Гарри Поттер и Истинная Магия

2.11 Поле битвы

Задачку мне Поттер подкинул, конечно, ещё ту. Прежде всего проблемой было то, что этот меч он наверняка будет использовать в битве против чужих. А их кислотная кровь растворяет любую материю как кипяток растворяет сахар. Я уже проводил исследования этой субстанции, и никакой химией там и не пахло. Это было натуральное воздействие Хаоса, разрушающее химические связи в веществе. Бороться с этим можно было только с помощью противоположной стихии. Для меня обращение к силам Порядка было не самым приятным занятием. А главное, самостоятельно выдать я мог только посредственный результат, так как моя манера решения задач противоречила всем тем принципам, на которых зиждилась работа со стихией Порядка.

Поскольку, я не мог решить эту проблему сам, то… Каждый раз, когда мне надо было загрести жар чужими руками, я загребал его руками Лонгботома. Не стал исключением и этот случай. Признаться честно, я про запасного Избранного как-то подзабыл и даже не проверял его состояние. Поэтому, я отправился в гостиную Хаффлпафа и принялся разглядывать Невилла, делающего домашнее задание. Поскольку в этот момент я находился под заклинанием невидимости, то тупых вопросов о причине моего появления здесь никто не задавал.

Что касается объекта моего интереса, то тут меня ждал сюрприз. Я «инициировал» Невилла энергиями «жертвы», а сейчас передо мной находился явный адепт «смерти». В целом, эти две энергии имели точку пересечения, так что подобная «миграция» не была чем-то невозможным. Но само по себе такое изменение произойти не могло. Впрочем, причина нашлась довольно быстро. Будучи растяпой и неудачником, Лонгботом чаще других погибал от клыков и когтей ксеноморфов. Состояние смерти стало для него настолько естественным, что он принял его в своём сознании за норму. Смирился со смертью. Стал её частью. И его «ангелизация» сменила тональность.

Концепция Смерти была в сути своей близка к концепции Порядка, а потому «обновлённый Невилл» вполне вписывался в мои планы по его использованию. Но вот побочные эффекты от использования энергии Смерти меня несколько смущали. Не эксперт я в вопросах загробного существования. Впрочем, деваться было некуда, и других вариантов всё равно не наблюдалось.

Этой же ночью я «выкрал» Лонгботома из его кровати и отправился в глубины подземелий. Там я взял большой слиток легированной стали из своих запасов и начал ваять из него меч. Невилл же выступал в качестве своеобразного «эталона» для тех энергий, которые должны были содержаться в мече.

Мне не пришлось «закалять» клинок в крови жертвы, потому что такие варварство и расточительность никогда не были мне близки. Толку-то с такого подхода, если, приложив лишь чуть больше усилий, можно получить куда более надёжный результат? То, что я делал, можно было бы называть копированием. Я рассматривал структуру энергий в астральном и ментальном телах «образца» и повторял её внутри меча.

К утру в моём распоряжении был «меч культиватора», заряженный энергиями «прерывания бытия». В отличие от энергий Хаоса, тут речь шла о том, что всякий разрубленный объект начинал считаться Системой «неподвижным» и «мёртвым». Сила этого закона подавляла любые попытки воспротивиться судьбе. Поскольку меч сам являлся источником этой «неподвижности», то разрушить его было весьма затруднительно. Что и требовалось получить.

Пятницу я посвятил доведению меча до ума. Нужно было нанести гравировку, наложить заклинания, в общем, работы хватало. Но уже к утру субботы всё было готово. Подарок ждал своего нового владельца. Но перед тем, как облагодетельствовать Поттера, мне нужно было разобраться с судьбой Грейнджер.

Утром ещё до завтрака Гермиона бросилась мне в объятья и прошептала голосом, наполненным внутренней дрожью:

— Дункан, возьми меня.

— Чего? — Опешил я от такого предложения.

— Обними меня. Я… я чувствую, что со мной произойдёт что-то нехорошее.

Я не стал отказывать себе в удовольствии пообниматься с красивой девочкой. Хотя причиной этого была вовсе не плотская страсть, а томление подсознания. Даже поверхностное сканирование показывало, что совсем скоро Гермиона рискует окончить своё земное путешествие и отправиться в загробное.

