Фанфик по Аркейн

Глава 6

Мда. Ну и мирок, который раз меня убивают за последние дни? Второй? Третий? И считать ли смерть до моего вселения? Очнулся я, лёжа на полу и опять в темноте, вот только не в мусоре, а на деревянных досках. Прислушался, вокруг было тихо. Значит, они ушли или ждут, когда я встану, чтобы добить. Хотя меня вроде и так грохнули. Почему я так решил, а потому что вряд ли ребенок переживет удар от взрослого мужика трубой по голове со всего размаху. Так, надо вставать и определятся, где я опять оказался. Сказано — сделано. Встать — встал, определить, где я — определил, я всё ещё в лавке. Надо включить свет. Подойдя к выключателю, ну я так предполагаю, или переключателю. В общем, неважно, включил свет, благо есть электричество. Я осмотрелся с грустью в глазах. Мать расстроится, ведь нас ограбили. И да, я решил плыть по течению и не отсвечивать, а это значит, что я буду притворяться ее сыном. Поэтому всё же нас ограбили! Пройдясь вдоль верстаков, с удивлением рассматривал открытые тайники. Я и не ожидал, что их тут столько. Почти в каждом столе и шкафу, в который я заглядывал, находились ниши, которые я не заметил. Пройдясь по комнатам, я понял, что нас оставили с голым задом.

Эх, походу меня мать с Риком убьют. За то, что не смог защитить нашу мастерскую. А что я сделаю, я всё же ребенок! Поняв, что голод — мой ближайший друг. А ремня мне не избежать со спокойной душой, сварил снова кашу из непонятных зёрен, сел и стал ее уплетать за обе щеки. В голове крутилась лишь одна мысль, "Мне пизда". Убрав за собой, попался к выходу думать, как закрыть дверь в лавку. Подумав, пришел к неутешительному выводу: замок не починить. Но есть и хорошая новость, и плохая. Начну, наверное, с хорошей, на двери есть засов, и он в отличном состоянии. А плохая, что я долбоеб и не закрыл его изначально, хотя я его изначально не заметил, так как он встроен в дверь и торчит только ручка с пазом, по которому засов и ходит туда-сюда. Потайной засов получается. Закрыв дверь уже на засов, пошел снова варить кашу. Меня ещё и за кашу убьют походу, но это будет потом, а сейчас я хочу есть. Сварил полную кастрюльку, сел есть за прилавок в ожидании прихода родственников. В ожидании не заметил, как съел всю кашу. Помыл за собой посуду, уселся ждать. От сытости и невесёлых дум не заметил, как уснул за столом.

Проснулся, потянулся и опечалился. Меня походу кинули. Отодвинув засов, заглянул за дверь. На улице бродили люди, но их было меньше, чем вчера. Да и то и дело мелькали люди в синих мундирах. Видимо, что-то стряслось. Либо кого-то ищут. Видимо, Вай С Паудер уже забрались к изобретателям и украли кристаллы. Прикрыв дверь, пошел умываться и завтракать. Сделав все дела, начал прибирать мастерскую в ожидании прихода матери с Риком. Но их всё нет, а мастерская уже почти прибрана. Близится полдень, а их всё нет, дверь не закрыть, значит, уйти на поиски я не могу, да и куда я пойду, остаётся только ждать.

Ожидание мое растянулось ещё на пару дней, а они так и не появились. Что очень печально, надо выбираться и узнавать, что с ними случилось. А куда идти и у кого спрашивать я не знаю, ещё и каша кончилась, благо сильный голод прошел. Хотя сосущее чувство в груди никуда не пропало. Эх, не о том думаю. Родственники этого тела пропали, а я всё о еде. Одевшись и приготовившись сделать шаг на улицу, я полез через окно. Да-да, за пару дней я так и не придумал, как обезопасить лавку снаружи. Поэтому запер ее изнутри и полез через окно детской комнаты. Надеюсь, чуть приоткрытое окно, выходящее в подворотню, никто не заметит.

