Гадкий утёнок для босса

Глава 4. Допрос с сюрпризом

Короленко не обращает на мой тон никакого внимания. Ещё несколько секунд копается в настройках программы, потом говорит:

— Отвечай коротко, по возможности «да» или «нет».

И начинает сыпать простыми вопросами совершенно не по теме Катиного похищения. Как меня зовут, какого я года рождения, как называется наш город, замужем ли я… и так далее. Тестовый опрос, наверное, для настройки аппаратуры.

Мне становится чрезвычайно любопытно, будет ли у программы какая-то звуковая реакция на откровенное враньё или нет. И в этот же момент Короленко, возмущая меня нарушением личных границ, спрашивает:

— У тебя уже были мужчины?

— Да, целая куча, — вру прямолинейно, но ничего примечательного из-за этого не происходит. Никакого писка.

Зато густые брови Короленко, который пристально следит за показаниями датчиков на мониторе, взлетают вверх. Потом он переводит на меня недоверчивый взгляд.

— У тебя был один мужчина? — уточняет он.

— Угу, один-одинешенек.

— Диана, не саботируй проверку.

— Ладно, — соглашаюсь ворчливо, — не было у меня никого. Но вы задаете слишком личные вопросы!

— Это потому что ты мутная личность, — вдруг заявляет он. — А я проясняю ситуацию вокруг похищения в агентстве и твои мотивы обманывать Лебеду. В чем был твой умысел?

— Ни в чем. Это произошло случайно, а потом всё закрутилось, и я боялась потерять работу.

Следующий вопрос ставит меня во внутренний тупик.

— Ты испытываешь неприязнь к своему боссу Тимуру Аркадьевичу?

Очень хочется ответить утвердительно, но я не могу так нагло врать самой себе. И полиграф это определит. Да, конечно, Лебеда меня частенько бесит своей самоуверенностью и потребительским отношением к женщинам. Но настоящей неприязни, как таковой, у меня к нему нет. Скорее наоборот…

— Нет, — угрюмо сообщаю я.

— Ты когда-нибудь вредила ему?

Что ж, хоть здесь скажу то, что он жаждет услышать. Потому что пинок коленкой мужчине между ног — это очень даже вред. И пощёчина тоже. Так что я киваю:

— Да.

Глаза Короленко, снова устремлённые на монитор, недобро сощуриваются.

— Что ты сделала?

— Сначала врезала по бубенцам, а потом и затрещину отвесила. Чтоб меньше руки распускал.

Это кажется невероятным, но на гранитной физиономии Короленко появляется усмешка. Странно, что по его щекам от такой простой человеческой реакции трещины не расползлись. А то он реально выглядит каменным. Эдакий мужик-кремень.

— А каким-то другим способом?

— Не было никаких других способов, — отвечаю раздраженно и напоминаю: — Может, о похищении поспрашиваете?

Жду, что Короленко в своей бесцеремонной манере заткнет меня, но он неожиданно соглашается, поглядывая меня как-то странно. Как на диковинную зверушку.

— Хорошо, вернёмся к Ангелине.

Он задаёт несколько уточняющих вопросов, и я опять рассказываю все, что услышала в туалете «Горной сказки». Но у меня такое ощущение, что он не нуждается в подтверждении, слишком уж равнодушно допрашивает.

Убедившись, что я говорю правду, он делает паузу для короткого звонка. И, к моему удивлению, звонит самой блондинке.

— Привет, Ангелина, — небрежно говорит он. — У твоего мужа возникли проблемы с последней пассией, и он попросил меня найти её. Она пропала. То ли официантка, то ли няня. Ты что-нибудь знаешь о ней..? Да нет, просто так спрашиваю. Он же твой муж, мало ли. Тут у меня подозреваемая в соучастии сидит… Нет, следственный комитет пока не в курсе. Я со своими ребятами из убойного неофициально это дело веду, хотя оно не по их части. И надеюсь, до этого не дойдет. Можешь подъехать на очную ставку, вдруг ты ее знаешь? Она тоже в агентстве Лебеды работает… Хорошо, жду.

Я хмурюсь, глядя на него исподлобья с большим подозрением. Вот нафига он блондинке про меня настучал? Непонятно.

— И что всё это значит?

