Жестокость "ДО" Книга 1

Песнь 11 «Голос, которому можно верить»

Песнь XI «Голос, которому можно верить»

Огромные клубы серого дыма парили над всей территорией города Скабана, словно тяжёлые тучи, обещающие нескончаемый дождь. Лишь скудные лучи солнца пробивались через этот плотный покров, освещая металлические джунгли. Множество фабричных труб устремляли свои взгляды вверх, извергая из себя потоки медленно убивающего яда. Маленькие, монотонные дома терялись среди могущественных бетонных конструкций заводов. Улицы Скабана представляли собой лабиринт из грязных асфальтовых дорог и узких переулков, на которых, казалось, не было места для радости. Электрические столбы, покрытые ржавчиной и трещинами, стояли вдоль дорог, как солдаты, пережившие слишком много битв. От них исходил слабый, непрерывный гул, напоминающий о том, что даже технологии здесь изнемогают под тяжестью грязи и времени.

Металлический скрежет, гул машин и неприятный едкий запах ежедневно царили на улицах Скабана. Воздух был насыщен ядовитыми испарениями, от которых першило в горле и жгло глаза. Запах гари и масла, словно постоянное напоминание о бесконечном труде, пропитал всё — от одежды до каменных стен зданий.

В городе и его окрестностях не было ни одного зелёного дерева, все их листья давно опали, а новые так и не появились. Голые и почерневшие стволы деревьев окружали город со всех сторон, словно надгробия могил, придавая пейзажу ещё более печальный вид. Скабан располагался дальше всего от Мирума, прямо над Даалем, из которого и поднимались обречённые на месячный труд рабочие. Их шаги и вздохи, тихие и тяжелые, сливались с ритмом города, словно пульс умирающего сердца.

В нескольких километрах от города пролегала широкая река с сильным течением, которая служила границей владений Короля Верхнего мира. Сразу за ней начиналась земля Дикарей, попасть на которую можно было по широкому мосту, перекинутому через бушующую реку. Часто на небе можно было увидеть пролетающие над Скабаном самолёты, загруженные бомбами. Они скрывались за горизонтом и сбрасывали сотни бомб, которые, словно капли дождя, обрушивались на города и поселения Дикарей. Раздававшиеся вдали взрывы злым эхом доносились до жителей Скабана, но уже не вызывали у них никаких эмоций. Из-за участившихся диверсий Король вынужден был впервые с начала войны усилить охрану города, направив сюда несколько подразделений стражей. «Семья» тоже не упускала возможность и активно вербовала в свои ряды не только жителей, но и рабочих из Нижнего мира.

Добравшись до города на поезде, Лилит ощутила, как на неё опускается тяжёлое покрывало угрюмой атмосферы Скабана. Выйдя на грязный, полуразрушенный перрон, она почувствовала, как мелкие частицы сажи оседают на её одежду и кожу. Путь от станции до невзрачного жилого дома, где размещались рабочие из Дааля, пролегал через извилистые улочки, покрытые трещинами и мусором. Лилит шла мимо бесконечных фабрик, откуда доносился неумолчный гул машин и звуки металлического скрежета. Стены домов были покрыты толстым слоем копоти и ржавчины, а в воздухе стоял острый запах химических выбросов, от которого перехватывало дыхание.

Лилит, заранее подготовив все необходимые документы, без проблем миновала несколько патрулей. Солдаты, проверяющие её, выглядели уставшими и безразличными, словно их жизни были неотъемлемой частью этой унылой среды. Оказавшись внутри здания, она первым делом скинула верхнюю одежду, которая не совсем подходила к её сегодняшнему образу. В одной из маленьких комнат с обшарпанными стенами и единственной тусклой лампой Лилит быстро переоделась в грязное тряпьё, вымазала сажей своё гладкое лицо и взъерошила длинные тёмные волосы. Пыль и грязь буквально липли к её рукам, оставляя неприятное ощущение, словно её кожа покрывалась слоем мокрого песка.

На верхнем этаже дома находился клуб — просторное помещение, в котором каждый вечер собирались рабочие, чтобы отдохнуть, выпить и посмотреть фильмы на старом проигрывателе, купленном кем-то у барахольщика. Интерьер клуба был убогим: старые покосившиеся столы и стулья, покрытые пятнами неизвестного происхождения, потрёпанные занавески на окнах, пропускающие лишь тусклый свет уличных фонарей. Запах в помещении был удушливым — смесь табачного дыма, пота и прокисшего пива.

Изначально Лилит наведывалась только к некоторым из них, но с ростом влияния «Семьи» всё больше и больше рабочих стали приходить в клуб, чтобы послушать её речи. Когда Лилит поднялась наверх и вошла в помещение клуба, её встретили тяжёлые взгляды рабочих, усталых и измученных ежедневным трудом. На стенах висели пожелтевшие плакаты с лозунгами, призывающими к труду и послушанию. Пол был покрыт слоем грязи и пыли, под ногами противно хрустели обломки стекла и мусор.

Лилит уверенно направилась к сцене, над которой висел маленький экран, транслирующий фильм о каком-то великане, разрушающем всё вокруг своими грозными и могучими кулаками. Увидев её, многие из присутствующих стали издавать одобрительные возгласы, их глаза загорелись интересом и надеждой. Когда Лилит поднялась на сцену, показ фильма прекратился, и все замерли в тишине.

