Фанфик по Аркейн

Глава 32

Вот никогда бы не подумал, что помру, ну, по крайней мере, не после того, через что прошел. И ведь ничего не предвещало беду, правда ведь? Ну вот кто мог подумать, что гребаный хекстек меня может прикончить, еще и как. Девочку не спас, сам помер, Джинкс в тюрьме, а я стою посреди гребаной библиотеки и не могу отойти от маски дальше чем на десять шагов. И слушаю, как Кейтлин обсуждает войну с Ноксианцами, о которой я ей говорил изначально. Или не говорил? Вот что-то такое было, а что — не помню. Я орал, колотил, пытался сдвинуть предметы, всё, что пришло мне в голову. Я даже проходил сквозь Кейтлин, всё без толку. С маской тоже не понятно, лежит на столике с огромной трещиной по середине, от лба до носовой перегородки и отсутствующим куском нижней челюсти. Какого хрена я к ней привязан? Я пытался уйти, но, отойдя на десять шагов, упираюсь в стену, и так по кругу. Могу проходить сквозь предметы, но тут же спокойно могу сесть и не провалиться на пол. Как это работает? Непонятно. Выглядел я так, как выглядел перед смертью: плащ, правда, без дыры на месте сердца, штаны, ботинки, майка. Ремень, шнурки. Ну, в общем, в принципе, и всё.

— Арестована? — забежала в библиотеку Вай, бледная после ранений, но твердо стоящая на ногах. Вырывая меня из моих тяжких дум.

В библиотеке находилась Кейтлин с Мэдди, ну и неосязаемый я. Которого Вай тоже не видит. Медди стала подходить к Вай с желанием ее выгнать, но ее остановила Кейтлин, облокотившаяся на стеллажи с книгами.

— Я разберусь, Медди. Проведай моих родителей. — жестко сказала Кейтлин. И Мэдди, посмотрев на Кейт, вышла, оставив нас троих.

— Вай. — спокойно говорит Кейтлин.

— Она спасла тебе жизнь. — возмущается Вай.

— Если ты успокоишься хоть на одну… — начинает говорить Кейтлин, отходя от полок, но ее перебивает Вай.

— Хотя ты знала, что ты для нее такого не сделаешь. — все еще зло говорит Вай.

— Этого мы не узнаем, верно? Ты не посвятила меня в эту часть плана. — Чего это они? О каком плане идет речь?

— И, видимо, правильно сделала, раз ты до сих пор не доверяешь ей настолько, что сажаешь в тюрьму.

— Доверяю? Думаешь, что я настолько глупа, что не могу распознать запасной план? — начала заводится Кейтлин. — Она появилась здесь не ради меня. А потому что ты сомневалась во мне.

— Разве можно меня винить? Как давно ты спелась с этой хитрой, корыстной боевой свиньей? Она влила яд тебе в уши, а ты молча все проглотила.

— Я знаю. — сказала Кейтлин, бросая со злости кораблик на пол, который зажимала все это время в руке. — Джинкс лишь хотела обеспечить твою безопасность. — говорит Кейтлин, садясь на подлокотник кресла, в котором сижу я. Рефлекторно убрав руку с подлокотника, я посмотрел на спину Кейтлин. Она чуть сгорбилась и продолжила говорить. — А затем она сдалась. Я даже не успела ничего понять, как ее уже увели. Ее держат в бункере, пока я думаю, что делать. Я ждала твоего выздоровления.

— Кейт, она изменилась. — спокойнее говорит Вай.

— Нельзя стереть свои ошибки. Никому из нас. — говорит Кейтлин.

— Кто решает, кому дать второй шанс? — спросила Вай и вышла из библиотеки, даже не хлопнув дверью.

Кейтлин же, посидев и подумав, схватила маску и куда-то пошла. Я же подрываться и бежать ей вслед не собирался. Ну я так думал, пока меня не распластало по невидимой стенке и не потащило вслед за Кейтлин. Тащило меня распластанным, пока Кейтлин не стала спускаться по лестнице. Поняв принцип, я вскочил с пола и побежал вслед за ней. Не хотелось бы, чтобы меня распластало по полу и протаскивало через него. Так что, догнав Кейтлин, я пристроился рядом с ней. Изображая из себя ее секьюрити, чисто так, по приколу. Все равно меня никто не видит и не слышит. А так идти скучно. Да и помогает избавиться от мысли, что я сдох.

Так и шел с ней через посты охраны в здании миротворцев. Зайдя в пищеблок, она взяла еды. Я даже подумал, что она ее здесь и будет есть. Но нет, мы отправились через все здание, по коридорам, прямиком до лифта. Спустившись глубоко вниз. Мы оказались в круглом помещении с пятью камерами для заключённых. Источником света служила ажурная люстра на потолке в центре помещения. Кейтлин отправила дежурного на выход, а сама подошла к камере в которой находилась Джинкс. И, наклонившись, затолкнула поднос ей в камеру, тем самым пододвинув предыдущий не съеденный завтрак, обед, ужин. Что это? Судя по виду, его принесли пару дней назад.

— Если пришла убить меня, то убедись, что довела дело до конца. — бурчит Джинкс, сидящая на полу без ботинок, с распущенными волосами, раскиданными по полу. Прям как тогда, на воздушном шаре с моей головой, только не раскачивается. Пройдя сквозь решётку, уселся на шконку.

— Вай считает, что ты изменилась. — говорит Кейтлин.

— Она не может принять то, что знаем мы с тобой. Не бывает счастливого конца. — говорит Джинкс.