— Если она прибежит сюда, то я поймаю сразу двух зайцев, — удивляет меня охотной откровенностью Короленко. — Во-первых, получу подтверждение ее причастности, потому что в ином случае она вряд ли бы приехала. Слишком эгоистична и ленива. Во-вторых… мы тоже не брезгуем подсадить жучка. Посмотрим, на какой след она нас выведет. А пока вернёмся к тебе… недотрога.

Последнее слово он произносит всё с той же необычной усмешкой. И смотрит так же странно — изучающе, но без недавнего презрения. Да уж, оказывается, полиграф — волшебная штука! Даже такого истукана при контакте в человека превращает.

Через несколько минут непрерывных «да» и «нет», связанных с похищением Кати, у меня начинает ныть голова. Потому что вопросы повторяются. Снова плавно сворачивают к Лебеде и моему отношению к нему. И задаются гораздо более заинтересованно.

— Ты избегаешь внимания Лебеды? Поэтому назвалась другим именем?

— Да, — киваю я и хмуро добавляю: — Только он откуда-то узнал мое настоящее имя… Не вы случайно подсказали?

Короленко барабанит пальцами по столу, не отвечая на мой вопрос.

— Ты веришь в это, но звучит неубедительно. Знаю по опыту… если женщина по-настоящему хочет избавиться от внимания мужчины, то она это сделает. При условии, что он адекватный, конечно. Так ты действительно этого хочешь?

— Хочу, — киваю я. — Он меня достал!

Брови Короленко снова взлетают.

— Первое ложь, второе правда. Интересно.

— Послушайте, Артур… — сердито начинаю я. — Спору нет, Тимур Аркадьевич очень привлекателен как мужчина, и моя реакция на него может быть противоречивой. Но чего я точно не хочу, так это стать его постельной игрушкой на одну ночь. Ну или на несколько ночей… неважно! Необременительные отношения без обязательств — не для меня, ясно? И любвеобильные бабники мне без надобности. В моей жизни и без того было слишком много безответственных людей, начиная с родителей, которые избавились от меня с самого рождения!

Он выслушивает мою речь с мрачноватой задумчивостью, а затем в который раз уже за последние несколько минут огорошивает:

— Сочувствую.

Я моргаю, глядя на него с недоверчивой оторопью.

— Слушайте, у вас случайно не раздвоение личности? То обвиняете меня невесть в чем и тащите на проверку, то сочувствуете и демонстрируете дружелюбие. Говорят, при таких эмоциональных качелях самое время обратиться к психиатру.

Мои слова его не трогают, и каменная физиономия остаётся такой же невозмутимой.

— Помощь психиатра мне не требуется. Зато я могу помочь тебе.

— Это в чем же?

— В избавлении от нежелательного внимания Лебеды.

Чувствую, как моя челюсть делает попытку отвиснуть, но я вовремя пресекаю это.

Господи, ну и странные же создания эти мужчины! Поди пойми их. А ещё ведь грешат на нелогичность женщин, хотя сами чудят направо и налево.

— Неожиданное предложение… — медленно говорю я, кое-как справившись с собственным изумлением. — Только не понимаю, какой в этом ваш интерес?

Мой подозрительный взгляд Короленко распознает правильно и надменно хмыкает:

— Не переживай, у меня нет на тебя постельных планов. И я не Лебеда, чтобы думать тем, что в штанах шевелится, прежде чем действовать. Просто я уважаю девушек, которые не спят с кем попало и берегут себя для своего будущего мужчины. А таких, как ты, я давно не встречал… Так что считай, что ты для меня — как исчезающий вид редкого цветка из Красной книги.

— Да неужели? Верится с трудом.

— Издержки воспитания. Мой отец родом с восточного Закавказья и учил меня уважать девичью честь, — он пожимает плечами. — Так что я такой, какой есть.

Ах, вот оно в чем дело! Не думала, что патриархально-покровительственное отношение к невинной девушке всё ещё жизнеспособно в умах мужчин, которые давно проросли корнями в легкомысленную жизнь современного города. С другой стороны, у меня практически нет знакомых с кавказской родословной.

Вот разве что седовласый дед Томаз с соседней улицы…

Когда я подростком только-только переехала из детдома к приемной матери, то вместо того, чтобы подружиться со сверстниками, предпочитала сидеть со старым горцем на уличной лавочке и слушать какие-нибудь древние притчи. Вот он прямо превозносил девичью честь и постоянно внушал мне беречь ее, когда вырасту. По правде говоря, я и забыла об этом, потому что ещё пару лет назад родственники забрали его к себе, чтобы ухаживать на старости лет. Зато теперь я вспомнила многие его слова, как будто это вчера было.

