Жестокость "ДО" Книга 1

Песнь 3 «Счастливчик»

Песнь III «Счастливчик»

Пять величественных небоскрёбов возвышались над столицей Верхнего мира. Расположенные в разных частях города, каждый из них, словно шпиль, тянулся к небесам. Их величественные фасады олицетворяли мощь и власть этого общества, а каждый из них служил своему высокому предназначению. Самый дальний из них — «Центр Рождения» — находился на окраине столицы. Его огромная территория была обнесена высоким забором с колючей проволокой. Внутри, помимо небоскрёба, находились два центра утилизации, грузовой лифт и «Школа Первой Ступени» — место, в которое сразу после подъёма попадали дети из Нижнего мира, обладающие особой кровью. Здесь они начинали свое долгое обучение, превращаясь под строгим надзором в идеальное оружие Верхнего мира. Каждому из них присваивалась своя роль в зависимости от типа проявления крови. К шести годам их сила подвергалась суровой проверке. Все воспитанники показывали свои навыки перед представителями разных центров, приезжающими в «Центр Рождения» на каждый такой экзамен, чтобы выбрать себе будущее оружие. Тех, кто к шести годам не смог в достаточной степени овладеть своей силой, ожидала немедленная утилизация. Остальные же переходили в школу «Последней ступени», где до шестнадцати лет они учились по выбранным для них разными центрами программам. В шестнадцать лет все воспитанники сдавали итоговый экзамен, при успешном прохождении которого они поступали на службу в свой центр. Обычно в первый год до пятидесяти процентов из них погибали. Оставшиеся в живых постепенно поднимались по иерархии, обеспечив себе тем самым относительную безопасность.

Самым престижным считался «Центр Правосудия», в подчинении которого находились суды, патрульные и стражи, являющиеся одними из элитных подразделений Короля и обеспечивающие порядок в столице. Вторым по значимости шёл «Центр Воспитания», который непосредственно руководил религией, образованием и медициной, устанавливая в каждой из этих сфера свои правила. Третьим в списке был «Центр подавления», включающий в себя внешнюю армию, сражающуюся на передовых, и отряды штурмовиков, подавляющие опасности внутри столицы и прилегающих к ней трущоб. Последними в списке стояли «Центр Рождения» и «Центр переработки». Первый руководил всеми процессами деторождения и поиска детей с особой кровью в Нижнем мире. Под его руководством действовали все отряды собирателей, которые отличались особой жестокостью и исполнительностью. Второй центр занимался утилизацией тел и переработкой особой крови для создания из неё лечебных инъекций. Если носитель такой крови был гражданином Верхнего мира, после получения согласия родственников из его тела выкачивали всю кровь и отдавали для захоронения. Всех носителей особой крови из Нижнего мира ожидала мгновенная утилизация: их тела обескровливались и сразу же сжигались. Такие люди просто пропадали, словно тени после захода солнца, и никто не мог получить какой-либо информации о них. Все центры находились в подчинении Короля и его ближайшего круга советников, в число которых входил Епископ, занимающий эту должность ещё при правлении отца нынешнего Короля. Все они решали вопросы, связанные с экономикой государства и войнами, постоянно ведущимися за его пределами.

Крики и мольбы — привычное дело для отдела дознания, находящегося в «Центре Правосудия». При подъеме на каждый этаж всех прибывших встречает одна и та же надпись:

«Громко просят о пощаде, но еще громче о смерти!»

Кабинет главного дознавателя располагался на одном из верхних этажей небоскрёба. Внутри было очень просторно и светло. Панорамные окна позволяли смотреть на город с высоты птичьего полёта. По углам комнаты стояли два мягких дивана, рядом с ними находились маленькие деревянные столики с различными напитками. На стене висела огромная картина, нарисованная одним из художников прошлого, чьё имя давно стёрли из истории. На ней была изображена женщина, сидящая на берегу реки и любующаяся красотой красного цветка, который она сжимала в руках. Рядом полыхал огонь и, как эхо битвы, лежали десятки тел мёртвых воинов со стёртыми лицами. Но женщина не обращала на царящий вокруг ужас никакого внимания, её взгляд был прикован к манящему и прекрасному красному цветку. В самом центре кабинета были проложены рельсы с установленным на них металлическим стулом, используемым непосредственно для процесса дознания. Нажимая на рычаг, его можно было пододвинуть к окну или, наоборот, придвинуть к стене, где стоял стол с большим количеством разнообразных инструментов, часть из которых выглядела безобидно, но и им, при желании, можно было найти интересное применение.

