Голливуд истекает кровью

Глава 29

Рейн

Пэрис стояла у входа в комнату для совещаний, примыкающую к моему офису. Разинув рот, окруженная опасной аурой, она была очаровательна в своей ярости. Мои люди неловко заерзали на отведенных им местах вокруг стола.

— Ты заклеймил меня, — обвинила она. Имея в виду татуировку, которую я нарисовал у нее на затылке.

Я склонил голову набок, удовлетворение пробежало по моему телу при виде ее татуировки. Пэрис Блю, заявленная как моя, только она не поняла бы значения измененного дизайна.

— Я так и сделал.

— Есть ли что-нибудь, чего ты не сделаешь, чтобы обеспечить себе еще больше гребаных земель? — руки Пэрис по бокам сжались в кулаки.

Однако дело было не только в земле. И я не стал объяснять ей более подробно, когда она была диковинкой, поглощенной собственным разрушением, не заботясь о рациональном разговоре и фактах.

— Нет, — холодно заявил я с ухмылкой на лице, которая бесконечно раздражала ее.

Она шагнула вперед, и я покачал головой.

— Я вижу этот взгляд в твоих глазах, эта демоница собирается выползти и стереть меня и всю комнату с лица земли. Хотя я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.

После ее истерики персоналу уже пришлось навести порядок в столовой.

Я сохранял ухмылку на лице, посвящая ее в новые приготовления, которые я для нее сделал.

— Однако в течение следующих нескольких часов ты вернешься в свой собственный пентхаус. Разумеется, вместе со своей охраной.

Она несколько раз моргнула, как будто ее мозгу потребовалось еще несколько мгновений, чтобы осознать эту идею.

— Почему? — она недоверчиво прищурила на меня свои глаза.

— На самом деле все просто. Ты придешь, когда я позову, поэтому я не вижу необходимости удерживать тебя здесь какое-то время. Нет, с тех пор как я получил от тебя то, что хотел, — я пожал плечами; она слегка вздрогнула от этого намека.

Мужчины в комнате бросали на меня уничтожающие взгляды, но мне было наплевать на их суждения о том, как я обращался со своей будущей женой.

Мне очень понравилось звучание Пэрис Марчетти.

— По крайней мере, я избавлюсь от твоей диктатуры! Верну себе собственную жизнь и свободу, как можно дальше от тебя.

Презрение исходило от нее. Ее полный отвращения взгляд был направлен на меня.

Да, я тоже испытываю отвращение к самому себе.

— Не пойми меня превратно, что я позволяю тебе уехать на свободу, Голливуд, — я дерзко ухмыльнулся. — Только не тогда, когда по щелчку моих пальцев тебе придется бежать обратно и плясать под мою дудку.

Я был рад, что в данный момент в пределах ее досягаемости не было оружия.

— Помнишь свою аналогию с клеткой? — я подался вперед, сцепив пальцы. Эти поджатые губы убедили меня, что она помнит. — Я так и думал.

— Что сделало тебя таким? — она кипела.

— В детстве меня недостаточно обнимали, — невозмутимо ответил я.

Технически, я был рядом со старой доброй Стеллой Марчетти. Пока она не решила, что меня недостаточно, чтобы удержать ее в этой жизни, и не оставила меня на милость Рэймонда.

— Это печально, — она скрестила руки на груди, казалось, нисколько не обеспокоенная отсутствием у меня близости в детстве.

Не то чтобы я хотел жалости. Если уж на то пошло, ее положение было плачевным. Ее отдали в приемную семью, просто чтобы они могли расторгнуть постоянный контракт. Они просто ‘позаботились’ о проблеме. Честно говоря, было удивительно, что они ее не убили. Я все еще был сбит с толку тем, почему Говони пытался аннулировать его; не было никаких разумных рассуждений или объяснений.

Ее биологическая семья никогда не заботилась о своей дочери; при первой же возможности они заложили ее в рамках коммерческой сделки. Анджело Говони считал, что он важнее, чем был на самом деле, а Джулия Говони была покорным домашним животным, делавшим все, что помогало регулярно делать ей инъекции ботокса.

Затем Анджело повернулся, обвинив Братву в ее предполагаемом похищении, начав мини-войну между ними, но без доказательств. Его история была невероятной. Тем не менее, ни у кого из нас не было доказательств того, что Говони, а именно Анджело, что-то сделал сам. Мы оказались в тупике. Пока не появилась Пэрис; новая многообещающая актриса не попала на экраны телеканалов и газет. Затем игра была окончена для всех участников.

Перевернув запястье, я засек время.

— Уверен, ты сможешь занять себя на несколько часов. О… — я хихикнул. — Если ты хочешь взять какую-нибудь одежду, тебе лучше добраться до нее до того, как ее перевезут в мою комнату. Насовсем. На будущее, конечно.

Разочарованно вскрикнув, она ушла, хлопнув за собой дверью. Я взял себе на заметку вложить деньги в мягко закрывающиеся двери.