— Всё, что ты можешь сказать в свою защиту? — ошеломлена Кейтлин. — Суда не будет. Я даю тебе единственный шанс оправдаться за свои поступки, за боль, которую ты причинила. Никакими поступками ваши преступления нельзя искупить. — поднимает она голос и бьет кулаком по решетке.

— Делай то, ради чего пришла. — говорит отрешенно Джинкс.

Постояв немного, Кейтлин стала уходить, унося в руках и маску. Встав, я хотел идти за ней. Как она остановилась и, вернувшись, просунула маску сквозь решетку, кидая ее рядом с Джинкс. Джинкс даже не пошевелилась, чтобы взять ее. Кейтлин на это лишь хмыкнула и стала уходить.

Джинкс, посидев, все же взяла маску в руки. Я же сидел и смотрел в спину Джинкс. Что она там делала с маской, мне было неинтересно. Но мне было больно на душе видеть, как она страдает.

— Даже в самой темной комнате есть источник света. — бормочу я.

— Ваша задача — лишь найти его. — продолжает за меня Джинкс, оборачиваясь.

— И потушить. О как, ну хоть с кем-то поговорить можно. — бурчу уже я. — Хотелось бы сказать, что рад тебя видеть, но не при таких условиях. — развожу руками.

Джинкс поднимается с пола и садится на шконку рядом со мной. Протянув руку, она пытается меня задеть, но рука проходит внутрь меня. Она начинает реветь в захлеб, с надрывом. Хотел ее обнять, но руки прошли сквозь нее.

— Не реви. — говорю я.

Сидя на шконке, она подтянула ноги и стала реветь в колени, обхватив их руками. В правой руке она держала маску.

— Не реви. — повторяю я и через небольшой промежуток времени произношу фразу из «Карлсона». — Это ты ревешь или я реву?

— Я реву. — говорит Джинкс.

— А я не реву. — говорю я.

— Ну и не реви. — зло говорит она.

Просидев так какое-то время, она наконец немного успокоилась.

— Я думала, что ты выжил, ведь ты не появлялся, думала, что вот он восстановится и придет за мной. А сейчас? А сейчас ты здесь, мертвый. Зачем ты пришел? — спрашивает она.

— Я не приходил, меня принесли. — говорю я, кивая на маску. Пытаюсь ее затронуть, но рука проходит сквозь нее.

— Маска, значит. — как-то странно она это произнесла. — Печенье с предсказаниями сказал, что она тебя поглощает и ты не тот, что прежде.

— Маска меня поглощает? Ну, это ему показалось, нечего мне было в мозги лезть. — бурчу я. — А насчет того, что я не тот, что прежде. Это верно. Каждое действие или бездействие меняет меня и мое окружение. С каждым принятым решением и сделанным шагом я уже не тот, что делает этот шаг, я другой, уже сделавший шаг и принявший решение.

— Бред. — говорит она. — Нормально сказать можешь?

— Да откуда мне знать? Вроде навязчивых идей не появлялось. Гастрономические интересы вроде тоже не поменялись. Ориентация на месте. Так что как понять, что она меня изменяет?

— Не знаю, но ты появился, когда я взяла маску. На это что скажешь?

— Ну, от маски я не могу отойти больше чем на десять шагов. Так что, скорее, это ловец душ. Кстати, а сколько времени прошло с момента моей смерти? — интересуюсь я.

— Три дня. — говорит Джинкс, о чем-то задумавшись.

— Ясно. — говорю и замолкаю.

— Значит, всё? — спрашивает она, прикусив губу. — Ты умер. Иша умерла.

— Ну, не всё так плохо. Есть Вай, Экко еще. — говорю, когда Джинкс меня перебивает.

— Экко пропал, ты сам прекрасно знаешь. — едко говорит она.

— Да вернется он еще. Создаст свой зет-привод и вернется из параллельного мира. — говорю я. Все равно помер, чего скрывать и строить тайны. Тем более она скоро все сама узнает.

— Ну вот опять. — говорит она, вставая с кровати. — И какой же слепой я была. Так, значит, Вандер с Вай были правы.

— В чем правы? — интересуюсь я, не понимая ее поведения.

— В том, что ты знал, когда все умрут. — говорит она, повернувшись ко мне лицом, делая шаг назад.

— Знал. — соглашаюсь я.

— И ничего не сделал. Или, наоборот, помог умереть. — делает она еще один шаг от меня.

— Хм. Знаешь, сколько раз я пытался все изменить. Влезть в вашу историю и изменить ее, хотя меня вообще в ней недолжно было быть. — опустив голову, начал говорить я. — Взрослые детей не слушают. Вот и Вандер меня не услышал, как и Вай. С каждым разом происходила какая-то фигня. Даже в ограблении я поймал хекстек, держал его в руке, он не должен был взорваться, но он взорвался. Дальше больше, инцидент на базе Силко. Все должно было пойти по-другому. Но произошло так, как и было. Я даже сделать ничего не успел, как мне сломали шею и бросили к ногам Вандера. А потом полетело, как будто за все мои попытки вмешательства меня отправили в ад. Еще и дали возможность регенерировать. Так им и этого было мало, я стал этаким монстром во плоти. А что в итоге? Все мои попытки вмешаться в ход вашей истории приводили к тому, что я банально умирал. Даже с теми силами, которыми мне дали. Да, я не самый умный, да, не умею строить планы. Но, зная, что произойдёт, и пытаясь вмешаться, я все равно лажал. Как и здесь лажанулся по полной. Но откуда я мог знать, что у Джейса будет пистолет? Так что не тебя должны звать Джинкс, а меня. — говорю я, усмехнувшись и замолкая.