Сейчас на стуле сидел мужчина лет сорока с толстой шеей и двойным подбородком. Его руки, ноги и голова были плотно зафиксированы специальными ремнями, а всё толстое тело тряслось, словно тонкая травинка на ветру. Звуконепроницаемые наушники и чёрная повязка на глазах погружали мужчину в царство тишины и темноты, лишая его возможности любого контакта с внешним миром. Он был доставлен в этот кабинет несколько часов назад. Находясь в полной изоляции, его сердце бешено билось, а тело обливалось потом. Наконец чья-то рука резко сняла с него повязку и наушники. Быстро оглядев часть комнаты, мужчина сразу же понял, где он находится.

— Я не виноват! Я тут по ошибке! — закричал он, видя, как главный дознаватель вальяжно расхаживает перед ним.

— Давайте не будем шуметь, — рука Диа опустилась на рычаг, пододвинув стул к панорамному окну. — Лучше скажите мне, что вы тут видите?

— Что? Какая к черту разница? Выпустите меня отсюда! Я не виноват! Я подам официальную жалобу, — голос мужчины прервался.

Из его ногтя на правой руке торчал длинный гвоздь с острыми шипами на стержне, смотрящими вверх. Палец оказался пробит насквозь. Раздался крик, после чего второй гвоздь очутился в ногте левой руки.

— Я же задал вам самый обычный вопрос… Что вы тут видите? — медленно проговорил Диа и надавил на торчащие гвозди.

— Дома… автомобильные магистрали… заводы…- запинаясь от боли, выдавливал из себя мужчина. — Что? Что вы еще хотите? Пожалуйста, я не виноват, отпустите меня…

Диа убрал руки с гвоздей и, подойдя к столику, стал наливать себе бокал вина. Его красный цвет, переливаясь в свете ламп, заструился по стеклу, оставляя за собой влажный след. Привязанный мужчина продолжал умолять отпустить его, но Диа не обращал на это никакого внимания. Сделав маленький глоток, он вернулся к допросу.

— Скажите мне ещё кое-что. Вы любите своего короля? Вы готовы исполнить его волю ради этого дивного мира? — спросил Диа, посмотрев прямо в глаза мужчине.

— Да, конечно… Всё… Всё, что угодно… -запинаясь, ответил тот, а капли холодного пота одна за другой падали с его подбородка.

— Знаете, я вам верю, -дружелюбно произнёс Диа. — Верю, что вы не виноваты в нападении на ресторан и что вы не сотрудничаете с Сопротивлением или Дикарями. Но кое в чём ваша вина всё же есть. Вы не видите настоящего! — громко объявил он.

— Что? О чём вы говорите? Что вы от меня хотите? — завопил, привязанный мужчина.

— Напомните мне, сколько лет прошло с момента начала последней войны?

— В этом году было десять, — быстро выпалил мужчина.

— Правильно. В чём же была её причина?

— Причина? Дикари! Грязные Дикари, желающие уничтожить нашего великого Короля, уничтожить вековой порядок и устройство этого мира!

— Вот видите. В этом и есть ваша вина. Такие люди, как вы, видят мир лишь под своими ногами. Вы увидели в окне лишь дома, заводы и прочие материальные мелочи. Если бы вы просто подняли голову, — Диа обернулся к окну и расставил руки в стороны. — Вы бы увидели! Увидели причину всех войн! Звёзды, небо, свобода — вот истинные причины войны. Она начинается не на дальних рубежах наших территорий, она начинается прямо у нас под ногами. А наш Король хочет, чтобы такие, как вы, верили во врага, который далеко, и уверяли в этом всех остальных! — ещё один гвоздь вонзился в ноготь мужчины. — Вы же любите своего короля! А он хочет, чтобы вы признались в нападении на Столицу! — ещё два гвоздя были вбиты в ногти. — Наш Король хочет, чтобы вы признались в сотрудничестве с нашими врагами. Чтобы вы публично признались и раскаялись во всех своих преступлениях против государства! — к концу речи Диа из всех ногтей мужчины торчали гвозди, а на полу стала образовываться лужа крови.

