Гадкий утёнок для босса

Глава 37. Наперегонки в ЗАГС

Оглушительный хлопок закрывшейся двери бьет по ушам. А одновременно с этим мое тело приземляется на переднее пассажирское сиденье, словно безвольный мешок картошки. В голове какая-то каша из мыслей, от «Что происходит?!» до «Он спятил!»

Машина срывается с места.

Сила инерции вжимает меня в спинку кресла с такой силой, что аж дыхание перехватывает. Такое ощущение, будто я очутилась в каком-то триллере с погоней! И даже чудится, что вот-вот начнется перестрелка… пока я не напоминаю себе, что Короленко действует с разрешения моего отца. А они оба не производят впечатления сумасшедших.

Но сердцу-то этого не объяснишь! Оно колотится, как бешеное, от внезапного скачка адреналина в жилах.

Больничная ограда быстро остается позади, и мы в считанные секунды выруливаем на проезжую часть. Я наконец достаточно прихожу в себя, чтобы спросить у невозмутимого водителя:

— Это что сейчас было?

Вместо ответа Короленко на секунду прижимает палец к губам, призывая то ли к терпению, то ли к молчанию. А затем сразу же тянется к своему мобильнику, и до меня доходит, что он отвечает на входящий звонок.

Салон наполняют звуки громкой связи: шум еще одной машины, грохот каких-то падающих вещей, как будто из плохо закрытого бардачка при резком повороте вдруг посыпалось автомобильное барахло…

…и очень, очень злой голос Лебеды:

— Тормози!

— Зачем? — резонно любопытствует мой «похититель».

— Короленко, ты что творишь?! Совсем крыша поехала? Отпусти Диану!

— Нет. У меня на нее большие планы.

— Какие?

— Ну… — задумчиво тянет Короленко, лихо управляя внедорожником всего лишь одной рукой и дико нервируя меня этим, — …вообще-то я жениться хочу. Давно об этом думал. Диана девушка чистая, невинная и привлекательная, а я как раз подыскивал себе в супруги девственницу, вроде неё. Воротит меня с гулящих баб, понимаешь? Наверное, кавказское воспитание сказывается. Так что Диана мне очень подходит. Раз уж она смогла устоять перед таким ë… м-м… бабником, как ты, значит, ценность девичьей чести для нее не пустой звук.

— А ее мнением ты поинтересоваться не забыл? — яростно шипит Лебеда через мобильный динамик, который отлично передает все его интонации. Мне даже чудится скрежет крепких зубов. — Диана тебе не пугливая селянка с гор! Ее недостаточно затащить в свою кровать на ночь, чтобы утром она сама добровольно согласилась на брак. Тормози давай! Или пеняй на себя, когда до твоей шкуры доберусь.

— Насчет кровати ты загнул, мы в нее не скоро попадем, — с великолепным безразличием парирует Короленко. — Сначала заедем кое-куда… Кстати, ты меня удивляешь, Тим. Не думал, что мнение Дианы так много для тебя значит. Она говорила, что сам-то с ней ты не особо церемонился…

— Куда заедете? — перебивает его Лебеда.

— Да, можешь за девушку не переживать, — словно не слыша вопроса, продолжает драконить его Короленко. — Она мне тут сказала, что устала от твоего беспредела и готова попытать счастья с более ответственным и надежным мужчиной.

— Куда вы, ***ть, заедете?!

От шипящего рычания Лебеды звук динамика начинает слегка фонить. Да уж, знатно его зацепило. Хотелось бы мне верить, что это действительно из-за меня, а не из-за его мужского самолюбия…

— В загс, конечно, — не скрывая издевки, роняет Короленко. — Тут недалеко, в самом центре. Ты подъезжай, если что. Свидетелем будешь.

И спокойно прерывает связь.

— В загс? — растерянным эхом повторяю я. — Да он сразу поймет, что это розыгрыш, ведь заявление подают за месяц, а мы с тобой тогда даже не были знакомы!

— К твоему сведению, любая пара может расписаться в день подачи заявления, если докажет, что вписывается в понятие «срочные обстоятельства». Ну или если у тебя есть аргумент в виде хороших отношений с руководством загса.

— Ты хочешь сказать, что там все думают, что мы реально собираемся пожениться?!

К моему ужасу, Короленко кивает.