— Друзья мои! — громко произнесла Лилит и посмотрела на всех собравшихся. — Вот уже несколько лет мы вместе идём к нашей общей цели. К сожалению, многих из тех, с кем этот путь начинался, уже нет в живых. И я должна сказать вам, что за их смертью стоит не только Король Верхнего мира… — она сделала паузу и опустила глаза. — Ещё большая вина лежит на тех, кто своими руками исполняет его волю!

Некоторые из собравшихся поддержали её громкими криками.

— Я говорю о круге старейшин и членах Сопротивления! — ещё громче стала говорить Лилит. — Кто отправляет вас сюда, заставляя ежедневно вдыхать отравленный воздух? Кто обещал вам защиту, но на деле бросил вас одних? Почему они решают, кому из вас жить, а кому умирать?

Раздались недовольные возгласы. Кто-то кинул пустую бутылку в стену.

— Теперь же они зашли слишком далеко… — с сожалением сказала Лилит. — Вчера я своими глазами видела, как Ангелы уничтожили целый отряд разведчиков… И знаете, кто был в этом отряде?

На секунду всё вокруг замерло. Все взгляды устремились на женщину, и никто не решался сказать ни слова.

— Дети, — голос Лилит прозвучал тихо и зловеще. — Отряд состоял из нескольких детей, которые никогда в жизни не видели неба и звёзд, но уже стали жертвами! — кричала женщина. — Жертвами жалких трусов, которые так боятся Короля, что вместе себя отправляют на смерть детей! И от них вы ждёте защиты? От них вы ждёте обещанной свободы?

Раздалось множество криков с проклятьями в сторону старейшин и Сопротивления. Многие из рабочих, вскакивая со своих мест, кидали в стены бутылки и кричали. Лилит стояла на месте, пряча за рукой свою недобрую улыбку.

— Друзья мои! — вновь обратилась она к собравшимся. — Для меня все вы стали настоящей семьёй! Каждый из вас стал её незаменимой частью. Я обещаю, что «Семья» поможет каждому из вас! Но сейчас я вынуждена обратиться к вам за помощью… — Лилит сошла со сцены и прошла вдоль рядов, смотря каждому из присутствующих в глаза. — Своим примером вы показали, что больше не можете терпеть обман! Вы показали, что у вас есть воля! Остался всего один шаг! И я прошу вас сделать его вместе со мной!

— За «Семью»! — раздался чей-то голос с заднего ряда.

— За свободу! — подхватил кто-то сбоку.

И вот уже меньше чем через минуту весь зал в едином порыве скандировал:

— Мы будем свободны! Мы будем свободны!

Лилит вновь обратилась со сцены к собравшимся и попросила всех успокоиться:

— Я рада, что вы солидарны со мной! Совсем скоро мы сможем показать Королю и всем его прислужникам, что мы не их рабы и что с нами надо считаться! Слишком долго они считали нас грязью, которая ни на что не способна, кроме слепого подчинения. Но настало время сбросить их цепи! Цепи, которыми они сковали каждого из нас, думая, что так будет вечно! За эти годы вы помогли многим людям прозреть, теперь они вместе с нами борются за свободу! Уже совсем скоро мы все вместе покажем нашу решимость! Ждите, друзья мои! Ждите наш клич! — закончила Лилит и подняла над головой сжатый кулак.

Все собравшиеся последовали её примеру. Покидая клуб, Лилит поблагодарила всех присутствующих и под одобрительные возгласы вышла из помещения клуба.

Мия настолько устала, что проспала практически до обеда. Проснувшись, первым делом она испуганно огляделась вокруг, но обнаружив, что находится в комнате Аве, немного успокоилась. Но уже в следующее мгновение события предыдущего дня вновь встали у неё перед глазами. Быстро спрыгнув с кровати, она со всех ног побежала в находившийся в соседнем туннеле зал для собраний. Чуть не столкнувшись с кем-то в плохо освещённом коридоре, Мия влетела в просторный зал, где за длинным столом сидели Аве, Борис и Мада.

— Простите меня! — закричала она, а из её глаз полились слезы. — Я просто хотела… хотела посмотреть на небо… но они… они появились и забрали Альфа.

— Мия, ты ни в чём не виновата, — постарался утешить её Мада.

— Твоих пустых слов тут ещё не хватало! — грубо ответила ему Аве.

— Прекратите! — осадил всех Борис. — Мия, некоторые детали нам уже рассказал Сайхо, но вряд ли он смог запомнить всё, что ты говорила. Пожалуйста, успокойся и расскажи нам, что случилось наверху.

Вытерев слезы, Мия начала рассказывать свою историю. Она старалась ничего не упустить. Начав с их с Альфом побега из катакомб, Мия объяснила, как они пробрались в лифт с рабочими, как поднялись наверх, но когда речь зашла про Ангелов, голос девочки задрожал, а по всему её телу, словно маленькие волны на поверхности воды, забегали мурашки:

— Мы просто шли по туннелю… хотели найти способ подняться наверх… мы хотели посмотреть небо и звёзды и сразу же вернуться назад… но появились они… Ангелы… все в белом… они пытали какого-то мужчину, а затем Альф… Альф… испугался и побежал, а я прижалась к стене… они меня не заметили… от страха я потеряла сознание, а когда очнулась, уже никого не было…

— Но почему Ангелы оказались в… — хотел спросить Мада, но Борис придавил ему ногу.

