Глава тринадцатая.
Не спеши в кого-то бросить камнем,
Даже если он задумал зло.
Падший Ангел — это тоже Ангел,
Но ему слегка не повезло.
28 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино. Казино «Эльдорадо».
Алексей Тихий.
— Не-ет. — канючила Маринка. — Ну почему у меня меньше всех?…
Зато Клэр сияла, как новенький серебряный доллар.
Хотите верьте, хотите нет, но мы выиграли. Чему я был безмерно удивлён. А девчонки, увидев, как шарик попрыгал-попрыгал, да и успокоился в зелёной ячейке с цифрой «ноль», устроили такой визг, что у меня аж уши заложило.
Впрочем, крупье удивился не меньше, а, пожалуй, даже больше меня. Ну, а ещё, он был очень расстроен, отсчитывая выигрыш и сдвигая в нашу сторону разнокалиберные фишки. То ли у него рука соскользнула, когда он запускал шарик, то ли ещё чего… Но за такой наш выигрыш его вряд ли погладят по головке владельцы этого заведения.
Перед тем, как выдать нам наш выигрыш, он спросил у нас, но обращаясь исключительно ко мне:
— У вас общий банк?
Сидели мы, практически рядом с ним.
— Но вы же всё видели. Перед игрой мы поделили фишки на троих, и каждый из нас делал свою ставку самостоятельно. И каждый из нас, сделал свой выбор. Ну а то, что мы, независимо друг от друга, выбрали одно и то же число, это совершенно случайный фактор.
Я так подробно расписывал ему всю ситуацию, потому что рядом с нами уже нарисовался какой-то человек в строгом костюме. Слышал я раньше про таких. Не то чтобы охранник, а скорее инспектор. Должность такая есть в казино. Следит, чтобы игроки не мухлевали. Хотя, как можно обмануть рулетку, я не представляю.
В конечном счёте, никаких репрессивных мер к нам не применили. Маринка выиграла чуть меньше двадцати двух тысяч, я немногим больше двадцати трёх, зато Клэр вручили двадцать пять тысяч пятьсот шестьдесят долларов. И этим фактом девушка была очень горда.
Правда, в следующие полчаса девчонки свой выигрыш уже ополовинили. Да-да… Они упросили меня разрешить им поиграть ещё немножко. Я махнул на них рукой, и оставил у рулетки. Пусть забавляются. Сам же я ушел поиграть в блэкджек. Не для того, чтобы выигрывать. И даже не для того, чтобы поиграть. А вот так просто, чтобы посидеть и подумать.
Я машинально играл в карты, то проигрывая, то иногда даже и выигрывая, хотя это было гораздо реже, но мысли мои все были только в завтрашнем дне.
Ведь нам завтра предстоит целая войсковая операция: «Проникновение на охраняемый объект.» «Поиск нужного нам субъекта.» «Устранение охраны.» А после всего этого: «Перемещение нашего субъекта в неизвестном направлении.» И при этом желательно обойтись без стрельбы и без погони.
Вот такая вот перспективочка. Остаётся только верить, что всё у нас завтра пройдёт без сучка и без задоринки.
Впрочем, поиграть в одиночестве мне долго не дали. Мою шею обвили нежные руки, а прямо на ухо зашептал обиженный Маринкин голос по-русски:
— Лё-ёш… Она опять выиграла.
— А ты?
— А я всё спустила.
— Что? — удивился я. — Все двадцать тысяч.
— Ага! А она выиграла…
— Много?
— Не-а. Но она поставила на красное, удвоила и ей дали пять ты-ысяч.
— Мне тоже тут не везёт. — ответил я, снова проиграв.
— Если не везёт в карты, значит, повезёт в любви. Хочешь Кларку трахнуть?
— На фига мне это? У меня есть ты. И больше никого мне не надо. — ответил я своей подруге.
Если уж быть совсем честным, то я всё же покривил душой. Мужчина вообще по своей сути полигамен. Так что несмотря на то, что у меня устойчивые и вполне себе во всём меня устраивающие отношения с Маринкой, но я всё-таки нет-нет. да и поглядываю на других девчонок. Но сам никакой активности не проявляю, хотя…
— Да ладно тебе притворяться! Я заметила, как ты плотоядно на неё поглядываешь. Она тебя тоже хочет, между прочим.
— Это она сама тебе сказала?
— Дурак ты, Лёшка! Она об этом никому не скажет. Но тоже поглядывает на тебя и облизывается, как кошка на сметану.
— Ты чего задумала-то?
— Ничего… Просто, если хочешь, могу тебе помочь… Но имей в виду — это только один раз. Сегодня и всё.
— Делай, что хочешь! Но только потом не говори мне, что я кобель такой-сякой и за каждой юбкой бегаю.
