Гарри Поттер и Истинная Магия

1.28 Новый Год

Перед новым годом школа забурлила и проснулась от зимней спячки. Большинство учеников отправлялись домой на каникулы. А вот я и Гарри остались в замке. Я не рисковал надолго оставлять своего подопечного без присмотра, так же как не желал терять время на бесполезные празднования вместо чтения книг в библиотеке. Поттер даже начал называть меня на пару с Гермионой книжными червями. Правда, продлилась эта мода на оскорбления ровно до тех пор, пока я открытым текстом не сказал наставнику будущего превозмогатора о том, что уж больно у него нагрузки щадящие. После этого Гарри заткнулся и не отсвечивал, страдая от непрерывных тренировок, отлынивать от которых ему не давало слабое пыточное заклинание, которым Ченг пользовался без зазрения совести.

Новогодний пир прошёл в тихой «домашней» обстановке. Хагрид установил ёлку в главном зале, а эльфы поставили столы для всех факультетов в одном месте. Блюда были не хуже, чем первого сентября или на Хэллоуин. Никаких кризисных ситуаций не случилось, и пир закончился ко всеобщему удовлетворению. Даже домовые эльфы остались довольны, потому что объедков было хоть завались.

Вечером перед сном я подошёл к Поттеру, который посмотрел на меня с опаской и предчувствием приближающейся жопы. Увы, с интуицией у магов Огня всегда было плохо, так что предчувствия его обманули. Я просто поздравил его с новым годом и подарил статуэтку дракончика — венгерской хвостороги. Возможно, той самой, с которой ему предстоит сразиться на четвёртом курсе.

Утром первого января Поттер полез под ёлку, установленную в гостиной Гриффиндора, и обнаружил там подарок на своё имя. Естественно, это была мантия-невидимка.

— А кто это мне мантию подарил? — Не сразу дошло до Поттера после прочтения письма.

— Не подарил, а вернул. — Наставительно ответил я. — А кто и так понятно по белой бороде с бубенчиками. Дамблдор, кто ж ещё? Написано же. Он забрал мантию-невидимку перед тем, как на твоих родителей напал Волдеморт. Специально сделал так, чтобы они точно не смогли спрятаться или сбежать. А теперь, повесил на неё следилку, чтобы против него невидимость не работала, и вернул тебе. Типа, фамильная собственность и всё такое.

Поттер несколько секунд смотрел на мантию у себя в руках, а потом бросил её на пол и убежал в нашу спальню. Я подобрал ценный артефакт, свернул его и понёс к хозяину. Тот рыдал, уткнувшись в подушку, так что я не стал отвлекать его от этого интересного мероприятия и положил мантию в сундук. С моим нынешним багажом знаний открыть чужой сундук со «светломагической» кровной привязкой было раз плюнуть.

Две недели каникул я гонял Поттера и в хвост, и в гриву, проверяя его успехи в тренировках под наставничеством почётного превозмогатора Мастера Ченга. В целом, результат был неплохим. Пацан окреп, возмужал, оброс мускулатурой и уже не напоминал мальчика-доходягу, а скорее приближался к норме Дадли Дурсля, только без жира. Заклинания он тоже кидал как из пулемёта, ориентируясь не только на зрение, но и на звук и обоняние. Чтобы развить последнее, Поттеру пришлось для начала научиться принимать душ три раза в день, чтобы не пахнуть как потная свинья после каждой тренировки. А вторым этапом шёл поиск ветчины по запаху. Тут Гарри помогло его сродство с Мистером Лапкой, который и научил своего непутёвого хозяина премудростям кошачьей жизни с питанием «на подножном корму».

Последние три дня каникул я дал Поттеру «отпуск», забрав у него амулет с наставником. Я предполагал, что после получения неожиданно большого количества свободного времени, не занятого учёбой, Поттер сам втянется в тренировки, но… тот лишь бездельничал и лежал «кверху пузом» все три дня. За что и поплатился побудкой в четыре часа утра в первый день учёбы. Разъярённый культиватор не просто заставил его тренироваться. О нет! Он принял материальную форму себя самого и что называется отпиздил тунеядца и лоботряса, вытирая им пол в специально оборудованном мною классе.

Материальную форму призрак принял, естественно, не сам по себе, а в результате использования моего «продвинутого» голема. Я сделал ещё одного «жидкого терминатора» и завязал управлением им на душу культиватора, который сидел в нефритовом шарике. А самый шик состоял в том, что голем мог храниться внутри артефакта в области свёрнутого пространства, и дух мог в любой момент впускать-выпускать своё дополнительное тело из «домика». Китаец отлично понимал, что такое маскировка, так что не палился с этой функцией и вовсю пользовался невидимостью.

