Глава 17.
Теплое молоко с медом, выпитое вечером, позволило мне проспать всю ночь. Силы восстановились, воинские упражнения прогнали тяжесть из мышц. Я был готов к новым сражениям, но пришлось ограничиться двумя часами работы, за которые через зал прошли пятьсот человек. Гвардейцы привычно заводили новые группы, подхватывали исцеленных людей. Маршруты нигде не пересекались, попытки возмущений легко останавливались. Мне оставалось только направлять усилия огня. Дверь была восстановлена и укреплена, в пол замурованы прочные железные кольца. На сегодня все, можно уходить. Захотелось пройтись по парку, я так давно не опускал руки в холодные струи фонтана. Нельзя ограничивать себя в четырех стенах, лето требует наслаждаться жизнью, дышать полной грудью. Полковник Леус составил мне компанию, мы неторопливо прогуливались по аллеям.
- Ганс, скажи, ты успел жениться за то время, что я был во тьме?
- Я недавно взял вторую жену, сэр Алекс. Младшая сестра моей супруги осталась без жениха, никто не хотел брать двадцатидвухлетнюю девушку в жены. Мы вместе подумали, что так будет лучше. Это было правильное решение, про многоженство. Главное, быть честным по отношению к ним. Мне уже тридцать пять лет, двух жен вполне хватит. И в семье мир, все знают обо всем. Живем вместе, сестры помогают друг другу, как и раньше. Скоро опять стану отцом.
- Тогда тебе нужно быть вдвойне осторожным, детям нужен отец. Я рад за тебя. Напомни, какое у тебя хозяйство, баронство? Потянешь графство? Тут на днях без хозяина остался город, порт и земли адмирала Уотса.
- Мне надо посоветоваться. Мы жители лесов, к морю еще привыкнуть надо.
- Это очень важное графство. Или ставить на него надежного человека, или объявлять имперскими землями, отдавая управленцам. Ты там уже был, все видел своими глазами. Если жены привыкли к лесу, там есть большой охотничий дом. Только его мне самому надо проверить, ты не справишься один.
- Я напишу, чтобы они приехали, посмотрели. Это ведь не срочно? Здесь скоро все закончим, верфи нас уже ждут.
- Вот и ладно, заодно представишь своих жен. Надо вводить их в высший свет, сколько можно сидеть в глуши!
В библиотеке меня уже ждали. На этот раз Диана привела с собой сестру и брата. Я смотрел на этих детей с недетскими глазами, слова не складывались во фразы, я чувствовал их боль и смятение. События последних дней тяжело сказались на них, оставив горечь утраты в душе. Диана разрушила затянувшееся молчание:
- София, Гаральд! Сэр Алекс согласился быть нашим старшим братом. Он сам был сиротой, понимает, как нам всем тяжело. Отца у нас больше нет, как нет и мамы. Я ему доверяю, надеюсь, что и вы сможете, когда узнаете ближе.
- Что стало с нашим отцом? Почему вокруг нас было так много серых лиц в последнее время?
- Его тело пока еще живет, но мозг уже умер. Крепитесь, вам понадобится мужество принять это. Сильное проклятие пришло в королевство, поразив многих. Сейчас я каждый день помогаю людям справиться с ним. Только отцу вашему помочь не смог, слишком глубоко проникла эта серая зараза. Раньше прийти на помощь не мог, сам пять лет был прикован к постели, даже ослеп на время. Я постараюсь вам помочь, хотя пока не знаю, как. Скоро здесь все изменится, вы не будете одни в этом пустом замке. А пока вам нужно держаться вместе, помогая друг другу.
- Это правда, что вы император?
- Да, Гаральд. Это что-то меняет?
- Но так разве бывает? У вас был брат?
- Был, старший. Он отвечал за меня, помогал и защищал. И погиб в бою, вместе с моим отцом. Так что теперь я буду отвечать за вас, раз взял на себя такой груз. А потом тебе придется нести ответственность и защищать кого-то, кто слабее тебя. Так всегда было, и всегда будет. Это называется – долг. Перед семьей, страной, любимыми. Это то, что делает нас людьми. Исполняя долг, мы выполняем свое предназначение. Вы готовы вручить мне свою судьбу? Если да, то протяните мне свои руки.
