Гадкий утёнок для босса

Глава 20. Боярка-дипломат

— Напомню на всякий пожарный, — голос Боярки звучит в трубке деловито, совсем не так шутливо, как мне запомнилось. — Бояров Василий. Мы с тобой в «Горной сказке» пересекались.

— Вас не забудешь, — настороженно отвечаю ему. — Фотосессия в морозильной камере была… сногсшибательной. Аж простуду словила на другой день.

— Серьезно? Слушай, мне жаль. Я как-то не учёл нежное женское здоровье, мой косяк. Надеюсь, ты уже нормально себя чувствуешь?

— Нормально, — ворчу нехотя и уточняю сварливо: — Вы со мной о здоровье хотели поговорить?

— Нет, Ди, это побочный эффект нашей беседы. Я звоню насчёт твоего босса. Лебеда меня беспокоит.

Так и хочется скрипнуть зубами, да эмаль собственную жалко.

— Вы что, сговорились? Мне уже Короленко звонил только что! Я в курсе, что Тимур Аркадьевич плохо себя ведёт, злоупотребляет спиртным и не может нормально работать. Уверена, что теперь, когда я исчезла из его жизни, ваши драгоценные совместные проекты пойдут, как по маслу!

— Это все так, — без энтузиазма соглашается Боярка, — но на этот процесс уйдет слишком много времени. Поэтому я считаю, что ты должна узнать парочку моментов из жизни Тима, прежде чем динамить его окончательно и бесповоротно, как ты это делаешь сейчас. А потом, естественно, прыгнуть к нему на шею и рассказать о своей великой любви… Последнее предложение шутка, если что.

Его подколку я игнорирую и продолжаю упрямиться из чувства острого противоречия:

— А что, если мне уже не хочется ничего о нем знать? Артур тоже что-то хотел рассказать, но в итоге он решил, что лишняя информация мне без надобности и…

— Да мне без разницы, что решил Короленко, — с ленивым легкомыслием перебивает Боярка. — Он железный человек, которого больше всего интересует только бизнес потенциал корпорации. А для меня Тим — друг. Мы с ним огонь и воду в детстве вместе прошли, и я не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как он дуреет на глазах из-за девчонки.

— Я не…

— Соглашайся, Ди. Я не отстану от тебя, пока ты не выслушаешь всё до последнего слова. Буду доставать тебя днём и ночью, как чокнутый сталкер. Я это умею. Оно тебе надо?

— У меня нет времени на болтовню, — я начинаю злиться. — Хочу сейчас договориться насчёт работы и выехать на точку, пока вместо меня кого-то другого не взяли!

— На какую точку?

— Да какая разница? Рынок возле нейрохирургической клиники, где всякий ширпотреб продают!

— Отлично, — вдруг огорошивает меня Боярка. — Договаривайся и приезжай. Встретимся там.

Он прерывает звонок раньше, чем я успеваю среагировать. Так и сижу на кровати с приоткрытым ртом.

Нормально вообще? Поставил перед фактом и бросил трубку. Блин, да эти типы из корпорации, похоже, все такие! Сильные, напористые, красивые и самоуверенные тираны, которым лишь бы чем-нибудь поуправлять. Корпорацией, сотрудниками… или вот бедными девушками, вроде меня. Совсем обнаглели!

На точку к Ашоту я добираюсь только через час, уже после утреннего часа пик. Втайне очень надеюсь на то, что у Боярки найдутся другие срочные дела, и он попросту не станет ждать меня столько времени.

Выскакиваю из автобуса вместе с горсткой пассажиров и оглядываю оживленную толчею на входе в крытый вещевой рынок. Никаких внедорожников поблизости. Ни бежевых, ни зелёных, ни серо-буро-малиновых. Так что вполне вероятно, что с прогнозом я не ошибаюсь.

— Дианэчка! Рад встрече, дорогая, как твои дела? — слышится оклик с характерным акцентом.

Энергичный торгаш-абхазец машет мне уже на подходе.

Должно быть, у него и правда караул с продавщицами на точке, если он самолично выбежал меня встречать. Когда мы с ним созванивались насчёт работы, он так радовался, как будто в лотерею неожиданно выиграл, а не очередную работницу к себе пристроил.

— Дианэчка, послушай, с зарплатой туговато поначалу будет, — частит он, забавно коверкая мое имя, — потому что в последнее время на точке одни убытки. Дэвочки не держатся из-за наездов Мрачко с соседнего района, да и товар ко мне повадились воровать… но ты уж не подведи, Дианэчка, а? Я же знаю, что ты прекрасный дэвущка! Грациозный, как джейран, и характером, как гордый смелый львица. Не струсишь, ага?

Когда он так говорит, сразу становится ясно — придется разгребать чужие проблемы. В другое время я бы сразу отказалась, но на поиски более спокойной работы уйдет время, а мамаша меня живьём съест, если я дома сидеть буду. Или завалит таким количеством бисера для плетения фенечек, что к вечеру мушки перед глазами обеспечены.