— Мия, в этой ситуации ты сделала всё, что могла. Мы обязательно придумаем, как спасти Альфа, а сейчас тебе надо восстановить силы. Сайхо уже побежал за Сашей.

— Мы точно сможем спасти его? — жалобно спросила Мия.

— Мы сделаем всё возможное, но нужно время, — ответил Борис и погладил девочку по голове.

— А что, если они убьют его?

— Можешь не переживать, сейчас его жизни вряд ли что-то угрожает.

Дверь в зал распахнулась, Саша в медицинской форме и с большой сумкой в руках вбежала внутрь.

— Мия, с тобой всё хорошо? — испуганно спросила она.

— Она не пострадала, -ответила Аве. — Забери её в госпиталь, пусть ещё немного отдохнёт там.

— Но я хочу помочь спасти Альфа! — запротестовала девочка.

— Ты обязательно нам поможешь, но сейчас тебе надо пойти с Сашей. Мы позовём тебя, как только что-то придумаем. Договорились? –спросил Борис и протянул ей руку.

Мия кивнула головой и молча отправилась вместе с Сашей. Закрыв за ними дверь, Сайхо с серьёзным лицом сел рядом с остальными.

— Почему вы прервали меня, когда я хотел задать вопрос про Ангелов? — спросил Мада.

— Мия явно что-то недоговаривает, — спокойно ответил Борис.

— Почему вы так решили?

— Это очевидно для всех, кроме идиота, который ничего не знает о нашем мире, — бросив на парня презрительный взгляд, ответила Аве.

— Не хочу нагнетать обстановку, но я тоже не совсем понял… — аккуратно подметил Сайхо.

— Ещё один идиот! — выругалась Аве.

— Херова злобная тварь! — попытался парировать ей Сайхо.

— Хватит уже! Ведёте себя хуже маленьких детей! — ударив по столу кулаком, грозно сказал Борис.

Все споры сразу же прекратились.

— Всё дело в одной маленькой детали, — начала объяснять Борис. — Мия сказала, что видела двух людей в белом и назвала их Ангелами.

— Но что в этом такого? — ничего не понимая, спросил Мада.

— Ты вырос в Верхнем мире и прекрасно знаешь про Ангелов и всех остальных приспешников Короля и Епископа. Но внизу такая информация находится под замком. В Сопротивление многие попадают ещё совсем детьми. Они проходят множество этапов тренировок. Большинство воспитанников остаются внизу, выполняя необходимую для Сопротивления работу, например, помощь в госпитале, охрана туннелей, организация связи и многое другое. Малая часть выпускников, успешно прошедших все тренировки и полностью овладевших своей кровью, получает возможность пройти последнее испытание. Тогда им и рассказывают про Ангелов, стражей, дознавателей и всё остальное. Некоторые не выдерживают и отказываются. Мия впервые заговорила про Ангелов, а значит узнала она о них наверху. Мада, сразу отвечу на твой возможный вопрос, — посмотрев на парня, сказал Борис. — Мия хорошая девочка, но она совсем не умеет хранить секреты. Если бы она узнала про Ангелов раньше, поверь мне, уже весь детский корпус рассказывал бы друг другу страшные истории. Я уверен, что кто-то рассказал ей о них наверху…

— Значит её заставили соврать? — воскликнул Мада.

— Вряд ли заставили. Думаю, этот человек попросил её немного исказить свою историю, выкинув из неё часть про себя. Нам остаётся найти ответ лишь на один вопрос: друг он нам или враг?

— Так пойдёмте и спросим у неё про этого херова мистера «Х»! — вскочив с места, громко сказал Сайхо.

— Сядь и помолчи, -вмешалась Аве. — Мы не знаем, что ещё этот человек мог ей сказать. Саша проследит, чтобы девочка никуда не исчезла, а нам надо придумать, что делать дальше.

— Я уже отправил Азуми в детские казармы, она осмотрит вещи Мии, но вряд ли там будет что-то интересное, — Борис достал из кармана сигарету и закурил. — Мада, что ты знаешь про Ангелов?

— В основном они отвечают за безопасность Епископа и его приближенных, а также патрулируют центральную часть Мирума. Я никогда не слышал, чтобы кто-то из них выполнял такие поручения. Думаю, наверху что-то происходит…

— Это все и без тебя знают! –раздражённо сказала Аве. — Сколько у нас времени, пока они не убьют его?

— Вряд ли они станут это делать. Скорее всего, они доставят Альфа в «Школу последней ступени», чтобы там получить от него как можно больше информации. Поймать ребёнка из Нижнего мира, а ещё с особой кровью — просто невероятная удача для них, — сделав паузу, Борис продолжил. — Мне нужно доложить об этом Директору…

— А разве мы не сможем сами разобраться с этой хренью? — сжав кулаки, спросил Сайхо.

— И ещё больше подставить всех! — вспылила Аве. — Ещё эта операция в Даале!

— Аве! — осёк её Борис, но было слишком поздно.

— Эт ты про что? –спросил удивлённый Сайхо.

— А ещё ругаешься на Мию, когда она говорит что-то, не подумав… Сайхо, скоро планируется большая операция в дальнем городе. Об этом знает только маленькая группа людей, которых отобрал лично Директор. Теперь мне придётся доложить ещё и про тебя…-с сожалением в голосе добавил Борис.

