Гадкий утёнок для босса

Глава 17. По собственному желанию

Стою со свежим заявлением на увольнение по собственному желанию в приемной и собираюсь подойти к заветной двери кабинета генерального директора.

— Эй, ты поаккуратней там, — свистящим шепотом предостерегает меня заметно нервничающая секретарша Лебеды. — Наш Тимур Аркадьевич сегодня сильно не в духе! Рвёт и мечет прямо с утра.

— Да он вечно не в духе, — так же тихо бурчу я в ответ, но секретарша выразительно-опасливо косится на закрытую дверь и возражает:

— Не настолько, как сегодня. Никогда не видела его в таком сильном бешенстве. Тут такое было!.. До обеда разбил об стену чашку кофе, а только что так рычал на Ирочку, что она вся в слезах от него выбежала. Кажется, ее увольняют…

— А мне уже всё равно на его настроение, — пожимаю плечами. — Я тоже увольняюсь.

Постучав, вхожу в кабинет с решительным видом и кладу заявление на стол перед развалившимся в кожаном кресле боссом. А потом замечаю, что он не один, а с Алексом.

— Диана, ты не слишком с плеча-то рубишь? — раздраженно спрашивает тот. — Может, остынешь сначала? Как ассистентка, ты меня устраиваешь, и мы уже отлично сработались. Не поддавайся эмоциям, ну?

— Нет, Алекс, это окончательное решение, — отвечаю спокойно и невольно кошусь на молчаливого Лебеду.

Он сидит, удобно откинувшись на спинку своего кресла и поигрывая шариковой ручкой над моим заявлением. Некоторое время смотрит на меня с непонятной задумчивостью, а потом с бархатной ленцой в голосе говорит в сторону Алекса, не сводя с меня глаз:

— Не переживай, Алекс. Если она передумает, в агентстве всегда для нее найдется место. Кстати, Диана, твоя… знакомая по детдому уже собирает вещи.

Я непроизвольно морщусь и вздыхаю. А затем, сама едва ли понимая, нафига мне всё это, бормочу:

— Послушайте, Тимур Аркадьевич… вот насчёт неё «не рубить с плеча» было бы актуальнее. Поручиться за неё не могу, но… там могут быть сложные жизненные обстоятельства.

Слышу, как в стороне тихо фыркает Алекс.

— Я же говорил!.. Ну и наивная же душа.

— А тебе не всё ли равно, Диана? — холодно щурится босс. — Она ведь тебя предала.

— Предала, — соглашаюсь неохотно. — Но я предпочитаю, чтобы мою собственную совесть ничего не изводило из-за того, что я промолчала в такой момент. Потому что Ира утверждает, что сделала подлость из-за денег по веским причинам, и работа в агентстве ей очень нужна. Так что… я сказала, и вы теперь в курсе, Тимур Аркадьевич. А что будет дальше, лично мне без разницы. Вы — босс, и за вами решающее слово.

— В моем агентстве не будут работать люди, которые предают настолько нагло и откровенно, — бескомпромиссно отвечает Лебеда, и я вижу, как на его скулах жёстко играют желваки.

— Да неужели? А как насчёт нашей дорогой Инессы?

— Забудь о ней.

— То есть… — с настырной недоверчивостью уточняю я, — …вы ее тоже уволили? Она больше не ведущая фотомодель и манекенщица?

— Да, Диана, — следует обманчиво спокойный ответ. — Я её уволил. В нашем городе ей вообще модельный бизнес больше не светит. Тут для неё только прямая дорога в эскорт-услуги или содержанки, потому что за гроши, скажем, в магазин продавцом или офисным планктоном она работать не пойдет. И у нее нет ничего, кроме красивого личика, эффектной фигурки и кучки поклонников. Теперь ты довольна?

— Да, — сухо отвечаю я. — А то меня беспокоило, что ей всё сойдёт с рук.

— С чего бы это?

— Ну, мне вспомнились слухи о случае с несчастной ассистенткой… — я делаю многозначительную паузу, и Алекс, который сейчас сидит вне пределов видимости Лебеды, делает горестный жест «рука-лицо». Мол, чего ты творишь, остановись! Но я всё равно мстительно договариваю: — …той самой, которая в вас влюбилась и в итоге стараниями Инессы чуть без скальпа не осталась, бедняжка.

— Тогда были совершенно другие обстоятельства, — голос Лебеды резчает, выдавая, что внутри у моего босса клокочет раздражение. — Та ассистентка и сама… скажем так… отличилась не с лучшей стороны. Они с Инессой стоили друг друга, а ты услышала всего лишь одну из версий. Не повторяй все эти глупости.

— Ну да, ну да, — охотно соглашаюсь с подчёркнутым скепсисом. — Другие люди, другие обстоятельства… в-общем, что-то из серии Вы-не-понимаете-это-другое. Ладно, там дело прошлое. Так вы подпишете мое заявление, Тимур Аркадьевич?

Грохот отодвигаемого кресла ударяет по ушам, как щелчок хлыста. Я и глазом моргнуть не успеваю, а Лебеда уже высится над своим столом и прожигает меня бешеным, чуть ли не ненавидящим чёрным взглядом. От неожиданности втягиваю голову в плечи и вижу, как вздыхает Алекс, который уже некоторое время демонстративно изучает потолок. Вроде как намекает на то, что его здесь нет.

Быстрое движение руки босса напоминает взмах острого кинжала. Особенно сильной эта ассоциация кажется из-за шариковой ручки, зажатой в его пальцах. Всего одна секунда — и импровизированный кинжал устремляется вниз, чтобы вонзиться в мое заявление на столе. Затем следует быстрый росчерк начальственной резолюции… и в следующее мгновение Лебеда протягивает мне подписанную бумагу, на которой от чрезмерно энергичного нажатия красуется небольшая дыра с рваными краями.

Меня так и подмывает указать боссу на безалаберный результат взаимодействия с важным документом, но в его взгляде так много бешенства, что у меня просто не хватает смелости. Поэтому я осторожно подтягиваю к себе заявление кончиками пальцев, как будто это бомба замедленного действия, и вежливо киваю:

— Спасибо, Тимур Аркадьевич. И всего хорошего, — после чего направляюсь к двери, очень стараясь идти спокойным уверенным шагом.

На спине — острое ощущение нацеленного между лопаток огнестрельного оружия. Именно таким чувствуется провожающий меня взгляд босса, причем так сильно, что у меня аж физический зуд на коже. Так и тянет почесаться. А когда тяну ручку двери на себя, напряжение уже такое, что у меня испарина выступает на лбу. Блин, да чего уж там… я вспотела от волнения целиком!

Быстро перешагиваю через порог и облегчённо выдыхаю.

— Ну как там, нормально? — жадно спрашивает секретарша. — Не словила пару ласковых…

Она вдруг осекается. Я непонимающе таращусь на неё в ожидании объяснений, и в этот же момент на мои плечи опускаются клещи горячих мужских ладоней.

— Выйди! — хлестко приказывает Лебеда секретарше, и та быстро-быстро моргает в тормозном шоке.

— Ку…у… уда выйти, Тимур Аркадьевич?

— Куда угодно! — взрывается он. — Хоть в туалет, хоть в окно! Оставь нас наедине. Немедленно.