Эгоист

Глава 30. Таня

Пока Майк в душе, со скоростью истребителя переворачиваю вещи в шкафу в поисках чего-то особенного. Нет, я, конечно же, не хочу производить на гонщика никакого впечатления. Просто… Рим, вечер, и кровь кипит.

– Как на свидание собралась, – говорит, упираясь взглядом в мои колени и двигаясь вверх. Глаза Майка пьяно поблескивают.

– И не надейся. Это лишь кофе.

– Я голодный, Жемчужина! Кофе…

– У меня в холодильнике морковь. Можешь погрызть.

Марино покачивает головой и ругается на своем языке. А я поджимаю губы, потому что мне нравится, когда он так делает.

Выхожу из дома в платье и на каблуках. Из коридора захватываю маленькую сумочку-клатч под ворчание голодного пилота.

Майк опережает меня и спешит к своей машине.

– Ты же говорил, что ресторан недалеко от моего дома? – прищуриваюсь.

Все это странно, но довольно приятно.

– Твоя память становится лучше, жемчужинка. Я рад.

И застывает с открытой для меня дверью шикарного авто. Одно зеркало на его машине стоит в пять раз дороже моего образа.

На ум снова приходит мысль, что мы с Марино слишком разные.

– Платье для меня выбирала? – говорит, когда я дохожу до Майка. Готова уже сесть в его машину, но посадка низкая, и как бы не засветить свое белье. Уж очень короткая юбка.

– Нет. Надеюсь выбить скидку у официанта. Говорят, у меня шикарные ноги, – с вызовом бросаю взгляд на Майка. По спине вдоль позвоночника собираются мурашки.

– Я оценил.

Марино облокачивается на открытую дверь. Уголок его губ взметается вверх. Я мечтаю бросить очередную едкую фразу, которая заткнет за пояс. Хочу сказать что-то, что вызовет шокированную немоту у гонщика, но, кажется, сама онемела.

Мы остановились критически близко друг к другу.

Отвернувшись, усаживаюсь в машину. В ней кажется очень душно, но все же довольно комфортно. Я поглаживаю гладкую кожу сиденья, и закрадывается мысль когда-нибудь сесть за руль такого «Мерседеса». А Марино ведь предлагал…

Майк садится и заводит мотор. Мой гонщик, посмотрев по сторонам, выезжает на дорогу. Почему это выглядит так возбуждающе: Марино, его руки на руле и напряженное выражение лица пилота?

Мы паркуемся в центре, но до неизвестного мне ресторана идем пешком еще несколько кварталов. Молча. Хотя тем для разговоров достаточно. Я с тревожностью посматриваю по сторонам и делаю вид, что мне интересна местная архитектура. Майк убрал руки в карманы и быстро шагает. Еле поспеваю еще за ним.

Так странно, нам привычней препираться, ругаться и сыпать оскорблениями, заниматься сексом, нежели говорить как нормальные люди.

По всей видимости, мы далеки от нормальности.

Майк пропускает меня вперед, когда заходим на территорию ресторана. Там полная посадка, но стоило в этом парне по левую руку узнать известного гонщика, чудом нашлось место.

Хостес всячески улыбалась. Цвет ее помады был раздражающе непривлекательным. Но взгляд Марино постоянно скользил по надутым женским губам.

– От тебя такая энергия сейчас идет, жемчужинка, что я чувствую несколько пулевых отверстий в своем теле.

Мы садимся напротив, раскладываем салфетки, открываем меню.

Стреляю недовольным взглядом.

– Вот как сейчас! – отбрасывает кожаную папку и говорит громко, на весь ресторан.

– Много о себе возомнил, Майк Марино. Больно надо тебя убивать, – сглатываю вранье. Оно привычного горького вкуса.

– То есть убить ты меня не хочешь?

– Не-а!

– А что хочешь? – провоцирует.

Майк наклоняется через стол и останавливается в опасной близости от моего лица. Если подниму свой взгляд, напорюсь на самодовольного Марино. Кажется, он знает обо мне то, что так тщательно желаю скрыть.

– За вечер ты уже второй раз наседаешь. То выясняешь, что же мне подарить, то теперь вот что я хочу с тобой сделать…

На последнем слове сглатываю.

– Выбрали? – перебивает официант.

Майк возвращается на свое место и, не открывая больше меню, просит себе пасту. Смотрит при этом на меня и улыбается своей улыбкой. От нее сложно увести глаза, потому что чувствуешь себя особенной.

– Мне салат, – передаю папку и облокачиваюсь на спинку стула. Руки скрещиваю.

И о чем будем сейчас говорить?

– Значит, с Эдером у тебя ничего не было… – говорит, улыбаясь, но взгляд совсем невеселый. Сосредоточенный. Он пытливо уставился на меня, отбивая ногой ритм под столом.

В груди вакуум. Я не могу отвернуться, как и начать снова что-то сочинять или, упаси боже, провоцировать.

– … Нет.

– А с кем было?

Поджимаем губы одновременно.

Тяжело. Вокруг столько звуков, которые так и просят, чтобы кто-то из нас повернул голову и обратил внимание. А мы, упрямцы, как под куполом сидим.

– Ни с кем, – взгляд на белую салфетку, которую терзаю в руках, – а у тебя?

Вопрос прорывается, опережаю другие. Загораюсь вся как факел. Я не уверена, что хочу знать ответ. Стюардесса, хостес… Я же адски ревную того, кто мне не принадлежит!