— Я не виноват! Я ни в чём не виноват! — бешено кричал допрашиваемый мужчина.

Диа сел напротив него и, положив руки на торчащие гвозди, начал медленно задавать свои вопросы.

— Вы любите своего Короля?

— Да!

— Вы верны своему Королю?

— Да!

— Вы будете верны ему до конца своих дней?

— Да!

После каждого вопроса Диа силой своей крови вынимал наполовину гвозди и снова со всей силы вонзал их в ногти мужчине.

— Это вы устроили нападение?

— Нет! Хватит, пожалуйста, хватит! — вопил мужчина, пока Диа вытаскивал из его ногтей гвозди с кусками мяса.

— Вы верны своему Королю?

— Да!

Гвозди вновь пронзили ногти, заставив мужчину закричать ещё громче. Его сердце с огромной скоростью билось в груди, а всё тело судорожно тряслось.

— Это вы передаете информацию нашему врагу?

— Нет!

— Вы любите своего Короля?

— Да! Да! Да!

— Это вы устроили нападение на Столицу?

— Нет! Хватит, я ничего не делал! — с каждым разом, когда гвозди поднимались, а потом вновь с силой вонзались в ногти, крики мужчины становились всё более безумными.

— Вы верны своему Королю?

— Да!

— Мы можем продолжать так хоть до самого утра, но вы можете в любой момент это прекратить, — голос Диа звучал ужасающе спокойно. — Это вы передавали информацию нашим врагам?

— Я ничего не делал! Я бы никогда не пошёл против воли Короля!

— Вы идёте против неё прямо сейчас, — подметил Диа и вновь вонзил гвозди в ногти мужчины. — Завтра вас всё равно казнят… Так, не лучше ли провести крошечный остаток своей жизни не тут, сидя на этом стуле и корчась от боли, а в уютном зале «Последней Ночи»? Вы не хуже меня знаете, что там, в последнюю ночь, исполняются все ваши мечты. Осталось лишь захотеть этого…

На глазах мужчины выступили слёзы. В этот момент он осознал всю безнадёжность ситуации. Его погрузился в пучину отчаяния, а его глаза стали похожи на стекло.

— Хватит… Я всё скажу… — запинаясь произнёс он.

— Вы любите своего Короля?

— Нет… Нет… Я его ненавижу! — закричал мужчина, а из его глаз полились слёзы. — Я виноват! Виноват во всём… Только скажите… Я во всём признаюсь…

— Вы устроили нападение?

— Да.

— Это вы передавали информацию врагу?

— Да.

— Вы действовали в одиночку?

— Да.

После этого ответа гвозди вновь резко впились в ногти мужчины.

— Не знаю! Нет!

— Кто был с вами в сговоре?

— Все! Все, кого вы назовете! Они все виноваты!

— Отлично. Вот мы и закончил, — подвёл итог Диа, а через секунду добавил. — Хорошей вам последней ночи.

Рука старшего дознавателя опустилась на рычаг, и стул со скрежетом отодвинулся к дальней стене. Двери в кабинет распахнулись, несколько солдат в масках вошли внутрь и, подняв допрашиваемого мужчину за плечи, увели его прочь. Вслед за ними зашла Анна с двумя кружками свежезаваренного кофе.

— А вы сегодня быстро, господин Диа, — мягко произнесла она.

— Я много раз просил тебя не называть меня так.

— Простите, но вряд ли я смогу это исполнить, — Анна протянула ему кружку с кофе, — возьмите. Крепкий, без молока, с тремя кусочками сахара. Вы пойдёте на заседание суда?

— Зачем? — развалившись на диване, спросил Диа. — Я уже знаю приговор, да и ты тоже. Лучше скажи… Есть ли новости по делу, которое я тебе поручил?

— Да, я кое-что узнала, но вы уверены, что мы можем говорить прямо тут… — уже тише произнесла девушка.

— Не беспокойся. В этом месте глухие стены, -как-то странно ответил мужчина.

— Как скажете. Я несколько недель наблюдала за домом госпожи Мары и её мужа. Вначале ничего подозрительного я не заметила. Её муж каждый день уезжает в одно и то же время и возвращается в промежуток с семи до восьми вечера.

— Конечно, он же директор переработки, — перебил её Диа.