Диана подала пример, первой обняв меня. За ней подошел Гаральд, я сжал его плечи, взлохматил волосы. София, угловатый подросток, пытливо заглянула мне в глаза. Я не торопил ее, давая время привыкнуть. Наконец, робко обняла меня, чмокнула в подбородок, не сумев дотянуться выше. Я поцеловал ее в затылок, в завиток русых волос. Надо будет обязательно познакомить ее с племянником.
- Завтра у меня будет трудный день, так что придти не смогу. Сегодня у меня есть время на все ваши вопросы, обещаю честно ответить на них.
- Говорят, что вы хотите взять нашу сестру в жены. Это правда?
- Диана согласилась, что я объявлю ее своей невестой, после Инициации. Это даст ей время спокойно расти и учиться. Через пару лет сама решит, за кого пойдет замуж, неволить не буду. Вас тоже не буду принуждать к выбору, хотя знакомить буду. А то сидите тут в своем углу, ни с кем не общаетесь.
- А вы возьмете меня в поход?
- Сейчас не возьму. Пажом можно идти с тринадцати лет, оруженосцем с шестнадцати, если выберешь путь Меча.
- А учителей наших вы смените? Они такие скучные…
- Обязательно. Вот выберет Диана свой Путь, ей понадобятся новые наставники. Заодно и вам подберем.
- А когда вы стали рыцарем? Ведь войны давно нет.
- В семнадцать, мне пришлось повоевать. И в плену был, и ранен был. Вот, шрам остался.
- Но ведь, получается, вы воевали против нашего отца?
- Да, воевал. Но не мстил. Сейчас я принес клятву сюзерена заботиться обо всех своихвассалах, без исключений. Я честен перед вами, жду от вас того же. Все, вам пора на ужин. Напоминаю, завтра меня не будет. Если у вас будут срочные вопросы, отправьте слугу в имперский дом, мне передадут.
Дети вышли, Диана на миг задержалась, успев на бегу быстро поцеловать меня в щеку. Егоза…
Глава 18.
Утром я заранее пришел в дом Хранителя, чтобы тихо посидеть у огня. Он окутал меня нежным теплом, не мешая течению мыслей. Ведь скоро нам придется уехать, что говорить этим детям, доверившимся мне? У них сейчас самый ранимый возраст, еще подумают, что я их предал. Надо будет узнать, может, осталисьдальние родственники.
Ладно, пора начинать. Повозка с закованной графиней уже стояла у входа, двойное кольцо оцепления далеко оттеснило всех зевак. Четыре гвардейца быстро спустили графиню на приготовленный помост, продели цепи в кольца, стянули железной полосой шею. В этом им помогали два палача из городской тюрьмы. Помост подняли, занесли в распахнутые двери, закрепили к полу. Все это время графиня извивалась в оковах, пыталась вытолкнуть кляп изо рта. Все вышли, оставив меня одного, закрылась тяжелая дверь. Я подошел ближе к помосту, присматриваясь к мелькающим теням. Серые щупальца стали единым целым с телом графини. Вот одно приблизилось к лицу, выдернула тугой кляп.
- Что, зятек, дождался меня? Теперь держись, ответишь за все!
Темная клякса метнулась ко мне, охватила защитную сферу огня. Тугие плети сжали со всех сторон, разорвали на части языки огня. Меня сдавило, воздух вырвался из легких. Едкая слизь сковала руки и ноги, запечатала глаза и рот. С большим трудом мне удалось вытащить меч из ножен, перехватить обратным хватом. Теперь лезвие защищало при движении руку, резало тугие сгустки. Вот когда пригодились те тренировки, повторяющие движения замедленного танца. В груди все больнее отзывалось отсутствие воздуха, я с трудом сдерживался, чтобы не втянуть в себя эту слизь. Дотянувшись до пояса, вытащил кинжал. Теперь уже двумя руками резал тугую пленку, отталкивал жгучие плети. Щупальца сильно потащили за ноги. Медленно заваливаясь на спину, я увидел, как с моего запястья длинной цепочкой вытянулись яркие огоньки, пронзая самое сердце тьмы. Пленка лопнула, по всему залу разлилась зловонная лужа серой слизи. Лезвие меча вытянулось фиолетовой молнией, пробивая тело бывшей графини. Огонь из чаши рванул вниз, дотла выжигая едкую слизь. Облако дыма и пара выбило дверь, вырвалось в окна. По стенам зала пошли трещины, осыпалась штукатурка, обнажая кладку. Я лежал на ступенях, не в силах пошевельнуться. Бросив взгляд на обгоревший помост, увидел на нем контур человеческого тела и оплавленные цепи. Моя одежда, сапоги, ножны меча расползались на части, пораженные едкой слизью. С трудом поднявшись, добрался до ближайшей бочки с водой, перевалился через борт, смывая с себя жгучую массу. В дверной проем осторожно заглянул гвардеец, быстро подбежал ко мне.