— Все вы такие… — хитро́ улыбаясь, сказала Маринка. — Возьми тогда пару бутылок чего покрепче с собой. А я пойду, скажу Кларке, что мы уходим уже.
Она ушла. А я сидел и ничего не понимал. Эх… Блин… Девочки — они такие девочки.
29 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино.
Алексей Тихий.
Проснулся я с больной головой. Я валялся один на смятой постели в нашем номере отеля. Где-то недалеко был слышен шум воды в ду́ше. Ну, а я лежал и думал: Маринка там одна моется или со своей новой подругой.
Вчера всё произошло так, как и говорила Маринка. Она пригласила Клэр к нам в номер, чтобы продолжить вечер там. Медсестричка была уже немного пьяненькая, и после того, как мы добавили в номере то, что я приобрёл в ресторане, началось эротическое шоу. Прям как в одной из песен у Владимира Высоцкого…
Ой, где был я вчера — не найду, хоть убей,
Только, помню, что стены с обоями.
Помню, Нинка была и подруга при ней,
Целовался на кухне с обоими.
Вот примерно так оно и было. И целовался с обоими, и не только… Этой ночью Маринка реально подвинулась. Она была как бы на вторых ролях, предоставив все сливки снимать новой подруге. Мне сейчас даже как-то немного стыдно. Перед Маринкой, конечно… Но вчера всё было весело, как в незамысловатой немецкой порнухе из восьмидесятых. Дас ист фантастиш!
Шум воды в душе стих и появилась Маринка, завёрнутая в большое полотенце.
— Ну, что? Проснулся, кобелино?
— Марин! Не начинай! Лучше скажи, где Клэр?
— Что? Уже соскучился?
— Мы же сегодня планировали Сашку из больницы похищать.
— Да, нормально всё, Лёш. Кларка уже ускакала на работу. То, что надо, я ей с собой уже дала. Мы с утра с ней сделали всё, как надо.
— Во сколько вы с ней договорились?
— Время ещё есть. Так что, иди в душ и приводи себя в порядок.
Стараясь придерживаться заранее продуманного плана, мы своевременно подъехали к госпиталю, и припарковались недалеко от морга. Там-то нас и нашла Клэр, уже одетая в свою белую униформу. Маринке досталась её запасная одежда, ну а мне докторский халат, шапочка и на всякий случай, марлевая повязка на лицо… Но её я пока засунул в карман.
Клэр вела нас по каким-то коридорам, попутно объясняя что тут и где. В конце концов, мы пришли в нужное отделение. Длинный коридор позволял нам просматривать всю местность. А сами особо не светиться. Бродящего туда-сюда медперсонала тут хватало. Но на нас пока никто не обращал никакого внимания. Вот и ладненько…
Интерлюдия.
США. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.
Офицер полиции Питер Дедрик.
Скучно… Газета, которую он с утра прихватил с собой, уже прочитана. Делать больше нечего. А сменят его ещё только часа через четыре. Да и то, если Донахью придёт вовремя. Питеру ничего не оставалось, как тупо сидеть и разглядывать проходящих мимо него медиков. В основном это были немолодые и некрасивые медсёстры и мужчины в белых халатах. Но попадались, хотя и редко, молоденькие девчонки.
Как раз сейчас, одна такая расположилась наискосок от него. Она сидела на небольшой кушетке, и достав из кармана халата зеркальце, подкрашивалась. Приглядевшись, Питер заметил, что она не просто наводила макияж, а замазывала синяк под левым глазом.
Он усмехнулся про себя. Знакомая ситуация. Его бывшая подружка, когда изменила ему, тоже заимела такой от него. Эта тоже наверно, та ещё стерва… «Все симпатичные девки — шлюхи!» — подумал Питер. И ему даже захотелось сплюнуть на пол после таких мыслей. Но плевать тут, в больнице, ему, офицеру полиции было совершенно уж неприлично. Да и во рту было сухо, как в пустыне. Вчера с парнями они крепко выпили после дежурства. Так что сейчас он бы не отказался от бутылочки холодного пивка. Ну а на крайний случай сойдёт и кока-кола. Надо будет хотя бы дойти до туалета и выпить воды из-под крана умывальника…
Внезапно появившийся врач в белом халате, коршуном налетел на девицу:
— Мэри! Где ты бродишь? Мне пришлось тебя искать по всему этажу.
Врач стоял спиной к Питеру и он не мог видеть его лица. Но судя по всему лицо это было очень сердитым.
Быстро за мной! — грозно скомандовал доктор, и не оглядываясь пошёл куда-то в сторону операционного блока.
Девица, убрала зеркальце в карман, и поспешила за ним.
«Вот ведь шлюха.» — думал Питер. — «Наверняка тут со всеми уже переспала. И с этим сердитым доктором тоже.»