Доверил я голема культиватору не просто так, а чтобы обкатать технологию переноса души на новую платформу. Если меня грохнут, то можно будет создать крестраж, и управлять големом из него. Так я получу тело неубиваемого терминатора, что куда практичнее, чем бегать в форме бездомного духа и ждать, пока тебя воскресят последователи и ученики. Вон, Волдеморт уже десять лет ждёт, и пока что-то результата не видать. Конечно, тело голема — это не живое человеческое тело. Но для этого я технологию и обкатываю, чтобы в будущем иметь уже нормальное вместилище, имеющее свой источник магии и приспособленное для комфортного существования.

После новогодних каникул, которые всё семейство Уизли провело дома, Фред Уизли начал посматривать на меня со смутной угрозой в глазах. Видимо, без непосредственного контроля Дамблдора Уизли смогли вправить на место мозги бывшему близнецу. Вот ведь загадка-то какая. Голову один себе свернул, а мозги второму вывихнуло. Есть у меня подозрение, что это директор прошёлся рубанком по сознанию Фреда, срезая лишние извилины. А на домашних харчах извилины немного отросли обратно, вот жертва школьного насилия на меня и засматривается.

Первым звоночком погребального колокола Уизли стало происшествие за завтраком. Кто-то, не будем показывать пальцем кто, подлил в кубок Гермионе зелье ослиных ушей. В результате, девочка испытала натуральный шок и полчаса плакала, не в силах остановиться. Вот только вместо звуков плача она издавала тихое ослиное «иа». Фред на это только посматривал исподтишка, а вот Рон Уизли ржал во весь голос, не скрываясь, за что получил в пятак от Поттера. А рука у того с недавних пор была тяжёлая, так что свёрнутый нос рыжему лечили в лазарете.

Во время очередного урока я раздумывал над тем, как отомстить Уизли. Первой на ум мне пришла идея вышибать клин клином и споить рыжим зелье, навсегда превращающее нос в свиной пятак. Вот была бы умора. Но подобная «месть» наверняка была бы воспринята как вызов, и противостояние только усилилось бы. Нет, мне нужно заставить Уизли дрожать в страхе за свои поганые жизни. Им стоит почувствовать хватку смерти на своём горле.

После окончания урока я случайно услышал в коридоре разговор двух слизеринцев, что подало мне интересную идею.

— Вчера на меня ужас Слизерина напал. — Пожаловался один слизень другому. — Погрыз брюки и откусил кусок мантии.

— Наверно, оголодал за время каникул. — Знающим тоном заявил второй. — Кто только додумался оживить тетрадки и поселить их в подвале рядом с нашей гостиной? Наверняка это грифы. Стервятники грёбаные.

Ха-ха, похоже, тетрадки Уизли до сих пор живут и процветают. И даже отняли славу Ужаса Слизерина у василиска. Как говорится, мал, да удал. Вот и обнаружился доброволец на свершение мести. Думаю, нападение тетрадок на Фреда Уизли заставит того опасаться за свою жизнь. А чтобы охота прошла успешно, тетрадки нужно будет «прокачать» и подчинить.

После окончания уроков я отправился в подвалы на поиски тетрадок. Увы, ни одной мне обнаружить так и не удалось. Эти твари отлично чувствовали силу волшебников, и нападали только на слабых и беззащитных. Когда я уже возвращался после безуспешной «охоты», навстречу мне вышел староста Слизерина.

— Чего это ты тут шаришься по нашим подвалам? — Спросил он, смотря на меня с подозрением.

— О! Лучше тебе этого не знать. — Ухмыльнулся я ему в ответ. — Говорят же: меньше знаешь — лучше спишь. Если ты узнаешь, чего я тут делаю, то потом по ночам спать не сможешь. Будешь как Маркус Флинт от каждой тени шарахаться. Он вроде до сих пор видит невидимых пауков в каждом углу. Бедолага.

У старшекурсника даже не нашлось слов, чтобы что-то возразить мне в ответ. Видимо, сопоставил мои обещания отомстить за неуплату ста галеонов, последующую судьбу Флинта и откушенную голову Квиррелла.