- Помоги залезть в другую бочку, только осторожно.
Подбежал второй, вдвоем они бережно перенесли меня в чистую воду. Несколько минут блаженства в холодной воде позволили снять зуд с кожи, до которой уже добрались потеки слизи. Мне помогли вылезти, принесли плащ, в который я завернулся. Ополоснув в воде меч и кинжал, позволил унести себя в повозку.
- Помост нужно сжечь, полы тщательно промыть водой с уксусом. Все, поехали.
Я уже не видел, как повозка покатилась домой, сознание покинуло меня.
Очнувшись, я почувствовал прохладу компрессов на лице, шее и руках. Веки щипало, но глаза уцелели. Горела и кожа на руках, им досталось больше всего. Во время боя не мог надеть перчатки, прервав тем самым связь с огнем из чаши. Шее тоже досталось, щупальца почти задушили меня. Остальное тело не пострадало, плотная кожа гвардейского мундира защитила меня. Хорошо, что поставили бочки с водой, хотя я думал, что придется тушить пожар.
Прохлада простыней приятно холодила тело, только в одном месте мокрый шелк прилип к груди. Призвав истинный взор, увидел рядом с кроватью задремавшую на стуле Диану.
- Ты опять ревела, сестренка? Все, я опять живой.
- Как вы нас всех напугали. Меня только на третий день пустили сюда, пришлось им сказать, что я ваша невеста.
- Еслиостанусь уродом, я освобожу тебя от данного слова. Ну вот, опять слезы.
- Не смейте так говорить! Мы ждали, ждали. Потом начали спрашивать, никто нам ничего не говорил. Слуги проговорились, что было что-то страшное в городе, что император ранен. Я еле прорвалась сюда, все ходят с тревожными лицами. А тут вот…
- Самая главная битва позади. Я победил ту тварь, что поразила твоего отца. Правда, мне тоже крепко досталось. Не плачь, все будет хорошо. Теперь придется менять повязки, мокрые насквозь. Все, иди. Я скоро встану на ноги, тогда и поговорим. Передавай младшим мой привет.
Компресс на другой руке тоже промок, Диана ушла, пошмыгав на прощанье носом. После нее в комнату зашел лекарь. Он быстро заменил мокрые повязки свежими. Приятный холод от мази снимал зуд, позволял тихонько двигать губами и пальцами. Слуги принесли питье и еду, помогли подняться на подушках. Дверь открылась, я почувствовал, как в комнату зашел граф Кнапп.
- Рассказывайте, я в порядке.
- Не уверен, мой император. Вы заставили нас всех поволноваться. Лекарь говорит, что рубцы и шрамы останутся навсегда.
- Что с моим мечом? Я чувствовал его боль.
- Пришлось заново шлифовать и точить. Он стал чуть короче и уже, металл был сильно изъеден.Ножны сделали новые, кинжал заменили.
- В городе есть разрушения?
- Три дома, жители были выселены заранее.
- Сколько еще пораженных?
- С учетом тех, кого везут из отдаленных мест, примерно шесть тысяч.
- Дом Хранителя нужно отремонтировать. Скоро Инициация, я обещал провести лично.
- Уже делаем. Может, отложим все?
- Я встану, как только снимут повязки. Мне понадобится глухая маска на лицо, без прорезей, тонкие перчатки и шарф на шею.
- Вы же не сможете ничего видеть!
- Я уже был слепым, привык. Все вопросы, не связанные с имперскими делами, отправляйте в Совет, посетителей принимать не буду, кроме одного. Вызовите мне наследника маркизата Блумм, сами послушайте беседу. Мое участие в коронации, балах и приемах отмените. Готовьте отъезд в Порт – на Низе сразу после Инициации. До нее успеем вылечить всех оставшихся.
- Вам точно хватит сил на все?
- Справлюсь, хуже уже не будет.
- Выздоравливайте, мой император.
