Гуд бай, Америка…

Глава 8

Глава восьмая.

Больно не то, что мне сделали больно.

Больно лишь то, что пришлось проиграть.

Столько затрачено сил, что невольно,

Лёгкой победы настроился ждать.

Столько усилий потратил впустую,

Лишь для того, чтобы просто понять

Истину очень и очень простую:

«Чем легче победа, трудней побеждать!»

27 сентября. 1974 год.

США. Штат Невада. Рино.

Алексей Тихий.

Придерживая тело врага за шею одной рукой, другой выдёргиваю кожаный ремень у него из штанов. Переворачиваю тело мордой в асфальт и вяжу ему руки за спиной. Попутно нащупал соскочившие с выдернутого ремня кожаные ножны. И не пустые. Снова этот американский стереотип: Нож бройлерных размеров. Они чего, свои ножи в антибиотиках закаляют, когда куют?

Хотя сталь не слишком уж и хорошая. Явно не булат и не дамаск. Ширпотреб. Но пока возьму себе. Пригодится.

Чего там Сашка молчит? И вообще, почему так тихо? Вроде бы, стреляли… А что-то не слышно ни полицейских сирен, ни голосов встревоженных граждан. Или тут всё не так делается? Граждане, в отличие от наших, разбегаются и ныкаются по углам, а не вылезают из праздного любопытства, посмотреть: «А что там такое?» Ну а полиция? Или они выезжают только тогда, когда грабят казино или банк. А уличные разборки либо сами по себе рассосутся, либо… Вот когда граждане заяву напишут и в полицию с ней придут, вот тогда и начнётся настоящая полицейская работа. У нас тоже было что-то типа такого в девяностые, но как-то прошло вроде бы…

Ладно. Что там Сашка?

— Саня? — позвал я, но ответом мне была тишина…

Твою ж мать… Алёнка вся в крови… Похоже, что заряд картечи из ружья попал ей куда-то в район живота. А Санька? Кровь на голове в районе чуть выше виска. Трогаю шею сперва у брата, потом у его девчонки. Оба живы. Но оба без сознания…

Положил их на асфальт рядом. Попробовал привести в себя Сашку. Бесполезно… Зато Алёнка застонала. Не открывая глаз…

— Алёнка! Ты как?

— Лё-ша… — медленно проговорила она. — А что с Сашкой?…

— Жив!

— Хо-ро-шо… — с трудом вымолвила девушка, а потом уронила голову на грудь и замолчала.

И больше никаких признаков жизни… Ну, ещё бы… Такая рана… Картечь… Чудо, что она ещё была жива какое-то время.

— Сашка! Саня, очнись!

Тормошу брата. На нём, кроме небольшой раны на голове вроде бы и нет никаких повреждений. Бесполезно… Дышит, но не реагирует.

Времени на то, чтобы привести его в чувство, у меня нет. Вариант, что полиция совсем не приедет, я отбросил. Может быть и поздно, но наверняка приедут. Так что мне надо бы и поторопиться.

Возвращаюсь к пленнику. Бью его ногой по рёбрам. Стонет и открывает глаза. Спрашиваю его медленно и чётко:

— Куда отвезли девушку?

Этот козёл плюёт в меня каким-то сгустком слюны и крови и улыбается… Тратить на него время мне некогда. Втыкаю ему его же нож в ногу, стараясь не попасть в бедренную артерию.

— Ahh… Shit… (англ. А-аа… Дерьмо…) — то ли кричит, то ли рычит злодей.

— В следующий раз я воткну нож тебе в глаз. — подношу кончик ножа поближе к его глазам. — В какой глаз тебе воткнуть?

— Не-ет… — почти плачет бравый байкер.

— Повторяю вопрос: Куда отвезли девушку?

— В холмы?

— Что это такое? Где это?

— По дороге на восток… У Локвуда свернуть направо, а потом по Каньон-уей не доезжая ручья Лонг-Вэлли свернуть налево. Тут недалеко. Миль семь-восемь. Не больше.

