Его сбежавшая Принцесса

Глава 27. Я и не выжил

— Зачем ты это сделала? — рассердился Эд, — зачем сказала?

— А ты зачем вел себя, как ребенок?

— Ты командуешь! Ты всегда командуешь!

Какие чувства? Какое понимание? Какое веселье? Мы смотрели друг на друга, как хищники, готовые напасть и растерзать друг друга. Я замахнулась, чтобы влепить Эду пощечину, но он перехватил мою руку. Прижал к стене. Нам было плевать, что кто-то смотрит, нам было плевать на всех, на целый мир.

— Давайте проясним, — заговорил наш спаситель-Великан, — то есть Эд потерял память и теперь помнит лишь…

— Он забыл последние восемь лет жизни, — сказала я.

— То есть…

— То есть мы еще не знакомы, — закончила Аника, — неожиданный поворот событий.

Эд отошел назад. Он выглядел напуганным. Вот тебе и встреча старых друзей! Я поняла, что надо прекращать его шпынять, все равно ничего не изменить.

— Это Великан и Аника, — представила их я, — брат и сестра, одни из твоих близких друзей.

— Его друзей.

— Они знают тебя слишком долго, так что твоих тоже.

— Долго?

— Лет пять как точно, — откликнулся Великан, — может шесть.

Эд шагнул вперед, протянул руку для рукопожатия. Какая ужасная официальность.

— Очень приятно, принц Август, но особо смелые зовут Эдом.

— Мы знаем.

— И ладно.

Все трое уставились на меня, словно спрашивая, что делать дальше.

— Ждем ночи и вылезаем из этого кошмара, — ответила я, — ключи у меня на шее.

— Неужели свобода, — Аника и Великан переглянулись, улыбнулись.

За время заточения они стали дружнее, намного дружнее.

Мне столько всего хотелось рассказать Анике, поделиться всем, одинокими ночами, оплакиванием Эда, рассказать про красную реку, рассказать про Медведя, про план, про деревню, но сейчас с губ сошли другие слова:

— Прости, я порвала твое зеленое платье.

— Как ты могла?! Это же одно из самых изысканных моих творений!

— Прости-прости, — пробормотала я, — мы приземлились в лесу, оно порвалось.

— Ну ладно, прощена, — ответила Аника с улыбкой.

— Ну что, Ваше Высочество, как тебе наша реальность? — спросил Великан, — был в лагере?

— Был, — пробурчал Эд, — мне не понравилось.

— Еще бы! Ты всегда был изнеженным!

— Ничего подобного!

— И всегда так говорил.

Становилось не по себе. Великан и Аника знали Эда дольше меня, они помнили его до того, как он из Эда-смущенного мальчишки превратился в моего Эда.

— В первые дни, когда мы поселились в деревне, — начал Великан, — ты надевал на ночь специальную маску, чтобы комары не кусали.

— Хорошая идея…

— Твоя, потому что, — Великан снова усмехнулся, — я как будто попал в прошлое, в самом деле. Эд, ты такой же, как в день нашей встречи!

Мне стало до жути интересно, придвинулась ближе.

— Мы познакомились еще в Литвудском королевстве. С тобой и Медведем. Вы скитались по лесам-полям-деревням и вершили правосудие. Вообще, вы представляли собой жуткое зрелище. Человек на Медведе. Вы казались всемогущим монстром.

Теперь ближе придвинулся Эд, сжал челюсти. Ему до сих пор было неприятно слушать про Медведя.

— Потом нам с Аникой понадобилось отомстить одному гаду, поджегшему по пьяни нашу деревню, так вышли на тебя. Ты предложил хорошую идею мести, все получилось.

— Значит, наше знакомство мы начали с мести, — медленно повторил Эд, закивал.

— Ты называл это правосудием, а не местью, — откликнулась Аника.

Эд снова кивнул, ему становилось интересно слушать о жизни, которую он не помнил.

— Память не вернется? — спросила Аника.

— Не вернется, — ответил сквозь зубы Эд.

— Не, парень, ты не принимай на свой счет, — отозвался Великан, — просто у того, другого Эда была парочка полезных навыков.

— Я умею драться!

— Не умеешь, — отрезала я.

— Умею!

— Опасность в другом, — откликнулся Великан, — Эд пока не сломанный. Он пока не поругался с отцом, не разочаровался.

— Не поругался? Да мы рассорились с ним в пух и прах!

— Это не то, — ответил Великан, — настоящая ссора у вас будет позже. Ты еще не сломался, а это может вызвать проблемы.

— что значит я еще не сломался?

— Значит, ты должен был полностью разочароваться в жизни и в людях, разбиться, а потом собрать себя по кусочкам обратно.

— Я собрался!

— Нет, — вздохнула Аника, — этого нет в твоих глазах. Ты не сломанный, Эд. Той ссоры у вас еще не было.

— Да никак не пойму, в чем прелесть быть сломанным?

— Гипноз Звездочета, — ответила я, — на сломанных он не распространяется.

Эд задумался. Почесал голову. Посмотрел на нас на всех, точно мы сейчас все дружно рассмеемся и скажем, что это шутка.

— Тогда сломайте меня сейчас! — сказал Эд, — как это делается? Надо разбить мне сердце? Давайте!

Я подумала, что могла бы его сломать. Пара злых слов, пара пощечин, пара ударов в сердце… Но этого будет мало, на Эде не сработает.

— Это так не делается, — ответил Великан, — проще память тебе вернуть.

— Мы пытались, какую-то настойку я даже выпил, ничего не вернулось.

— Может, тебя ударить по голове? — предложила Аника, — так, чтобы случилось сотрясение, а потом и память вернется.

Аника снова рассмотрела раны. Рассмотрела шею Эда, покачала головой. А оставил бы он длинные кудряшки, шрам можно было бы прикрыть и не привлекать внимание каждого первого.

— Это смертельная рана, — сказала она, — не представляю, как ты выжил.

— Я и не выжил.