Его сбежавшая Принцесса

ЧАСТЬ 2 Глава 1. Полторы недели спустя

Полторы недели спустя…

Бывает открываешь глаза и не понимаешь, где ты, когда ты, с кем ты, живой или мертвый… Я смотрела на деревянную стену и пыталась сообразить, где нахожусь. Пять, может, десять минут лежала и просто смотрела. Мне мягко. Лежу на кровати. На мне сорочка. Чужая сорочка. В комнате пока темно. Значит рассвета не было. Я села. Голова тяжелая. Потерла виски. Легче не стало. Чесалась ладонь. Ну сколько можно! Рана должна была затянуться. Я посмотрела на свежий, розовый шрам. Только вчера содрала коросточку. Когда же заживет? Полторы недели прошло.

С туманом в голове я поднялась с постели, обернулась на спящего Эда. Он так и не просыпался. Да, я отнесла его мертвого к красной реке, я прокричала эти проклятые слова, связала наши души в конце концов. Да, после всего этого Эд задышал. Но он так и не проснулся.

— Может хватит спать, а? — проворчала я, — хватит, спящий красавец!

Эд, как и ожидалось, не ответил.

— Осталось совсем чуть-чуть, просто открой глаза и все!

Я подошла ближе, присела у его кровати. Раны Эда после битвы с волками потихоньку затягивались. На лице остались тонкие розовые полоски от когтей, и два небольших шрама поглубже через бровь и на щеке. Зато шее пришлось нелегко. След от волчьей пасти точно останется там навсегда. Жуткий след, такой, что каждый второй обязательно станет спрашивать: «Как же Вы выжили? Вам же перегрызли сонную артерию!». Ну и пусть спрашивают, главное, чтобы Эд очнулся, а все остальное уже неважно.

— Натерпелся же ты, — прошептала я, легко пробегая пальцами по каждому из шрамов.

Заметила, что у Эда отросла щетина. Светло-коричневая, в рыжину, никак не черная, какой выглядела его мохнатая борода. Надо будет его снова брить. Нечего лежать, обрастать.

— Ты не представляешь, чем мне приходится заниматься, — начала ругать его я, — я никогда не брила мужчин, никогда даже представить себе не могла, что буду это делать. Так что даже не думай сердиться за меня за пару ранок на подбородке. Даже не думай!

Эд и не думал. Он просто продолжал спать. Корни волос тоже отрастали. Золотистые, как на портрете. Спящий, безэмоциональный, сейчас Эд походил на себя с королевских портретов больше, чем когда-либо. Ушла жизнь и энергия, остались лишь правильные черты.

— Ну и что с тобой делать, Ваше Высочество! — зашептала я, гладя Эда по лохматой голове, — может, пробудишься от волшебного поцелуя?

Я знала, что нет, но все же легко коснулась губами его лба. Холодный. Холоднее, чем у обычного человека.

— Скоро к тебе вернусь, никуда не уходи, — бросила я, и, накинув на плечи платок, вышла из комнаты.

На маленькой кухне горел свет. Гнея пила горячий чай с баранками. Да, теперь я знала, как зовут ту деревенскую рыжеволосую женщину, которую мы спасли от казни. Гнея. И теперь она спасала нас. Гнее было около тридцати. Фигура средняя, лицо вытянутое, глаза большие и внимательные, губы пухлые и розовые. Свои остриженные перед казнью рыжие волосы она прятала под косынкой, из-под которой вечно выбивалось вперед несколько непослушных прядей.

— Донна, опять не спишь, — поприветствовала она меня.

— И ты не спишь, — заметила я, присаживаясь за стол.

— Я всегда так вставала. А ты, я чувствую, на самом-то деле любительница поспать.

Это правда. Раньше я любила поспать, но тогда я была принцессой и жила во дворце, там другие правила. Гнея поставила передо мной чашку горячего чая.

— Спасибо, — я отхлебнула. Тепло. Очень тепло. Кипяток протекал по горлу, согревая.

— Как он? — спросила Гнея.

— Без изменений. Спасибо, что дышит.

— Ты и так сделала невозможное. Девочка, да я даже не думала, что красная река на самом деле может оживлять мертвых. Раз оживила, значит и разбудит.