Поимка тетрадей стала для меня вызовом. Как так? Какая-то макулатура посмела встать на пути моей мести. Я вытащил со Склада Забытых Вещей своего голема и превратил его в… тетрадку. Почти такую же, какая была у Уизли. Но осмотрев результат, я признал, что это никуда не годится. Моя тетрадь должна сразу стать вожаком стаи диких тетрадей. А потому, ей нужны были зубы и пафосная металлическая накладка на корешок. Ради такого дела я принёс в жертву одну из тетрадей из своего запаса. С помощью клея, ножниц и какой-то матери, я смастерил впечатляющую матёрую тетрадищу, один вид которой вызывал невольное уважение. Скопировав её внешний вид, мой голем отправился в подвалы Слизерина на сходку.

Озверевшие тетради обнаружились в тёмном коридоре подземелий, где они поселились в крысиных норах. Крыс, когда-то прогрызших их, давно извели, а вот норы остались. Через эту сеть чуть ли не подпространственных ходов тетради шныряли по всему замку, выискивая жертвы. Появление конкурента на охотничьей территории вызвало переполох среди темномагической живности. Сначала они испугались, а потом скооперировались и все вместе напали на моего голема. Конечно же, тетради могли представлять угрозу только для ленивых школьников. Голем задал им трёпку, доказал своё превосходство в силе и хитрости, после чего по праву занял место вожака стаи.

Моя тетрадь схватила «за шкирку» бывшего вожака и притащила его мне, невзирая на сопротивление и безумный рык последнего. Ну, точнее, это для тетрадей их рык казался верхом крутости. А для меня их рычание было скорее милым и забавным. Изучив экземпляр «запретной литературы», я обнаружил, что тетради не просто стали «волшебными» тварями, но и обрели черты астральных паразитов. «Питались» они выбросами магии и эмоциями страха, излучаемыми застигнутыми врасплох школьниками.

Стихийная магическая эволюция позволила ночным хищникам обрести «магические зубы», поглотив энергию заклинания Диффиндо. Но поскольку запас собственной магии у тетрадей был не ахти, то «откусить» они могли разве что кусок ветхой ткани. На сунутом мной на пробу пальце, пасть оставила только чуть побелевшие следы царапин. В общем, твари это были забавные, но неопасные. Наоборот, они держали учеников Слизерина в тонусе, что было весьма полезно в их слизеринской жизни, наполненной подлостями и гадостями.

Внимательно изучив образец представителя альтернативно живых, я задумался над тем, как усилить его. А ещё, мне нужно было не спалиться, оставляя следы своей магии. Директор вряд ли станет поднимать из-за этого бучу, но на заметку возьмёт. После мозгового штурма, я решил повлиять на дальнейшую эволюцию тетради, напитав её астральной энергией какой-нибудь хищной и зубастой твари. Акромантул уже был, так что его я исключил. Василиск был слишком ядовитым. Так жертва тетради скорее копыта откинет, чем проникнется ситуацией. Других опасных хищников в школе не было. Ну не кота же Поттера использовать? Тот на хищника тянет едва-едва. Скорее на жирную ленивую и похотливую задницу. Остаются обитатели Запретного Леса. Надо будет туда наведаться и найти кого-нибудь перспективного.

Этой же ночью я свалил в зимний лес, прихватив в качестве охранников голема и тетрадь. Погода была прекрасная, полная луна светила с небес, в общем, всё было замечательно, пока… я не нарвался на бешеного оборотня. Едва завидев меня, мохнатое животное взвыло и со всех ног бросилось вперёд, разевая пасть. А через секунду, пробежав примерно половину дистанции, оборотень развернулся и с такой же прытью бросился прочь. Да только кто ж ему даст сбежать? Мой Сюрприз спикировал на убегающую добычу и со сноровкой опытного добытчика спеленал оборотня, замотав того в кокон паутины.

Собственно, моя встреча с оборотнем не была случайной. Я связался со своим ручным акромантулом и проконсультировался о перспективных местах охоты на зубастых обитателей леса.

— Попался, голубчик. — Улыбнулся я, глядя в глаза паникующему оборотню. — У тебя есть два варианта твоей дальнейшей судьбы. Или я отдаю тебя на корм своему ручному акромантулу… — Оборотень, хоть и был «диким животным», но кое-что соображал, так что он тут же отрицательно замотал головой, показывая, что этот вариант его не устраивает. — …или ты кусаешь вот эту тетрадь. Только ласково и нежно. Ну, что, согласен?

На этот раз оборотень закивал сверху вниз, выражая поддержку этому варианту. Акромантул скинул паутину, сдерживающую пасть оборотня подобно наморднику, и тот нежно, как и договаривались, прикусил тетрадь. Укус оборотня в полнолуние был заразен. И это была не какая-то бактериальная инфекция, а воздействие темномагического проклятья. Магия тут же проникла в тетрадь в поисках жертвы для заражения, но не успела она осознать, что заражать некого, как я перехватил нити управления заклинанием и подчинил его себе. Мне не нужна была тетрадь, превращающая людей в оборотней. Но вот от небольшой трансформации внешнего вида и усиления я не отказывался.

