Джо прочитала от корки до корки все журналы, лежавшие на столике комнаты для посетителей перед реанимационным блоком, даже «Оружие для вашего сада» — это название изрядно насмешило бы ее маму, опытную садовницу и убежденную пацифистку. Удобнее всего Джо было сидеть у низкого столика, положив на него забинтованную ногу, однако каждый час она совершала короткую прогулку на костылях по коридору, чтобы размяться. Душ она принимала в туалете для инвалидов, там же чистила зубы, а спала на диванчике. Ела, когда Гейб приносил еду. Он по-прежнему жил в гостинице рядом с больницей: каждый вечер он забирал одежду Джо, стирал и утром приносил обратно.
Табби страшно хотела участвовать в сидячей забастовке Джо, но ей пришлось вернуться на работу. Гейб уговаривал Джо прекратить безумство: ведь полиция никогда не даст ей увидеться с Урсой! Однако Джо отказывалась слушать: она не сомневалась, что Урса ждет ее.
Слухи об упрямом «сидении» Джо распространились по больнице. На третий день ее навестил лечащий врач, строго предупредив, что она рискует подхватить инфекцию от стресса и застоя крови в ноге: сидеть ей разрешалось совсем недолго. Чуть позже его сменила больничная охрана: эти были более бесцеремонны и просто велели ей покинуть здание. Джо отказалась. Охранники пригрозили вызвать полицию и, если придется, на руках вынести нарушительницу спокойствия на улицу, но на время оставили ее в покое.
Джо наблюдала за всеми посетителями реанимационного блока, особенно за полицейскими и теми, кто выглядел более или менее официально. Довольно часто она видела женщину с афрокосичками — Джо подозревала, что та приходит навещать Урсу. Каждый раз, проходя мимо, женщина бросала на Джо пристальный взгляд: вначале посетительница излучала только ледяную враждебность, но на третий день в глазах у нее появилось нечто вроде уважения.
На четвертый день Гейб, как всегда, принес Джо обед. У него под глазами залегли темные тени, лицо осунулось, скулы заострились. Он каждый день звонил домой и разговаривал с Лейси и матерью, но не открывал им всей правды: что Джо выписали из больницы на третий день после ранения.
Гейб развязал тесемки рюкзака и тяжело опустился на диванчик рядом с Джо.
— Извольте откушать, моя госпожа: индейка, мягкий сыр, авокадо, салат. — Он подал Джо бумажный пакет.
— А ты поешь со мной?
— Нет, я не голоден.
— Лучше бы ты шел домой, Гейб.
— Лучше бы ты сама прекратила это бессмысленное занятие.
— Не могу.
— Может быть, ее вообще уже здесь нет. Наверняка они перевели ее в другое место.
— Нет, она здесь! Дама с косичками зашла в реанимацию час назад.
— Ну и что? Туда ходит куча народу. Ты же не знаешь наверняка, что она имеет отношение к Урсе!
— Имеет. Она всегда так сверлит меня глазами, будто хочет дыру прожечь.
— Все сверлят тебя глазами, они же считают тебя чуть ли не местной сумасшедшей! Тебе надо подумать о себе и найти адвоката.
— Мне не нужен адвокат.
Гейб устало вздохнул и пожал плечами.
— Ты принес мне чистые трусы?
— Да, но они еще сырые.
Пока Джо доедала сэндвич, Гейб прислонился к спинке стула и закрыл глаза. Она поцеловала его в щеку.
— Разве ты не хочешь вернуться к своим птичкам? — спросил он, не открывая глаз.
— Как же я буду следить за птичками на костылях? Кроме того, Тэннер и Карли заканчивают исследования за меня.
Гейб открыл глаза и посмотрел на Джо:
— И тебе не хочется проверить, все ли они делают правильно?
— Я в них не сомневаюсь.
— Неужели?
— Понимаешь, Тэннер вызвался мне помочь, чтобы восстановить в глазах Шо свою подпорченную репутацию. Шо не на шутку рассердился, когда Тэннер бросил меня, словно прокаженную, после диагноза.
— До сих пор не могу поверить, что он так поступил.
