Европад

ГЛАВА 5 ДИРЕКТОР

Пошел уже третий день в Берлине, а ничего стоящего Дмитрий так и не узнал. Всю почту за последние недели Эля, не читая — такое распоряжение перед отъездом дал Алекс, — складывала в большой пластиковый мешок. Дмитрий все разобрал, рассортировал. Это был информационный мусор: приглашение по льготной цене посетить Австралию, совершить круиз по норвежским фиордам, устроить сафари в ЮАР. И бесконечные уговоры: «Купите, купите, купите. Дешево, еще дешевле, почти даром, мы еще приплатим». Голова шла кругом от всех этих благодетелей. Мелькали и счета. Сухие, деловитые. Без всяких сантиментов. Двести марок, пятьсот, две тысячи.

В какой-то момент он обнаружил в баре картонку с золотым тиснением на немецком, русском и английском: Александр Пивоваров, доктор, вице-президент фирмы «Блестящий луч», академик Международной академии экологии, член элитного клуба «Три туза». Домашний адрес не указывался, зато рабочие координаты были исчерпывающе точными. Улица, номер дома, этаж, транспорт, электронный адрес.

Берлинерштрассе… Их в городе целых девять штук! Хорошо, что брат указал ближайшее метро и почтовое отделение. «В самом центре, здорово!» Доехал до нужной станции, выскочил наверх. Разыскал фирму, представился. Секретарь, молодая стройная женщина с длинными ногами, которые открывали дорогу на конкурс «Мисс Германия», и белозубой улыбкой, знала, что она — визитная карточка фирмы. Казалось, ее ничем невозможно удивить.

— Господин Пивоваров? Вам назначено? Нет? Сейчас я доложу господину директору!

Через пару минут:

— У господина Кауфмана начинается плановое совещание. Через полчаса он сможет вас принять. Или завтра. Вы подождете?

— Пожалуй, да. Не хочется откладывать до завтра.

— Чай, кофе? Может, хотите посмотреть свежие журналы или газеты?

— Лучше прессу. Дайте мне, если это возможно, американскую «Times» и «Financial Times» из Лондона.

Дмитрий не столько читал газеты, сколько рассматривал обстановку в бюро, пытаясь составить представление о фирме, уровне ее притязаний и степени успешности дел. Занятие это рискованное. Нередко фирмы, стоящие на грани банкротства, тратят на представительство немалые деньги, пытаясь пустить пыль в глаза, получить кредиты, отсрочить неминуемый крах. Похоже, здесь было не так. Или Дмитрию просто хотелось, чтобы брат работал в солидной команде? Он уже столько видел мыльных пузырей, которые лопались, оставляя после себя штампы, печати, груды буклетов, неоплаченные счета, кредиты и кучу вони…

Кроме добротной мебели, вероятно, итальянской, в приемной за стеклянными витринами была представлена целая коллекция фотоаппаратов. Никакого новья, все образцы были старые или очень старые. Продукция заводов Цейса, довоенные лейки, образцы неизвестных Дмитрию фирм. Все сияло и казалось готовым к работе. «Да, такая коллекция собирается годами, стоит немалых денег!»

Через полчаса из кабинета вышел господин Кауфман и, сияя улыбкой, на хорошем английском языке пригласил Дмитрия в кабинет. Мужчина лет пятидесяти, в сером дорогом костюме, с заметной лысиной, умел располагать к себе. Это было частью его профессии. Уже с первой минуты было видно, что нет для него более важного дела и заботы, чем судьба Алекса. Что он только и думает об этом. Готов приложить все силы и не жалеть денег — в разумных пределах, разумеется, чтобы все выяснить.

Дмитрий, однако, хорошо знал правила игры. Он не сомневался, что господин Кауфман забудет о существовании посетителя раньше, чем за ним закроется дверь. Конечно, тренированная память подскажет все, что нужно, если понадобится. «Но лучше без этого. Говорили друзья: «Не связывайся с этими русскими, даже если у них американский паспорт»». Русский непредсказуемый характер — это навсегда. Ну, а пока:

— Господин Пивоваров, рад видеть вас в нашем офисе. Ваш брат был — простите, я хотел сказать, есть — один из ценнейших работников фирмы. Обладая большими связями в России, Америке, Израиле, он был незаменим. Плюс знание английского и русского языков. Он предложил несколько замечательных идей, как с помощью Интернета, сотрудничества с Телекомом и масс-медиа наладить новые формы обслуживания населения и при этом иметь значительную прибыль. Не один-два процента, а гораздо больше. Вы понимаете, я говорю с вами совершенно конфиденциально… — Его золотое пенсне вспыхнуло особенно ярко и почему-то радостно на солнце.

— Да, конечно, я понимаю… Скажите, были у Алекса враги? Может, он кому-нибудь сильно навредил?

Директор заулыбался, развел руками.

— В конкурентной борьбе это неизбежно. Кто-то переигрывает нас, мы терпим убытки. Другие страдают от нашего присутствия на рынке. Спят и во сне видят, что мы исчезли и растворились. Ну и что? Такова жизнь, таковы правила игры. Alles, was ist, ist vernünftig. Все, что есть, разумно. Это не повод хвататься за пистолет или нанимать убийцу…

— Да, конечно…

— У вашего брата прекрасная голова, отличная деловая хватка…

Директор старательно избегал глаголов в прошедшем времени.

В какой-то момент Дмитрий почувствовал, что ему становится нестерпимо скучно. Пенсне перестало искриться на солнце, погасло. Это был очередной тупик.

Дмитрий поймал паузу в словах господина директора, вежливо поблагодарил за сочувствие и добрые слова в адрес брата, оставил визитку — мало ли где и как пересекутся жизненные интересы — и раскланялся. Почти с полной уверенностью, что навсегда.