— Ну хорошо, — киваю я, наконец-то позволив себе поверить такому увесистому доводу, — и что именно подразумевает ваша помощь в этом деле?

— Твой босс нравится тебе как мужчина, это факт, — спокойно сообщает Короленко. — А женщины по природе таковы, что не могут долго сопротивляться собственным чувствам, если они искренние. Потому что живут эмоциями. И потому что чувства всегда прогрессируют, когда преследующий их мужчина постоянно рядом. Я помогу тебе быстрее понять, серьезны ли намерения Тимура Лебеды или это у него мимолетное увлечение. И тогда ты сумеешь сберечь свою невинность от того, кто забрать её недостоин.

— Мне бы конкретику, — бурчу я, смутившись от того, как прямолинейно Короленко ткнул меня носом в мою слабость к бабнику-боссу.

— А конкретика такова, что ты начнёшь встречаться со мной. Фиктивно, разумеется… — лениво откликается он, откинувшись на спинку своего кресла, и начинает обстоятельно перечислять варианты развития событий: — Если Лебеде просто неймется задрать твою юбку, то он очень быстро оставит тебя в покое, потому что лезть к девушке бизнес-партнера неэтично. Это займет день-два, максимум неделю… Если же ему не просто неймется, и он вдобавок увлекся, то, думаю, понадобится около месяца, чтобы его отвадить. А там он сам уже переключится на другую, более доступную женщину без заморочек…

Я морщусь, слушая его.

Противно осознавать, что мой босс воспринимает меня именно как недоступный объект для постельных утех, а не как живого чувствующего человека, которому может быть больно, если с ним поиграют и выкинут, как использованную тряпку.

— Ладно, а каким будет более оптимистичный прогноз? — я пытаюсь беспечно улыбнуться, но улыбка получается какой-то невесело-кривой. И Короленко с его проницательностью отлично это видит.

— Если Тим втрескался серьезно, то не отпустит, — прямо отвечает он. — Будет действовать по простой логике, что нашел тебя первым и не уступит никому. Потому что ты… уж извини за это слово… его законная добыча. Я хорошо его знаю. Потому что мы все в корпорации «Сэвэн» мыслим примерно одинаково. И как раз поэтому у нас получилось создать общий бизнес. Так что… если ты не уверена, что хочешь быть с ним, то делай ноги прямо сейчас, пока он в тебя не вцепился по-настоящему.

От предостережения Короленко по моей спине пробегает холодок. Становится немного тревожно. Но его предложение слишком заманчиво… и действительно может помочь выкарабкаться из болота сомнений, лжи и невыносимого соблазна, в которое я угодила по собственной глупости. Вспомнить только, как Лебеда в последний раз едва не соблазнил меня, и если бы не звонок с поста охраны…

— Ладно, — решительно киваю. — Я согласна.

— Хорошо. Но имей в виду, что придется иногда импровизировать. Думаю, с этим у тебя проблем не будет… Как я понял, ты маскировалась непривлекательной внешностью, надевая очки и меняя прическу?

— Ну да, типа того.

— Вернись к этой маске и перестань пользоваться косметикой. Совсем. Тогда Лебеда сможет охладиться ещё быстрее. Потому что все эти ваши женские штучки… — Короленко с лёгким презрением пожимает плечами, — …искусственно разжигают мужское влечение. Иногда достаточно просто не пользоваться ими, чтобы мужчина потерял интерес.

— Ясно. Я — только за!

Снова вижу на каменной физиономии тень улыбки. Мой ответ почему-то забавляет Короленко, но задуматься о причинах его реакции я не успеваю из-за стука в дверь.

— Артур Георгиевич! — зовёт коренастый мужик в защитного цвета форме, сунувшись в полиграф-комнату. — Там дамочка какая-то приехала, вас спрашивает. Сказала, что ее имя — Ангелина Чарски. Пропустить?

Короленко мгновенно перестает казаться расслабленным и выпрямляется.

— Да, — коротко бросает он и тихо, вполголоса добавляет: — Попалась птичка…