— Какого хера я впервые об этом слышу? Мада, а ты что сидишь? Тебе плевать, что от тебя скрыли такое?

— Вообще-то я задействован в этой операции… -тихо ответил Мада.

— Что! Какого хера! — завопил Сайхо.

— Кого у вас тут убивают? — зайдя в зал, спросила Азуми.

Сайхо замолк и, облокотившись на стену, надвинул на глаза козырёк своей кепки, показательно скрестив руки и приняв недовольную позу. Но никто не обратил на это внимания. Все сразу же переключились на Азуми, держащую в руках несколько тонких зелёных тетрадок, на лицевой стороне которых красовались неаккуратные нарисованные наспех, детские русинки звёздного неба.

— Кроме этого, я не нашла ничего подозрительного или запрещённого, да и за эти рисунки вряд ли стоит её наказывать, — кинув тетрадки на стол, сказала Азуми. — Не думаю, что кто-то мог подговорить Мию на этот шаг. Думаю, она просто хотела исполнить свою давнюю мечту: небо, и звёзды, о которых Мия прожужжала уши всем вокруг.

— У тебя появились идеи про Ангелов? — спросил Борис.

— Она точно кого-то встретила наверху, но…

— Кхм! –громко прокряхтел Сайхо. — Вы тут ничего не забыли? Может быть кого-то важного, кто все свои силы тратит на помощь окружающим, но ему даже про готовящуюся операцию не говорят! И все считают такой поворот событий правильным? Может я ещё чего-то не знаю?

— И кто ему сказал? — зловеще спросила Азуми.

Мада и Борис не сказали ни слова, но их взгляды вначале пересеклись друг с другом, а потом резко скользнули по Аве, словно лезвие раскалённого ножа по маслу.

— Понятно, с этим разберемся позже. А ты, если ещё раз перебьешь меня, — Азуми пошла к Сайхо и схватила его за кепку, — заставлю её сожрать! Вернемся к Ангелам… зачем кому-то наверху рисковать своей жизнью, чтобы спасти маленькую девочку, а потом просто её отпустить?

— Мы не знаем, что этот человек, возможно, он даже был и не один, мог сказать Мии, думаю, нам нужно понаблюдать за ней какое-то время, а ещё надо подумать о том, как спасти Альфа, — сказала Аве.

— Об этом мы обязательно позаботимся, но время сейчас не слишком удачное, — начал Борис, хрустя пальцами на своих руках, — мне нужно будет сегодня же доложить об этом Директору, но вряд ли он прямо сейчас соберёт группу для спасения.

Мада хотел что-то сказать, но Борис посмотрел в его сторону, дав понять, что он и так всё понимает.

— Во-первых, для нас остаётся загадкой, что же там на самом деле случилось: хоть рассказ Мии и выглядит складным и похожим на правду, но что-то меня слишком сильно беспокоит момент с Ангелами. Во-вторых, Дааль и операция, в которой мы все задействованы, — сказав это, Борис посмотрел в сторону Сайхо. — Слишком многое поставлено на кон… Сейчас ситуация с Альфом как застрявшая в горле маленькая кость, вроде и мешает, но жить можно. Мы все должны быть готовы к тому, что его спасение отложат до завершения операции.

— Его же могут к тому времени уже убить! — воскликнул Мада. — Он же всего лишь ребёнок. Ребёнок, который хотел увидеть другой мир. Да, они поступили необдуманно, совершили ошибку, но разве все мы не совершаем ошибки? Я вырос наверху и знаю… Знаю, что там происходит! Каждый день, который мы потеряем, будет стоить Альфу слишком многого!

— Я это прекрасно понимаю, но у нас слишком мало сил, чтобы действовать самостоятельно, остаётся только надеяться, что Директор окажет нам поддержку, но шансов на это крайне мало, -грустно ответил Борис.

— Но мы же… -начал Мада.

— Заткнись! — крикнула Аве. — Мы все чувствуем одно и то же, но никто, кроме тебя, не сотрясает воздух своими бесполезными воплями!

Сказав это, Аве вышла из-за стола и побежала к выходу. Её шаги сначала громко раздались во всём помещении, но потом становились всё тише и тише, пока совсем не смолкли в коридоре. Ненадолго наступила тишина, никто из присутствующих не хотел больше говорить ни слова, все пытались у себя в голове найти способ распутать ужасный клубок событий, который с каждым часом становился всё больше. Первым в реальность вернулся Мада. Что-то словно выбило его назад, крича во весь голос, чтобы он прямо в этот момент бросился за Аве. Впервые в жизни поддавшись такому порыву, он перескочил через стол и сломя голову понёсся за девушкой в плохо освещённое пространство туннеля.

Добежав до поворота, он надеялся увидеть за ним Аве, но всё вокруг было пустым, только ряды ламп на тонких проводах медленно раскачивались над его головой. Он бежал вперёд, не понимая, почему за каждым поворотом его ждали только голые серые стены туннеля и закрытые металлические двери. В один момент странный холодок пробежал по его коже, словно чей-то пристальный взгляд наблюдал за ним из темноты, но, обернувшись, Мада увидел лишь пустоту. Ему казалось, что в каждом новом коридоре тьма вокруг него сгущается, а он всё больше растворяется в ней, словно последний луч заходящего солнца. Воздух становился всё тяжелее, для каждого вдоха требовалось всё больше сил. Вновь и вновь видя перед собой очередной пустой коридор, Мада погружался в пучину ужаса, которая, словно зыбучие пески, тянула его вниз.