— Да, как я уже говорила, первое время ничего подозрительного замечено не было. Однако через несколько дней я стала замечать странных людей, ошивающихся рядом с домом госпожи Мары. Как вы и говорили, она стала довольно редко выходить из квартиры, а когда выходит, старается быть в толпе и идти быстро, часто оглядываясь. Люди, показавшиеся мне подозрительными, при каждом её выходе из дома следовали за ней, но не приближались слишком близко. В один из таких выходов госпожа Мара была особенно взволнована, это было видно по её походке. Я не знаю, куда именно она направлялась, но госпожа Мара шла намного быстрее обычного, а эти люди сразу засуетились. Я была готова вмешаться и убить их в любой момент, но кто-то позвонил госпоже, и она сразу же развернулась и пошла домой. На следующий день я вырубила одного из преследователей и обнаружила у него книгу свиты Епископа. Я пока не выяснила, что им надо от госпожи, но я работаю над этим.

— Прекрасная работа, — объявил Диа.

Он лежал на диване и маленькими глотками пил свой кофе. На нём был строгий костюм тройка с красным галстуком, а сверху накинут непромокаемый плащ, чтобы защитить его от брызг крови. Всегда гладко выбритое и бледное лицо мужчины практически не выражало эмоций. Его можно было бы назвать безжизненным, если бы не выразительные карие глаза, которые притягивали к себе взгляд. Чёрные волосы были аккуратно уложены набок. В этом году ему исполнилось тридцать три года. Пройдя долгий путь от помощника следователя до старшего дознавателя, Диа всегда стремился к идеалу. Планируя всё на несколько шагов вперёд, он быстро обзавёлся влиятельными друзьями в разных кругах. Но вряд ли кто-то из них был ему интересен как человек. Он активно использовал связи для своих собственных целей. Из всех людей, живущих в Верхнем мире, только несколько были ему небезразличны.

— Можешь прекратить слежку. Ты подтвердила наши с Марой догадки.

— Что? Как это понимать? — удивлённо спросила Анна.

— Мы всё ждали, когда же Епископ начнёт действовать и установит за ней слежку.

— Но зачем ему это?

— Мара носит ребёнка.

— И что в этом такого? Зачем людям Епископа следить за ней?

— А еще она родом из Нижнего мира…- добавил он.

— Вы сейчас серьезно? Это же страшное преступление! Любые связи с представителями Грязной крови, а тем более брак, под строжайшим запретом! –воскликнула Анна, чуть не уронив свою чашку с кофе.

— Пожалуйста, не кричи. Я все это прекрасно знаю.

— Подождите, она, как и её муж, обладает особой кровью. Но она из Нижнего мира, а значит, в ней течет Грязная кровь, а у её мужа Чистая…

— Именно! — воскликнул Диа, перебив девушку. — Их будущий ребенок полукровка!

— Вы очень рискуете, когда говорите об этом так громко, да ещё и в таком месте!

— Кроме тебя тут никого нет, а тебе я доверяю и знаю, что ты точно никому не расскажешь, — ответил Диа и улыбнулся.

Девушка стояла около дивана, на котором лежал Диа, и не двигалась. Он был прав, она никогда не предаст человека, который заменил ей семью. В шесть лет она не смогла пройти отбор и была направлена на утилизацию, но в последнюю минуту под свою опеку её взял Диа, на тот момент занимавший должность помощника старшего дознавателя. Он обучил Анну не только искусству боя и владения кровью, но и воспитал её не как представителя Нижнего мира, а как равную себе.

— Настоящая причина запрета на связь между представителями разной крови — это полукровки. Особая кровь есть в двух наших мирах. С момента появления первого Короля прошло больше тысячи лет. Богиня пожертвовала бессмертием, чтобы спасти жалких людей от вымирания. В теле её сына текла божественная кровь, но он был слишком юн, чтобы овладеть силой, которую она дарует. Напоив его своей кровью, Богиня лишила сына детства и заставила разгребать проблемы взрослых. Наивно не правда ли? — Диа рассмеялся, взял со стола бутылку с вином и налил его в два стакана. — Неудивительно, что всё получилось именно так…