Бродя среди людей, прислушивался, о чем говорят, благо на меня не обращали внимания, либо мне казалось, что не обращают. А говорили о многом: об погибших на мосту, о том, какие миротворцы козлы, о том, что они себе позволяют и что Вандер защитит. Попадались и те, кто перемывал косточки соседу, и те, кто кого-то тащил в узкие улочки насильно. Мда, ну и городок. Бродя по улице мимо продуктовых лавок, понимал, что куда и стоит идти, то это в бар «Последняя капля». На улице я ничего не узнаю. Может, хоть там удастся понять, где мать и брат. Вот только его бы ещё найти и не потеряться в этих лабиринтах города построенного в скальной породе. Так и бродя по улицам, до меня дошло, что что-то не так, и осмотревшись, понял: нет миротворцев, вообще нет. Раньше, когда я выглядывал на улицу, частенько видал людей в синей форме, а сейчас их нет.

Так и не найдя бар в окрестностях, пошел домой, завтра надо будет заглянуть на другой уровень. И там поискать бар или лавку Бензо. А то ходить и спрашивать мне кажется сомнительной идеей. Вернувшись в лавку тем же путем, печально вздохнул, эх, лучше в мальчика, который всё не сдохнет, попал бы, а не сюда. Там хоть понятно, что делать, да и мир более знакомый, а тут… Тут я даже не знаю, за что хвататься и что делать. Город огромный, с кучей лабиринтов, мостков и уровней, плохо освещен и везде воняет. Воздух тяжелый, наполнен запахами химической лаборатории, в которой кипят всякие реагенты. Где-то что-то горит, где-то пахнет едой, а где-то пахнет смертью и кровью, но всё это можно учуять, если откинуть запахи серы и аммиака с редкими вкраплениями хлора. Иногда их сдувает редкий ветерок, проносившийся по улицам, или смывает проходившим дождем или ливнем. Еще и эмоционально накатывает какая-то апатия, из-за чего мысли в голове еле ворочаются. Хотя всё должно быть наоборот.

Так с тяжёлыми мыслями и пролетела ещё неделя. Бар я все же нашел, но не решался туда заходить. Лавку Бензо тоже приметил, ещё парочку заброшенных мест, куда могу пролезть со своей комплекцией, но это неточно. Также меня чуть пару раз не пришили, первый раз убежал, а второй получил по голове и прилёг отдохнуть на земле в темной подворотне, пока по моим карманам шарили. На этом я перестал заходить в ответвления от улиц и неосвещенные места. Еда в лавке заканчивалась, а денег, чтобы купить ее, я не нашел. Хотя в лавке вроде есть что продать, но опять же я не знаю, сколько чего стоит. Ну и большую часть времени я слежу за баром. Ну слежу — это мягко сказано, просто брожу напротив бара, не пересекая небольшую площадь перед ним, и просматриваю на прохожих. Надо как-то взять свои яйца в руки и зайти, да и спросить напрямую. Но чёт очко сжимается туда соваться, больно уж криминальные рожи у редких посетителей бара. В бар заходили не только люди, но и гремлины, да и мутантов всяких забредало, но очень мало. Создавалось ощущение, что людям сейчас не до выпивки или бар не популярен, что сомнительно.

Ещё кончилась вся еда в лавке или магазине? Вот тоже вопрос, как это помещение называть. В нашем мире и времени такие места называли мелкие магазины, а тут в эпоху пара как он должен называться? На ум приходит только «лавка». Вот бы мне память тела перепала. Но и тут меня обломали. Чёт какой-то неправильный я попаданец. Сил нет, не считать же за силу возрождается после смерти, и то не доказано. Магии нет, хотя я пытался медитировать, как в книжках про попаданцев писали, но ничего не получилось. Либо плохо стараюсь, либо что-то упустил. Мне даже вшивой системы не дали и не сказали, что мне делать здесь. Даже наставлений никаких не дали. Цели в жизни. В том мире я был как амёба. Ходил на работу, выполнял задачи от начальника. Там давали цели на день. Получал зарплату, шел домой и включал компьютер. И окунался в мир фантазии других людей, много читал про попаданцев и всяких приключенцев. Мечтал, что попаду так же и стану великим нагибатором всяких темных князей или королей монстров, обзаведусь кучей женщин и всё в таком духе. А в итоге я здесь, вылезаю через окно с кучей деталей на продажу, не зная, купит их кто или нет. И сколько что стоит. Как выглядят местные деньги. Может, они в лавке и остались, и просто я их не различаю пока что. Много ещё этого «как» и «почему». Неизвестность пугает, что немного меня приводит в чувства, отодвигая апатию.