— Посмотрим, — отвечаю уклончиво.

Крытый вещевой рынок в нашем городе — место весьма оживлённое. Чего там только не продают! По краям идёт всяческий ширпотреб, вроде носков, перчаток и шапок, в внутри предлагают дешёвую и относительно дешёвую одежду от штанов и халатов до теплых курток и шубеек. Не говоря уже о бижутерии и обо всех мелочах, которые только можно вообразить.

Многие владельцы точек устраивают у себя на прилавке лютый завал, стараясь привлечь покупателей разнообразием, и Ашот как раз из числа таких неразборчивых «предлагаторов».

Как только я встаю за прилавок и окидываю унылым взглядом товар, в голову закрадывается мысль: убыточность точки связана не только с воришками и вымогателями выручки. Возможно, она связана с превышением предложения над спросом… потому что дружки-конкуренты Ашота с точно такой же кучей ширпотреба чуть ли не под копирку располагаются неподалеку. Причем один продуманный сосед исхитрился выделиться, поставив возле прилавка продавщицу с тележкой мороженого, а другой — с пирожками и горячим кофе. А за прилавками у них стоят крепкие молодцы кавказкой национальности, которые вполне могут дать отпор всякому ворью. В отличие от робких девушек, польстившихся на жалкую зарплату.

Неудивительно, что дела у Ашота идут так себе.

Увидев меня, продавцы дружно ухмыляются и наперебой начинают зубоскалить:

— Ай, какой дэвущка! Волосы как львиный грива, глаза как у марала, сними очки, э? Как покупателей привлекать будэш в них?

Мой новый работодатель показывает им кулак.

— Ничего, зато за товаром хорошо смотреть будет!

Смотреть на товар у меня действительно получается отлично. Потому что почти никто им не интересуется.

Стоит хоть какому-нибудь потенциальному покупателю или покупательнице сделать заинтересованный шаг в мою сторону, как соседские зубоскальщики начинают зазывать и выкрикивать соблазнительные предложения:

— Подходи к нам, уважаемый! У нас вкусный горячий кофе с чебуреком в подарок, а за просмотр денег не берём!.. Эй, красавица! Королева! У нас акция! Мороженым угощаем всех покупателей!

После десятого упущенного покупателя, нагло переманенного к их прилавкам, я начинаю злиться и тосковать. Как работать вообще в таких условиях? У меня нет ни кофе, ни выпечки, ни мороженого, чтобы конкурировать с ушлыми соседями. Нафига Ашот вообще в таком неудачном месте точку разместил?

Сам он, кстати, в первый день решил меня одну не оставлять. Ушел в самодельную подсобку за ширму и сидит там. Думу думает, наверное, о своем продвижении, горе-предприниматель. Стратегию выстраивает, ага.

— Ашот! — мученически обращаюсь я к нему через ширму.

— Чего?

— Может, ты тоже замануху какую-нибудь тут поставишь? Что-нибудь съестное. Сладости, шоколадки. Или лимонад…

Он с шорохом отдергивает целофановую занавеску в сторону и утомленно заявляет:

— Дианэчка, ну какая замануха, если я и так тут в убыток уже точку держу? Думаю, не закрыть ли ее совсем, а ты про лимонад. А из сладостей у нас вон конфеты-ассорти есть, да никто их почти не берет. Эх!..

Занавеска раздражённо задергивается, а я снова принимаюсь от нечего делать глазеть на товар. М-да… похоже, на хоть какой-то мало-мальски приличный заработок здесь рассчитывать не приходится. Поспешила я с выбором из-за прессинга мамаши…

— Ну ты и забурилась, Ди! — раздается приятно-весёлый мужской голос над прилавком. — Еле тебя отыскал. Значит, здесь теперь работаешь?

Я быстро поднимаю глаза.

Передо мной стоит Боярка, красавчик-приятель Лебеды, с широкой улыбкой, которая отражается в его глазах насмешливыми серо-голубыми огоньками.

— Поговорим? — предлагает он и кивает в сторону выхода. — Я тут на рынке удобную кафешку присмотрел. Там тесновато, но прикольно. И натуральный кофе делают. Тыщу лет в таких местах не бывал, даже интересно.

После часового бессмысленного топтания на месте его предложение звучит очень соблазнительно.

— Я не могу, — вздыхаю угрюмо. — Работа…

Из-за ширмы снова высовывается голова Ашота. При виде эффектного молодого человека в деловом костюме, явно сшитом на заказ, его широкие густые брови ползут вверх.

— Уважаемый, что из товара вас интересует?

— Из товара? Ничего. — Боярка кивает на меня. — А вот девушку я бы забрал.

— Э-э… — Ашот издает такой звук, будто поперхнулся, а продавцы с соседних прилавков начинают тихо гоготать. — Девушка не продается, уважаемый.