— Я знаю историю, — Анна взяла стакан и сделала несколько больших глотков, — каждого ребёнка заставляют учить легенду ещё в детстве. Полумёртвое тело богини упало на землю, там её и нашёл мужчина, помогавший раненным. Ему удалось выходить Богиню, но она навсегда лишилась возможности говорить. Ей пришлось увидеть всё безумство, которое творил её сын, но сил, чтобы что-то изменить, у неё не было. Позже она родила ещё одного ребёнка от мужчины, спасшего ей жизнь. Их сын смог унаследовать часть божественной силы матери, но в отличие от своего брата, который мог использовать сразу два свойства крови, он унаследовал только защитную. Почти десять лет они прятались от людей Короля, но их обнаружили. Узнав о брате, Король велел перерезать горло своей матери и сделать из неё статую. Назвав кровь своего брата «Грязной», он нарёк его Королём Нижнего мира и навсегда заточил под землёй, — закончив, Анна улыбнулась и пожала плечами.

— Мда, из твоих уст это звучало не очень красиво, — ещё больше рассмеялся Диа и залпом опустошил свой стакан. — Да, так и произошло «Великое деление». Чистая кровь осталась в Верхнем мире, а Грязная была отдана в Нижний, чтобы потом использовать её для войн. Изначально с кровью первого Короля передавались только её атакующие свойства, а с кровью его брата защитные. Вот только никто не ожидал, что Грязная кровь сможет прибрести атакующие свойства. Даже сейчас никто точно не знает, как такое произошло, но в Нижнем мире стали появляться дети, обладающие такой кровью. Если бы не тотальный контроль со стороны Верхнего мира… кто знает, может быть нас бы уже уничтожили? — Диа налил еще по одному стакану вина и продолжил. — Спустя столько лет уже не важно, была ли особая кровь у кого-то из родителей или нет. Достаточно, чтобы она была хотя бы у одного человека из рода. И тогда у всех остальных может родиться ребёнок, обладающий ею. Главное правило — его родители должны быть представителями из одного мира. Вот только… если случится так, что кто-то из них будет обладателем Чистой крови, а у второго она будет Грязной. Их ребёнок может родиться полукровкой. Такие дети могут использовать как защитные, так и атакующие свойства крови. При этом не теряя мощности ни одного из них. Но есть одна проблема. Почти все они умирают ещё в первый месяц после зачатия. А Мара уже на третьем месяце.

— Значит, Епископ знает про её происхождение? — нерешительно спросила Анна.

— Не думаю, что он знает всё. Но ему точно известно больше, чем нужно. Его сектанты не стали бы действовать без крайней необходимости.

— Но всё же, зачем ему этот ребёнок?

— Мне самому известно не так много, как хотелось бы. Думаю, это связано с экспериментами, которые он уже давно проводит. Чистая кровь за столько лет так и не смогла проявить свои защитные функции, поэтому мы используем живые щиты из Нижнего мира, — Диа осёкся и посмотрел на девушку, — прости, надо было подобрать другое выражение…Давай лучше накатим ещё по одному бокалу.

— Не стоит передо мной извиняться, — Анна взяла бокал с вином и сделала большой глоток. — Хоть вы и воспитали меня как человека, но на моих руках всё равно всегда будут эти шрамы и браслеты…

— Снова ты за своё! — воскликнул Диа. — Если бы можно было научить тебя управлять своей кровью без браслетов, я бы давно это сделал. Но этому можно научить только в самом детстве, именно поэтому всех детей из Нижнего мира клеймят и сразу надевают на них эти мерзкие устройства. Хватит об этом! Завтра у меня встреча с Епископом, и ты пойдешь со мной. Разрешаю убить парочку его людей, чтобы поднять себе настроение.

— Я не люблю убивать просто так…

— Да? Странно… как же у меня получилось воспитать такую праведницу?

На лице девушки появилась легкая улыбка. На ней был прекрасный чёрный смокинг, который сшил на заказ личный портной Диа, а на руках белые перчатки из шёлка. Щитам не разрешалось носить ничего, кроме формы военных внутренней армии, но для некоторых делали исключения. Щиты, охранявшие важных персон, могли получить от них особые привилегии. Анне в этом году исполнилось восемнадцать лет. Её голову украшали белоснежные волосы, собранные в длинную косу, которая доходила до талии. Из-за её белоснежных волос, ярких голубых глаз и светлой кожи Диа часто называл девушку снежной принцессой. На восемнадцатилетие он подарил ей серьги с голубыми сапфирами, которые она носит, не снимая.