Пока оборотень с безнадёгой во взгляде наблюдал за мной, я «перепрошивал» магические структуры проклятья. Прямо на моих глазах тетрадь «мутировала». Обложка стала толще и прочнее, а через минуту она поросла серой мягкой шерстью. В «пасти» выросли настоящие клыки оборотня, которые при этом могли прятаться как когти у кошки, так что выбор «загрызть» или «обслюнявить» оставался за тетрадкой. Одна из страниц превратилась в длинный красный язык, а на верхней обложке прорезалось два глаза и стилизованное подобие ушей. Помимо этого, тетрадь обзавелась небольшим магическим ядром, которое могло хранить в себе магию и тратить её на физическое усиление. Ну и последним штрихом стало возникновение стихийной магической защиты, аналогичной той, что окружала оборотней.

Пока шли все эти трансформации, я прошивал в сознании тетради безоговорочную преданность мне, используя как внедрение астральных структур, так и подчиняющие заклинания. И финальным штрихом стало нанесение на «язык» тетради рунического круга, создающего складку пространства. Это должно было позволить тетради глотать небольшие предметы, а потом выплёвывать их обратно.

Наконец, я взял довольно мурлыкающего питомца на руки и посмотрел на оборотня, что смиренно ждал своей судьбы в лапах акромантула.

— Что ж, как и договаривались, я не буду тебя убивать. И даже не буду скармливать своему ручному акромантулу. — Оборотень облегчённо вздохнул. — Но защищать тебя от прочего населения Запретного Леса я не обещал. Прощай.

С этими словами я развернулся и пошёл прочь, оставляя… связанного по рукам и ногам оборотня, воткнутым в сугроб по самую шею. Через минуту до меня донёсся наполненный безнадёжностью вой тёмной твари, услышавшей скрип снега под лапами боевой пятёрки акромантулов, ищущих чем бы поживиться в ночном лесу. А нефиг было на меня кидаться, раззявив пасть.

Месть Уизли я решил совместить с проверкой своей теории о превращении Джорджа Уизли в призрака. А ещё, я хотел «познакомить» братьев друг с другом, дабы оценить влияние этой новости на расшатанную психику экс-близнеца. Для осуществления этого плана нужно было заманить Уизли в подземелья Хогвартса, неподалёку от класса зельеварения, в котором обитал Снейп. Сделать это было до обидного просто. Мой голем незаметно снял матрицу внешнего вида с Фреда Уизли, принял его облик и в нужный момент проскользнул в дальнем коридоре, куда как раз лениво смотрела будущая жертва.

Как я и предполагал, даже мельком увиденного образа было достаточно, чтобы Уизли кинулся вслед своему «брату». Дальше была типичная игра в «догони призрака», и вскоре Фред обнаружил себя в тёмных подземельях, кое-как освещаемых редкими факелами. Он поднял палочку и зажёг на её кончике Люмос, разгоняя сумрак.

— Джордж? — Выкрикнул он, с тайной надеждой в голосе.

В ответ в одном из коридоров послышалось шебуршание и сдавленный возглас моего голема, чей голос был так похож на голос покойника. Уизли рванул вперёд, не разбирая дороги и… наступил на мирно дремлющую тетрадку, что как раз решила прикорнуть в темноте и спокойствии… прямо посреди коридора.

«Наступление» на неё тетрадь восприняла за начало боевых действий и принялась огрызаться в ответ. Извернувшись, она выскользнула из-под ноги и впилась зубами в икру ноги. Уизли заорал от неожиданности и боли и грохнулся на каменный пол, подставив всё своё тело под атаки хищной литературы. Тетрадь не стала сдерживаться и начала кусать агрессора везде, докуда могла дотянуться. Откусить и проглотить кусок плоти она была не в состоянии, что компенсировала атакой в режиме компостера проездных билетов, стараясь понаделать в противнике как можно больше дырок.

Уизли кричал, орал, сопротивлялся и даже пытался убежать, но силы были неравны. Тетрадь своими действиями и безумным утробным рыком создавала стопроцентное ощущение, что тебя кусает оборотень. От такого тело жертвы впадало в панику и переставало адекватно реагировать на команды мозга. Вопли разносились по всему подземелью, но затухали, стоило им приблизиться к обитаемым помещениям. А потому, никто не спешил на помощь уже предсмертно хрипящему Фреду. Выглядело всё так, будто ещё немного, и тетрадь окончательно загрызёт свою добычу. Наконец, привидение в лице Джорджа Уизли решилось вмешаться.