Окружив заучку своей аурой, я принялся просматривать варианты будущего, в поиске тех линий, где она могла остаться живой. А заодно попытался определить причину, из-за которой наступила её смерть. С причиной всё было понятно — её сожрали чужие. И вариантов сбежать хоть куда-то у неё не было. Даже побег из Хогвартса не мог помочь, так как школа со всех сторон была окружена бесчисленными толпами чужих. Это ж как мы их раскормили-то за полгода? Были варианты отсрочить смерть на несколько часов или даже дней, но итог всегда был одинаковым.

В результате оставалась одна единственная возможность — следовать канону. То есть превратить Гермиону в камень и дождаться конца учебного года, где её уже расколдуют с помощью зелья из мандрагор. Правда, тут был небольшой затык. Варианта, в котором в камень Гермиону превращает василиск просто не существовало. Но и это ещё было не всё. Если окаменевшую девочку размещали в лазарете рядом с другими пострадавшими, то и там её ждала смерть. «Кто-то рыжий» заявлялся туда ночью и разбивал статую на куски.

Перебор вариантов будущего затянулся. Мы даже пропустили завтрак, сидя на диванчике в гостиной. В смысле, я сидел на диване, а Гермиона прикорнула у меня на коленях.

— Ну что? — Подала она голос, когда нужная линия будущего была обнаружена, и все ключевые события в ней предстали перед моим мысленным взором.

— Есть один способ. — Прошептал я на ушко, покрепче обнимая испуганную девочку. — Я превращу тебя в камень и спрячу. А перед экзаменами расколдую обратно.

— Это единственный способ?

— Да.

— Хорошо. — Гермиона расслабилась и обмякла в моих руках. — Я тебе доверяю.

Я бы посидел с ней ещё несколько минут, но времени было в обрез. А потому, мы вскочили с дивана и побежали по запутанным коридорам Хогвартса.

Направились мы в Выручай-Комнату. Насколько я помнил, если внутри находится человек, то войти в неё можно только представив именно тот образ, который представлял волшебник, открывший комнату в предыдущий раз. Чтобы исключить случайное открытие комнаты кем-то ещё, кроме меня, я представил себе помещение с ослепительно белыми полом, стенами и потолком. А на противоположной от входа стене находилось чёрно-белое изображение Аквилы Императора из вселенной Вархаммер 40000.

— Дункан, что это за место? — Поинтересовалась Гермиона, осматриваясь по сторонам.

— Это убежище, где ты сможешь в безопасности дождаться конца учебного года. Правда, тут нельзя получить еду или воду, а собирать запасы для тебя на три месяца времени нет. Поэтому, я временно превращу тебя в камень, а когда придёт время, сниму проклятье. Для тебя же пройдёт лишь один миг.

— Ладно… — Поёжилась девочка. — И что мне нужно делать?

— Так, встань сюда, смотри на меня, правую руку вперёд, как будто защищаешься от непостижимого ужаса, и сделай выражение испуга на лице.

— Зачем? — Гермиона не была бы Гермионой, если бы не задавала вопросы по любому поводу.

— Я сделаю копию твоей статуи и выдам её за тебя. Сделаем вид, что тебя атаковало чудовище из тайной комнаты.

— Хорошо. Вот так пойдёт? — Гермиона изобразила на лице смертельный ужас и заслонилась от меня рукой.

— Да, нормально. Это была репетиция. Пока можешь постоять пару минут в сторонке. Мне надо подготовиться.

Зная о творящемся в школе беспределе, я ещё в октябре начал разработку заклинания, позволяющего превратить человека в камень, а потом отменить трансформацию, ничем ему не навредив. Напрямую эту проблему мне решить не удалось. Но нашёлся обходной путь. Я мог «заморозить» цель, остановив для неё время, а потом окружить её тонкой коркой гранита, изображающего окаменевшую материю. Третьим этапом время останавливалось уже для этой «маскировки», чтобы защитить её от разрушения. Всё-таки толщина у слоя камня была как у бумаги. Я не создавал привязки рунической схемы к движению палочкой, так что перед использованием заклинания требовалось создать материальный рунический круг. Этим я и занялся.