— Это было немного грубо, — прокомментировал Альфонсо.

Господи, с каких это пор мои люди стали на сторону других?

— Это был босс в самом разгаре, разбирающийся со своей будущей женой, — Дарио покачал головой. — Я не знаю, кого я иногда больше опасаюсь. У этой женщины отвратительный характер.

— Брак, заключенный в аду, — вмешался Чиро.

— Разве я этого не знаю, — я потер рукой подбородок. — Ладно, так какой у нас план?

Стоя поодаль, я наблюдал, как она усаживалась в мой личный вертолет. Я, наряду с другими способами передвижения, полностью изменил их, убрав кричащее клеймо, которое было у моего отца. За ней внимательно следили Чиро и Брандо, двое из моего ближайшего окружения и самые доверенные люди. Затем Лиам и Шейн, двое других ее охранников, которым я доверил сохранить ее в безопасности. Сейчас это было главным приоритетом. Ее уводили обратно из моего лагеря в реальность.

На моем лице появилась ухмылка, когда я заметил вдалеке повязку, которая была надета ей на глаза. Она не смогла бы найти или увидеть комплекс, когда уходила бы. Я не до конца верил, что она не побежала бы к первому попавшемуся авторитету и не сдала бы меня. Итак, мне пришлось предпринять шаги для обеспечения безопасности тех, кто здесь жил.

Наблюдая, как лопасти несущего винта вертолета набирали скорость, он поднял за собой пыль, прежде чем вскоре взлететь и улететь. Я прищурился, наблюдая за его траекторией вдалеке, пока он не превратился в маленькую точку.

Я силой втянул ее в свою жизнь, в жизнь, о которой она не подозревала, но которая нависала над ней. С кем-то, готовым взорвать все, что она знала.

Я нисколько не жалел, что это был я. Лучше иметь оскорбленные чувства, чем быть в шести футах под землей, поедая могильную грязь, с пулевым отверстием между глаз, просто за то, что ты существовал.

Чего она еще не понимала, так это сложности ситуации, реальной опасности, которая угрожала ей без ее ведома. Только сейчас она поняла, до некоторой степени. Мои охранники были там по этой причине, и когда Голливуд была бы готова подробно выслушать мою версию, не впадая в истерику, я с радостью поделился бы информацией.

Потому что ты сам не закатил истерику. Но мы решительно игнорировали это.

С тем, что осталось от моих доверенных людей, мы выдержали палящую послеполуденную жару, пробираясь через территорию комплекса, намереваясь проверить наш арсенал.

Дафна появилась из ниоткуда десять минут спустя, когда я намеренно игнорировал ее краем глаза, пытаясь догнать меня и мужчин.

Она знала о ситуации между ней и мной, решила принять участие, но теперь решила, что ей не нравились четкие условия начала. Возможно, она верила, что за то время, что мы были вместе, я почувствовал бы к ней какие-то искренние чувства? Возможно, то, как я к ней относился, показалось ей грубым, учитывая, что технически мы были вместе больше года. Вместе… Я имел в виду это в широком смысле.

Знание того, что избавиться от нее было бы труднее, когда пришло бы время, в конце, не помешало мне вовлечься с самого начала. Во всяком случае, это дало мне повод, зная, что это снимало с меня напряжение. Это была большая оценка в ее пользу, которую я сравнивал с другими претендентами. Многие из них готовы заплатить приличную сумму за то, чтобы показать и рассказать, с добавлением дополнительных сексуальных услуг.

Из-за этого я знал, что должен быть более жестким и беспощадным, прервав ее. В противном случае она нашла бы способ вернуться под любым предлогом. В конце концов, она была оппортунисткой. Как только прекратились выплаты, она начинала травлю.

Дарио, Альфонсо, Дино и Тобиа незаметно подобрались с каждой стороны, зная, что я не хотел иметь с ней дело. Но остановило ли это ее? Нет.

— Малыш…

— Не твой малыш, — сказал я и продолжил идти. Она не отставала от нас ни на шаг.

— Я подумала, мы могли бы встретиться.

Я бросил на нее быстрый взгляд.

— Нет.

Мужчины захихикали, когда ее лицо покраснело от смущения.

— Но, Рейн, я…

— Расскажи кому-нибудь, кому это действительно небезразлично.

— Это серьезно! — выпалила она, делая два шага к нашему.

— В таком случае я бы посоветовал тебе проконсультироваться с врачом, — посоветовал я, чувствуя, как от жары у меня на лбу выступил пот.

— Возможно, тебе стоит пойти и найти себе какое-нибудь занятие, а? — вмешался Тобиа.

Он не ошибался.

— Я беременна, — она схватилась за живот.

Я свирепо смотрел на нее, не сбиваясь ни на шаг, пока Дарио вздыхал от разворачивающейся драмы и от того, на что она готова пойти.