— Откуда ты так много знал? — спросила она спокойно.

— Скажем так, это не первая моя жизнь. — говорю я.

— То есть ты все это уже видел? — спросила она.

— Да.

— И что же будет дальше? — спросила она, подходя и садясь на шконку.

— Будет война. — говорю я.

— А какой я была в той жизни? — спросила она тихо.

— Почти такой же. Ну почти. Не считая того, что ты убила Силко, взорвала совет вместе с советниками, из-за чего Кейтлин за тобой гонялась с целью убить, так как потеряла мать, потеряла средний палец, кстати, тебе его Кейтлин отстрелила. Ну и была более безумна. — говорю я.

— А ты и Иша? — интересуется она.

— Погибла так же и тем же способом. А я вообще с вами был не знаком. — говорю я, не уточняя, что их жизнь смотрел на мониторе компьютера.

— То есть мы с тобой там были не знакомы? — спрашивает она, насторожившись.

— Не были. — говорю я.

— А что с тобой произошло?

— Да откуда мне знать? Умер. Переместился, попал в параллельный мир или еще какая-нибудь фигня. Но я очнулся девятилетним на улицах Зауна, и меня тут же пристрелили. — сокрушаюсь я.

— А какой была Вай?

— Да точно такой же. Она никак не поменялась. — говорю, пытаясь вспомнить, а поменялась ли Вай с моим приходом или нет. Выходило, что нет.

Сидим молчим. Каждый, видимо, не знает, что спросить или сказать. Но я стал чувствовать, что меня тянет куда-то и тянет не в сторону маски. И чувство все усиливается. Но и направление понять не удается.

— Похоже, мое время выходит. — говорю я.

— Но я столько не спросила еще! — говорит она.

— Так спрашивай скорей. — говорю я, чувствуя уже физически эту тягу.

— Ты любишь меня? По-настоящему или это все было притворство. — спрашивает она, видимо, самый волнующий для нее вопрос.

— Люблю ли я тебя? Знаешь, я никогда не знал, что такое любовь. Мне всегда казалось, что это вымысел или название для сильной привязанности. Поначалу я так и считал, что я просто привязался к тебе. Но чем больше проходило времени, тем больше я хотел, чтобы ты улыбалась, чтобы ты была счастлива. Когда ты улыбаешься, и мне становится радостней. А сейчас мне больно. Больно в груди, хотя я и умер и там нечему болеть. Но эта боль говорит о том, что ты слишком дорога для меня. Ты стала больше, чем привязанность, ты стала той, кого я полюбил всем сердцем, а так как его у меня нет физически, то и всей душой. Так что, я никогда не притворялся что люблю тебя. — говорю я, начиная рассыпаться на искры.

Джинкс смотрит на меня, и из ее глаз текут слезы. Протянув светящуюся руку, я пытаюсь провести ей по щеке ладонью, но ничего не чувствую.

— Рядом с тобой я понял, что такое настоящая любовь. — говорю и превращаюсь в свет.

— Я люблю тебя! — слышу далекий голос Джинкс.

Чувствую, как меня несет по светящемуся туннелю, все ускоряясь. Не прошло и десяти секунд по моему мироощущению, как я во что-то врезался. Тут же меня затопила боль. Болело всё, что могло болеть, вернее, всё, что я чувствовал, это две руки и лицо, всё остальное я не чувствовал, точнее, оно не болело. Чуть привыкнув к боли, попытался понять, где я лежу. Под рожей точно был влажный песок. Попытавшись приподнять голову, чуть не потерял сознание. С руками та же ситуация, всё, на что меня хватило, это сжать кулаки, сгребая немного влажного песка себе в ладони. Пытаюсь принюхаться и прислушаться. По звукам я рядом с водоемом, и рядом еще кто-то есть, сердце бьётся и слышно дыхание, а по запаху я где-то у химзавода либо в сточных водах.

Кто-то подошел и стал тянуть меня за левую руку, руки были маленькие, а по звукам и пыхтению я понял, кто это. Иша, у меня непроизвольно полились слезы из глаз. Которые я смог разлепить, правда, голову так повернуть и не смог. Из-за чего пробороздил песок носом. По ощущениям меня протащили где-то метр, вернее, то, что от меня осталось. Так как, похоже, лопаток у меня нет, как и всего, что ниже груди, то и тело деформировалось от перетаскивания меня по песку. Одна рука неестественно вытянута вперед и теперь никак не ощущается, а вторая волочится сзади и тоже почти никак не ощущается.

С трудом повернув голову немного влево, увидел ботинок, стоящий рядом с моим лицом. Иша опустилась и взяла мою голову в руки и повернула влево полностью, показываясь на глаза. Она была бледна и, похоже, уже несколько дней ничего не ела. Попытавшись сказать хоть слово, я захрипел, в горле запершило. Посмотревшая на меня Иша куда-то убежала и, вернувшись, принесла в руках свою каску, видимо, наполненную водой. Опустившись на колени, она стала пытаться меня напоить, но получалось только умыть. Но всё равно сколько-то воды в рот мне попадало.

— Как ты? — интересуюсь я.

Иша стала показывать, что с ней всё в порядке, хотя по виду это не скажешь.

— Где мы? — спрашиваю и получаю в ответ то ли грот, то ли пещера, то ли скала. Не понял, короче, как оправлюсь, так сам и осмотрюсь.

— Давно мы здесь? — Иша показывает три пальца. — Три дня? — Получаю в ответ кивок.