— И что? Там на повороте есть указатель: «Тут развлекаются монголы»?

— Нет…

— Говори, сука! — я снова подношу кончик ножа поближе, чтобы ему лучше было видно

— Там… Там перед поворотом парни воткнули большую палку, а на ней лошадиный череп.

— И что? Часто вы там с девками развлекаетесь? Говори!

— Это второй раз…

— А первый раз был вчера?

— Д-да…

— И что стало с той, вчерашней девчонкой?…

Злодея замялся. Было видно, что отвечать он не хочет. Снова втыкаю ему нож в тело. На этот раз в плечо…

— А-ааа. Я скажу! Скажу… Её там закопали…

— Что? Изнасиловали все по очереди, а потом зарезали? Говори, гнида!

— Она ещё живая была…

— Что? Живую закопали?

— Лопатой по голове дали ей… Может и умерла уже…

— Сука! — я втыкаю нож по самую рукоять ему в грудь, куда-то туда, где должно находиться сердце, если оно конечно есть у этого отмороженного козла…

Злодей дёргается и затихает.

Ну а я снова бросаюсь к Сашке. Времени на это у меня почти нет, но я не могу оставить брата в таком состоянии. Вижу, что брат уже и глаза открыл.

— Саня! Ты как? Живой?

— Жив, пока… — медленно выговаривает Сашка.

— Я не могу с тобой остаться. Мне надо срочно лететь спасать Маринку.

— Алёнка? — спрашивает брат…

Я не знаю, как ему это сказать, но времени на соболезнования и душевные терзания у меня нет.

— Она мертва… Картечь в район груди и живота. А у тебя вон на голове тоже рана есть… Не трогай рукой! Заразу занесёшь.

— Лёха!

— Саня! Я оставлю тебя здесь. Только оружие из багажника у тебя возьму. Мне твой автомат пригодится сегодня.

— Езжай, Лёха! Оставь меня! Я оклемаюсь… сам… Блин. В глазах всё плывёт…

После этих слов, Сашка снова потерял сознание. Но жив. Я проверил. Я оставил его лежать там же, на асфальте. А сам, прихватил из багажника Мустанга сумку с оружием и забросил в свою машину. Ещё раз, кинув взгляд на брата, я завёл тачку и выехал с парковки…

27 сентября. 1974 год.

США. Штат Невада. Рино.

Александр Тихий.

Возвращаться в эту жизнь оказалось очень больно. А ещё говорили, что больно умирать. Врали, наверное… Я что-то не помню, чтобы мне было больно, когда меня убили там, в будущем. Когда ранили. Да… Было. А когда убили… Нет. Не помню. Наверное. сделали это слишком быстро, и я не успел прочувствовать на себе боль от прихода смерти. А может, боль — это чувство, присущее только жизни. Ну а после смерти нет ничего, ни боли, ни страдания… Ни-че-го…

А вот возвращаться оттуда больно. Очень больно… Голова, как чугуниевая. Да и ещё в придачу этот постоянный шум в ушах. Бум. Бу-бум. Бум… Я-то знаю, что это просто стучит моё сердце. А я всего лишь слышу его, как бы где-то там, внутри себя. Но почему моей голове так больно слушать, как стучит моё же сердце?

Кажется, ко мне подходил Лёха и что-то спрашивал. Он что-то сказал про Алёнку. Мертва? Этого просто не может быть. Ведь совсем ещё недавно мы с ней…

Ну, да… Кто-то стрелял… Какой-то байкер… Монголы? Где Лёха?

Опять почему-то кружится голова. Я снова проваливаюсь куда-то во тьму. Я не хочу туда, но похоже, от меня это совсем не зависит.

27 сентября. 1974 год.

США. Штат Невада. Недалеко от Рино.

Алексей Тихий.