— Поздравляю, — вежливо сказал я. — Тебе лучше сообщить об этом отцу.

— Да, прямо сейчас. Это ты! — она прерывисто дышала.

Хотя я был слегка впечатлен ее настойчивостью, я знал, что ни в коем случае не был отцом ее отпрыска.

Во-первых, я использовал свои собственные презервативы, доступные только мне. Это означало, что в них нельзя было проделать дырок. Да, это была реальная проблема, от которой мне приходилось защищаться. Во-вторых, в нашем письменном контракте, который я поручил составить своему адвокату, говорилось, что ей нужно пройти обследование у моего частного врача, чтобы подтвердить постоянный контроль над рождаемостью с помощью проверок — запасной план. Я всегда так делал. За исключением Пэрис, как мне показалось.

Ни при каких обстоятельствах ни одна женщина не забеременела бы от меня, или, лучше сказать, они беременели тайком от меня. Особенно когда они были просто грелкой для постели.

Я отказывался быть пойманным в ловушку и воспользоваться тем, что они вытягивали из меня деньги на содержание ребенка. Мужчина должен иметь право голоса, если он хотел оплодотворить женщину, должен иметь выбор, как дать жизнь этому миру. Я презирал женщин, которые брали дело в свои руки и использовали ребенка для получения дохода.

Я краем глаза взглянула на Альфонсо. Одна женщина поступила с ним точно так же и наслаждалась тем, что забирала часть его законного ежемесячного дохода. К счастью, его незаконные предприятия так и не были зарегистрированы для получения такого дохода, поэтому она никогда не получала столько, сколько планировала. Однако он обеспечивал свою маленькую дочь всем, чем мог, и обожал быть отцом. Когда эта стерва не держала ее на расстоянии вытянутой руки от отца, просто чтобы было сложнее.

Мы, мужчины, извлекли очень важный урок непосредственно из его опыта. Вот почему я был удивлен, что он до сих пор не обвинил ее в этой ерунде.

Остановившись, я повернулся лицом к Дафне. Мой разъяренный взгляд заставил ее отступить, хотя я даже не подошел к ней. Думаю, мои посуровевшие черты лица подсказали ей о моем настроении.

— Шутки о жизни ребенка и о том, кто его биологический отец, не повод для смеха. Я был бы очень признателен, если бы ты прекратила нести чушь изо рта и сообщила человеку, который стал настоящим отцом. Если — и это большое если — ты вообще беременна. Точно так же, если я услышу хоть намек на слухи об этом в лагере, или ты снова преподнесешь их ко мне, ты обнаружишь, что тебя увезли отсюда куда-то далеко-далеко, — мои ноздри раздулись. — Мы понимаем друг друга?

Сглотнув, она мотнула головой и метнулась в другом направлении. Я недоверчиво покачал головой и продолжил путь.

Несколько недель назад, когда другие организации согласились отключить Говони от всего их бизнеса и получить доступ через их юрисдикции, я отправил Дино и Тобиа с их собственной миссией. Они успешно сожгли каждый из трех складов с последними оставшимися во владении Говониса наркотиками, при этом сделали так, чтобы пожары казались более естественными, чем они были на самом деле. Но я не сомневался, что они точно знали, кто это заказал. Я был рад. Я сделал свой ход и нетерпеливо ждал, когда они сделали бы свой, молча вкладывая себя в каждый дюйм их организации.

Который, технически, был моим. Или наступил бы момент, когда Пэрис сказала бы: я согласна. Со дня на день. Восточное побережье принадлежало мне, независимо от свадьбы. Только сейчас выяснилось, что семья намеренно саботировала сделку.

Это меня безмерно разозлило. Неужели они не заботились о своем народе? О продолжающемся долголетии мафиози?

Я не хотел править железной рукой. Я хотел созидать. Создать организацию, которая гордилась бы собой и защищала себя в течение многих лет после моей смерти. Я никогда бы не позволил ей превратиться в развращенную и злобную организацию, о которой когда-то мечтал Раймонд Марчетти.

Я надеялся, что оставшиеся части его тела каким-то образом смогли увидеть, как я отвернулся от его привычек, и в каком-то болезненном смысле я хотел бы, чтобы он был здесь, чтобы я мог заметить изменения в его лице. Смерть была для него слишком легкой, но сохранить ему жизнь никогда не было возможным.

Несколько часов спустя мы проверили наш самый большой арсенал, где было достаточно оружия, чтобы обеспечить безопасность каждого человека в комплексе, чтобы у каждого было по одному здесь, и несколько дополнительных. И это без небольших складов оружия, которые я расставил по всему комплексу на случай чрезвычайной ситуации. Коды доступа были только у определенных людей.

— Нам нужно ударить по ним снова, — заявил Альфонсо, ощупывая одну винтовку.

Это было его любимое оружие.

— Поехали. У меня есть сведения о нескольких их местах, которые не желают подчиняться нам.