— Так что вы говорили про эксперименты Епископа?

— Его цель — Чистая кровь, обладающая защитными свойствами, — стал объяснять Диа. — Он уже много лет проводит свои опыты, но безрезультатно. Думаю, Епископ хочет использовать ребёнка-полукровку. Мара с мужем обратились ко мне, как к старому другу, с просьбой о защите, а я вмешал сюда и тебя. Можешь прямо сейчас пойти и сдать меня или выпить со мной ещё, а потом я могу угостить тебя в столовой для старших офицеров.

— Я когда-нибудь Вас убью, — ехидно улыбнувшись, сказала Анна. — Но сейчас я бы съела несколько кусочков малинового торта и добавьте сюда ещё парочку бокалов вашего любимого вина.

— А твоё молчание дорого стоит, -улыбнулся Диа, поднявшись с дивана.

— Да, чуть не забыла. Я выполнила всё, как Вы и приказали. Того парня доставили в третий центр утилизации. Но я всё равно не понимаю… таких, как он, уже можно спокойно утилизировать в обычных центрах…

— Отлично, — похвалил девушки Диа. — Не переживай об остальном. Иногда лучше просто плыть по течению.

Маленький отряд под руководством Бориса медленно продвигался по туннелям, проходящим под третьим центром утилизации. В эти туннели можно было подняться на любом лифте для рабочих. Минус первым этажом являлся Нижний мир. Нулевым этажом был «Цех света», располагавшийся сразу над электрическим небом. Это огромное, открытое пространство с массивными колоннами, напоминало гигантский пещерный храм, где десятки тысяч людей из Грязи ежедневно работали, чтобы обеспечить свой мир светом на ещё один день. Повсюду стояли электрогенераторы, устройства для циркуляции воздуха и резервуары с водой, используемые для активации искусственного дождя. Воздух был насыщен запахом масла и гари, исходившим от бесконечных проводов и машин. Технические помещения, расположенные вдоль стен, содержали всё минимально необходимое для жизни рабочих: узкие койки, маленькие и неудобные столовые и душевые кабины с холодной водой. Многие из работавших здесь никогда не поднимались в Верхний мир и не видели настоящего неба, их миром был этот бесконечный механизм, тикающий, как огромные часы.

Следующий этаж представлял из себя лабиринты туннелей для быстрого перемещения рабочих на маленьких вагонетках. Эти туннели напоминали гигантскую подземную сеть, разветвлявшуюся во всех направлениях. Свет тусклых лампочек едва пробивался сквозь густую пыль и дым, наполнявшие воздух. Часть туннелей была в аварийном состоянии, там часто случались обвалы, которые хоронили под собой случайных людей. Завалы разбирались, а тела погибших отправляли на утилизацию. Немного укрепив место обвала, чтобы оно не рухнуло вновь в ближайшее время, туннелями продолжали пользоваться. Последним этажом каждого лифта были центры сортировки и утилизации в Верхнем мире. Туда поднимались только проверенные рабочие, которые за много лет труда доказали свою верность.

— Чёрт! Какого хера тут так сыро? — ругался идущий впереди отряда парень среднего роста в кепке и с автоматом на плече. — Дядь Борь, почему мы выбрали именно этот путь. Тут сыро, воняет дерьмом, а ещё в любой момент всё может рухнуть!

— Ты бы хотел пойти по туннелям, которыми пользуются рабочие? — резко вмешалась идущая рядом девушка с вишнёвыми глазами. — Или, может быть, ты хотел бы, чтобы нас застукал патруль? Или чтобы из-за такого тупого идиота, как ты, погиб кто-то из мирных жителей? Вступил в Сопротивление, а боишься замарать ручки в грязи. Бедная королева!

— Аве, злобная ты сука, я не с тобой разговариваю, — не оборачиваясь резко ответил ей парень.

Через долю секунды рядом с его горлом оказалась огромная коса из крови. От неожиданности Сайхо чуть не упал, а с его головы слетела кепка, из-под которой показались взъерошенные чёрные волосы.

— Ты что-то сказал? Я просто немного не расслышала! — Аве стояла в шаге от него. — Может мне пойти первой? Вот только тогда ты будешь совершенно не нужен. Значит можно будет оставить тебя тут…

— Аве! Сайхо! Отставить флирт до дома! — раздался голос Бориса, выходящего из-за угла. — На секунду отошел слить лишнее, а вы тут уже убиваете друг друга.