Я всё это время находился не так уж далеко, так что следящий за мной призрак должен был услышать вопли о помощи. И он услышал. Добравшись до пока ещё живого брата, призрак потерял концентрацию и проявился в материальном мире, что тут же стало известно моему голему, притворяющемуся ещё одним кирпичом в кладке. Осмотревшись по сторонам, Джордж Уизли рванул в сторону кабинета зельеварения.

— Профессор, скорее! — Выкрикнул он, пролетая сквозь дверь. — Фреда Уизли убивают!

Снейп охренел от вида призрака, но среагировал на слово «убивают». Выхватив палочку, он понёсся вслед за потусторонним проводником. А скоро стали слышны и предсмертные полузадушенные вопли. Выскочив из-за угла, декан Слизерина застал душераздирающую сцену. Весь покрытый кровоточащими следами укусов Фред Уизли лежал на полу, а хищная тетрадь догрызала горло у уже остывающего и чуть подёргивающегося тела.

— Ступефай!

Тетрадь вовремя среагировала на произнесение заклинания и бросилась прочь в темноту подземелий. Но заклинание не пропало бесследно, а поразило Фреда Уизли, который и так был на грани обморока. Быстро проверив состояние пострадавшего, Снейп облегчённо вздохнул. Несмотря на множество тяжёлых ран, жизнь Уизли была вне опасности. А потому, зельевар ещё раз внимательно осмотрелся и использовал заклинание, подвешивающее бессознательное тело в воздухе. Дальше он быстрым шагом проследовал в лазарет, где ахнувшая от открывшегося ей зрелища Поппи Помфри принялась реанимировать страдальца.

По пути в лазарет Снейп попался на глаза нескольким ученикам, и по замку сразу начали расползаться слухи о том, что зельевар убил Фреда Уизли, что он вырвал его из лап вампиров, что Уизли сам напал на Снейпа и получил отпор, ну и конечно же возник слух о том, что это Ужас Слизерина наконец набрался сил и наглости для того, чтобы не просто слегка погрызть ученика, а разорвать его на куски. Каюсь, последний слух запустил мой голем под видом одного из слизеринцев.

За ужином Дамблдор сделал «важное заявление».

— Попрошу минуту внимания. — Заявил он, после чего в зале установилась тишина. — Сегодня третьекурсник Гриффиндора Фред Уизли был атакован темномагическим монстром, выглядящим как хищная тетрадь. Некоторые из вас называют его «ужас Слизерина», но могу заверить вас, что Слизерин не имеет никакого отношения к возникновению этой тетради. Вплоть до особого распоряжения всем ученикам надлежит передвигаться по замку группами не менее пяти человек. Старосты факультетов опять должны сопровождать первокурсников на каждый урок. В случае, если вы заметите серую мохнатую тетрадь, ни в коем случае не приближайтесь к ней, а немедленно позовите одного из учителей. Надеюсь на ваше понимание.

Народ с новыми силами начал обсуждать произошедшее. Кто-то призывал сформировать отряды самообороны, которые должны были спуститься в подземелье и покарать злобную тетрадь. Другие трусливо договаривались между собой о маршрутах передвижения по школе, желательно по верхним этажам. Третьи тихо злорадствовали, считая себя достаточно крутыми, чтобы справиться с какой-то там тетрадкой. В общем, народ явно не скучал, обсуждая происходящее.

— Твоя работа? — Подсел ко мне Драко Малфой.

— Тебе скажи. — Усмехнулся я. — И через пять минут вся школа будет знать об этом.

Малфой раздражённо цыкнул, осознав, что его план раскрыт.

— Ну серьёзно? Это же твои…

— Э, нет! — Прервал я его. — Это тетради Рона Уизли. Об этом весь Гриффиндор знает. Думаю, что это Рон натравил свои тетрадки на своего же брата. Не знаю, чего они не поделили, но простого угнетения первокурсников Слизерина ему показалось мало, и он решил пустить первую кровь. Кстати, что-то рыжего недоразумения не видать. Никак в бега подался?

Народ тут же начал обсуждать мой «вброс», позабыв о словах Малфоя. Тот сдуру чуть не сболтнул, что это я создал тетради. А Рон Уизли никуда не убегал, а прямо сейчас сидел в лазарете рядом со своим братом, умоляя того не умирать как минимум до конца седьмого курса. Вот она — братская любовь Уизли.