Сон, снившийся ему так часто, воплотился в реальной жизни. Мада чувствовал себя беспомощным и жалким, он словно во сне бежал за иллюзией, которая каждый раз так манила его своим теплом, но никогда не подпускала к себе. Вжавшись в стену, он хотел раствориться в ней, стать всего лишь одним из тысячи одинаковых камней, плотно прижатых друг к другу, навсегда перестать существовать как самостоятельно мыслящий элемент, слиться с массой и навсегда забыться. Уже не в силах бежать, он упал на колени и закричал, как стоящий на краю пропасти, готовый полететь вниз человек. Раздались звонкие шаги, темнота стала медленно отступать, чей-то силуэт стоял над ним, а затем резкий рывок поднял его на ноги. Ещё ничего не понимая, Мада пытался разглядеть своего спасителя, но, всё вокруг закружилось, а его тело безвольно поползло вниз. Перед тем как его глаза закрылись, он успел разглядеть только тёплый луч света, исходящий из смотревших на него сверху вишнёвых глаз.

Когда Мада пришёл в себя, он лежал на полу в светлой и просторной комнате. Его голова ещё немного кружилась, а в глазах темнело, но с каждой минутой он всё больше возвращался в реальность.

— Очнулся! — раздался сзади женский голос. — Не хочешь рассказать, что это за пируэты ты выписывал в коридоре?

Мада резко обернулся и увидел сидящую на большой кровати с множеством подушек Аве. Он хотел что-то сказать, но в глазах снова начало темнеть. Еле удержавшись на ногах, он схватился за первое, что попалось под руку. Это оказалась подвешенная к потолку массивная чёрная боксёрская груша, на которой словно загадочный рисунок отпечаталось множество следов от ударов.

— Скажи мне, что с тобой не так? — спросила Аве и спрыгнула с кровати.

Впервые за всё время её голос показался Маде дружелюбным и спокойным, в нём больше не чувствовалось вражды и агрессии.

— О чём ты?

— Сначала ты громче всех кричишь о спасении мира и друзей, бездумно и не жалея себя бросаешься в бой, который не в силах выиграть, а потом, как испуганный ребёнок, вжимаешься в стену и кричишь. И вообще ты настолько странный, как будто не из этого мира, — Аве подошла к Маде и, взяв его за руку, помогла ему сесть. — Есть обычные идиоты, например, Сайхо, которого вряд ли что-то исправит. Но вот ты… Никак не могу понять, кто же ты такой?

— Да, я и сам этого не знаю… -грустно ответил Мада.

— Знаешь, всё это время я видела в тебе только жалкого, ничтожного и потерянного слабака. Один твой вид выводил меня из себя, как будто в голове что-то переключалось, хотелось выбить из тебя всё это дерьмо.

— У тебя это хорошо получилось… на первой тренировке, — попытался пошутить Мада.

— Получилось, — медленно повторила Аве. — Только совсем не то, что я хотела. Лишь увидев тебя в этом долбанном коридоре, я поняла, что всё, что меня бесило и раздражало в тебе, — это тень прошлой меня. Будто каждый раз, когда ты был рядом, на меня твоими глазами смотрела я из детства — слабая и потерянная. Но в отличие от меня, замкнувшейся и сломленной, ты продолжал бороться и не сдавался. Тебе не нужна была чья-то помощь. Каждый раз, когда ты оказывался на песке, целуя его своим лицом, но потом вставал, весь избитый, в крови и ссадинах, но несломленный. Каждый твой такой подъём был для меня, словно удар в самое сердце. Ещё эта попойка в баре! Никак не могла понять, почему не могу доверять тебе, как все остальные. Ладно, Саша, которая любит вообще всё живое, или Сайхо — безмозглый трус, цепляющийся ко всем, но Спайк, Борис и даже Азуми… Все они приняли тебя… В общем, я решила начать наше общение с чистого листа и посмотреть, что из этого выйдет, — Аве засунула руку под кровать и достала завёрнутую в кофту бутылку с вином. — Пей.

— Я больше не хочу даже видеть это…

— Тогда выметайся отсюда! — с вызовом сказала Аве.

Мада замешкался, но возможность лучше узнать Аве перевесила нежелание выпить. Он взял бутылку и сделал маленький глоток. К его удивлению жидкость внутри оказалась совсем не горькой. Аве забрала у него из рук напиток и тоже сделала небольшой глоток.

— Я не считаю, что ты проиграла, -тихо произнёс Мада.

— Не надо меня утешать, у тебя это ужасно получается…

— Прости, я не хотел тебя обидеть… Прости…

— А ещё эти твои дурацкие и раздражающие извинения. Никогда в жизни не слышала их так много от одного человека.

— Прос… -хотел сказать Мада, но осёкся. — Я хотел сказать, возможно их и правда много.

Аве рассмеялась, сделала ещё один глоток и передала бутылку Маде.

— Я не могу понять, что движет тобой. Почему ты всё время вставал? Почему ты так активно хочешь помогать всем вокруг?

