Его сбежавшая Принцесса

Глава 36. От ненависти до смерти!

Но нет, я не умерла. Какой-то стражник выбил нож из моей руки быстрее, чем он успел даже тронуть белое платье.

— Еще я приказал им следить за тобой, — сказал Звездочет, — приказал смотреть, чтобы ты не решила себя убить.

Как заботливо! Внутри все кипело. Хотелось закричать так громко, насколько я смогу. Ладно, пускай! Пускай нас поженят. После свадьбы я не оставлю попытки убить Звездочета, и однажды смогу. Однажды получится. Звездочет посмотрел мне в лицо зло, я рассмеялась ему на зло, себе на зло, на зло целому миру, потом сплюнула и рассмеялась снова. Краем глаза заметила, как чуть не упала в обморок моя королева-мать. Прости, мам, но я не стану приспосабливаться, я борец.

— Продолжайте церемонию! — крикнул Звездочет.

— Теперь слово предоставляется… Вам.

— Я женюсь на Македонии потому, что хочу этого, — сказал Звездочет, — потому что, когда только ее увидел, танцующую в зеленом платье, я понял, что она должна принадлежать мне.

— Человек не может никому принадлежать!

— Мне может. Мне может принадлежать хоть целый мир.

— Говорят, у людей с чрезвычайно большими амбициями, маленькое состояние там…

Кто-то посмеялся в толпе. И я была благодарна этому кому-то. Присмотрелась, в надежде отыскать моего героя, но не увидела. Не смогла заметить… Голова кружилась и кипела. Какая дикая реальность. И как все успело так поменяться? В какой-то миг я представила, что просыпаюсь в далеком прошлом, когда мне еще не было известно про Звездочета, и все идет по-прежнему, как когда-то давным-давно.

— Теперь выпейте из кубка, — продолжал канцлер, ведущий свадьбу.

Надо было отравить жидкость в кубке. Мы бы выпили и упали замертво. Оба. И пусть. Главное, чтобы Звездочет не выжил. Почему же я не додумалась отравить кубок?

Звездочет сделал глоток, передал мне. Томатный сок. Якобы похожий на кровь. Соленый. Я вытерла рот прямо белоснежным рукавом, оставляя на ткани красный след. Снова заметила, как закатила глаза моя мать. Она не поймет, и пусть. Главное, что понимаю я. И я себя не предам.

— Однажды ты полюбишь меня, — сказал Звездочет мне на ухо.

— Однажды ты умрешь.

— Ты не находишь наши отношения романтичными? От ненависти до любви. Девушки любят читать романы об этом.

— От ненависти до смерти, — возразила я.

— А с другой стороны, ненависть лучше равнодушия. Ненавидишь, значит, думаешь обо мне.

— Ненавижу, значит проклинаю.

Мы сверлили друг друга взглядом. И в жутких глазах Звездочета я видела все его злодеяния. Я видела, как он гипнотизировал моего отца, как убил Анику и Великана, как приказывал Эду душить меня. Сердце задрожало.

— Если нет возражающих против данного союза, — продолжал ведущий, — то поцелуйтесь, и начнется обряд крови.

Звездочет подошел ближе, взял мое лицо в большие шершавые ладони. Надо было бить сейчас. Надо было подождать. Я ненавидела себя за торопливость. Надо было подождать. Звездочет заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.

— Надо закончить церемонию, — сказал он, приближаясь губами.

Пусть целует. Пусть делает, что хочет. В голове медленно и отчаянно стучало сердце. Я не отвечу на поцелуй, и не закрою глаза, и не стану убегать, я просто выдержу все, выдержу.

— Возражения есть! — послышался громкий голос.