Достав из сумки небольшую каменную плитку, я положил её в центре помещения и вернул оригинальный размер. На образовавшейся каменной плите я начал выводить линии и руны, повторяя схему, изображённую в моей «тайной книге заклинаний». В неё я вносил конечные результаты своих исследований волшебства. Нанеся руны, я провёл проверку работы круга, превратив в камень и обратно обычную лесную мышь.

Гермиона с интересом наблюдала за моими действиями. Вместе со мной она убедилась, что в процессе испытаний мышь ничуть не пострадала. А следом пришла и очередь заучки. Для активации заклинания цель должна была стоять в центре рунического круга. Гермиона сама догадалась занять нужную позицию и посмотрела на меня с легко читаемым напряжением во взгляде.

— Готова? — Спросил я мандражирующую девочку.

— Да. Я чувствую, что это единственный выход.

— Что ж, тогда, самое время изобразить на лице смертельный ужас.

С этими словами я создал иллюзию оборотня и натравил её на беззащитную жертву. Заклинание сработало как надо, и в момент окаменения Гермиона выглядела действительно испуганной. Проверив результат работы заклинания, я убрал плиту с руническим кругом, оставив одинокую статую стоять в центре комнаты, пол, потолок и стены которой сливались, создавая иллюзию бесконечной белизны вокруг. И только Аквила Императора разбивала эту белизну, доминируя над местностью.

Следующим шагом я достал своего продвинутого голема и снял матрицу внешнего вида со статуи. Теперь передо мной стояли две идентичные окаменевшие Гермионы. Правда, одна из них могла двигаться и исполнять все мои приказы. Следуя одному такому приказу, голем принял форму вполне живой Гермионы и последовал за мной.

Выйдя из Выручай-Комнаты, я проследил за тем, как исчезает дверь, и убедился, что рядом не было лишних свидетелей. После этого мне оставалось только отдать телепатическую команду голему. Тот направился в сторону тайной комнаты, но не доходя до неё свернул в тёмный коридор и схоронился в тупике, приняв облик каменной статуи. Дополнительно я наложил на коридор заклинание отвода глаз, которое должно было сохранить эту «сценарную заготовку» в тайне, пока не пришёл бы её черёд.

Время уже поджимало, так что я поторопился на поле для квиддича, где уже собирались две команды. Успел я как раз к моменту, когда Оливер Вуд начал «накачку» команды перед выходом на поле.

— Так, слушайте все. Мы выиграем. У Хаффлпафовцев нет шансов. Мы сильнее, быстрее и ловчее.

— А ещё все они до смерти боятся, как бы Гарри не двинул им по башке дубиной, пролетая мимо. — Не удержался от подколки Малфой.

— И это тоже. — Согласился Вуд. — Хотя иногда эти страхи посещают и меня.

Капитан команды строго посмотрел на ловца.

— Это не я! — Завёл свою любимую пластинку Поттер.

— А кто тогда? Ладно, неважно. Собираемся и идём на поле. Мы выиграем!

Игроки поднялись со скамеек в выделенной им комнате, подхватили мётлы и направились к выходу. Пройдя по короткому коридору, они оседлали летающие артефакты и вылетели на поле. А буквально через пару секунд в помещение забежала запыхавшаяся Макгонагал.

— Где они?! — Выкрикнула она.

— Кто? — Невинно спросил я.

— Команда Гриффиндора уже вылетела на поле и сейчас проводит разминку. — Послышался голос комментатора.

— Что? Но… чёртовы провалы в памяти. — Пробубнила маккошка себе под нос. — Я потеряла слишком много времени.

Декан Гриффиндора отправилась в сторону лестницы, чтобы подняться на трибуну, но тут со стороны поля послышались крики ужаса. Чтобы не терять времени, она подбежала к проёму, через который игроки вылетали на поле и через него выглянула наружу. А там творился хаос. Тысячи чужих выбегали из леса и нападали на учеников, преподавателей и тех зрителей из простых волшебников, что решили посетить школьный матч. Аппарация за пределы защитного купола вокруг Хогвартса была заблокирована, а потому шансов на спасение не было ни у кого.

— Что это за твари? — Взвизгнула Макгонагал.