Граф ушел, а я обессилено откинулся на подушки. Трещины на губах лопнули, сукровица пропитала нижний край повязки. Теперь надо привыкнуть и к молчанию. Мое лицо… Шрамы на нем заставят очерстветь мое сердце. Хорошо, что я отказался размещать свой профиль на новых монетах. Империя превыше всего!
Глава 18.
Через пять дней мне сняли повязки. Тонкая молодая кожа на руках была покрыта грубыми рубцами и язвами. Я приказал убрать из комнаты зеркала, разглядывать свое искалеченное лицо не было сил. Единственным плюсом было то, что мне больше не придется тратить время на парикмахера. Перчатки легли на руки, шелковый шарф укутал шею. Темный берет, в тон мундира, скрыл отсутствие волос, глухая маска на лице не давала посторонним взглядам ни одного шанса. Хватит себя жалеть, пора приниматься за дело.
Повозка доставила меня к дому Хранителя, я медленно обошел по кругу большой зал. Повреждения уже были устранены, запах свежей краски еще не выветрился. Лишь на каменном полу остались кое- где следы расплавленного металла. Огонь отпрянул от перчаток, пришлось их снять, только тогда он нежно облизал мои искалеченные руки. Я кивнул гвардейцам, они завели в зал первую группу. Не испытывая никаких эмоций, до полудня спокойно убрал последствия проклятья с первой тысячи. Если так пойдет и дальше, через неделю можно будет забыть о серой плесени.
Ежедневные поездки стали рутиной, процесс очищения не затрагивал меня. Мыслями я был уже далеко, поход требовал обдумывания все большего количества важных деталей.
Все, это последняя группа. Остается пройти по помещениям городской тюрьмы, проверить летние казармы, и дело будет сделано. Я уже подходил к дверям, как в них проскользнула тонкая девичья фигура.
- Почему вы больше не приходите в библиотеку? Почему меня не пускают к вам? Вы нас бросили? И почему на вас такая маска?
- Пройдем к огню, Диана. Там вам будет лучше видно. Вам сказали, что со мной произошло, что я уже не такой, как раньше? Так вот, это правда. Вы не узнаете меня, увидевбез маски, о младших вообще не стоит говорить, я не хочу пугать их своим видом.
- Снимите, я не испугаюсь.
- Ладно, начните с руки.
Диана стянула с меня перчатку. Вздрогнула, ладонь ее непроизвольно отдернулась. Я забрал перчатку, поклонился и вышел, оставив девушку в зале. Коляска увезла меня, я спешил закончить сегодняшние дела.
На проверку помещений и выжигание серых пятен ушел остаток дня, я спешил заполнить работой ноющую пустоту в груди. Вернувшись поздним вечером домой, написал два письма, вызвал секретаря.
«Леди Диана, вы не смогли сегодня смотреть на меня. Когда я был слепым, я понял важную вещь. Глаза могут обмануть, не увидеть главное. Можно и нужно научиться видеть сердцем. Однажды девушка пожертвовала своей кровью, чтобы вылечить меня, я вернул ей долг. Отправляю вам документ, вам останется только проставить в него дату. Я не оставлю без внимания судьбу вашей сестры и брата, о них мне будут докладывать назначенные лица. Алекс Кроон».
«Сударыня! Настоящим извещаю, что официально возвращаю ваше слово, данное по неопытности. Вы вольны распорядиться собой. Алекс Кроон».
На следующее утро граф Кнапп доложил, что в приемной ожидает молодой маркиз Блумм. Маска и перчатки заняли свои места. Вызвав геральдмейстера, я пригласил всех в кабинет.
- Лорд Блумм, подавали ли вы прошение о признании вас законным наследником маркизата, и когда?
- Подал два года назад.
- Получили ответ?
- Не получал.
- Есть ли на прошении королевская резолюция?
- Вот это прошение, резолюции на нем нет, мой император.
- Лорд Блумм, приносили ли вы присягу верности королю после своей Инициации, или императору?
- Не приносил.
- Граф Кнапп, что гласит по этому поводу имперский Кодекс?
- Лорд Блумм не может наследовать земли и имущество своего отца. Без присяги, принесенной королю, он обязан покинуть королевство. Без присяги, принесенной императору, он обязан покинуть империю.
- Вынесите этот вопрос на Совет. Лорд Блумм, вам запрещается покидать столицу, ожидайте решения. Идите.