Я с наслаждением наблюдал за переполохом в школе, не предпринимая никаких попыток повлиять на происходящее. Вечером учителя собрались в боевой отряд и попытались поймать хищную тетрадь, но успеха в этом начинании не достигли. Тетради отлично ориентировались в кромешной тьме и шныряли по крысиным норам, как у себя дома. Макгонагал попыталась было проникнуть в нору в виде кошки, но стоило ей встретиться с вожаком тетрадей, как она тут же сбежала, поджав хвост. В форме кошки, декан Гриффиндора могла не так уж много. А простенькие заклинания соскальзывали с тетрадки-оборотня как с гуся вода.

Так и не добившись результата, учителя… забили на всё и сделали вид, что ничего особенного не произошло. Единственное, они оставили в действии приказ директора ходить по школе группами. Но особо за соблюдением этого правила никто не следил, а народ быстро разочаровался в эффективности этой меры. Тем более, что тетради не спешили калечить кого-то ещё, ограничиваясь мелкими проказами.

А через три дня из лазарета выпустили Фреда Уизли. Его появление на воскресном обеде вызвало ажиотаж. Ослабленное проклятье оборотня сделало невозможным исцеление следов укусов с помощью магии. Всё, что удалось сделать мадам Помфри, это затянуть раны, оставив жуткие шрамы. Морда Уизли теперь напоминала результат работы доктора Франкенштейна. Цепочки следов от зубов проходили по всему лицу, шее и рукам. О следах на теле оставалось только догадываться. А самым странным было то, что следы от зубов шли не полукругом, как от укусов нормальных животных, а строгими линиями, которые местами поворачивали на девяносто градусов. Ещё одним изменением в «сценическом образе» близнеца была седая прядь прямо на лбу.

— Красавец! — Прокомментировал я его появление. — С такой мордой можно в фильмах ужасов сниматься без грима. — Поттер на это моё заявление не удержался от смеха. — Подумать только, третьекурсник, и был чуть ли не изнасилован обычной тетрадкой.

Фред как раз проходил мимо меня, так что не мог не слышать этих слов. Но ограничился он только злобным зырком, после чего уселся подальше от нашей компании.

— Эту тетрадку даже учителя изловить не смогли. — Поддержал тему разговора Малфой. За прошедшее время все уже успели друг другу сто раз рассказать про хищную тетрадь, так что говорил он без огонька, скорее по инерции.

— Да они и не пытались особо. — Отмахнулся я. — Так для вида прошлись по подземелью разок и всё. Да и не умер же никто. Пока эта тетрадь половину учеников не загрызёт, директор и не почешется.

— С чего ты решил, что они не пытались? — Нахмурился Малфой, два вассала которого ещё вчера жаловались ему на участившиеся домогательства со стороны тетрадок.

— Да если бы они захотели, то решили бы проблему за полчаса. Можно подумать, это какой-то мифический монстр эпохи богов, а не обычная книга. Таких книг в закрытой секции библиотеки десятки. И все они смирно сидят на цепи под заклинанием подавления.

— Ну, давай, реши проблему за полчаса. — Подначил меня блондин.

— Легко. Вот только зачем мне это надо? — Усмехнулся я в ответ. — Как насчёт пари?

Народ прекратил жевать и начал прислушиваться к нашему разговору.

— Что ставишь? — Деловито потёр руки наследник богатого папочки.

— Тысячу галеонов.

— Тысячу…? — Желание спорить исчезло с лица Малфоя, стоило озвучить ставку. Хоть он и разбогател, но цену деньгам знал, и тысячу галеонов терять не хотел, особенно зная мои способности.

— И я не буду использовать на тетради заклинания.

Малфой с сомнением посмотрел на мою уверенную улыбку.

— Да как ты без магии с тетрадью справишься? — Вмешался в наш разговор Дин Томас.

— Легко и непринуждённо. — Перевёл я взгляд на него. — Только пари заключите, и я пойду усмирять тетрадь. Если считаете, что сумма большая, то можете вместе сложиться. А если у меня не получится, то вы заработаете на этом.

— Ставлю пятьдесят галеонов. — Решил рискнуть Малфой. Такая сумма была для него плёвой.