— Наверно, их создали Уизли. — Выдвинул я теорию, наблюдая за картиной противостояния. — Смотрите, рыжие бегут среди них и отдают приказы.

Уизли и вправду чувствовали себя довольно вольготно в окружении ксеноморфов. Рон Уизли так вообще оседлал одного из них, играя роль кавалерии, заходящей во фланг неприятелю. Раньше ксеноморфы нападали на рыжих так же, как и на всех остальных. Но те, видимо, смогли найти способ «договориться».

Большинство игроков в квиддич, завидев чужих, решили подняться повыше или и вовсе улететь прочь, но это им не помогло. Из леса вылетело несколько десятков чужих с крыльями как у летучих мышей. Они были куда быстрее мётел, так что шансов сбежать у учеников не было.

Поттер попытался биться с чужими в воздухе, но те всего за несколько секунд умудрились повредить метлу, и превозмогатору пришлось приземлиться на поле, где ксеноморфов с каждой секундой становилось всё больше. Увидев, как Гарри уничтожает одного противника за другим, немногочисленные выжившие рванули к нему, пытаясь сбиться в стаю вокруг сильного вожака. Я тоже посчитал, что одному мне будет слишком скучно, так что спланировал к стихийно образовавшейся группе.

— Гарри, держи. — Протянул я Поттеру заготовленный подарок.

— Дункан?! Это… это меч? — Уставился герой на оружие в моей руке.

— Да. Он идеально подходит для твоей манеры боя. Пользуйся.

Созданный мной меч был длиной почти с самого Поттера и ничуть не уже его. Эта рельса весила почти двести килограмм, и ни один нормальный человек не смог бы поднять её одной рукой. Но для тренированного превозмогатора это не было проблемой. Он схватил меч, пару раз крутанул им в воздухе, а потом бросился на напирающую толпу чужих, орудуя мечом скорее как дубиной. Впрочем, этого вполне хватало, чтобы располовинивать тварей с одного удара. Благодаря вложенной в клинок магии, создания Хаоса он рвал как бумагу.

— Как он так машет этой штукой? — Задал вопрос Малфой, оказавшийся среди выживших.

— Легко и непринуждённо. — Усмехнулся я в ответ. — Это же Поттер.

Как ни старался Гарри зачищать округу, чужих было слишком много для него одного. А потому некоторые из них добрались до стайки выживших школьников, где столкнулись с Малфоем и… со мной. Я несколько самонадеянно рассчитывал на свой «нейтралитет» с чужими, но выскочившая передо мной тварь с немного рыжеватым оттенком брони развеяла это заблуждение. Впрочем, опасность мне не угрожала. Два удара лапами и третий хвостом были с лёгкостью заблокированы моим «жидкометаллическим» големом, переведённым в режим обороны. Сейчас он напоминал ожившую ртуть, которая вставала на пути ударов непреодолимой преградой. А ещё один стремительный росчерк разрезал чужого на куски, откинув их в сторону вместе с выплеснувшейся кровью. Во время изготовления меча для Поттера, я немного «допилил» и своего голема. Так что проблем с расчленением чужих у него не было.

Малфой атаковал ксеноморфов магией. С виду, это были простые заклинания, но проявление данного волшебства было «одобрено» самой Системой, а потому оно могло пересилить магию, защищающую порождения Хаоса. Вдвоём мы откинули набежавших чужих, а Поттер смог остановить большую их часть на подступах, связав боем.

Через пару минут обстановка нормализовалась, и я смог осмотреться. Первое что бросилось в глаза — это куски чужих разлетающиеся в стороны от бесчинствующего Поттера. Чуть поодаль был ещё один такой же источник расчленёнки, который быстро приближался к нам. Вскоре я смог лицезреть декана Гриффиндора, демонстрирующую боевую трансфигурацию. Она создавала из земли десятки големов, которые вполне успешно рубили ксеноморфов. Правда, кислотная кровь быстро приводила големов в негодность, и Макгонагал приходилось создавать их одного за другим.

— Студенты, как вы тут? — Спросила она, добравшись до нашей группы.

— Профессор, вы как раз вовремя. — Поприветствовал я её.