— Серьезно? Вот незадача, — ухмыляется Боярка и подмигивает мне. — А если бартером?

— Бартером? — озадаченно, как попугай, повторяет абхазец.

— У вас товар, у нас купец, — продолжает веселиться приятель Лебеды, а затем предлагает: — Вы мне просто скажите, какая у вас обычно выручка за день, и я на эту сумму товар у вас куплю. В обмен на то, что вы отпускаете со мной девушку на час.

Челюсть Ашота при этом предложении молча отвисает, и он переводит на меня изумлённый взгляд. Истолковал, что ли, в самом пошлом смысле?

Я молча закатываю глаза, и Боярка начинает ржать.

— Нет-нет, мы просто посидим в кафешке и поболтаем, — сообщает он, отсмеявшись.

— Ну, если Дианэчка не против… — с большим сомнением тянет абхазец. Он мой характер знает.

— Она не против. Видно же, как обрадовалась, того и гляди в пляс пустится, — опережает меня с ответом Боярка, и от соседних прилавков снова доносится мужской гогот.

Я возмущённо поджимаю губы, но возражать не пытаюсь. Так-то он прав. Хотя формулировочки у него…

Ашот бросает на меня обеспокоенно-вопросительный взгляд, и я нехотя киваю.

Это маленькое подтверждение творит с абхазцем буквально чудеса. Смуглая физиономия расцветает широкой любезной улыбкой, а взгляд загорается характерным азартным предвкушением, свойственным большинству торговцев.

— Какой товар предпочитаете? — подобострастно уточняет тот у Боярки.

— А какой предложите, такой и возьму, — легко отвечает тот и щурится на прилавок. — Кстати, вот эти детские хлопушки и конфеты-ассорти отдельно упакуйте. Они мне сегодня пригодятся.[3]

— Как скажете, уважаемый, как скажете!

Ашот принимается активно шуршать сувенирными пакетиками сомнительного качества. У меня мелькает мысль, что по-хорошему надо заменить Боярову эти хлипкие штуки на нормальные непраздничные пакето-майки… но быстро улетучивается, когда я слышу:

— И вообще организуйте мне свой товар на сумму обычной вашей дневной выручки. Какая она у вас тут?

Боярка протягивает абхазцу свою именную визитку, сверкнувшую в желтоватом освещении крытого рынка золотым отблеском дорогого, но лаконичного дизайна.

— Сто тыщ, уважаемый! — не моргнув глазом, выдает Ашот, и я изумлённо моргаю.

Ничего себе вранье! С размахом, однако. А ведь он сам мне недавно жаловался, что в убыток уже работает. Да и что-то сомневаюсь я, будто в лучшие дни его выручка составляла больше пятидесяти тысяч.

— Без проблем, — беспечно соглашается Боярка. — Номер банковской карты мне скиньте, переведу сразу всю сумму.

Тихий ржач конкурентов-соседей, откровенно подслушивающих нас и ожидающих от него совсем другой реакции, затухает, как по волшебству.

Более того… пока наш неожиданный покупатель, заметно выделяющийся из обыденной толпы своим эффектно-мужественным видом, общается с Ашотом, к прилавку подходит группа молодых девчонок и начинает интересоваться разложенным там ширпотребом — носками, колготками, шарфиками. При этом они так активно косятся на Боярку, что догадаться о причине внезапного всплеска потребительского спроса просто, как сложить дважды два.

Поток девичьего внимания сам он, безусловно, засекает. И с озорной усмешкой говорит своим новоявленным поклонницам:

— Девчонки, налетай, пока ещё есть на что! Тут всё такое интересное и залипательное, что даже я не удержался. Ну потрясные же вещички, а? Чистый восторг, — он хватает с прилавка первый попавшийся полосатый сиренево-салатовый носок и под хихиканье зрительниц торжественно вручает его мне. — Лучший подарок для девушки в такую промозглую погоду. Идём, Ди.

Ну не клоун ли? Теперь понятно, как он с Лебедой сдружился. На фоне повышенной эмоциональности, которая у обоих зашкаливает. Правда, направления разные — у одного в характере переизбыток юмора, а у другого — агрессии.

Кафешка, где делают натуральный кофе, находится неподалеку от точки Ашота, в полуподвальном помещении. Там самообслуживание, которое, впрочем, моего спутника нисколько не напрягает. Он развивает бурную активность и кофе нам приносит самолично, совершенно не заботясь о том, что выполняет работу официанта.

— А теперь поговорим, — серьезно заявляет он, усевшись напротив за маленький пластиковый столик.

Я грею ладони о свою чашку и настороженно уточняю:

— О таинственных секретах Тимура Аркадьевича?

— Нет. Сначала мы поговорим о нашем детстве.

— Зачем? — изумляюсь я. — При чем тут детство, если…

Но Боярка перебивает меня:

— При том, что все взаимосвязано, Ди.