хорошо.

— Зато теперь вы никому ничего не должны.

— Это точно. Мы теперь такие бедные, что даже Любецкие больше не пытаются нам покровительствовать. Собственного дела у нас нет, взять с нас нечего. Старик, правда, предлагал маме выйти за него, но как она уехала на границу, он как-то остыл.

— Вот же старый урод.

— Ага, кобель тот ещё. Поэтому мама и уехала, чтобы всякая сволочь не надоедала. Ну и зарабатывать как-то надо. Я ведь теперь учиться буду.

— В первосибирской академии?

— Да, вместе ребятами. Правда, они на более старших курсах, а я только поступила.

Стоянка находилась на пятачке напротив клуба. Мы, разговаривая, подошли к небольшому синему купе какой-то иностранной марки, в которых я крайне плохо разбирался. Моя «Волга» стояла неподалёку.

— Кстати, а откуда ты их знаешь? — спросил я.

— Отец с Горловыми дружил, я Серёгу знаю с детства. Это он с остальными познакомил.

— Хм, интересно. И вы… как бы это спросить повежливее… встречаетесь?

Марина захихикала:

— Какой ты смешной. Нет, между ничего нет. Мы не помолвлены и вообще… просто друзья.

— Ясно.

Мы остановились возле купе Марины. Неподалёку толпилась шумная компания молодых аристократов, но они быстро расселись в два авто и, промчавшись мимо нес, выехали на проспект. Шёл уже одиннадцатый час вечера, и на дорогах даже здесь, в центре города, машин было мало.

— Я маме недавно позвонила, она сказал, ты теперь у неё в подразделении служишь, — вспомнила Марина. — Правда, что ли?

— Правда. Если честно, я удивился. Не знаю, как так получилось, но судьба опять свела нас.

— Да ладно, что тут удивительного? Ты же старший мастер, а старших мастеров все к себе тянут. Наверное, мама сказала своему командиру, а тот с кем-то договорился. Вот и всё.

— Теперь понятно. Да, на сильных владеющих вся граница держится. Не будет старших и великих мастеров, людям просто не выстоять. Никакие фортификации не спасут.

— Ну да, я тоже слышала такое, что если где-то совсем тяжко, туда посылают великих мастеров. Только их всегда мало. Наверное, в форте, где мама служит, нет ни одного сильного. Или кто-то есть, но этого мало.

Кажется, Марина не горела желанием уходить. Она стояла, скрестив руки на груди и поёживаясь от холода, и постоянно кидала на меня взгляды из-под длинных ресниц. Говорила она в своей обычной манере — меланхолично и немного отстранённо.

— Я бы предложил проводить тебя или подвезти, но ты на собственной машине, так что…

— … ты меня здесь оставишь, — закончила Марина.

— Если есть идеи получше, то предлагай.

— Может быть, и есть… Ты же недавно у нас и плохо город знаешь. Если хочешь, могу тебе краткую экскурсию устроить, показать, что где находится.

— Интересное предложение. Но я думал, ты торопишься домой, чтобы мама не ругала.

— Да ерунда. Понудит и перестанет, я привыкла, — поморщилась девушка. — Всё равно она на границе, а по телефону много не поругаешь.

— Тогда я только «за». Давно хотел посмотреть город, а времени не было. На твоей машине поедем или на моей?

— На моей. Пошли.

Мы с Мариной сели в машину и выехали на проспект. Княжна была за рулём.

Клуб находился почти в самом центре города недалеко от набережной. Все местные достопримечательности были рядом. Мы проехали мимо главной площади со златоглавым храмом и губернской управой, затем мимо театра — здания с колоннами, построенное в девятнадцатом веке, куда Марину несколько раз таскали с собой родители. На соседней улице в ещё одном старинном здании располагался торговый центр с модными магазинами и большим кинотеатром, который Марина иногда посещала с подругами.

Она не упустила шанс блеснуть своими знаниями по истории Первосибирска. Всю дорогу что-то меланхолично щебетала, рассказывая то об одной, то о другой местной достопримечательности.

— А тут у нас клуб «Искра». Он тоже известен, но сюда в основном простолюдины ходят, — сказала Марина, когда мы проезжали переулок, зажатый между двумя старинными зданиями. — Аристократы там тоже бывают, но нечасто. Многие думают, что отплясывать на танцполе — это недостойное для знати занятие.