— Может быть…

— Знала бы ты, как я испугалась, когда увидела вас тогда, — продолжала Гнея, — смотрю в окно, а там медведь сидит. А рядом с медведем — девчонка. Донна, я ж даже не сразу поняла, что это ты.

— Не узнала значит, — я ухмыльнулась, — я и сама себя в последнее время не узнаю.

— Ты была в рваном зелено платье, лохматая и дикая. Еще в крови. Жуть.

Так и было, так что оставалось лишь кивнуть и сделать глоток горячего чая.

— Потом смотрю, — продолжила Гнея, — на спине у медведя лежит Эд, весь израненный, живого места нет.

Я вздохнула. Так оно и было. Так и было.

— А медведь не рычал, он сидел и ждал!

— Значит, больше всего тебя все-таки удивил медведь, — грустно улыбнулась я.

— Ну разумеется! — всплеснула руками Гнея, — где ты видела разумного медведя? Пиг рассказывал, что вы дружите с медведем. Но как в такое поверишь? Разве можно дружить с медведем? А мальчонка вечно что-нибудь выдумывает. Кто ж мог подумать, что медведи бывают разумные?

Я снова отхлебнула из чашки, взяла бублик со стола.

— Спасибо тебе, — сказала я, — нам было некуда пойти, а ты приютила, спасла. Спасибо.

— Да что ты! Не стоит даже.

— Правда спасибо.

Некоторое время мы пили чай молча.

— Что делать собираешься? — наконец спросила Гнея.

Я тряхнула головой. Не знала, не знала я, что делать.

— По нормальному, мне бы вернуться в наш лагерь и встретиться еще с двумя членами команды, — сказала я, — но ведь без Эда мы все равно ничего предпринять не сможем.

— Я так и не поняла, какое отношение вы имеете к политике? Зачем выслеживаете Звездочета? Жили бы и жили. Это не ваше дело.

— Кто-то должен.

Гнея улыбнулась и подлила мне чая.

— Вот на таких как вы и держится весь наш мир, — гордо сказала она, — вам до всего есть дело, всех хотите спасти.

Я не рассказала Гнее всей правды. Не рассказала о том, что принцесса, а Эд — принц. Да к чему это? Все равно делу не поможет, а ее отношение к нам может изменить. А я не хотела этого. Мне нравилось, что Гнея относилась ко мне, как старшая сестра к младшей. С заботой и покровительством, и теплотой.

— Так вот, не знаю, что делать, — продолжала я, — Звездочет перекрыл границы Литвудского Королевства, так что помощи оттуда ждать не придется. А ехать за подмогой на север — слишком далеко, да и не помогут они нам. Отношения не очень сложились. Не помогут.

— Как легко ты говоришь о политике.

— Что?

— Необычные вы, ребята, — сказала Гнея, — необычные лесные разбойники, уж точно.

Я усмехнулась и допила чай.

— Может, ты знаешь способ, как пробудить спящего? — спросила я, — может, у вас в легендах что-то написано…

— Все, что написано, ты уже перечитала.

— Точно-точно, пробормотала я.

— А нового я не знаю.

Гнея подошла к шкафу, подала мне мешочек с сухой ромашкой.

— Заваривай и пои, сил прибавляет, — сказала она, — сейчас ему главное — набраться сил, а уж потом организм будет готов и проснется.

В дверь постучали. Громко. Резко. Уверенно.

— Кого еще притащило? — вздохнула Гнея.

К двери мы подошли вместе, переглянулись. На всякий случай я взяла в руки скалку, готовясь если что — бить.

— Кто там? — спросила Гнея строго.

— Я! — ответил довольный мальчишеский голос, нет не совсем мальчишеский. Это был голос подростка. Хриплый, ломающийся.

— Один из друзей Пига, — пояснила Гнея, — чего они рассвета не дождутся? Неугомонные.

— Именем его величества короля литвудского Леопольда, я его младший сын и принц Юлий приказываю Вам…

— Ну что за шутки! — разозлилась Гнея, — до утра подожди со своими играми.

Да, теперь я узнала этот голос. И он принадлежал не деревенскому мальчишке. Я распахнула двери раньше, чем успела опомниться Гнея, и оказалась лицом к лицу с раскрасневшимся долговязым мальчишкой. Растрепанные черные волосы, длинные руки, удивленные глаза.

— Юлий, — выдохнула я, — что, во имя всего святого, ты тут делаешь?