В открытое окно водительской двери, моё разгорячённое лицо обдувает лёгкий ветерок. Я никуда не гоню. Не хватало ещё привлечь к себе внимание. Это лишнее сейчас. Если я опоздал, то я уже опоздал. Но если я успею, то лучше всего быть спокойным и холодным, как лёд на вершине Фудзи. Так что ли учили самураи в древности…

Вторая половина дня уже. Этот Локвуд оказался совсем недалеко от города. Злодей правильно описал мне дорогу со всеми подробностями. Ну, хоть в этом он оказался хорош и честен. Пусть земля ему будет стекловатой на том свете.

Если они с Маринкой что-нибудь сделают, то я постараюсь убивать их очень медленно. Но они уже ей причинили боль, и я это видел. Они её ударили по лицу, и не один раз. Они затащили её в машину. Блин, а она совсем не беззащитная маленькая девочка…

Я аж заскрипел зубами от того, что не смог заступиться за неё и не дать этим гадам похитить её.

Еду медленно, тщательно вглядываясь в окрестные холмы. Их тут, как блох на Барбоске, и все похожи друг на друга, ну, примерно, как мы с Сашкой.

Сашка! Что с ним? Ранение вроде бы пустяшное. Я посмотрел. Даже черепушку не пробило. Алёнка его собой закрыла. Бедная девочка… Светлая ей память!

А Саньке по голове в последнее время что-то часто стало прилетать. Судя по его рассказам, то там, то тут, то прикладом, то ещё чем… Может у него хобби такое? Блин… Что-то меня пробивает на хи-хи, хотя мне совсем не смешно. Это уже нервное, наверное.

Так… Как там говорил друг Малыша Карлсон: «Спокойствие! Только спокойствие! Пустяки… дело-то житейское…»

Ага… Пустяки… Как же… Ладно. Это всё оставим на потом. Вот вернёмся мы с Маринкой, и разберёмся, что там с Сашкой…

Маринка! Девочка моя! Как ты там? Держись! Я уже еду к тебе…

Интерлюдия.

США. Штат Невада. Рино.

Парковка возле отеля.

— Да, сэр! На парковке возле отеля два трупа и один раненый. Огнестрельное ранение в голову. Да. Медиков уже вызвал. Убитые? Байкер из Монголов. Это он стрелял. Его ружьё рядом валялось. Он убит позже. Руки связаны за спиной, и зарезан ножом в грудь. А раненый и убитая девушка — это постояльцы отеля. Их уже опознали.

— Если это байкер убил девушку и ранил парня. то кто его связал и зарезал. Может этот раненый?

— Нет, сэр. Он всё это время был без сознания и лежал на одном и том же месте, там же, где его и подстрелили.

— Значит, был кто-то ещё. Но, кто? Ещё один байкер?

— Не знаю, сэр. Но этот кто-то не стрелял. Он свалил байкера. Выбил у него из рук ружьё. А потом связал его, причём его же ремнём и зарезал его же ножом. Мы это вычислили по следам на ремне и ножнах.

— А нож там нашли?

— Да. В груди у покойника.

— А этот раненый… Что он говорит?

— Пока ничего.

— Держи меня в курсе, если появится ещё какая-нибудь информация.

— Да, сэр!

27 сентября. 1974 год.

США. Штат Невада. Какие-то холмы недалеко от Рино.

Алексей Тихий.

Череп, напяленный на какую-то жердину, я заметил. Хотя особо в глаза он не бросался. Но я его искал глазами, и знал, что он тут где-то должен быть. И поэтому нашёл.

Я заметил местную грунтовую дорогу, что уходила влево от шоссе, но съезжать на неё не стал, а проехал чуть дальше. Найдя еле заметный съезд с дороги метрах в трёхстах от указателя в виде черепа, я загнал туда машину. Получилось так, что с дороги её заметить очень трудно. Всё-таки эти холмы кругом позволяют спрятать в них хоть легковушку, хоть трейлер, если загнать поглубже. Была у меня мысль использовать Сашкину лохматку, что сделали ему его индейские скво. Но потом я передумал. Местность совсем не та. Зелёнки тут нет от слова «совсем». Чахлые кустики и пожухлая травка — не в счёт. Всё тут вокруг либо жёлтое, либо коричневато-красноватое.