— Ну а я могу. Тэннер…
Дверь в реанимацию отворилась, и Джо взглянула в жесткие глаза женщины с афрокосичками — полноватой, вроде Лейси, но пониже ростом. Сегодня она была одета в светло-серую юбку и розовую блузку, приятно контрастирующую с кофейным цветом кожи.
Женщина вдруг решительно направилась в их сторону.
— Джоанна Тил, верно? — обратилась она к Джо.
— Да, — кивнула Джо.
— А вы, наверное, Гэбриел Нэш? — Женщина остановилась перед ними.
— Да, — выдавил Гейб напряженным голосом.
Женщина скрестила руки на груди и окинула Джо долгим взглядом:
— И… сколько же вы тут сидите?
— Сегодня четвертый день.
— И это после операции! Вы такая же упрямая, как она.
— Урса?
— Кто же еще? Никогда не встречала такого ребенка за все годы работы. Просто ослиное упрямство!
— Понимаю вас, — пробормотала Джо. — Она и меня вываживала до тех пор, пока я не сдалась.
— Знаете, когда я впервые услышала вашу историю, то не могла понять, почему вы поступили так неразумно! Как вы посмели не привезти ее в полицию? Как будто не понимали, что нарушаете все мыслимые нормы и правила!
— Я понимала.
— Но маленькая инопланетянка околдовала вас — не иначе с помощью своей магии, так?
— Она все еще называет себя инопланетянкой?
— О да, и я уже выучила наизусть все сведения о ее родине. Она называется Лямезналпета, и тамошние жители похожи на звездный свет.
— А она рассказала вам о пяти чудесах?
— Конечно! А хотите знать, почему она не отправилась назад на свою планету после пятого чуда?
— Интересно, как она это объяснила.
— По словам Урсы, когда она узнала, что вы ее любите, то решила остаться на Земле. Пятое чудо поменяло все ее планы.
Джо пришлось отвернуться, чтобы скрыть слезы.
Женщина терпеливо ждала, когда она возьмет себя в руки.
— Хотите узнать маленький секрет? Прочтите «Лямезналпета» наоборот.
Гейб и Джо посмотрели друг на друга, пытаясь в уме прочесть слово справа налево.
— Непросто, да? — Женщина слегка улыбнулась. — Люди с нормальной психикой делают это очень медленно.
— Атепланземял? — с недоумением произнес Гейб.
— А теперь попробуйте поменять местами несколько букв.
— Земля… планета Земля! — воскликнула Джо.
Женщина кивнула.
Джо попробовала расшифровать имя, которое ей когда-то назвала девочка:
— Эрпод-на-ашру тоже слегка искаженное Урса Энн Дюпрэ, прочитанное наоборот. Урса говорила, что это ее звездное имя! — воскликнула она.
— Вы правы. — Женщина вздохнула. — Она переиначивает любое слово фантастически быстро. Дайте ей книгу, и она прочитает ее справа налево с той же легкостью, как мы читаем слева направо. — Она слегка улыбнулась, увидев недоуменные лица Гейба и Джо: — Нет, не волнуйтесь, она не прилетела к нам из космоса; по крайней мере, в физическом смысле слова. Но она и правда особенная: развита не по годам. Представьте себе, в первом классе коэффициент интеллекта составлял у нее больше ста шестидесяти!
— Теперь мне все понятно, — кивнула Джо.
— Да, это многое объясняет. — Женщина протянула Джо руку: — Меня зовут Ленора Роудс, я из службы защиты детей и семьи. — Гейб и Джо обменялись с ней рукопожатиями. — И представьте, мне поручили невыполнимую задачу заставить Урсу рассказать полиции, что произошло той ночью, когда она убежала из дома.
— Она не хочет говорить? — спросила Джо.
Ленора придвинула стул и села напротив них.
— Девочка заявила, что скажет только вам, Джо. Пять дней мы пытаемся уговорить ее, но она хочет видеть именно вас.
— Неплохой ход, — ухмыльнулся Гейб.
— Я иногда готова на стенку лезть от этих ее «ходов», — нахмурилась Ленора. — Предлагаю вам сделку: вы поможете мне, а я расскажу вам то, что знаю.