— Что со мной? — интересуюсь визуальной составляющей, ведь по ощущениям у меня есть только легкие, сердце, голова и часть рук. Кстати, их надо поправить. Диалог наш со стороны, наверно, смотрелся странно. Ведь мне пришлось уточнять каждую деталь.

— Так, давай начнем с простого. Руки есть, я их немного чувствовал, пока ты меня не перетащила. Стой, это не твоя вина, да ничего страшного, успокойся, давай продолжим. Спина есть? Нет? Ясно. Значит, всё, что ниже спины, отсутствует. В смысле, ноги есть, а как они крепятся, через живот? То есть только брюшными мышцами? Ясно. А почему я тогда живот не чувствую? А точно, позвоночника же нет. Регенерация идет? Нет? Или плохо идет, и ты не замечаешь изменений? Значит, идет, ладно, давай тогда руки положим по-хорошему и будем ждать моего восстановления. Если я пришёл в сознание, значит, не все так и плохо. Я уже понял, что три дня лежал покойником. Кстати, а как мы здесь оказались? Не знаешь, и я не знаю. Но отсюда надо как-то выбираться.

Мне потребовались почти сутки пролежать, чтобы от регенерировать до состояния, при котором я могу ходить. С каждым часом нахождения моей души в теле ускоряло регенерацию, иначе я не могу объяснить свое прибывание трупом и восстановление после. Почему я не стал ползать, когда почувствовал руки и то, что они немного, но хоть восстановились? А потому что любое движение отдавалось болью и возможным увеличением времени восстановления. Плюс и так всё болело и не переставало, даже когда восстановилось. И кстати, моя спина теперь сплошной ковер из синих молний, как будто кто-то решил выбить мне тату из кучи шаровых. Причем основных круглых точек было пять, от которых и расходились толстые синие линии. По крайней мере, так мне описала мою спину словами на песке Иша.

Пока лежал, думал, как же так получается? Я обманул Джинкс, говоря, что я и Иша умерли. А выходит, что мы живы. И вот как после этого мне показаться ей на глаза? Стремно что-то становится, как представлю наше возвращение. По-моему, она меня просто сама начнет убивать и не остановится, пока не убьет. Но выбора нет, и надо двигаться.

Пристав с земли, стал осматриваться. Ну что сказать, мы хрен знает где. Небольшой пятачок песчаной отмели рядом с отвесной каменной стеной, уходящей куда-то вверх, в туман или дым. Окруженный полностью загрязненной водой. По словам Иши, вокруг нас только вода и стены, по которым она не может взобраться. Скинув остатки верхней одежды, попытался встать. Спину зажгло, но я все же справился с болью и встал на ноги. Иша сидела у стены, поджав колени, и была в предобморочном состоянии. Рядом с ней лежала каска, в которую со скалы медленно капала вода. Надо выбираться, причем немедленно. Посмотрев еще раз вокруг, решил подниматься наверх, так как мы, похоже, на дне какой-то расщелины.

Пошевелив Ишу, понял, что она не сможет за меня держаться продолжительное время. Значит, ее надо привязать к себе. Соорудив из остатков своей одежды импровизированную сидушку на своей спине, стал усаживать Ищу. Усадив ее, почти что потерявшую сознание, я заметил у нее тремор рук, и она была очень холодной еще и в сырой одежде. Что не удивительно, в каких условиях она здесь прибывала, ожидая голодной смерти. Черт, не померла от взрыва, так помрет от голода с холодом. У нее еще и переохлаждение, похоже. Привязав ее покрепче, подвигался, привыкая к боли в теле и тяжести на плечах. Но времени восстанавливаться полностью у меня нет.

Подойдя к стене, напился из каски и отдал ее Ише. Посмотрев наверх, замахнулся и воткнул свои когти в стену. С трудом подтянувшись, воткнул левую руку. Подтянулся, вытащил правую, замахнуться и воткнуть, и так начался мой подъём наверх. Ползу, никого не трогаю, постепенно отогревая Ишу, все же я двигаюсь, гоняя кровь по телу, и отдаю тепло через спину, которая сильно чесалась и болела. Иногда приходилось останавливаться, так как попадались трещины, и приходилось ползти вдоль них, поднимая мой навык скалолазания. Самое интересное, что с каждым пройденным метром по стене становилось светлей.

Уже предвкушая, как выберусь наверх, потому что виднелся уже уступ, как отвалившийся кусок скалы чуть не похерил весь мой подъём. Причем он отвалился и повис на моих когтях, тянув меня вниз вместе с собой. Когти-то мои не втягиваются, и освободить их, вися на одной руке, было проблематично. И ноги, свободно висящие над пропастью, мне никак не могут. Пришлось раскачиваться и бить камень об стену, рискуя сорваться. С трудом и не с первого раза, но я все же освободился от него. И уже как окрыленный взлетел последние метры по стенке, выбираясь на край расщелины. Мимо которой я проходил, когда искал место для слежки.