Ничего лучше я не придумал для маскировки, как изваляться в местной пыли. Я лёг на землю и слегка покатался, стараясь изгваздаться получше. А после этого сделал глубокий вдох, закрыл глаза, и зачерпнув полную горсть жёлтой пыли, стал втирать её в лицо и в волосы. Не слишком гигиенично, зато дёшево, надёжно и практично. Надеюсь, что это поможет мне хоть на какое-то время остаться незамеченным.

Автомат за спину. Винтовка с оптикой — в руках… Кольт за поясом. Вальтер в кармане. Так не хватает разгрузочного жилета под магазины. Кое-что я конечно, распихал по карманам, но этого не хватит надолго. Но, надеюсь, что мне удастся сделать всё быстро. Хотя, как говорили когда-то на востоке: «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай!» Мудрая мысль. Но выстрелы придётся считать в ходе ведения огня, чтобы не получилось так, что патроны уже кончились, а живые враги ещё остались.

Перемещаюсь короткими перебежками, придерживаясь выбранного заранее направления. Злодей говорил, что место для своих оргий монголы выбрали где-то у ручья. Вот туда-то мне и надо.

Шум и громкие голоса я услышал издали, поэтому последние метров сто практически полз. Не по-пластунски, конечно. Этого и не потребовалось. Да я бы и не смог. Всё-таки, выпитый с утра алкоголь не прибавил мне сил, зато дыхалку сбил мне напрочь. Я сейчас, как загнанная лошадь. Впору уже и пристрелить доходягу. Только хрен вам всем… Не дождётесь!

Байкеры развели костерок. Интересно, где они только дрова взяли? Вокруг я что-то не заметил ни одного саксаула, годного для растопки. Неужели с собой привезли?

А вот Маринки я что-то нигде не заметил. Возможно она ещё в фургоне, но я в этом не уверен. А фургон, да… Тот же самый. Я его опознал. Прав был Сашка. Во всём прав…

Я насчитал уже пять тушек, готовых к утилизации. Пьют пиво и жарят на огне какое-то мясо. А ещё при этом и ржут, как полковые лошади. В оптический прицел я легко могу различить не только надписи «MONGOLS» на спинах, но и их рожи. Все с усами, морды наглые…

Блин. Мне бы точно узнать, где находится Маринка, и смогу уже работать. Хотя неплохо бы было сменить позицию. Отсюда у меня плохо просматривается фургон, и я не могу точно определить, есть кто-то в машине или нет. Харлеев на парковке было четыре. Один «всадник» остался там же. Здесь пятеро. Если прикинуть, что четверо было на мотоциклах, а двое ехали в фургончике, то всё сходится. Но как всё на самом деле, я не могу поручиться.

Либо придётся ждать, либо начинать гасить их раньше… Но сперва я сменю позицию.

Интерлюдия.

США. Штат Невада. Рино.

— Сэр! Появилась новая информация.

— Что? Раненый пришёл в себя?

— Да, сэр. Но это не главное.

— Он что-то рассказал?

— Нет, сэр. Но мы проверили его документы. Они поддельные.

— Бывает. Иногда в Рино или в Лас-Вегасе попадаются люди с поддельными документами. Молодёжь на что только не идёт, чтобы покупать выпивку.

— Нет, сэр. Мы проверили его по отпечаткам пальцев. Его нет ни в какой базе данных. У него нет номера социального страхования. Человека с таким именем просто не существует.

— Где он?

— В больнице, сэр

— Как его состояние?

— Черепно-мозговая травма. Сильная контузия… Врачи не рекомендуют общаться с ним в ближайшее время…

— Поставь охрану возле его палаты. Как придёт в себя, допроси. Но не переусердствуй. Он ещё нужен, как свидетель. А с его личностью мы потом разберёмся.