— Не забудь пожаловаться Азуми, — девушка бросила суровый взгляд на мужчину и убрала косу.

— Спасибо, дядь Борь. Если бы не вы, эта неад…- не закончив фразу, парень осёкся, увидев сжимающую руки в кулаки Аве.

— Спокойствие. Главное, спокойствие. Даже представить не могу, что бы с вами делал Спайк, — Борис достал из кармана карту и стал внимательно её изучать, — так, до цели меньше ста метров. Сегодня проходит показательная ночная казнь чиновников, якобы причастных к нападению на ресторан. Все работники центров в обязательном порядке должны присутствовать. Но всё равно действуем тихо. Забираем флаконы с обработанной кровью и сразу валим. Все ясно?

— Да, можно было не повторять, — ответила Аве.

— Дядь Борь, а у меня вопрос? Какого хрена ты согласился пойти с нами? Это всё из-за неё? — Сайхо показал пальцем на девушку.

Аве резко ускорила шаг и направилась к Сайхо.

— Стоп! –грозно произнёс Борис и встал между ними. — Заканчивайте свои игры. Старик хочет, чтобы вы стали командой, а меня попросил последить, чтобы вы не убили друг друга до этого времени.

— Команда? С ней? Нет уж, я ещё хочу пожить. Да и вообще, у меня есть мечта! Хочу лично убить старшего дознавателя! — гордо произнёс Сайхо.

— Такой слабак, как ты, даже близко не сможет подойти к нему, — с насмешкой объявила Аве. — И вообще, не смей даже думать о том, чтобы убить его. Он мой!

— Бррр, аж страшно стало, -улыбнувшись, Сайхо сделал вид, что дрожит от страха. — А ещё я слышал, что никому не удавалось узнать его настоящую силу, ведь он всё время сражается своим молотком, а если и использует кровь, то только отвлекающие атаки.

— Кто знает, может быть ты будешь первым, кому он покажет свою мощь? — с улыбкой спросил Борис.

— Его щит не выдержит и несколько выстрелов из обычной винтовки. Как вообще старику пришло в голову сделать из нас команду?

— И не говори, я бы лучше был щитом какого-нибудь жирного и богатого урода из Мирума, чем работал с тобой!

— Так, мы пришли, — Борис указывал на запечатанный люк, ведущий прямо в третий центр утилизации.

Из рук Бориса полилась кровь, окутав его кулаки, она приняла форму огромных кастетов с шипами. Одним ударом он выбил крышку люка.

— Сайхо, будь готов в любой момент активировать щит. Аве, если начнётся бой, мы сразу же отступаем. Никакой бойни! Прикрывайте друг друга!

Мада пришёл в себя к ночи. Он лежал на металлическом столе в большом и светлом помещении. Все его тело до шеи было помещено в специальную капсулу, из которой торчало несколько десятков трубок. Оглядевшись, он быстро понял, где находится. Вокруг него было множество детских тел, помещенных в такие же капсулы. Рядом с каждой капсулой находилось устройство для откачки крови, которую потом перерабатывали и создавали из неё целебные инъекции, используемые солдатами с особой кровью для быстрой регенерации. Такая инъекция представляла из себя флакон из пуленепробиваемого стекла, на конце которого располагалась выдвижная игла. Одна инъекция при лёгком ранении, три –при средней тяжести, а в критических случаях применялось по пять.

«Центр утилизации. Но почему меня отправили именно в третий? И почему я до сих пор жив?»

Попытавшись пошевелить рукой или ногой, Мада обнаружил, что все его конечности туго зафиксированы. В этот же момент он почувствовал невероятную слабость, которая завладела всем его телом.

«Странно, я чувствую своё тело, мои руки больше не сломаны, но я не ощущаю рану, оставленную тем человеком…»

В голове Мады сразу начали всплывать картины предшествующих событий. Ресторан, спуск на нижний этаж, гора тел, странные существа, атака, которая за секунду разрушила его щит, старший дознаватель, а дальше темнота.