Вообще мы выбрались из расщелины за пределами коммуны. Встав, я проверил Ишу, всё было плачевно, ей нужна еда, покой и лекарства. Выбора нет, идем в коммуну, она все же ближе. Стал тихонько подбираться к поселению, ожидая нападения или криков, но всё было тихо. Зайдя в поселение, я стал тихонько пробираться в центр, от домика к домику перебежками, замечая следы прошедшего боя и волочения тел. В поселении никого не было, и стояла оглушающая тишина. Рядом с домом Виктора стояла какая-то установка, от нее уходило куча шлангов внутрь дома и наружу. Значит, Виктора уже превратили и ушли отсюда. Поняв, что тут никого нет, уже смелея стал искать, чем можно накормить Ишу. Искомое было найдено, благо хоть фруктовые кусты не погибли вместе с жителями коммуны. Набрав фруктов, снял Ишу со спины. Она была очень вялая, и, похоже, температура поднялась еще сильней, так как на ее лбу появились бусинки пота. В предложенные фрукты вгрызлась, поедая вместе с косточками. Фрукты были что-то на подобии персика, скрещенного с яблоком и кактусом, потому что по вкусу это персик, но мякоть как у яблока, а шкура была с иголками и в пупырышках, как кактус. И цвет имел бледно-розовый, переходящий местами в красный.

Наевшись от пуза, Иша уснула. Хоть и не рекомендуется много есть после долгого голодания, но я не мог ее остановить, рука не поднималась. Занеся ее в дом и укутав в одеяло, решил осмотреться. Тел не было, ни одного, все жители исчезли, так же пропали почти все металлические предметы. Пошарив по домикам, нашел целые штаны своего размера и ни одного лекарства, такое ощущение, что они никогда не болели. Хотя, учитывая Виктора, скорее всего, так и было. Тут же переоделся, хотя с размером немного ошибся, и штаны были чуть короче и в обтяжку, но мне было плевать, хотя бы срам прикрыли и ладно. А то ходить с голой задницей — ну такое себе. Вернувшись к Ише, сел рядом с кроватью и, периодически проверяя температуру, стал думать. Как помочь Ише. Выходило только либо бежать в город и искать лекарство, которое и так было хрен достать, а сейчас и подавно не найти, или же сидеть рядом и ждать, когда она поправится, попутно делая компрессы и надеясь что ее организм сможет перебороть болезнь.

Джинкс еще вчера была в тюрьме, а сегодня неизвестно, там ли она еще или уже сбежала. Оставлять Ишу одну я не хочу. Да и оставлять болеющего ребенка, которого каким-то чудом спас, попахивает, дурно, короче, попахивает. И вообще непонятно, как мы оказались на дне расщелины. Последнее, что помню, это как сгорает моя спина и я утопаю в свете. Дальше непродолжительная тьма, и я стою рядом с маской, валяющейся на столике в библиотеке. Куча экспериментов с поиском способа уйти и эксперименты над Кейтлин в попытках до нее достучаться. Эксперименты с тем, чтобы хоть как-то повлиять на окружение, и разговор в тюрьме, после чего меня утянуло, получается, в тело, хотя я думал, что всё, того и меня тащит в местный ад. Вот только если я был духом, то почему был одет в одежду, в которую был одет перед смертью? А если я сейчас умру, то мой дух будет по пояс голый или нет? Какие глупые мысли приходят мне в голову. Лучше посмотрю, как там Иша.

Проверив температуру, понял, что у нее жар и в ближайшее время ей лучше провести время в постели. Встав, начал готовится к долгому ожиданию, когда она поправится. Собрал фруктов, прошерстил соседние здания на предмет полезностей, притащил вторую кровать. В общем, готовился. Как она меня не бросила там, в низу, так и я ее не брошу, и плевать, что там, возможно, идет война.

******

В большом отреставрированном зале совета были собраны представители всех фракций города, как Пилтовера, так и Зауна. Кейтлин как представитель от миротворцев, Севика и Шкар — представители нижнего города. Оставшиеся в живых советники Мел, Медарда и Шула, а также представители торговых палат и мирные изобретатели с представителями богатых семей города. Они расположились вокруг круглого стола, похожего на шестеренку сверху. В центре, где находился подиум для обращений к советникам, расположился стол, на котором что-то лежало, но было не видно и непонятно по очертаниям, что же это. Потому что вся эта конструкция была накрыта белой тканью. Все представители ждали прихода того, кто их призвал, начиная тихонько переговариваться. И когда уже по залу поползли шепотки, раздался голос.

— Тишина. — сказал Джейс, выходя из тени, одетый по-военному в темные одежды, которые скрывал плащ с металлическими вставками. Он был не брит и не стрижен, но вид имел ухоженный. — Простите, но у нас мало времени. Надвигается буря, подобной которой Пилтовер, а возможно, и вся Рунтера еще не видели. — Говорил он, подходя к столу и снимая ткань со стола. Обнажая манекен, похожий на человека. Все его тело покрывали золотые вкрапления металла, переплетенные с белой основой. Его голова была сломана, и из нее вытекала белесая жидкость. Руки, ноги в местах суставов крепились черной субстанцией, похожей на резину.

— Это создание проникло в ту самую комнату, где вы находитесь. И мы едва выжили. На подходе сотни других, и возглавляет их генерал ноксианцев. Этот бой не за идеалы или территорию. Эта схватка за само человечество. Я прошу. Нет, умоляю вас, каждого из вас, с верху или с низу, помочь нам в надвигающейся войне. А это будет война! Теперь это не просто просьба, это наша единственная надежда. Силы противника слишком велики. Нам пригодится любая помощь. — Оглядев шокированных людей, он продолжил. — Мы покидаем окрестности города, чтобы создать оборону у хексврат. Это последний бастион нашего спасения. — Некоторые люди в зале стали уходить. — Если решите сбежать, не останавливайтесь. Но я предпочитаю бороться. И молюсь, чтобы вы пошли со мной.

Уходящих людей остановили хлопки аплодисментов от человека, прятавшегося в тени зала, за колонной.

— Любая, говоришь? Значит, я не помешаю. — Раздался голос выходящего на свет человека в темном плаще, бардовой рубашке, с отсутствующим левым глазом.