— Но врачи…

— Не мне тебя учить. Если надо получить свидетельские показания. То допросить можно и покойника. Ты понял?

— Да, сэр.

— Действуй!

27 сентября. 1974 год.

США. Штат Невада. Какие-то холмы недалеко от Рино.

Алексей Тихий.

Перемещение на соседний холм заняло больше времени. Чем я рассчитывал. Зато отсюда у меня вся поляна, как на ладони. Один из байкеров что-то доставал из машины. Мне удалось разглядеть лежащие там тела. Именно так. Там, как минимум, два человека.

А ещё я смог вычислить их главнюка. Довольно-таки упитанный урод. Он мало чего делал своими руками, и в основном, сидел на удобном складном стульчике, типа шезлонга, иногда отдавая какие-то распоряжения. Блин. Вот с этим гадом я хотел бы пообщаться подольше.

Из оружия у них были по большей части револьверы и пистолеты. Но пару длинных стволов я тоже разглядел, хотя они и стояли в сторонке, прислоненные к переднему колесу фургона. Мне не особо было понятно, чего у них тут за праздник намечается, но они явно к чему-то готовятся. Может у них ритуал такой, как у сатанистов… Ну а тем более, два связанных тела в фургоне. Дождутся вечера или ночи, чтобы начнут свои дьявольские оргии.

Я могу перестрелять их прямо сейчас, но меня что-то останавливает. Когда я чего-то не понимаю, то предпочитаю успокоиться и подождать. Иначе можно сделать ошибку, которую после будет трудно, а может и вовсе невозможно исправить.

Так что включаю один из своих навыков — терпение, и начинаю ждать.

Дыхание уже восстановлено. Я чувствую себя гораздо лучше. Даже хмель из головы весь уже вылетел и я могу думать разумно без нервов. Хотя мне по-прежнему больно от того, что Маринка попала в беду из-за того, что я допустил ошибку, но я уже погасил внутри себя непреодолимое и жгучее желание рвать и терзать всех врагов… Горячность — не самый лучший советчик. Особенно перед боем, когда численное преимущество явно не на твоей стороне. Хотя один к пяти на дальней дистанции — это совсем не то, что один к пяти в тесном переулке и без огнестрельного оружия. Я уже несколько раз «убил» их всех по одному. Мысленно, конечно. На закуску я обычно оставляю того самого главнюка, постепенно отстреливая у него сперва руки, потом ноги и всё остальное.

Стоп! А это что такое?

На противоположном от меня холме что-то блеснуло… Хорошо. Что я переместился сюда. Теперь, когда солнце где-то за моей спиной, моя оптика не будет так бликовать. А там…

Вот как… Там, засел мой коллега. Я его уже хорошо разглядел. Винтовка с оптикой. Голова повязана банданой, лицо смуглое или сильно загорелое. Ну а вместо маскировки у него какое-то одеяло под цвет окружающего пейзажа. Нет… Не одеяло. Это пончо. То же самое одеяло только с дыркой для головы… Мексиканец, что ли, или другой какой латинос? Да по фиг. Хорошо, что я пришёл сюда раньше, и уже превратился в бурую кочку на этом холме. А он пошевелился. И его прицел бликанул на солнце.

Чёрт! Что тут вообще происходит?

Байкеры на полянке у ручья оживились, а двое даже подхватили винтовки, приготовившись встречать гостей.

Не спеша, шурша по усыпанной мелкими камешками грунтовой дороге, подъехала машина. Легковая, широкая и плоская. По крайней мере, она такой казалась, поскольку это был вообще кабриолет. И это тоже хорошо, так как мне были видны все пассажиры. Я пересчитал их по головам. Один, два, три… Ну что же? До трёх я с детства умею считать. Итого… Что мы имеем? Трое приехали, один на холме плюс пятеро были здесь. Девять к одному.

Я задумался, а правильно ли я сделал, что не перестрелял этих пятерых байкеров раньше, чем к ним приехали гости…