— Да. Я решил подстраховаться, чтобы у Лебеды не возникло ни малейших сомнений в серьезности моих намерений. Только это заставит его сделать однозначный выбор между тобой и комплексами своего воспитания.

Я тяжело вздыхаю, и на душе становится тоскливо.

— Блин, и откуда только в нем такая зацикленность на внешности! Ты думаешь, что из-за ревности он перестанет переживать об ожогах?

— Я думаю, что его мамашу надо было лишить родительских прав еще в роддоме. Она исковеркала ему психику своим развратом и внушила идиотскую убежденность, что человек без внешней привлекательности — полное ничтожество.

— А почему ты мне ничего об этом не рассказал? — хмурюсь я. — Хоть бы намекнул! Ты хоть знаешь, как я испугалась в первый момент?

— На это я и рассчитывал, — бессовестно заявляет Короленко. — Мало что так сильно действует на инстинкты мужчины, как зрелище перепуганной женщины, к которой он неравнодушен.

Вот ведь жук хитрый! Такому палец в рот не клади!

Теперь я сто раз подумаю, прежде чем соглашаться на авантюру с его участием. А то с него станется… ну, к примеру, снова заковать меня в наручники, а затем и вовсе отправить за решетку к заядлым преступникам. И только гораздо позднее вытащить и сказать, что это для достоверности было. Мол, хотел обмануть так настоящего преступника.

Вот только мои нервные клетки-то от этого уже не восстановятся!

Кое-что в сказанном смущает меня. Слова насчет того, что мать внушила Лебеде, что красивая внешность важнее самого человека…

Так и не придя ни к какому внятному объяснению, я спрашиваю:

— А почему Тимур так категорично отказался от пластической операции, если он с детства помешан на красоте? Не понимаю…

— Могу только предположить, — пожимает плечами Короленко. — Боярка рассказывал, что в прошлом, когда его мать близко общалась с Валерией Лебедой, они обе активно интересовались искусственным улучшением внешности. Как и их развязные подружки. Большинство девиц сильно злоупотребляло этим, так что в детстве Вася с Тимом частенько наблюдали в гостях разные варианты жертв пластики. Думаю, это и могло вызвать отвращение ко всей отрасли… Но если тебе так интересно, лучше поинтересуйся у самого Лебеды.

— Я-то, конечно, поинтересуюсь, если он…

Внедорожник вдруг прибавляет скорость, и меня снова впечатывает спиной в спинку кресла.

— Мы что, опаздываем на бракосочетание? — ехидничаю я, недовольно ерзая на сиденье.

— Не опаздываем, — хмыкает Короленко и кивком указывает на зеркало заднего вида. — Просто твой ненаглядный с ожогом головного мозга догоняет нас.

От волнения мое сердце замирает. Среди активного городского потока машин позади нас действительно мелькает еще один внедорожник. И с каждой секундой он становится все ближе.

С машинами других акционеров корпорации «Сэвэн» его невозможно перепутать, у каждого цвет индивидуальный. Это я запомнила еще в тот день, когда увидела целую коллекцию разноцветных фольцев на лесной парковке перед гостиничным комплексом «Горная сказка»[10].

Короленко сейчас ведет свой внедорожник запоминающегося бордового цвета, у Батянина цвет простой — мрачно-чëрный, Морозов по непонятной причине сделал свой личный транспорт непрактично-белым, Царевичев и Боярка предпочитают темные оттенки синего и зелëного…

А внедорожник Лебеды сияет светло-бежевым золотом. Как кофе с молоком и корицей, который я обожаю.

— Лихо гонит, — комментирует Короленко. Интонации у него странные, то ли умеренно восхищенные, то ли неодобрительные. — Нарушает.

Я с беспокойством слежу, как наш преследователь ловко лавирует между машинами, выбирая удобный момент. Правда, до нас ему добраться не так-то легко. Время близится к вечернему часу пик, и движение на этом участке дороги плотное.

— Артур! Мне всë это не нравится, — говорю искренне, не скрывая переживаний. — А если он в кого-нибудь врежется?! Или кто-то врежется из-за него? Наверное, нам лучше найти подходящее место, чтобы остановиться и…

— Незачем. Мы уже на месте.

Короленко резко сворачивает с центрального проспекта на просторную парковку перед высоким зданием с административными вывесками. И в глаза прямо-таки бросаются крупные буквы весьма значимого в жизни каждой парочки слова.

ЗАГС.