— Мистер Маклауд. Рада видеть, что занятия трансфигурацией не прошли для вас даром. Ваш голем великолепен.

— Профессор, вам придётся на некоторое время занять моё место и защищать выживших. А я пока возьму в плен одного из виновников этого побоища.

— Виновников? Кого? — Вытаращилась на меня маккошка, не забывая махать палочкой и создавать новых големов.

— Уизли, конечно. Я же вам на них показывал. Я скоро.

С этими словами я побежал вперёд. Мой голем создавал непреодолимую защиту, уничтожая всех чужих ещё на подходе. Я не пытался их как-то отличать друг от друга, а потому уничтожал и тех, что нападали на меня, и тех, что просто пробегали мимо. Целью моего забега был Рон Уизли, что сейчас рассекал по полю для квиддича верхом на крупном ксеноморфе с рыжей шевелюрой. Предатель крови со смехом и воплями добирался до ещё живых учеников и скармливал их своему «скакуну». Чужие атаковали всех подряд, но приведя человека в небоеспособный вид не торопились добивать жертву, растягивая агонию. Вот таких вот «счастливчиков» Уизли и находил, с радостью наблюдая за смертью других людей.

Рыжий так увлёкся этим своим занятием, что не заметил моего приближения. Его «транспорт» не был настолько беспечным, но он не успел среагировать на заклинание связывания ног, созданное мной с помощью рунической формулы. Оно было куда устойчивее палочкового, так что ксеноморф запутался в ногах, упал и не успел покинуть зону поражения моего голема. А потом было уже поздно. Я лишил тварь рук, ног и хвоста. А через секунду та же участь постигла и Рона Уизли.

— Маклауд! Чего тебе от меня надо? Умри!!! — Завизжало рыжее тело, которому я оперативно закрыл раны, дабы спасти от преждевременной смерти от потери крови.

Несколько чужих рванули ко мне, чтобы «покусать», но тут же опали на землю кусками плоти.

— Не сегодня, рыжее чмо. У меня есть к тебе несколько вопросов, и ты на них ответишь.

— Нет! Я не в твоей власти. Кха! Он уже проснулся!

После этих слов шестой Уизли закашлялся кровью, и из его груди начал прорываться грудолом. Вот и выяснилась причина, почему чужие не нападали на рыжих. Те сознательно дали заразить себя личинками чужого, и ксеноморфы не убивали их, дабы не помешать развиваться своим собратьям. Уизли наивно полагал, что разрушенная грудная клетка приведёт к его смерти, но эти ожидания не сбылись. От меня так просто не убежать. Личинка чужого была уничтожена, а тройка специализированных исцеляющих заклинаний закрыли раны и восстановили пострадавшие ткани тела и кости.

— Я с тобой ещё не закончил. — Ухмыльнулся я в перекошенную от страха рожу рыжего предателя крови. — Это Поттер не мог на вас управу найти. А для меня вы лишь ничтожные черви. Ты уже позабыл, что я сделал с вами в прошлом году? Ну так я напомню.

Рон попытался закричать в ужасе, но заклинание оглушения избавило меня от его воплей.

Вернувшись к стайке выживших учеников, я ещё раз оценил ситуацию. Чужие уже почти не нападали на нашу группу, но только лишь из-за наличия поблизости Поттера. Тот уничтожал ксеноморфов сотнями, и те благоразумно решили, что нет смысла нападать на слишком кусачую добычу. Но как только культиватор пытался пойти в атаку, чужие сразу кидались толпой на выживших, вынуждая их «защитника» вернуться. Таким образом образовалось некоторое перемирие, которое я нарушил своим появлением.

— Гарри, можешь идти и убивать всех подряд. Я прикрою выживших.

Услышав эти слова, Поттер воспылал и огненным метеором метнулся в самую гущу врагов. Чужие не торопились умирать, а потому начали разбегаться в разные стороны. Большую часть жертв они уже сожрали, так что причин оставаться на поле для квиддича, превратившееся в поле битвы, у них не было.

— Отбились, вроде. — Заметил я через пять минут, когда последние из выживших ксеноморфов сбежали обратно в лес. Хотя некоторые предпочли отступить в замок, скрывшись в коридорах. Трупы убитых чужих тоже начали рассеиваться как утренний туман, оставляя после себя только примятую траву и результаты воздействия кислотной крови.