— Я не хочу, чтобы ещё хоть кто-то погиб из-за моей слабости, — с сожалением ответил Мада.

— Ты винишь себя за смерть своего отряда?

— Если бы я был сильнее, они были бы живы! –воскликнул Мада.

— Почему ты жалеешь их? Они же использовали тебя! Использовали, как очередную вещь! Думаю, ты знаешь, что делают наверху с вещами, которые ломаются!

— Среди них были хорошие люди! — крикнул Мада и сделал большой глоток.

Он хотел продолжить, но Аве вскочила с места и со всей силы ударила кулаком по груше. Раздался глухой звук, на секунду заполонивший пространство комнаты.

— Хорошие люди? — со злостью спросила Аве. — Тогда почему они пришли ко мне домой и безжалостно убили всю мою семью? Они сделали это так, будто бы просто занимались привычной работой. Я осталась одна… -её голос дрогнул, а на глазах навернулись слёзы.

На грушу обрушился шквал яростных ударов.

— Маленькая и напуганная девочка, которая не могла уложить у себя в голове причину, по которой всё это произошло. Знаешь, что значит быть одному? Знаешь, каково это каждую минуту смотреть на дверь и ждать, что она откроется и за тобой снова придут?

— Я так жил все восемнадцать лет! –закричал Мада. — Каждый день! Каждый новый день я был один. Каждый день в любую секунду, меня могли отправить на утилизацию. Неправильный взгляд, лишнее слово, медленный шаг — плевать! Любой, кто попал наверх, может понять твои чувства! Я сожалею, что и тебе пришлось пройти через это. Никто не сможет вернуть нам родителей или излечить эту боль. Но я не хочу, чтобы кто-то из тех, кто стал мне дорог, снова погиб!

Аве стояла над Мадой с застывшим взглядом. В воздухе повисла тишина. В этот момент они поняли друг друга без лишних слов. Каждый из них ощутил всю боль, которую пришлось пережить другому. Она, как падающие в одну точку капли воды, медленно, но верно разрушала их изнутри. Аве, не говоря ни слова, села рядом и закрыла глаза.

— Мне очень жаль тебя и твою семью, — тихо произнёс Мада.

— Уже ничего нельзя изменить… От них остались лишь воспоминания, которые будут жить в моём сердце, пока я не сдохну. Всё, что я могу — убить всех, кто был причастен к этому.

— У тебя хотя бы осталась память о них… Я о своей семье ничего не знаю, даже их имён, — с горечью произнёс Мада. — Никаких воспоминаний, только сон, ставший для меня самым ужасным кошмаром…

— Сон?

— Там, наверху, мне часто снился один и тот же сон, -ответил Мада и, сделав большой глоток, передал бутылку. — Я всегда бежал по одному и тому же коридору, гнался за таинственной женщиной… от неё всегда исходило тепло, но каждый раз она удалялась от меня, как бы я быстро и долго ни бежал за ней…

— И это всё? Ты просто бежал за непонятной женщиной?

— У неё были глаза… — Мада не смог сразу закончить предложение и замолчал.

— Глаза? Они есть у всех… хотя нет, вру, почти у всех, — добавила Аве и улыбнулась.

— Об этом я и не подумал, — рассмеялся Мада.

— Странный и глупый сон…

— Там было ещё кое-что…

— За тобой гнался мужчина? — Аве сделала большой глоток и громко рассмеялась.

— У неё были такие же глаза, как у тебя! — выпалил Мада.

Аве удивлённо посмотрела на него, но ничего не сказала.

— Как только я увидел твои глаза, мне сразу же захотелось узнать, знаешь ли ты что-то про эту женщину?

— Ты совсем дурак, — покачав головой, сказала Аве. — Что я могу знать про женщину из твоих снов?

— Просто… ты первый человек, у которого я увидел такие глаза… — растерянно произнёс Мада.

— Прости, но я ничего не знаю. Вот даже извиняться начала, — сквозь смех сказал Аве. — Ни у кого в моей семье не было таких глаз. Мне часто делали комплименты про их таинственный и манящий цвет, но ничего больше. Хотя… цвет и правда редкий. Не видела таких глаз ни у кого из Нижнего мира. Кто знает, может я выиграла их в лотерее?

— Что же тогда значил этот сон?

— Кто его знает. Попробуй спросить у старика, он любитель слушать всякие странные штуки.

— А ещё… это правда, что говорят про контроль крови? — дрожащим голосом спросил Мада.

— Не знаю, — пожав плечами, ответила Аве и выпустила из своих пальцев маленькие кровавые иглы. — Сколько себя помню, у меня всегда это получалось. Можно выпустить кровь и придать ей любую форму откуда захочешь. Руки, ноги, голова — всё это может стать твоим оружием. Кровь наполняет всё твоё тело, достаточно просто почувствовать её и дать ей свободу.

— Я чувствую кровь только когда она вне моего тела и только в руках…

— В этом и проблема всех, кого тренируют в Верхнем мире. Из тебя сделали оружие, но в меру опасное, чтобы, если ты начнёшь себя плохо вести, можно было легко избавиться от тебя.

— А как тренировали тебя? — спросил Мада.

— Тренировали, — загадочно повторила Аве.