Взяв свои яйца в кулак, я все же вытащил свою потолстевшую жопу через окно. Штаны теперь плотнее стали сидеть на мне, а не как раньше, висели только за счет ремня. Подхватив мешок с деталями, пошел в лавку к Бензо, надеясь, что хоть там меня на много не кинут и расскажут, что там с моими родственниками.

Дойдя до лавки, я понял, что мои поджилки тряслись от страха. Боже, чего я боюсь, дядька тридцати лет от роду, и боюсь зайти в лавку. Ну да, там мне было росту в метр девяносто, весом под сотню, а тут я пацан метр с кепкой. Которого уже несколько раз умирал. Благо оба раза ничего не успел понять. Но все же, как же страшно. Эх, была не была.

Толкнув стеклянную дверь, зашел в лавку. Прозвенел колокольчик над дверью, оповещая хозяина о приходе посетителей. Зайдя, понял, это не лавка, а ломбард. Лавку освещала тусклая лампа и куча расставленных по стенам и полкам свечей. Правда, они давали неестественно ровный свет. За стойкой, что находилась слева от входа, стоял массивный мужик с бакенбардами и лысеющей головой. Одет он был в зеленоватую футболку с коричневыми рукавами. Вокруг висело, лежало и просто находилось море всякой всячины. Я бы назвал это все барахлом и мусором, но здесь это были товары. На меня посмотрели, оценили и потеряли интерес. Подойдя к прилавку, стал выкладывать детали на стол.

— Я не покупаю краденое, парень. Ты ошибся местом. — грубо проговорил Бензо, не отрываясь от рассматривания какого-то механизма.

— Это не краденое. — буркнул я.

— Больно хорошее для достанного из мусора. Значит, украдено, а я не покупаю краденное. — повторил он как для идиота.

Я посмотрел в его глаза. Вот это звездеж чистой воды, в сериале четко показано, что он покупает краденное, или это проверка. Хотя какая это, на хрен, проверка, что я несу.

— Это не краденое. — упрямо повторил я, не зная, что ещё сказать.

Поворошив рассыпанные на столе детали рукой и повертев некоторые, озвучил сумму.

— Двадцать, и ни монеты больше. — сказал он незаинтересованно.

— Идёт. — фиг знает, много это или мало, но выбирать не приходится. Хотя я четко понимаю, что меня наебывают, но выбора у меня нет. Да и цен я не знаю и никогда не торговался в той жизни. Да и хотелось бы знать, как выглядят местные деньги.

Детали исчезли с прилавка одним движением руки, а горстка медных или бронзовых монет с дыркой по середине, оттиском города с одной стороны и, видимо, гербом с другой, появилась на столе как по волшебству. Вот ничего нету, моргнул, и вот они лежат. Быстро сгребаю деньги себе в карман и отхожу.

Смотря прямо на Бонзо, решаюсь спросить.

— А вы не знаете, где Рик с… — я замялся, имя матери-то не знаю.

Посмотрев на меня и придя к какому-то выводу, он спросил.

— Ты ведь Рин?

Я кивнул. Он замялся, видно, неудобно говорить горькую правду. Или просто не знает, как меня не шокировать.

— Соболезную, парень, они мертвы. Погибли на мосту. — проговорил неуверенно он.

— Кто их убил? — не мог не спросить я.

— Миротворцы. — четко произнес Бензо.

— Ясно. — и, не прощаясь, по-английски вышел из лавки.

А чего тут неясного, в городе только и твердят, что о погибших на мосту людях. И о том, какие миротворцы козлы и уроды. Догадаться можно было и самому, вот только догадаться и услышать об этом — две разные вещи. В одном случае тебя все равно будет терзать чувство, что ты ошибся, а в другом — что правда ли то, что ты услышал.