— Ты? — Вскрикнула шокированная Кейтлин. — Но ты же должен быть мертв.

— Ошибаешься. — Отвечает он.

— Почему ты здесь? — Спрашивает она, сжимая кулаки.

— Я здесь, потому что один монстр мне сказал, что будет война, и я готовился. Вот только я готовился не к этой войне. — Говорит Силко, кивая на лежащее тело в центре зала.

Севика ухмылялась, стоящий рядом с ней Шкар был хмур и сжимал кулаки. Кейтлин не знала, что ей делать: арестовать его или выслушать, а потом арестовать.

— Вам нужны войны? Вам нужно оружие? Это всё есть у меня. — Говорит Силко, подходя к столу. — Три тысячи подготовленных и снаряженных бойцов могут встать на защиту в ближайший час.

— Откуда столько? — Спросила шокированная Кейтлин.

— Угнетенные, обездоленные, неравнодушные, я могу перечислять это без конца. У каждого была своя причина присоединиться ко мне.

— Как я сказал, мы примем любую помощь. — Сказал Джейс, протягивая руку для рукопожатия Силко.

— Что же, тогда я собираю войска и отправляю в город. — Сказал Силко, пожимая руку Джейса.

*******

Контрольно-пропускные пункты были разрушены, давая свободный проход всем желающим. На соединяющем два города мосту были установлены прожектора со стороны Пилтовера, которые будут освещать дорогу тем, кто решит присоединиться или бежать из города. Вот только на другом конце не было видно тех, кто решил присоединиться. Вставшие рядом с прожекторами миротворцы напряглись, когда услышали приближающийся тяжелый марш людей, шагающих в ногу. Из темноты показалась стена стальных щитов в полный рост, с символом Зауна по середине. Подняв винтовки и готовясь подороже продать свою жизнь, миротворцы услышали приказ из-за своих спин опустить оружие и пропустить надвигающуюся армию.

А кроме как армией не могла быть толпа одетых в одинаковую черную форму людей с гербом Зауна на плече и обмундированием. Колонна мерно чеканила шаг, приближаясь к боящимся их миротворцам. Не останавливаясь, щитоносцы прошли мимо опешивших стражей и устремились потоком в город. Их было много, это были бывшие бандиты, мужчины, женщины. Кто-то в них узнает тех, кто пропал после облав миротворцев, сбежавших из тюрьмы, последователей Джинкс, поклонников культа демона и многих других фракций и банд Зауна. Но самое удивительное, никто из них не старался напугать стоящих на мосту миротворцев. Они просто проходили мимо, не обращая внимания на нервно сжимающих винтовки миротворцев, не открывших огонь только из-за того, что они понимали, что им просто не справиться с этими людьми.

За щитоносцами шли люди, вооружённые массивными орудиями, одетые в более прочную и тяжелую броню. Они шагали размеренно, каждый их шаг говорил, что весят они немало, они были больше тех, кто нес щиты. Это были бывшие амбалы, прислуживающие когда-то Силко, а теперь готовящиеся защищать город. За их спинами были более мелкие и юркие их собратья, они были в легкой амуниции, но были вооружены не только огнестрельным оружием, но и клинками. У некоторых даже были перчатки с клинками. В конце колонны шли люди с большими заплечными сумками, с обозначением, что в сумке находятся химикаты, в их арсенале были только пистолеты, а на их лицах были надеты дыхательные маски, защищающие от едких газов.

Прошедшая колонна людей оставила неоднозначное впечатление, и больше угнетающее, чем радостное, оттого что Заун откликнулся на призыв о помощи. Стоящие на мосту миротворцы гадали. Почему, имея такую военную мощь, зауниты позволяли миротворцам ловить их собратьев? Ведь они могли с легкостью захватить и сам Пилтовер. И диктовать свои условия Пилтоверу. И где они прятались все время? Но что сейчас гадать, когда на носу война с ноксианцами.

После прошедшей колонны было затишье, как будто кто-то выжидал, когда люди в черном обмундировании уйдут подальше. Потянулись малые группы заунитов, ручейком проходящих через мост. Но их было намного меньше, чем прошедшая ранее колонна снаряженных бойцов. Хоть их было мало, но и они вызывали уважение у стоящих на мосту миротворцев.

*****

Вернувшись в убежище Поджигателей, я встретил малочисленное количество ребят, находящихся в нем. Узнав последние новости о приближающейся войне с ноксианцами и убедившись, что это мой мир, я с группой ребят поспешил в убежище к Джинкс. Так как она показала лишь один путь, но он был в огне, и мне пришлось искать другой. Оставив ребят недалеко, я спустился в убежище и поднялся на борт воздушного шара, который был в точь-в-точь как в том мире. Может, только рисунки немного другие и кухня на месте, но почти всё было также.

Джинкс стояла на краю лопасти босиком и с коротко подстриженными волосами. В одной руке она держала треснувшую маску, а в другой странную гранату с чекой, не похожую на ее поделки, а больше на попытки Рина создать свое взрывающееся устройство. Тихо приблизившись, стараясь ее не потревожить, я вышел на свет и тут же дергаю ручку зет-привода, отматывая время назад, так как она подорвалась.

— Стой! — кричу я, держа руку на приводе и медленно подходя. — Я только хотел поговорить.

— Убирайся, Экко! — говорит она, дергая чеку. Успеваю дернуть зет-привод. Получая ранения от осколков.

— Я только хотел поговорить, Джинкс. — делаю еще попытку. Получая новые ранения.

С моего лица капает кровь, а от тела идет дым.