— Значит, вы по таким местам не ходите.

— Я так не говорила, — загадочно улыбнулась Марина.

— Получается, и по таким клубам ходишь. Ай-ай-ай, что скажет мама.

Машина остановилась на светофоре на пустом перекрёстке.

— Да, ей лучше об этом не говорить. Мы с подругами забегали туда пару раз. Между прочим, там весело, особенно когда никто не знает, что ты аристократ и не шарахается от тебя, как от огня. А ты не бывал на дискотеках?

— Приходилось, но тоже нечасто.

— Хочешь, заедем?

Я удивлённо посмотрел на Марину.

— Ты так смотришь, как будто я сказала что-то ужасное.

— Эх, я-то думал, ты приличная девушка.

— Эй, а что не так? Это же просто клуб.

Я рассмеялся:

— Расслабься, я шучу. Конечно, давай заедем, если хочешь.

— Отлично! Продолжаем веселиться. Только пообещай, что маме ничего не скажешь.

— Так и быть, я сохраню нашу маленькую тайну. Даю слово князя.

Когда загорелся зелёный свет, Марина свернула направо, мы объехали квартал и оказались рядом с клубом, над дверьми которого светилась неоновая вывеска. Из здания доносились приглушённые басы.

Марина достала из сумочки маленькие ножницы и отпорола от водолазки герб.

— Ты тоже снимай герб. Прикинемся простыми людьми. Так за своих сойдём, а то все коситься будут.

Я спорол со своего поло нашивку, мы зашли в дверь и спустились в подвал, где и находилось заведение.

На танцполе, несмотря на поздний час, было полно народу. Музыка долбила по ушам басами, а мечущиеся лучи прожекторов слепили глаза. Вдоль стены в глубине помещения стояли столики, за которыми отдыхали компании. Были тут все: и молодёжь, и люди постарше. Выпивали, смеялись, общались, в общем, жизнь кипела.

Мы с Мариной влились в двигающуюся в такт музыке толпу и на какое-то время стали её частью. Биты и светомузыка вводили в транс, заставляя забыть обо всём и всецело отдаться царящему здесь празднику жизни. Последнего мне, правда, так и не удалось достичь, да и Марине быстро надоели пляски, и мы отошли к барной стойке.

— Угостишь? — крикнула девушка сквозь грохот музыки.

— Разумеется. Тебе что?

Марина выбрала в меню, и я заказал бармену два одинаковых коктейля.

— Значит, говоришь, всего два раза здесь была? — спросил я.

— Не, побольше. Мы с девчонками из училища иногда тут отдыхали. Раз пять или шесть. Вообще, нам нельзя было сюда ходить. За такое там наказывали. Но мы гербы всегда отпарывали, и никто так и не узнал.

— Что за училище?

— Женское аристократическое. Там нас манерам учили и всё такое. Ну и немного общее образование было. Мама хотела сделать из меня благовоспитанную даму.

— Получилось?

— Не знаю? — пожала плечами Марина. — В обществе-то, понятное дело, ведёшь себя, как положено. А с друзьями чего притворяться-то?

Но хоть Марине и было весело, мы долго не стали задерживаться. Княжна даже коктейль свой не допила, сказала, что хочет домой, и потащила меня на свежий воздух. Она оказалась не против того, чтобы я составил ей компанию на обратном пути.

Было полпервого ночи, когда мы подъехали к парадному входу особняка Жуковских.

— Ну вот и всё, приехали. Ой, а твоя же машина ведь возле «Орфея» осталась, да? — вспомнила Марина.

— Это ничего страшного. На такси доеду.

— Да, точно. Тогда… — Марина повернулась ко мне и улыбнулась. — Спасибо, что провёл со мной время. Если честно, дома одной мне было бы скучно, а развлечений не так уж и много.

— Если тебе скучно, могу скрасить твоё одиночество, — намекнул я.

— Как благородно с вашей стороны. Думаю, мы ещё встретимся. Если ты с Андреем дружишь, то в «Орфее» будем видеться. А сейчас извини, но завтра рано вставать. Мне пора.

— Разумеется, — кивнул я. — Спокойной ночи.