Сверкнув глазами, молодой человек вышел из кабинета. Мне даже не надо было смотреть на него, затаенная ненависть темным пятном окружала все тело.
- Какое решение Совета вы ждете, мой император?
- После коронации предоставим ему возможность принести клятву верности. Только придется присматривать за ним. Если откажется, земли станут королевскими. Будет протестовать, поступим по закону.
Глава 19.
Утро объявленного дня Инициации встретило меня моросящим дождем ранней осени. На деревьях пожелтевшие листья поникли под прохладными каплями, на душе было так жетоскливо. Я бы с огромным удовольствием посидел с книгой у теплого камина, но в библиотеку дорога мне заказана. Пора идти, надо выполнять обещание.
Всего пятнадцать молодых людей, Диана в том числе, пришли в зал. Плотные шторы на окнах сгустили полумрак, лишь отблески огня плясали на молодых серьезных лицах.
- Прошу, подойдите к чаше, опустите руку в огонь. Не бойтесь, он не обожжет вас. Я больше не Хранитель, мое присутствие для выбора Путей не обязательно. Просто вглядитесь в пламя, представьте себе свое будущее. Когда почувствуете, что готовы, пустите огонь в свои сердца. Я желаю вам всю жизнь ощущать его, делиться им с близкими людьми.
Маленькие язычки пламени осторожно касались подставленных ладоней, разбегались искрами по пальцам. Юноши и девушки выходили из зала, унося их с собой. Их шаги смолкли, лишь одна фигура осталась у чаши. Я направился к выходу, когда меня остановил тихий голос:
- Почему вы больше не хотите меня видеть? Мне жаль, что я…
- Прошу, не унижайте меня жалостью. Сегодня я уеду.
- И не останетесь на коронацию?
- Мое присутствие не обязательно, я не стану портить ваш праздник.
- Мы одни, снимите свою маску. Обещаю, что больше не испугаюсь.
- Нет. Я снимаю ее только перед соратниками. Солдатам не привыкать к шрамам.
- Но я…
- Вы нашли в себе силы, чтобы навестить отца? На его лице нет ожогов и шрамов. Я так и думал. Вы еще слишком молоды. Прощайте, мои глаза ошиблись.
Я вышел из зала, сел в повозку, не оборачиваясь. Все, дела закончены, долги розданы. Полки уже выступили в дорогу, в столице остались три роты. Пора и мне выдвигаться, конвой уже ждет.
Пелена дождя скрыла за собой посеревшие стены, стук капель по крыше выбил в полудреме ритм:
Кем стану я в руках судьбы?
А может, стоит мне отбиться?
Не буду возносить мольбы,
Сомненья прочь, пришла пора решиться.
Кто я, фигура на доске?
Или игрок, что двигает фигуры?
Душа полжизни мечется в тоске,
Не может подлости простить натуры.
Мне говорят – не спорь с судьбой,
Живи, как все, не трать свои мгновенья…
Хочу оставить выбор за собой,
Своих поступков, слов и побуждений.
Больше семи лет я бреду по дороге, которую мне указали. Сворачиваю на поворотах, вижу подсказки, которые не может видеть никто, кроме меня. Целую предназначенных мне женщин, сражаюсь с выбранными не мной врагами. Я больше не чувствую в душе уверенности в том, что поступаю правильно, что от моих решений зависит что-то действительно важное. Отдам власть Совету, буду спокойно читать у огня книги, сидя в мягком кресле. Их в библиотеке столько, что хватит на десять жизней. Не буду пугать людей своим видом, пусть забудут обо мне. Был тут у меня один пузырек…
Интерлюдия 2. Верхние миры, уровень 3.
- Дорогая, ты опять нарушаешь правила! Зачем ты сняла с доски мою фигуру? Обиделась, что я вышиб из игры серую плесень?
- Да не трогала я твою фигуру, очень надо! Смотри внимательнее, куда ее засунул!
- Ага, вот она! Интересно, как она могла упасть? Ход был короткий, до края далеко. Поставлю ее обратно. Ты смотри, она опять упала! Да что с ней такое? Признавайся, это твои проделки?
- Где фигура, а где я! Пока ты там возишься, я успела обед приготовить. Да ты приглядись к ней! Твой рыцарь мертв, и уже давно. Все, признавай поражение, ты не успеешь подготовить нового.
- Вот еще! У меня в запасе есть козырь – большое восстановление. Придется потратить, я не хочу проигрывать.
Конец.