— Мистер Маклауд, может, вы объясните мне, что это были за монстры? — Строго посмотрела на меня декан.

— Это чужие. — Взял слово Малфой. — Я же уже говорил вам о них. Это создания из магловского фильма.

— Чушь! — Взъерепенилась Макгонагал. — Маглы не могут создавать таких чудовищ.

— А им и не нужно было их создавать. — Усмехнулся я. — Достаточно было только придумать и создать запоминающийся образ. А потом сработала стихийная магия Уизли, и они породили этих тварей. Точнее, вот это рыжее чмо их породило. — Продемонстрировал я летающий рядом со мной обрубок рыжего.

— Когда? — Сжал кулаки Малфой.

— В середине сентября. Прямо на твоих глазах. И на глазах Дамблдора. Но потом Локхарт стёр вам всем память, и вуаля! Чужие начали нападать на учеников и жрать их живьём. Магия Хогвартса возвращала жертв к жизни, но никак не могла воспрепятствовать размножению этих тварей.

— Но почему никто не помнил момента нападения? — Задала терзающий её вопрос декан.

— Спросите чего полегче. — Отмахнулся я. — Это магия, профессор. Уверен, после того, как ученики воскреснут после сегодняшнего нападения, они тоже ничего не вспомнят. А вот те зрители матча, которые не являются учениками или работниками Хогвартса, боюсь, к жизни уже не вернутся. Это будет скандал.

Слово «скандал» не могло описать и сотой части того переполоха, что наступил в школе всего через полчаса. Но это было делом будущего, а пока мы медленно брели в сторону школы, ощетинившись волшебными палочками и холодным оружием.

— Дункан, а где Гермиона? — Добрался до меня взволнованный Поттер.

— На поле для квиддича её не было. Наверное, где-то в замке.

— Я волнуюсь за неё.

— Попробуй поискать в тех местах, где она бывала чаще всего. А я проведу выживших в гостиную Гриффиндора. Надеюсь, её защиту чужие обойти не смогли. Как разберусь, тоже пойду искать нашу заучку.

К моменту, когда я оставил Макгонагал и истерящих учеников в гостиной нашего факультета, Поттер уже нашёл Гермиону, «превращённую в камень».

— Дункан! Ты должен спасти её! — Закричал Гарри, встретив меня на лестнице.

Меч он с помощью заклинания подвесил у себя за спиной, и сейчас напоминал молодого Гаттса из аниме Берсерк. Надо будет ему только правый глаз выбить и левую руку отгрызть для полноты образа.

— Кого? Гермиону?

— Да! Она… она превратилась в камень. Пошли быстрее.

— Веди.

Мы добрались до моего голема, и я смог оценить художественную ценность образовавшейся скульптурной композиции. Игра света и тени акцентировала внимание на искажённом страхом лице заучки, а её поза была истинным воплощением беззащитности. Пожалуй, у каждого увидевшего эту скульптуру парня в сердце само собой проснётся желание защитить и утешить.

— Ну… она превратилась в камень. — Констатировал я.

— Это я и сам вижу. — Буркнул Поттер. — Ты можешь её расколдовать?

Я наложил на голема несколько диагностических заклинаний и тяжело вздохнул.

— Нет. Это магия чудовища из тайной комнаты. Для оживления Гермионы нужно зелье, в котором используются свежие мандрагоры. В теплицах у мадам Спраут как раз такие подрастают. Думаю, где-то к июню они поспеют, и мы вернём нашу заучку.

— А по-другому никак? — Пригорюнился Поттер.

— Нет. По-другому никак. Давай, отнесём Гермиону в лазарет. И нужно будет уведомить мадам Помфри, когда она воскреснет, о появлении нового пациента.

— Хорошо. Вот только… — Замялся Поттер.

— Что? — Посмотрел я на него.

— Почему Гермиона превратилась в камень вместе с одеждой? Финч-Флетчли напоминал статую, одетую в мантию.

Я ещё раз посмотрел на скульптуру и мысленно ударился головой об стену. Вот это косяк!