Я вылез из машины. Рядом открылись автоматические ворота, ведущие в небольшой дворик, куда Марина завела своё авто. Девчонка знала себе цену и не спешила прыгать в постель к парню после второй случайной встречи. В общем-то, я на это и не сильно надеялся. Но попробовать стоило.

Оставшись один на улице, вызвал через приложение такси, и минут через сорок был уже дома.

В воскресенье сделка не состоялась. Дом бракосочетаний не работал, и его управляющий, какой-то мелкий томский аристократ, наотрез отказался пойти нам навстречу. Да и в гостинице, где планировали собраться для подписания документов, не было свободных номеров. Поэтому пришлось перенести мероприятие на понедельник.

Но и в воскресенье я без дела сидеть не собирался. Подумал, что неплохо было бы наладить связь со Скавронскими и Коптевыми, которые на данный момент выглядели наиболее перспективными союзниками.

В субботу позвонил Оле Скавронской, чтобы договориться о встрече с её родителями. Оля сообщила отцу, и тот сразу же перезвонил мне, сказал, что очень хочет со мной познакомиться и пригласил на ужин… в среду. С Коптевыми тоже пока ничего не получалось. Андрей сообщил, что его родители уехали путешествовать в Америку и вернутся в середине сентября. Вот только меня к тому времени в Первосибирске уже не будет.

Зато Оля оказалась свободна. Она тоже отдыхала дома в ожидании новой командировки, и раз уже больше ни с кем встретиться не получалось, я решил пригласить её в ресторан. Она с радостью согласилась. Правда, ничего, кроме совместного обеда, я не планировал, поскольку на вечер внезапно наметилась ещё одна важная встреча.

Мне требовалось сбыть камни, найденные в области тьмы, и через Гаврилова я узнал, что у дяди в Первосибирске имелись знакомые, которые могли мне в этом помочь. Официально артефакты продать можно было только военному министерству, но военные платили очень мало, поэтому во всех приграничных городах существовали полулегальные скупщики, работавшие с представителями местной аристократии.

Одним из таких скупщиков был Степан Талевич, владевший ювелирной мастерской. Если уж он занимался обработкой артефактов, то, логично предположить, что и покупал их, а если покупал, значит, и продавал. К нему я тоже собирался наведаться, но позже.

Но прежде следовало продать имеющиеся у меня камни. Гаврилов знал, что Дмитрий Семёнович раньше вёл дела с неким боярином Макаровым. Тот занимался конструированием механизмов на основе магических артефактов и имел родственников в Москве, которым камни напрямую и толкал. Его контакты я нашёл не сразу. Пришлось покопаться в дядиных бумагах. Телефон обнаружился в записной книжке.

Собственно, этому Макарову я позвонил, и он согласился принять меня в воскресенье вечером.

Мы с Олей встретились на набережной рядом с двухэтажным зданием со стеклянным фасадом, где располагался большой ресторан. На условленное место я пришёл первым и минут десять ждал свою подругу, прохаживаясь вдоль воды.

Когда Оля подошла, я в первую секунду даже не узнал её в новом обличье. Фигуру девушки облегало тёмно-фиолетовое платье с длинными рукавами, а распущенные волосы свободно падали на плечи.

— Привет, — я окинул её взглядом. — Тебе очень идёт этот образ. Так ты ещё красивее.

— Спасибо, — лицо Оли озарилось её лучезарной открытой улыбкой. — Только вот тёмные это вряд ли оценят, поэтому на границе приходится одеваться попроще.

— Как отдыхается?

— Неплохо. Наслаждаюсь последними тёплыми деньками, пока есть возможность. А то скоро опять за работу приниматься.

Оля взяла меня под руку, и мы направились к зданию ресторана.

Столик был забронирован на втором этаже в аристократической ложе возле окна. Отсюда открывался вид на набережную и широкую полноводную реку, по которой проплывали прогулочные теплоходы. Заведение оказалось приятным, хоть элитным не считалось. Его посещали по большей части простые люди.

Обстановка была, можно даже сказать, романтичной, а вот разговор получился не слишком. Меня по большей части интересовала ситуация на границе и судьба подразделения, в котором мы служили. Оле было известно немного, но что знала, она рассказала.