Встав с пола, она подошла к стоящему рядом с кроватью деревянному сундуку. Он оказался до краёв забит вещами, многие из них полетели в разные стороны. Это продолжалось, пока в руках у Аве не мелькнуло что-то круглое и красное. Она подошла к сидящему с бутылкой Маде и кинула ему круглый маленький шарик.

— Что это?

— Детская тренировка, — улыбнувшись, ответила Аве. — Снимешь свои тупые перчатки, положишь этот мячик рядом с собой и будешь пытаться подвинуть его своей кровью.

— Но как я это сделаю, если не чувствую кровь внутри себя?

— Так почувствуй! — громко сказала Аве и дала ему подзатыльник.

— Мне бы не помешал учитель, — кротко произнёс Мада.

— Ещё бы! Такому слабаку может помочь только опытный наставник! — согласилась Аве.

— Не знаешь, где бы такого найти? –с улыбкой спросил Мада, глядя ей прямо в глаза.

— Начнём завтра, а сейчас расскажи мне что-нибудь интересное про Верхний мир, — Аве сделала большой глоток и села рядом.

Наполовину выпитая бутылка вина стояла между ними. Разговор всё чаще стал переключаться на разные мелочи. Они ещё несколько часов сидели, разговаривали, смеялись и пили. Когда бутылка опустела, Аве, шатаясь, поднялась на ноги и побрела в сторону кровати.

— Иди… выспись, — запинаясь, произнесла она. — Следующей ночью начнём тренировки.

— Но я… даже не знаю, где… где моя комната, -заикаясь, ответил Мада.

— Справа, через три двери. Там открыто, — Аве рухнула на кровать и закрыла руками глаза.

— Спасибо, что согласилась… согласилась помочь… — сказал Мада, но Аве уже заснула с улыбкой на лице.

Он осторожно открыл дверь комнаты, стараясь не издавать громких звуков. В коридоре ничего не поменялось: стены были такими же серыми и неприглядными, а лампы на потолке издавали свои обычные звуки. Облокачиваясь о стену, Мада добрался до своей комнаты, которая, как и говорила Аве, была не заперта. Войдя внутрь, Мада сразу же лёг на стоящую в ближнем углу кровать и провалился в глубокий сон.

Диа и Анна с фонарями в руках осторожно пробирались через разрушенные недавним пожаром развалины одной из лабораторий, в которой проводились эксперименты над пленными. С момента пожара прошло около четырёх месяцев, но отсюда так ничего и не вывезли: уцелевшее оборудование, словно статуи, осталось стоять на своих привычных местах, разбитое стекло покрывало собой практически весь пол. В некоторых местах крыша одноэтажного здания, похожего на крупный ангар, обвалилась, погребя под своими балками сотни образцов крови. Ночное небо заглядывало в образовавшиеся дыры, словно подглядывая за незваными гостями, которые решили потревожить мёртвое пространство.

— Им было настолько плевать, что они даже не стали тут ничего уничтожать… — растерянно сказала девушка, листая один из журналов с результатами опытов.

— Думаешь, это что-то поменяло бы, — усмехнувшись, ответил Диа. — Мы живём в обществе, где все равны, но есть те, кто чуть-чуть ровнее.

— Снова вы о своём… Лучше скажите, что мы тут ищем?

— Эхо жестокости и научного прогресса!

Диа медленно ходил по помещению, постукивая по полу длинным металлическим прутом, который он оторвал от одной из стен.

— Тебе ничего не кажется тут странным?

— Не понимаю вас, — отозвалась Анна.

— Большое помещение… -протяжно сказал Диа, не отрываясь от своего занятия. — Крупное оборудование, десятки тысяч ампул для крови, обгоревшие документы с результатами экспериментов, но ни одного стола и инструмента для разделки. Вряд ли кто-то стал бы возвращаться сюда, чтобы забрать именно это.

— Может, тут работали уже с готовой кровью?

— Епископ не стал бы так рисковать. Одно дело — перевозка живого груза, его даже прятать не надо. Ни один блокпост не обратит внимания на грузовик с пленными, который сопровождают Ангелы, а вот с перевозкой крови могут возникнуть сложности. Для её транспортировки нужен специальный транспорт с криокамерой, а он находится под строгим контролем «Центра Переработки».

Осколки стекла хрустели под тяжёлыми шагами Диа, иногда где-то рядом раздавался крысиный писк, напоминая о том, кто теперь живёт в этом месте. Свет фонаря то и дело скакал с одного места на другое, словно пытаясь найти в ночной тьме ключ к разгадке тайны. Несколько раз обойдя всё помещение, Диа остановился в самом его центре и рассмеялся.

— Если хочешь что-то спрятать — сделай это на самом видном месте… — сказал он и, окутав свою ногу кровью, со всей силы ударил по стоящему в середине помещения массивному аппарату для фильтрации крови.

Мощный грохот сотряс всё вокруг, на улице послышались крики улетающих птиц. Множество стеклянных ампул посыпалось на пол, звук бьющегося стекла эхом раздался в помещении. Под аппаратом оказалось небольшое углубление в полу с торчащим оттуда металлическим крюком. Использовав кровь, Диа резко выдрал замаскированную под часть напольного покрытия дверь. В эту же секунду всё помещение заполнилось мерзким, обволакивающим трупным запахом. Не в силах сдержать приступ рвоты, Анна выбежала на улицу. Следом за ней вышел улыбающийся Диа, прижав к носу яркий красный платок.