— Поздно, Экко! — говорит она, взрывая себя.

— Постой! — кричу я, дергая зет-привод, приводя петлю времени в действие. Еще раз.

— С тобой всегда непросто. Я посижу здесь одну минутку. Переведу дыхание. Попробую уговорить старую подругу, чтобы не взрывала нас. — говорю я, присаживаясь на пол мостика.

— Я устала от разговоров. — сказала она, падая в пропасть.

— Нет! — кричу я, дергая привод. Как же не хотелось это говорить, но, видимо, придется.

— Ты беременна. — произношу я, уже приготовившись дергать ручку привода. Но ничего не происходило.

— Что? — растерянно спросила она.

— Ты беременна. — говорю я, успокаиваюсь. Похоже, мы все же поговорим.

— Откуда ты знаешь? — спрашивает она, прищурившись и готовясь взорвать гранату.

— От тебя самой, из параллельного мира. — говорю я.

— Рин говорил, что ты попал туда. — произносит она, чуть отстранившись. — Мы там вместе с Рином или нет? — смотрит она на меня ожидающе.

— Нет, его нет. — говорю я, отпуская голову.

Прижав руку к животу, она, постояв немного, делает шаг назад от пропасти. Встряхнув головой, она перешла на лопасть с большой кроватью. Переодевшись в черные обтягивающие штаны, заштопанные фиолетовыми толстыми нитками, ботинки от разных пар обуви с фиолетовыми шнурками. Перекрасив прядь волос в фиолетовый и надев топик с капюшоном, изображающий акулу с зубами, она подошла ко мне, перевязывая руки темными полосками ткани.

— Помогай давай. — говорит она, попутно запуская установку воздушного шара, которая наполняет шар горячим воздухом.

— Я тут с друзьями. — говорю я.

— Зови. — сказала она, не отвлекаясь от разукрашивания себя и привязывания маски Рина к ноге.

— Для чего?

— Будем спасать Вай.

Все же она безумна, подумал я, отправляясь за ребятами.

******

После разговора с Кейтлин на повышенных тонах я ушла прогуляться и немного остыть. Джинкс в яме, и ее надо оттуда вытаскивать. Придя к решению, я поспешила в штаб миротворцев. Проскользнув в штаб по старой памяти, я утащила ключи у охранника. И была обманута Джинкс, которая закрыла меня в своей камере. Потом пришла злая Кейтлин, которая была недовольна тем, что Силко жив, и еще я тут вляпалась. В общем, что было в камере, пусть остается там же. Мы просто сбросили пар. Потом обсуждение обороны, где важную роль играли солдаты Силко. Я когда их увидела, то обомлела, ведь это была та же экипировка, что и на людях в той штольне, в которой мы искали Вандера. А потом была подготовка, переоборудование погрузчиков в орудия, которые стреляют контейнерами, раскладывание боеприпасов, подготовка путей отступления и многое другое. И все это с посильным участием людей Силко или все же солдат Зауна, как они себя сами называют.

И вот я бежала по стене городской обороны, неся на своей спине раненого заунского солдата в черной форме. Вокруг происходил бой, ноксианцы прорывали оборону, даже солдаты Силко не могли ничего поделать, хоть они и были лучше подготовлены к бою. Но они были в первых рядах обороны и успешно справлялись, пока ноксианцы не применили тяжелые корабельные орудия. Сносящие заунитов, как мух мухобойкой, и раскидывая их переломанные и мертвые тела.

Я бежала в одну из погрузочных башен, из которой велся огонь. Переделанный под хексарболет погрузчик отправлял грузовые контейнеры в приближающие корабли ноксианцев. Забежав внутрь, ребята закрыли за моей спиной ворота, так как противник находился уже на стене. Уронив раненого на землю, я потащила его к медикам.

— Ей нужен воздух! — кричит миротворец, снимая маску с лица раненой. Под маской оказалась молодая девушка с покрашенными в синий цвет волосами. Схватив ее за руку, я ждала ее смерти, не в силах хоть как-нибудь ей помочь. Медик в черной форме достал из своей объёмной сумки какой-то шприц с зеленой жидкостью и вколол его раненой. Он пытался зажать рану на ее животе. Как тут прозвучал крик.

— Лежать! — закричал Лорис, сидящий на орудии. Мы пригнулись, в здание ниже нас влетел снаряд и взорвался, сотрясая вибрацией нашу башню. Девушка, державшая мою руку, расслабилась, подняв голову, я увидела, что она мертва. Зависнув, я очнулась только тогда, когда меня оторвали от тела и потащили удерживать массивные ворота в башню, в которые ломился противник.

Долго мы не продержимся, поняла я, когда со стороны наступающих послышался сигнал. Ноксианцы усилили натиск, пытаясь сломать ворота. Уперев в ворота перчатки, я включила хекс-привод, усиливая давление на ворота с нашей стороны. Сзади миротворцы заряжали орудие, подкатив грузовой контейнер к хекстек-орудию. Вот только ворота сломали, откидывая меня в сторону. Пред нами предстали ноксианские войны под действием мерцания. Налетевший на меня боец начал бить меня щитами, находившимися у него в руках. Я только и могла, что защищаться. Запрыгнув на ящик, я с прыжка нанесла удар по лицу, роняя его на землю и разбивая ему череп. Но другой пригвождает меня щитом к земле, зажав мою шею между щитом и полом. Пытаясь освободиться, я увидела Лориса, висящего без движения за хекспогрузчиком. Он был мертв. Из его шеи и спины торчали арбалетные болты ноксианцев. Сбив щит, я побежала к оружию, где собирались остатки наших, попутно убивая ноксианцев, что попадались под руку.