Так, она подтвердила информацию о строительстве нового рубежа к северу от Гордеевск и планы командования провести атаку в тёмные области с целью отодвинуть границу вёрст на пятьдесят на запад. Официально об этом не сообщалось, но офицеры и так всё знали. Поговаривали, будто сам император приедет на битву, дабы лично вести возглавить атаку.

Узнал я и про гарнизонную роту сто пятьдесят пятого форта. Та, как оказалось, прекратила своё существование, а выживших разбросали по другим подразделениям. Оля тоже получила назначение, и скоро должна была отправиться в новую часть.

А вот у Подполковника Пыжова возникли проблемы. Его арестовали, и больше Оля о нём ничего не слышала. Я подумал, что должен помочь ему с адвокатом, хоть Пыжов и отказывался. Он много чем помог мне, относился по-человечески, да и командир толковый, хотя такие всегда были и будут занозой в заднице у штабных крыс.

Прямо в ресторане, не выходя из-за стола, я набрал господина Таубе и спросил, сможет ли он предоставить защиту подполковнику. Адвокат сказал, что выяснит, в чём Пыжова обвиняют, и на следующей неделе сообщит, возьмётся ли за дело или нет.

— Ну вот и всё, — я спрятал телефон в карман. — Я сделал всё, что от меня зависело. Больше ничем помочь не могу, как бы ни хотел.

— Это тот адвокат, который тебя от штрафной роты отмазал? — спросила Оля.

— Да. Хороший адвокат, со связями. Есть шанс, что поможет.

— Ума не приложу, за что Пыжова судят? Если бы не он, погибло бы гораздо больше нарду. Да его к награде надо представить.

— Надо. Но генералы, которые сидят в штабах, со своих мягких кресел не оценили некоторых инициатив. А может быть, он перешёл кому-то дорогу. Пыж — человек прямолинейный.

— О, это да! За словом в карман не полезет. Надеюсь, твой адвокат поможет.

Мы с Олей посидели часа два и разошлись, договорившись увидеться в среду на семейном ужине. Я поехал к себе домой, чтобы забрать камни, а вечером отправился к Макарову. Контора у него находилась прямо в квартире, и в этот воскресный вечер боярин как раз был свободен.

Макаров жил в Державном районе, примыкавшем к Центральному с севера, в старом многоквартирном доме, украшенном лепниной и множеством декоративных элементов. Здание занимало целый квартал и поражало своими величием и монументальностью, как и соседние.

Вспоминая маршрут, который по телефону мне объяснил Макаров, я свернул с главной улицы, а затем — в высокую арку, ведущую во двор. Здесь была охрана, но меня пропустили без вопросов и даже показали, как проехать к нужному подъезду.

Поставив перед подъездом среди других машин свою «Волгу», я отправился в дом.

Это не был парадный вход, но и «чёрным» его назвать язык не поворачивался. Вероятно, когда-то он таковым являлся, но с тех пор прошло много времени. В тесном лифте я поднялся на шестой этаж и позвонил в домофон рядом с высокой двустворчатой дверью, на которой красовалась бронзовая табличка с номером «232».

Дверь открыл щуплый господин в брюках и жилетке. Он был невысокого роста, носил очки и тонкие усики.

— Здравствуйте, Алексей Михайлович. Я — Пётр Макаров, приятно познакомиться, — мы пожали друг другу руки, — Проходите, можете не разуваться. Однако должен извиниться… к сожалению, у меня сейчас гости. Совершенно внезапно нагрянули, сам не ожидал, но… думаю, они нам не помешают. Проходите. Так… вот сюда. Не разувайтесь.

Мне показалось, Макаров был несколько смущён или растерян. Он вообще не производил впечатление гордого аристократа, вероятно, из-за тщедушного телосложения и лёгкой сутулости.

Квартира оказалась просторной, с высокими потолками и современным ремонтом. Я прошёл вслед за Макаровым по широкому коридору. Свернув за угол, мы упёрлись в ещё одну двустворчатую дверь с матовыми стёклами. За ними находился просторный кабинет.

Здесь находились четверо мужчин — видимо, те самые гости. Трое расположились на длинных диванах вдоль стен, четвёртый — человек среднего роста в изумрудном костюме — стоял возле окна и смотрел на улицу. Когда он обернулся, я сразу в нём господина, которого видел на снимках, присланных мне Сатиром. Это был Степан Талевич собственной персоной.