— Думаю, это из-за того, что сила чудовища растёт. — Придумал я бредовое оправдание. Но тупого превозмогатора этот явный бред вполне устроил.

— Ясно. То есть… если бы я пошёл в тайную комнату и подчинил себе чудовище, то этого бы не произошло? — Начал он терзаться чувством вины.

— Да. Если бы ты был решительнее, то всё могло бы сложиться по-другому. — Подкинул я дровишек в огонь, терзавший душу мага Огня.

Из-за массового убийства почти всех учеников школы, их воскрешение сильно затянулось. Добби телепортировался туда-обратно, свесив язык до пояса. При этом, ему нужно было не просто выкинуть бессознательное тело, но и сделать это так, чтобы никто не увидел его появления. Вот с этим-то и возникли проблемы. Поле для квиддича и его трибуны отлично просматривались, так что там места для «воскрешения» быстро закончились.

Пришлось домовику начинать выкидывать тела в коридорах Хогвартса. Потом в пустующих классах. Потом и вовсе в скрытых закоулках или в кромешной тьме подземелий… прямо среди толп чужих. Некоторые ученики сдохли по десять раз подряд, прежде чем бестолковый домовик догадался, что только создаёт себе ещё больше работы.

А ещё возникла проблема с Макгонагал, которая замуровалась в гостиной Гриффиндора и отказывалась покидать её. Впрочем, приходить-уходить ученикам она не мешала, хотя и настойчиво советовала носа из спален не показывать. Причиной такого поведения декана были опасения, что после очередной смерти ей опять сотрут память, и она забудет о чужих. Поэтому она сидела в окружении десятка боевых големов и строчила письма, рассылая их всем, кого могла вспомнить.

Вскоре в школу начали прибывать авроры, встревоженные родители, члены попечительского совета школы и представители прессы. Некоторые из них были настолько неудачливыми, что лично встретились с чужими и пополнили список жертв. И воскрешение им всяко не грозило.

Дамблдор, наконец, выбравшийся из своего кабинета, попытался было взять ситуацию под контроль, но его буквально смело толпой разгневанных волшебников. Вся эта ситуация грозила уже перерасти в настоящий бунт, но тут появился Локхарт. Стоило ему взмахнуть волшебной палочкой, как большинству присутствующих отшибло память, и они потеряли всякое понимание того, где находятся, зачем и почему.

— Как же вы меня задолбали. — Прошептал учитель ЗОТИ себе под нос, усаживаясь на лавку. — И так приходится каждый день память стирать минимум сотне воскрешённых, а тут вся школа сдохла, да ещё и скандалистов понабежало не меньше сотни.

— Гилдерой Локхарт, что здесь происходит? — Подошёл к обессилевшему волшебнику сам Люциус Малфой.

Локхарт скривился, махнул рукой и наложил заклинание стирания памяти, даже не используя палочку. После этого лорд Малфой развернулся и побрёл куда глаза глядят, явно ничего не соображая.

— Достали!

Но самый шик произошёл ещё через полчаса в гостиной Гриффиндора. Толпа авроров в сопровождении самого министра магии ввалилась к виновнице переполоха и начала расспрашивать её о произошедшем. Макгонагал вещала с табуретки как Ленин с броневика, живописуя постигшую школу катастрофу. А под конец этой революционной речи опять появился Локхарт и взмахнул палочкой. В результате, Макгонагал свалилась без чувств, а когда пришла в себя, не смогла вспомнить ничего, кроме того, что спешила к началу матча по квиддичу.

Скандал почти удалось замять, но тут весьма некстати всплыл тот факт, что множество вполне себе взрослых волшебников исчезло без следа, посетив Хогвартс сегодня днём. К вечеру авроры пересчитали всех учеников и убедились, что все они живы и здоровы, за исключением троих окаменевших учеников в лазарете и бесследно исчезнувшего Рона Уизли, которого я пока что прикопал в теплицах. Как-то я закрутился со всеми делами и почти забыл о взятом с боем языке. Большую часть времени тот провёл в гостиной Гриффиндора, валяясь за диваном, а потом Макгонагал отбило память, и пока она и все остальные приходили в себя, я тихо реквизировал его и перенёс туда, где никто не будет искать — в теплицы с хищными растениями.