«Кто же был этот человек в маске? Почему старший дознаватель оказался в этом ресторане? Почему я был так слаб? Из-за меня погиб весь отряд…»

Мысли Мады прервал шум, раздавшийся из боковой комнаты с печами, предназначенными для сжигания тел. Через мгновенье в зал вошло трое людей, они быстро огляделись и разошлись в разные части большого зала.

— Грёбанные уроды! — раздался голос молодого парня. — Сколько же тут тел, а ведь все они могли бы вырасти и спокойно себе жить!

— Не шуми. Им уже не помочь. Быстрее ищи флаконы с кровью и валим отсюда! — раздался голос девушки.

«Кто эти люди? Как они сюда попали? Почему никого из охраны нет рядом?»

Мада на секунду закрыл глаза, а когда вновь их открыл, перед ним стоял парень его возраста в кепке с широко раскрытыми глазами.

— Эй! — закричал он. — Идите сюда, тут один живой!

— Ты там головой ударился или решил поиграть в клоуна? — раздался голос девушки.

— Да, я не шучу. Идите быстрее сюда! Посмотрите, он жив! Даже не ранен!

«Что? Не ранен? Но как же дыра в моём животе?»

Мада был ещё слишком слаб, чтобы сказать хоть слово, но он изо всех сил пытался не потерять сознание. Слушая каждую фразу незнакомых ему людей, он старался понять, что же происходит. Его голова завалилась набок, и он увидел девушку, идущую в его сторону из дальнего угла зала.

— А он и правда живой, — девушка внимательно смотрела на тело Мады. — На его кистях рук клеймо, а на запястьях следы от браслетов. Эта тварь помогала убивать наших людей, — в руках девушки появилась коса из крови. — Сейчас я быстро исправлю чью-то ошибку!

«Её глаза. Почему они кажутся такими тёплыми?»

Мада никогда в жизни не видел глаз такого насыщенного вишнёвого цвета. Но ему часто снился сон, где он бежит по тёмному коридору за женским силуэтом. Коридор тянулся в бесконечность, словно чёрная змея, извивающаяся в лабиринте его подсознания. Стены были обшарпанными и холодными, местами покрытые трещинами, из которых сочилась непроглядная тьма. Впереди, едва видимый в этой мрачной бесконечности, мерцал загадочный силуэт женщины. Её фигура была призрачной, окутанной дымкой, как вуалью тайны, которую нельзя сорвать. Она двигалась легко и плавно, её шаги были бесшумны, как ветер. Мада бежал за ней, но никак не мог её догнать. Она часто оборачивалась и смотрела на него своими вишнёвыми глазами. Их цвет — насыщенный и глубокий — манил к себе, словно обещая ответы на все вопросы, которые мучили Маду. Каждый раз, когда он приближался к женщине, она ускользала, исчезая в плотной тьме, только чтобы появиться вновь, как мираж в пустыне. Тёплый и прекрасные вишнёвые глаза — единственное, что он помнил, единственное, что пробивалось сквозь завесу сна.

— Стой! — Борис резко схватил руку девушки и одним ловким движением перерубил ее косу. — Я же сказал без бойни! Эй, ты нас слышишь? — обратился он к Маде.

Мада, сам того не ожидая, один раз моргнул.

— Отлично, — без слов понял его Борис. — Так, давайте достанем его отсюда.

— Я против! — раздался резкий голос девушки. — Он был одним из них, а ты хочешь принести его в наш дом? Лучше просто оставить его тут или убить.

— Эй, Аве, что ты заладила? Мне он нравится, — Сайхо снял свою кепку и почесал затылок, — этот парень смог довести тебя за секунду, не говоря ни слова. Мы с ним определённо подружимся.

— Двое против одного, — подытожил Борис. — Аве, достань его из капсулы. Только аккуратно!

Коса Аве в три удара обрубила все торчащие трубки и замки на капсуле.

— Ты счастливчик! Считай, что сегодня твой второй День рождения!

— С Днём рождения! С Днём рождения! — дважды выкрикнул Сайхо, но получив подзатыльник от Бориса, сразу замолчал.

— Быстро заканчиваем тут и уходим. Мы и так потеряли много времени!

Обернув тело Мады плащом, Борис закинул его себе на плечо и направился к спуску в туннели.

— Прости за неудобства, но придется потерпеть.

Какое-то время Мада ещё воспринимал всё, что происходит вокруг, но потом потерял сознание и провалился в темноту.

Далее…

Песнь IV «Без потерь»