— А вот и участники экспериментов. Точнее то, что от них осталось, -не прекращая улыбаться, сказал он.

— Как вам вообще в голову пришло, что там есть дверь?

— Элементарно, Анна! Хотел бы я сказать, что моя идея — стучать палкой по полу помогла мне, но это было бы ложью. Всё дело в маленьких друзьях, которые то и дело путались под ногами. Конечно, крысы — всеядные существа, но вряд ли они стали бы жрать стекло или бумагу, а вот любезно оставленный склад с припасами — совсем другое дело. Когда я обходил всё помещение, они чаще всего бежали в центр. Не совсем удачное решение для выживания, если, конечно, там нет чего-то ценного и безопасного. Заканчивай любоваться травкой, нас ждёт интересная находка.

— Простите, но я вряд ли смогу туда пойти, -с отвращением сказала Анна. — Меня выворачивает от одного этого запаха.

— Это же всего лишь запах разлагающихся и гниющих трупов. Не знал, что ты такая неженка. Представь, что идёшь в оранжерею с розами, которые обработали горчичным газом, — ехидно произнёс Диа.

Создав вокруг своей головы сферу из крови, он направился вглубь помещения. Дыра в полу источала зловонный запах, а лестница, ведущая вниз, была покрыта крысиным дерьмом. Сделав несколько шагов в густую и обволакивающую тьму, Диа заметил на стене маленький рычажок с нарисованной над ним лампочкой и следами крови рядом. Лёгким движением он опустил его вниз, раздался глухой треск, несколько раз лампы на потолке быстро мигнули, а через мгновение загорелись ярким белым светом, озарив просторное помещение.

Оно было гораздо больше, чем лаборатория, находящаяся наверху. Внизу оказалось несколько зон, разделённых между собой стеклянными дверьми, которые были покрыты чем-то липким. Диа оглядел центральную зону нижнего этажа: вдоль стен были установлены металлические столы с прочными ремнями для фиксации подопытных. Рядом с каждым таким столом находился рычаг, переводящий его в вертикальное положение. На полу были видны маленькие выемки, напоминавшие лабиринт. По ним лишняя кровь подопытных могла беспрепятственно стекаться в центр зала, где в пол была установлена воронка для отходов. Всё оборудование выглядело так, будто бы его в спешке бросили, не рассчитывая вернуться за ним. Осмотрев первое помещение, Диа направился к ближайшей двери, она была немного приоткрыта. Чем ближе он к ней приближался, тем сильнее чувствовался мерзкий запах. За дверью оказался длинный прямоугольный коридор, по обеим сторонам которого находились тюремные камеры, наглухо закрытые тяжёлой стальной решёткой. Рядом с каждой из них на стене висела папка с именами и номерами заключенных. После пожара их тела так и остались лежать в полной тьме.

— Нашли хоть что-то? –раздался глухой голос Анны, прикрывавшей своё лицо рукавом.

— Даже больше, — ответил Диа и рукой показал на тюремные камеры. — Судя по этим журналам, в каждой такой камере содержалось около пятидесяти пленников. Десять камер с одной стороны, десять с другой… двадцать надо умножить на пятьдесят… — Диа прислонился спиной к одной из решёток и, подняв голову вверх, сделал вид, что занят тяжёлыми расчётами.

— Тысяча человек! –задыхаясь от вони, пробурчала Анна.

— Именно! — воскликнул Диа. — Судя по их телам, они умерли далеко не сразу после пожара наверху.

Диа несколько раз прошёлся по всему коридору, заглядывая в каждую камеру и собирая папки с данными заключённых.

— Жестокость — картина, которую каждый пишет по-своему, — гордо сказал он. — Только представь: звучит сигнал о пожаре, все сотрудники бросают свои дела и со всех ног покидают нижний этаж, последний из них, спотыкаясь, бежит по лестнице, падает, разбивает свою руку, поднимается, снова бежит. Лампы над его головой мигают, а сирена ревёт всё громче. Оказавшись на самом верху, он уже понимает, что никто из них и никогда сюда не вернётся. Что же он делает? Разбитой рукой он прислоняется к стене рядом с выключателем, секунду думает, а потом погружает всех кричащих и умоляющих пленников в вечную тьму. Сквозь свои крики они слышат, как закрывается единственная дверь. Крики, тишина, вопли, тишина, мольбы, тишина… Смешно получилось… они вынуждены были жрать друг друга, чтобы продлить свои мучения, но всё равно стали кормом для крыс… Пойдём, нам надо изучить эти документы, в них явно много всего интересного, а ещё я хочу выпить кофе.

Они стали подниматься по лестнице, Диа с довольной улыбкой шёл впереди, прижимая к себе стопу жёлтых папок.

— Не выключай, пожалуйста, свет, — не оборачиваясь, произнёс он.

Анна молча шла за ним. Лишь оказавшись наверху, она осторожно обернулась, её губы задрожали, словно что-то говоря, но ни одно слово так и не были сказано. Ночь была прекрасна: несколько птиц беззаботно парили над их головами, звёзды на небе ярко сияли, а лёгкий ветерок слегка колыхал ветки деревьев. Сев в машину, Диа и Анна уехали, а на нижнем этаже лаборатории так и остался гореть свет.

Далее…

Песнь XII «Приоритеты»