Лишь чуть позже он заметил, что уходя, девица забыла на кушетке маленькую стеклянную бутылочку Кока-колы. Догонять девицу и сообщать о её забывчивости у него и в мыслях не возникло. Он подождал ещё несколько минут, а потом встал, подошёл, да и взял эту маленькую бутылочку. Ему очень хотелось пить, а эта дура, небось, не скоро вспомнит про свою пропажу.
Он больше не раздумывал. Свернул крепкими пальцами пробку и в один глоток осушил бутылочку. В отличие от так вожделенного им холодного пива, кола была тёплой и противной на вкус. Но хоть как-то утолив жажду, он сел на своё место и продолжил скучать дальше.
Минут через пятнадцать-двадцать Питер почувствовал какое-то урчание в животе.
«Вот ведь сука эта Лиззи. Никогда больше не буду у неё завтракать. Вечно у неё черничный пирог несвежий. Наверняка всучила мне то, что валялось на радость мухам пару дней. Тварь! Все бабы — твари…»
А ещё минут через десять, думать ему стало некогда. Он подскочил, и зажимая живот руками, потрусил в сторону туалета…
29 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.
Алексей Тихий.
— Сработало! — сообщила нам Клэр. — Он побежал в туалет.
— Как думаешь, долго он там будет?
— Да мы туда лошадиную дозу слабительно набухали. — пояснила Маринка. — Он из сортира час ещё не вылезет.
— Я пошёл.
— Удачи!
Интерлюдия.
США. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.
В конце коридора их входной двери появились два детектива в гражданской одежде. Навстречу им, на ходу расстёгивая штаны бежал офицер в форме.
— Что случилось, Питер? — крикнул толстячок.
— Живот скрутило. Не могу терпеть…
Он скрылся за дверями туалета.
— Майкл! — стал тут же распоряжаться худой напарник. — Двигай вниз. Позвони из приёмного отделения, чтобы прислали замену Дедрику, а я пока сменю у дверей этого засранца.
— О, кей! — ответил толстяк, вытирая лысину платком, и удалился…
Подойдя к палате, детектив приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Там всё было как обычно. Раненый лежал на кровати, а его левая рука, свисающая из-под одеяла, была надёжно пристёгнута наручником к боковой дужке.
Полицейский зашёл внутрь. Пациент встретил его почти безразличным скучающим взглядом.
— Ну, что? — даже не поздоровавшись, с ходу задал вопрос худой детектив. — Ты что-нибудь вспомнил?
— Добрый день! — вежливо приветствовал его парень с пластырем на голове. — Нет, сэр. Увы. Я так ничего и не вспомнил. А когда пытаюсь вспомнить, голова начинает так болеть, что хочется сдохнуть тут же.
— Ты сдохнешь, парень, если не будешь говорить мне правду. Ты же врёшь, что ничего не помнишь…
— Нет, сэр. Я Вам всю правду говорю. Зачем Вы на меня так кричите?
— Завтра мы тебя отсюда заберём, и я с тобой буду разговаривать уже по-другому. Ты мне всё расскажешь?
— Бить будете? Или иголки под ногти втыкать? Вы, наверное, потомок тех фашистов, что людей в концлагерях мучили, а потом травили газом и сжигали в крематории.
Голос раненого сильно изменился. В нём уже не было просяще-жалостливого тона. В голосе зазвучала холодная сталь.
— Да ты, сопляк… — глаза худого полицейского налились кровью, он сжал кулаки и даже успел дёрнуться в сторону лежащего на постели парня…
— Это вот такие методы у полиции города Рино? — раздался от дверей насмешливый мужской голос.
Полицейский обернулся на голос и обнаружил, что дверь в палату открыта, а в проёме стоят два человека в строгих костюмах. Он сразу по каким-то неуловимым признакам опознал в них федералов. Эти пафосные господа всегда лезут куда не надо, и забирают себе перспективные дела, за раскрытие которых и он сам мог бы получить не только поощрение от начальства. Но и повышение по службе.
— Что вам тут надо? — рявкнул он на незваных гостей.
Ответили ему вполне спокойным ровным голосом.
— Это я удивлён тому, что вы здесь делаете. Этого парня мы у вас забираем. Он проходит у нас по другому делу. И Ваше руководство уже в курсе. Можете связаться и уточнить это. А сейчас, оставьте нас одних!
— Но это моё дело! — не сдавался полицейский.
— Уже нет. И постарайтесь не мешаться у нас под ногами, иначе Вас переведут на другую работу. Будете патрулировать улицы… Это Вам больше подойдёт. И, кстати, отстегните ваш наручник, у нас для этого дела есть свои спецсредства…
Стиснув зубы, худой коп достал ключ и отстегнул раненого от кровати. Сунув наручник в карман, он вышел из палаты, гневно сверкая глазами. В коридоре его встретил толстячок Майкл и подтвердил то, что ему сказал агент ФБР.