За первой ставкой последовала ещё одна от Оливера Вуда на двадцать галеонов. Я сразу достал пергамент и начал составлять магический контракт на заключение пари. Весть о необычном споре мгновенно распространилась по залу, и народ начал подходить и интересоваться ставками. Малфой активно агитировал народ принять участие в финансировании моей попытки решить проблему с тетрадью, да ещё и без использования магии. Я заявил, что возьмусь за работу, только если наберётся сумма в тысячу галеонов и ни одним меньше. Больше всего денег внесли ученики Слизерина. Половина из них была готова заплатить, лишь бы больше не слышать звук раздражённого шелеста страниц, идущий из темноты, за которым, обычно, следовала молниеносная атака. А вторая половина повелась на обещания Малфоя о гарантированном выигрыше и лёгких деньгах.

Наконец, ставки были сделаны, а подписи в контракте поставлены. Я не собирался верить никому на слово.

— Ладно, раз уж мы достигли соглашения, то придётся заняться этой проблемой. Не забыли условий пари? Никто из тех, кто сделал ставки, не должен подходить ко мне ближе десяти метров, пока я буду усмирять тетрадь. Да и остальным стоит держаться подальше ради их же блага. Тетрадки нервные, могут и покусать.

Моё последнее утверждение было встречено смешками. Пример того, что бывает, если рассердить тетрадь, сидел за столом и хмуро жевал обед.

Я поднялся и пошёл… к выходу из школы. Выбравшись на улицу, я поёжился от пронизывающего зимнего ветра и направился к хижине Хагрида. Народ следовал за мной на отдалении, недоумевая о причинах выбора маршрута движения.

— Хагрид, привет. — Поздоровался я с лесником, который открыл дверь на мой стук. — Пустишь в гости? Дело есть.

— Дело, говоришь? Ну, проходи, коли дело. — Посторонился тот.

Дверь в хижину закрылась, отсекая меня и лесника от пытливых ушей слушателей.

— Хагрид, ты ведь слышал о нападении на Фреда Уизли? — Сразу перешёл я к делу.

— Конечно, слышал. Мне Дамблдор сказал, что на него напал какой-то темномагический артефакт.

— И не артефакт это вовсе, а настоящее чудовище. Эта книжка живая, точно тебе говорю. Опасный монстр, который глубоко в душе ждёт, пока кто-нибудь с ним подружится. — Хагрид, услышав историю об ужасном снаружи и добром внутри монстре, чуть слезу не пустил. — Я вот подумал и решил сказать тебе об этом. Ты ведь любишь со всякими животными возиться. Может, тебе удастся приручить этого монстра? А то его хотят объявить тёмной тварью и уничтожить.

— Так! Где, говоришь, он обитает? — Тут же начал собираться Хагрид.

— В подземельях рядом с гостиной Слизерина.

— Идём! Нужно поторопиться. — Заявил лесник, собравшийся как на войну. Арбалет, топор, моток верёвки и, конечно же, зонтик были только самым очевидным из всего подготовленного «оборудования».

В моём сопровождении и под недоумевающими взглядами зрителей Хагрид прошествовал в школу и направился в подземелья. Там ему не пришлось долго блуждать. Стоило зайти на территорию, которую тетрадка считала своей, как та тут же показалась на границе тьмы и предупреждающе зашелестела страницами. Лесник не разочаровал меня и начал использовать весь свой опыт для взаимодействия с монстром пятого класса опасности. Правда, классификацию проводили не сотрудники министерства, а школьники, но кого это волнует?

За пятнадцать минут осторожного знакомства Хагриду удалось подобраться к тетради и взять её на руки. После этого тетрадь начала «мурлыкать», реагируя на поглаживания и сюсюканье огромного полувеликана. Нет, если бы я захотел, то тетрадь перегрызла бы ему горло не задумываясь, но я лишь транслировал мысль о том, что это не враг, а всё остальное лесник сделал сам.

— Он совсем не опасный. Посмотрите, какая прелесть.

Хагрид развернулся и направился к толпе учеников. Те не спешили верить в «безвредность» тетради и начали пятиться назад. Из-за этого само собой получилось так, что рядом с лесником оказалась только Гермиона, взирающая на тетрадь сияющим взглядом.

— Можно погладить? — Спросила она замирающим голосом.

— Конечно. Только осторожно. Он стесняется.

Гермиона погладила тетрадь, и та замурчала сильнее, всем своим поведением изображая, как ей нравятся эти ласки.

— Он такой милашка. — Вздохнула Гермиона от умиления. А вот народ вокруг содрогнулся от одной мысли о том, чтобы прикоснуться к жуткому монстру и рассердить его неловким движением.

Заучка подхватила тетрадь и прижала её к груди, поднося опасно близко к горлу. Хагрид наблюдал за этой сценой с доброй улыбкой.

— Ты не боишься его? — Поёжился один из первокурсников Хаффлпафа.