– Уф… Сильвия, еще блондиночка была, потом рыженькая. Близняшки были, а когда…

Он говорит, я смотрю. Каменею. Внутри землетрясение, которое не оставляет в живых никого. Вены становятся острыми стрелами, режущие на своем пути органы, ткани, все-все…

Майк медленно отрицательно покачивает головой и опускается лбом на сложенные ладони. Потом поднимает на меня свой взгляд без тени той улыбки, к которой привыкли все.

– И у меня никого. Ну, то есть было пару-тройку раз, но это все… Все не то.

Чувствую себя так, словно мне грудную клетку разрубили тупым ножом. Уверена, у Майка похожие ощущения. За ребрами нездоровое жжение, даже дыхание причиняет боль.

Просто что получается: все это время мы были одни?

– А как же та, с которой ты целовался в номере, когда я пришла вернуть тебе деньги? – вскидываю подбородок.

– Ты ушла, я прогнал ее и завалился спать. Тебя проклинал. Сначала, конечно, в ванную пошел подро… Не важно…

– А Сильвия? Со стороны казалось, у вас все довольно серьезно.

После каждого вопроса чувствую слабость, поселившуюся во всех мышцах. Наверное, мое тело так реагирует на ответы Майка. Правдивые ответы. Не знаю, как это понимаю, но уверена в том, что сейчас Марино не врет и не уворачивается.

– Она красивая, – дополняю.

– Прекрати, Таня.

Короткая, грустная усмешка, быстрый, как полет стрелы, взгляд, и Майк вновь становится тем пилотом Марино, к которому привыкли все его фанаты и вообще весь мир: открытым, веселым, шутливым и обворожительным.

Он закрылся. Он тоже ранен. Кем-то.

– Ваш заказ, – официант раскладывает тарелки на стол и удаляется. За столиком вновь тишина, но она уже не сдавливает легкие, а вполне себе приятная. Может, и вовсе романтичная.

Я накалываю овощи на вилку, подглядывая из-под опущенных ресниц за Майком, который ловко справляется с пастой.

Желудок наполняется едой, но она лишь падает камнем. Я не чувствую вкуса, жую скорее рефлекторно, когда в голове повторяется наш недолгий диалог.

– И что дальше?

– Дальше… Кофе, – легко отвечает, пригвождая меня к месту своими глазами.

– Хорошо, – растягиваю губы.

Сердце громко марширует. Бьется в ребра, как молоток.

– Закажи мне. А я… Сейчас.

Поднимаюсь с места, прихватив клатч. Оборачиваюсь, только когда оказываюсь в середине зала, поймав довольный взгляд Марино. Конечно, поел, потрахался, сейчас еще эспрессо шлифанет и будет счастливым человеком.

– Разрешите попросить у вас листочек и ручку, – скрывшись за барной стойкой, прошу бармена. Парень обалдело уставился, но все-таки протягивает мне блокнот.

Пальцы не могут уверенно ухватиться на ручку. Меня немного потряхивает и будто бы холодно. В животе переворачиваются зажженные угли.

Пишу слова в столбик. Почерк ужасный. Очень хочется верить, что Майк разберет.

Улыбаюсь при этом немного по-шальному. Он же просил придумать, что же подарить? Пусть теперь гадает. А не догадается, значит, так и быть.

Не судьба.

– Вас не затруднит передать это тому парню? – показываю на скучающего Марино. Его руки на столе, и он не сидит в телефоне, как половина в этом ресторане.

Он ждет…

– Это же Майк…

– Да-да, он. Передадите?

– А вы?

– А мне срочно нужно бежать.

Пусть догоняет!

Смотрю, как официант подходит к нашему столику и отдает мою записку. Майк растерянно оглядывается и открывает сложенный лист.

Вот теперь можно идти. Не смогу посмотреть в его глаза сейчас. Слишком много сказано, слишком много сделано.

Марино бегло читает, складывает лист. Снова разворачивает и пробегается по строчкам. Понял? Нет? Дыхание на паузе, ноги в горячем желе утопают.

Вибрация в сумочке от звонка. Но я вижу, кто пытается до меня дозвониться. Майк стоит потерянный, немного злой, по сторонам смотрит. В другой руке теребит злосчастный лист с моим желанием. Безумным, эгоистичным, почти несбыточным.

Выхожу через черный вход. В такой запаре никто и не заметил.

На улице свежо. Совсем вылетело из головы, что нужно было бы прихватить из дома банальный пиджак. Высокие каблуки стучат по брусчатке. Увеличиваю темп и только спустя квартал решаюсь ответить на звонок. Марино же, не прекращая, названивал. Раз за разом, раз за разом!

Упрямый.

– Что это значит? Ты где?

– Далеко, – смеясь, отвечаю.

– Вернись! – требовательным голосом говорит. Да он ругается!

– Нет.

Спешу. Уже такси вижу, и нужно быстрее бы запрыгнуть внутрь.

– Я же найду тебя, знаешь? – усмехается, дышит шумно. Я слышу звуки улиц, сигналы машин, голоса.

Майк рядом, и я ускоряюсь.

– И пойму, что ты мне там начеркала. Слышишь?

Громкие сигналы клаксонов заставляют сощуриться и крутить головой по сторонам в поисках раздражающего элемента.

– Еще и с ошибками!

Пропускаю все мимо ушей, запрыгиваю, наконец, в такси.

– Пока, Майк, – говорю, заглушая удары сердца. Они разрывают меня, как тонкую тряпочку.

– Готовь свою задницу, поняла?

Боже, он это на всю улицу прокричал?

– По-ка, Майк…

Скидываю звонок, когда таксист проезжает мимо растерянного, взъерошенного Марино.