Жених напрокат

1.2

Все еще не верилось в реальность происходящего. Дурной сон какой-то, иначе и не скажешь! И даже сидя уже в спешащем по сонным улочкам экипаже, я все ждала, что вот-вот проснусь. Нет, я понимаю, что случается всякое, даже о разных чудесах иногда слухи доходили. Но почему-то всегда казалось, что такое бывает только с другими.

Но все мои сомнения в реальности происходящего в общем и собственной тети в частности развеялись, едва угрюмый привратник монастыря пробурчал в ответ:

— Она наверняка в саду. Идите прямо по гравийной дорожке, леди, не заблудитесь.

— Простите, а как мне ее узнать? — ведь вправду я понятия не имею, как она выглядит!

— Ламону-то? — привратник фыркнул в седые усы. — Есть две самые верные приметы. Первая: сумасшедшая. Вторая: страхолюдина. Так что мимо нее точно не пройдете? А вы ей не родственница часом?

Вот уж спасибо за комплимент. Самое то, чтобы окончательно добить мой боевой дух.

— Племянница, — все же ответила я. — И, к счастью, пока в здравом уме.

Все же про «страхолюдину» язык даже не повернулся чего-либо сказать.

На этом весь интерес к моей персоне у привратника закончился. Он махнул рукой в сторону тропинки, огибающей унылую серую громадину монастыря, и принялся с завидным сосредоточением набивать потертую трубку вонючим табаком.

Я и сама не стала задерживаться. Придерживая полы платья, опасаясь наступить на подол, я поспешила по указанной гравийной дорожке. На встречу пару раз попались местные обитательницы в серых робах. Но хоть и кидали на меня любопытствующие взгляды, все равно безо всяких расспросов так и проплывали мимо.

Монастырский сад раскинулся сразу за покосившейся калиткой. Настолько повисшей на петлях, что вряд ли ее вообще можно было нормально закрыть. Надсадно, даже будто бы по-старчески, скрипнув, она пропустила меня в царство буйной зелени.

Вот только куда дальше?

Тут же полно прогуливающихся монахинь! И не то, чтобы с виду красавиц. Да и насчет сумасшествия: вдруг моя тетушка не буйная, а вполне себе тихая, и потому с виду нормальная?

Не придумав ничего умнее, я направилась вглубь сада. Спрошу у первой же встречной монахини, где мне тут найти Ламону из рода Роузлин.

Но спрашивать не пришлось…

То, что передо мной именно моя тетя я поняла сразу же. И нет, не из-за взыгравших вдруг родственных чувств. И уж точно не из-за какого-то озарения свыше. Просто эта странная женщина уж очень подходила под описание.

Она сидела на коленях возле розового куста и что-то под ним то ли выкапывала, то ли наоборот закапывала. Обыденное облачение монахини дополняла вуаль на пол лица. Так, что видны оставались только одни глаза. И, боюсь, не особо симпатичные. Впалые глазницы вкупе с пожелтевшей похожей на пергамент кожей создавали жутковатое впечатление.

Я замерла в нескольких шагах от нее. Вот с чего начать? С простаковского «Здравствуйте, я ваша племянница!»? Или же с вежливо-светской ерунды вроде «Ах, какая сегодня погода! Ах, какие у вас тут розы! Ах, какая у вас в руках лопатка!.. Надеюсь, вы ею не закапываете какого-нибудь предыдущего визитера, посмевшего с вами заговорить?»

Ай, о чем я вообще думаю! Наверняка этот мрачный седой привратник преувеличил! Нет, не насчет страхолюдины. В это-то я прискорбно готова поверить. А вот в сумасшествие верить не хочется.

— Добрый день, — я все же наскребла решительности заговорить. — Прошу прощения, что я вас отвлекаю от столь…кхм…увлекательного занятия. Но вы случайно не Ламона из рода Роузлин?

Она покосилась на меня с явным сомнением. Может, гадала, не иллюзорна ли я. А, может, пыталась припомнить собственное имя. Боюсь, тут любой вариант был вероятен.

Все же выпрямившись и смерив меня довольно придирчивым взглядом (осмысленность которого я так и не смогла распознать), она спросила голосом столь скрипучим, что впору озвучивать ту самую садовую калитку:

— Допустим. Допустим, это я и есть. Но тут куда интереснее не кто я, а кто вы, собственно. Что-то я не припомню визитеров ко мне последние…лет… да вообще никогда!

Вот почему ее не навещала моя мама, но стыдно при этом уж точно не маме, а мне сейчас? За все мое семейство стыдно!