— Нет, конечно. — Недоумённо наморщилась Гермиона. — Это же… это же книга!

С этими словами она начала чесать тетрадь за ушами, а та только утробно урчала в ответ, явно не собираясь в ближайшем будущем ни на кого нападать.

— Можно, я заберу его себе? — Обратилась Гермиона к прослезившемуся Хагриду.

— Конечно. — Высморкался тот в огромный носовой платок размером со скатерть. — Только не забывай приходить ко мне в гости. Он такой милый.

— Да… — Любящий взгляд заучки прошёлся по мохнатой обложке и бритвенно острым зубам. — Я буду навещать вас по выходным. Вы же расскажете мне, как ухаживать за ним?

— Конечно.

На этом слащавая сцена обретения любимого питомца не закончилась, и Хагрид на пару с Гермионой ворковали над тетрадью ещё полчаса, обсуждая повадки ужасных монстров. Я наблюдал за этой сценой с ухмылкой, подсчитывая барыши. Всего-то и надо было телепатически объяснить тетрадке, что Гермиона — это её новая хозяйка, которую ей предстоит охранять днём и ночью.

На ужине появление Гермионы вместе со своим ручным питомцем вызвало ещё больший фурор, чем появление шрамированного Уизли в обед. Все стремились подойти поближе и посмотреть на чудо приручения, но дотронуться до тетради никто не рискнул. Стоило только кому-то протянуть руку, как милое воркование сменялось угрожающим рычанием оборотня. А когда в зале появилась троица Уизли, тетрадка начала буквально гавкать на них, скаля зубы. Тут бы только слепой не понял, что претензии у темномагического создания есть только к представителям рыжего семейства.

Макгонагал, конечно, не сильно обрадовалась такому неожиданному разрешению ситуации, но под клятвенные заверения Гермионы позволила той оставить тетрадь у себя. В случае ещё одного нападения отвечать перед законом должна была не только тетрадь, но и её хозяйка.

После того, как проблема со свирепой тетрадью была разрешена официально, я заявил о выигрыше в пари и начал сбор денег с проигравших. Народ, конечно, возмущался, но магический контракт не позволял им заходить дальше этого. В тексте все условия были оговорены, и все их я выполнил. Некоторые попросили отложить выплаты, и я милостиво дал должникам неделю на сбор денег, тем более, что большую часть «гонорара» я уже собрал.

Когда перед отбоем я и Малфой оказались в спальне одни, я протянул тому мешочек с сотней галеонов.

— Держи. Это твой откат. — Усмехнулся я.

— Откат? — Недоумённо переспросил он. Но вид золотых монет тут же сменил недоумение на довольную улыбку.

— Без твоей помощи мне не удалось бы развести всю школу на тысячу галеонов. Ты честно их заработал.

Малфой только усмехнулся в ответ и спрятал добычу в карман. С учётом тех пятидесяти галеонов, которые он мне уже отдал, его чистая прибыль составила ещё пятьдесят золотых монет. Мелочь, но приятно.

А утром всю школу начало лихорадить от ещё одной новости. Вечером, уже после ужина, парочка самых отмороженных хаффлпафовцев приручила ещё две тетрадки, используя методику Хагрида. В принципе, астральным паразитам было всё равно, чем питаться — эмоциями страха или умиления. А магии при поглаживании они получали гораздо больше, чем при спонтанных выбросах. Но с другой стороны, получив «хозяина», тетрадь начинала относиться с доверием только к нему одному, рыча на остальных и показательно щёлкая челюстью.

Слизеринцы, узнав о том, что у них «увели» уникальных питомцев, волосы у себя на голове рвали. В подземелье осталась жить только одна тетрадь, и народ объявил буквально охоту на неё. Вот только свободолюбивая сволочь с радостью грызла подставляемые руки и ноги, но не спешила приручаться.

Ну и финалом этой безумной истории стала лекция Квиррелла по ЗОТИ, на которой тот рассказывал об ужасных монстрах пятого класса опасности — темномагических оживших книгах. А в это время один такой монстр тихо млел на руках у Гермионы прямо у него под носом. У учеников буквально рвался шаблон, пытаясь понять, действительно ли вот эта тетрадь ужасный монстр или всё-таки обычный питомец. Вон, совы тоже могут исполосовать когтями и клювом так, что мать родная не признает. Но это же не делает их монстрами пятого класса опасности. Но и проверять на своей шкуре, как тетрадь отреагирует на боевую магию, желающих тоже не нашлось. Образ изуродованного Фреда Уизли всё ещё стоял у детей перед глазами.