29 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.
Алексей Тихий.
О том, что что-то пошло не так, я понял сразу. Полицейского в форме у дверей уже не было. Зато там был человек в костюме, которого я сразу же определил, как копа, только рангом повыше. И он стоял у дверей, нарушая так хорошо продуманный нами план. Ведь всё почти что получилось. Полицейский на халяву выпил заряженную слабительным кока-колу и уже, небось, дрищет в туалете дальше, чем видит… Но вот то, что ему тут же найдётся замена, мы никак не могли предположить…
Открывать стрельбу прямо тут в больничном коридоре не стоит. И хотя у меня с собой было сразу два Сашкиных Вальтера ППК, но моя рука даже не дёрнулась в их сторону. Я просто прошёл мимо, как раз в тот момент, когда этот коп открыл дверь и вошёл в палату. Краем глаза я успел заметить лежащего на постели брата, и даже разглядел наручник на его руке. Пройдя вдаль по коридору, я вышел из дверей и стал спускаться вниз в приёмное отделение. Мысли скакали как те бе́лки в колесе, но ничего путного на ум не приходило.
В приёмном отделении всегда было много народу. Кого-то куда-то катили на каталке. Кто-то что-то спрашивал у дежурной. Ну а кто-то просто ждал чего-то. Это больница.
Но одного человека в строгом костюме, я сразу же вычленил из этой разномастной толпы. И судя по его глазам, он тоже меня узнал, несмотря на все Маринкины попытки изменить мою внешность…
Моя рука дёрнулась было к пистолету, но мой визави слегка покачал головой, типа: «Не надо этого делать!» Он подморгнул мне правым глазом. И тут же скосил глаза налево.
Одного взгляда мне было достаточно, чтобы понять его. Там как раз находилась дверца с обозначением мужского туалета. Я тут же свернул туда, а войдя в туалет, уже достал свой Вальтер и приготовился во всеоружии встретить своего старого знакомого…
29 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.
Александр Тихий.
Лежу. Никого не трогаю. Изучаю и пересчитываю трещинки на потолке… Та самая медсестра, что в прошлый раз показала мне записку от Лёшки, снова приходила ко мне после завтрака. А она симпатичная, ничего так…
Новая записка содержала всего два слова: «Сегодня. Жди!»
Подписи не было, но я уже и так знал, что это от брата. Я улыбнулся медсестричке, а она улыбнулась мне. Вот и поговорили… Что мне остаётся делать? Лежу. В потолок гляжу. Жду.
Внезапно дверь открылась и вошёл давешний худой полицейский. Скорее всего детектив. Это у них что-то типа нашего опера. Ну что же. Послушаю, что у нас сегодня на обед. В смысле, какую лапшу он мне на уши сегодня будет навешивать… Но он меня удивил. Сразу же с порога наехал на меня и попёр бу́ром.
— Ну, что? — не поздоровавшись, с ходу задал он мне вопрос — Ты что-нибудь вспомнил?
— Добрый день! — вежливо отвечаю я. — Нет, сэр. Увы. Я так ничего и не вспомнил. А когда пытаюсь вспомнить, голова начинает так болеть, что хочется сдохнуть тут же.
— Ты сдохнешь, парень, если не будешь говорить мне правду. — не унимался коп. — Ты же врёшь, что ничего не помнишь…
— Нет, сэр. Я Вам всю правду говорю. — стараясь говорить вежливо, отвечаю я ему. — Зачем Вы на меня так кричите?
— Завтра мы тебя отсюда заберём, и я с тобой буду разговаривать уже по-другому. Ты мне всё расскажешь?
Тут уже меня как прорвало. Хрен ему по его худой морде. Никакого завтра не будет. Лёха заберёт меня отсюда. Брат меня в беде никогда не оставит. Иронично, но жёстко спрашива. У полицейского:
— Бить будете? Или иголки под ногти втыкать? Вы, наверное, потомок тех фашистов, что людей в концлагерях мучили, а потом травили газом и сжигали в крематории.
— Да ты, сопляк… — коп сжал кулаки, глаза его налились кровью и он чуть было не бросился на меня в драку…
Но за его спиной тихонько раскрылась дверь и в палату вошли два человека в строгих костюмах. Больше всего они оба напоминали мне агентов ФБР из голливудских фильмов. Но даже не это ввергло меня в ступор. Один из них мне был очень хорошо знаком. Сотрудник Особого отдела при Комитете партийного и государственного контроля ЦК КПСС майор госбезопасности Васин Игорь Анатольевич, собственной персоной.