Где-то на периферии далеко играла музыка, но постепенно она приближалась. И вот, стоя в меньшинстве перед числено превосходящим противником, готовясь сражаться до самого конца, спиной к контейнеру. Я услышала за спиной ритмичную музыку. Развернувшись, я увидела поднимающийся воздушное судно с лопастями, на мостике которого стояла Джинкс со спаренным пулеметом. И готовилась открыть огонь по противникам. Раскрутились стволы, и пули полетели в ноксианцев, убивая и раня тех, кто не успел закрыться щитами. Через время ее стало сносить в сторону, уводя ее от окна и не давая вести огонь по оставшимся войнам. Но через проломленные ворота залетели поджигатели. И бой закипел вновь.

Один из ребят скинул Лориса с места стрелка. И начал заряжать оружие. Ноксианец под мерцанием подбежал и стал удерживать контейнер на месте, не давая тому залететь в силовое поле. Разбежавшись, я ударила его по ноге, ломая опорную. Заорав и открывшись, я бью его по лицу снизу вверх. Ошеломленный противник встал на ноги, опустив руки. Замахнувшись, бью его в живот, направляя его в силовое поле орудия. Также к нему подлетел контейнер, который он перестал удерживать на месте, вдавливая его еще больше. Стрелок навел орудие и сделал выстрел по сфере, которую тащил здоровый гигант.

Грохот столкновения прокатился по площади, останавливая битву. Рассеявшаяся пыль открыла обломки пустой сферы. Через мгновение на площади стала происходить какая-то чертовщина. Моникены, о которых рассказывал и показывал Джейс, стали хватать людей и поднимать на руках вверх. Они выбегали из тумана, собираясь по стенам, как тараканы. У схваченных людей стали светится глаза. Кейтлин с советницей, стоящие рядом с Медардой, окруженной солдатами, были взяты в квадрат войнами с вымпелами, которые выставили быстро мелькающие то тут, то там манекены.

Эти манекены схватили стрелка орудия, пока я смотрела на происходящее на площади. Огромный зверь забрался на башню и атаковал меня. Он был похож на Вандера в звериной форме. Но по нему тут же кто-то открыл огонь, прижимая его к земле, но пули не причиняли ему никакого вреда.

— Вай! — услышала я голос. — Вай! — Повернув на звук голову, увидела Джинкс на ее воздушном судне. Это она стреляла из своего пулемета.

Зверь посмотрел туда же и, разбежавшись, прыгнул вверх на стену, цепляясь за нее когтями. Прицелившись, он прыгнул, преодолевая огромное расстояние до воздушного шара. Надо что-то делать, думала я, когда увидела пролетающего рядом с башней Экко на его ховерборде. Он мне кивнул, и я побежала на выход из башни. Выбежав на мостик, соединяющий две башенки, я с разбегу перемахнула перила, отталкиваясь от них ногой, спрыгивая в пропасть, попутно уворачиваясь от кукол, которые хотели меня схватить. Пролетев некоторое расстояние, я приземлилась прямо на ховерборд, которым управлял Экко. Подхватив меня, он запустил ускорение, и мы помчались к воздушному шару.

Подлетая выше, я оттолкнулась от ховерборда, делая замах и запуская хекспривод перчаток, который стал разгонять меня до цели. Влетая в его спину, я бью со всей злости по этой твари, что когда-то был Вандером. Но он не отлетел, и даже такое чувство, что он не почувствовал мой удар. Пригнувшись, он резко вытянул лапу, хватая меня за горло. Поднявшись на задние лапы, он стал удерживать меня на весу. Пытаясь вырваться, я наносила удары по лапе, но он никак их не чувствовал. Он пристально смотрел на меня, как будто что-то ждал. А вот я чувствовала слабость в теле, а потом и вовсе потеряла сознание. Все, что последнее помню, это как воздушный шар врезается в огромные часы хексврат.

Очнулась, лежа на полу, придавленная каким-то обломком. Вскочив, стала осматривать место крушения, ища сестру. На секунду мне даже показалось, что гравитация изменилась. Пробежав к остаткам воздушного шара, увидела придавленную Джинкс. Убрав обломок, я помогла ей подняться.

— Лучше бы ты не появлялась, сестра. — говорю я.

— Ты же знаешь, я там, где все рушится. — говорит она веселым голосом.

Я стала осматриваться, готовясь к бою. К моей спине встала Джинкс, подняв свой спаренный пулемет.

— Вандер. — сказала Джинкс, заметив зверя, стоящего на остатках воздушного шара. — Отец. — произносит она тихим голосом, когда события понеслись вскачь.

Вот он мелькнул перед моими глазами и появился сбоку, занося лапу для удара. Пытаясь защититься, вижу, как его сносит удар ботинка прямо по его морде, и передо мной с Джинкс возвышается спина, покрытая синими молниевидными шрамами, которые пульсируют синим светом. Мгновение, и зверь уже отталкивается от пола и появляется перед человеком. Сцепившись, они отлетают в сторону. Я вижу спину Вандера, проткнувшего когтями живого Рина. Подняв его над землей, он начал его кромсать. Джинкс стала стрелять, пытаясь отвлечь зверя. Я хотела уже бежать на Вандера, когда пропала гравитация, и нас всех стало поднимать. Взглянув на сестру, я увидела, как ее относит в сторону с вцепившейся в неё Ишай. Она отпустила пулемёт и обняла девочку, крепко прижимая к себе.