— У нее есть семья? — спросила Джо.
— Только бабушка-наркоманка, которая живет в трейлере, да дед на последней стадии Альцгеймера. Его содержат в доме для престарелых. Еще у нее есть дядя, но его местоположение неизвестно, поскольку он скрывается от полиции.
— То есть идти ей некуда. Я бы хотела подать заявление на удочерение.
Женщина усмехнулась:
— Не стоит так спешить. Давайте продвигаться вперед постепенно. Во-первых, вы готовы мне помочь?
— Конечно. Вы знаете, что случилось с ее родителями?
Ленора оглянулась, как будто проверяя, не подслушивают ли их, затем подалась вперед:
— Мы выяснили все о них. Оба родились и выросли в Падуке, Кентукки. Урса, видимо, пошла в отца, Дилана Дюпрэ. Он показывал блестящие способности во всех предметах — один из тех вундеркиндов, у которых все получается. Проблемы начались после школы, на втором курсе университета, когда он стал встречаться с Поршией Уилкинс. Один из самых одаренных студентов по уши влюбился в девочку-бунтарку. Правда, Поршия была очень хороша собой — конечно, это сыграло не последнюю роль.
— Может быть, она тоже была умна, — заметила Джо. — Многие неглупые ребята становятся бунтарями.
— Тоже верно. — Ленора откинулась на спинку стула. — Так или иначе для Дилана эти отношения знаменовали начало конца. Он стал пить, принимать наркотики, успеваемость скатилась до нуля, и полиция взяла его на заметку. А потом Поршия забеременела. Семьи с обеих сторон настаивали на аборте, и тогда Дилан и Поршия сбежали из дома. Добрались автостопом до Иллинойса и остались жить в Эффингеме.
— А они поженились официально? — спросила Джо.
— Да, но уже после рождения Урсы. Поршия пошла в официантки, Дилан работал на стройке. Когда Урсе исполнилось годика два, они сумели накопить денег, чтобы переехать в хорошую квартиру. В то время приводов в полицию не зарегистрировано, но у нас есть основания думать, что они по-прежнему пили и употребляли наркотики.
— Почему вы так считаете? — спросила Джо.
— Когда Дилан утонул, при вскрытии у него в крови были найдены следы героина. Урсе не было и пяти лет.
— Бедняжка, — пробормотал Гейб.
— Друзья, с которыми Дилан отдыхал на озере, подтвердили, что он был под кайфом. Урса оставалась на берегу с матерью, но та тоже плохо соображала — накачалась дешевым вином.
Из лифта вышли двое, и Ленора на время замолчала. Дождавшись, пока посетители войдут в реанимацию, он заговорила снова:
— Очевидно, семья держалась на Дилане, и когда он погиб, все очень быстро пошло прахом. В последующие три года Поршия постоянно попадала на заметку полиции. За пьянку ее уволили из трех ресторанов подряд, пару раз арестовывали за продажу наркотиков, завели дело о подделке чеков. Потом она в состоянии опьянения попала в аварию, и у нее отобрали водительские права. К тому моменту, когда Урса пошла во второй класс, Поршию уже не раз вызывали в полицию по причине плохого обращения с дочерью. Урса приходила в школу в грязной одежде, а после уроков гуляла на ближайшем пустыре, как будто ее не пускали домой. И ее поведение становилось все более странным…
— Но ведь смышленые ребята часто ведут себя странно… — начала Джо.
— Конечно, в школе это учитывали. Но она срывала уроки. Нарочно читала тексты задом наперед, поднимала руку, чтобы рассказать учителю не относящиеся к делу небылицы.
— Ей просто было невыносимо скучно, — пояснил Гейб. — Представляете, какую ерунду проходят во втором классе? Что ей было там делать с таким интеллектуальным уровнем?
Ленора улыбнулась:
— Мне нравится, как вы оба ее защищаете. Но когда ребенок начинает вести себя подобным образом, мы понимаем, что он находится в стрессовой ситуации. Социальные службы наведались к Урсе домой и пришли к выводу, что по большей части девочка ухаживает за собой сама. Урса умела готовить простые блюда вроде макарон с сыром, самостоятельно делала уроки, собиралась в школу и ходила до автобусной остановки. А вот одежду не стирала, потому что не могла добраться до прачечной. После смерти Дилана Поршия перебралась в крошечную квартирку, где не было стиральной машины.
— А социальные службы не думали забрать ее у матери? — спросила Джо.
— Ну, для таких мер у них не было достаточных оснований. Матери-одиночки часто проявляют невнимание к детям. Конечно, соцработники не знали, что Урса лгала им, заявляя, будто мать не пьет и не колется: на самом деле Поршия стала настолько зависимой, что занималась проституцией, чтобы заработать на наркотики. Она работала в одном ресторане…
— А как он назывался, этот ресторан? — живо перебила Джо.
— Это не то место, где вы ужинали в день стрельбы, — покачала головой Ленора.
— Ах, так вы знаете, что произошло?
— Я знаю почти все. Знаю, что Урса уже бывала в той пиццерии, но не потому, что ее мать работала там. Поршия выбрала еще более злачное место, где легче было находить клиентов. Поскольку она не имела права водить машину, ее часто подвозила до работы подружка. Однажды в июне подружка, как обычно, приехала забрать Поршию, но ей никто не открыл дверь. Когда Поршия два дня подряд не вышла на работу, подруга уговорила владельца дома осмотреть квартиру. Внутри на холодильнике они нашли записку, где говорилось, что Поршия забирает Урсу и уезжает в отпуск в Висконсин.
— Школьные занятия уже к тому времени закончились? — спросила Джо.
— Да, Урса была на каникулах. Правда, подруга Поршии не знала ни о каких ее знакомых в Висконсине. Она также была уверена, что Поршия непременно собрала бы в дорогу одежду для себя и дочери. Целую неделю женщина пыталась доказать полиции, что дело нечисто, но когда ей стали задавать вопросы, она внезапно исчезла. Видимо, испугалась, поскольку и сама занималась проституцией и употребляла наркотики. Ну и полиция тоже потеряла интерес к делу.
— Вот так просто? — возмутилась Джо. — Ведь речь шла о жизни маленькой девочки!
— У копов не было оснований предполагать худшее, поскольку мать оставила записку. А к концу второй недели домовладелец выкинул вещи Дюпрэ на свалку и подготовил квартиру к сдаче новым жильцам. Поршия, как выяснилось, задолжала ему за два месяца.
— И полиция снова не стала разбираться? — спросила Джо.
— Копы поняли свою ошибку две недели назад, когда труп Поршии обнаружили в заброшенном колодце.
— Господи Иисусе! — воскликнул Гейб.
— Тело уже разложилось, но экспертизе удалось установить, что череп пробит тупым предметом. Время смерти совпадает с датой записки на холодильнике. Наверное, ее убили шестого июня.
— А Урса пришла ко мне седьмого июня вечером, — добавила Джо.
Ленора кивнула и продолжила:
— Неделю назад вы остановились в Эффингеме на ужин и заметили, что Урса со страхом смотрит на какого-то мужчину. Возможно, именно он позвонил бандитам, которые потом выследили вас. Вы говорили полиции, что Урса крикнула: «Они убьют и тебя тоже!», когда снаружи раздались выстрелы.
— То есть вы хотите сказать, что эти бандиты убили Поршию? — спросил Гейб.
— Возможно, — кивнула Ленора. — И мы думаем, что Урса видела это.
— А зачем охрана, если бандиты мертвы? — спросила Джо.
— Мы же не знаем, сколько человек замешано в этом деле. Возможно, тот парень из ресторана тоже принимал участие в убийстве. Мы полагаем, Урса знает, как его зовут и что случилось в ту ночь, когда умерла ее мать. — Ленора вновь наклонилась вперед: — Нам нужна ваша помощь, чтобы выяснить подробности трагедии. Вы встретитесь с девочкой?
— Когда?
— Сегодня. Ее безопасность в ваших руках, Джоанна. Вы должны заставить Урсу заговорить.