Гуд бай, Америка…

Глава 15

Глава пятнадцатая.

Ему уж всё равно, а нам тут жить и жить.

Мы будем пить вино, и водку будем пить.

Но третий тост за тех, кому уж всё равно.

Эй, прекратите смех! Ведь это не смешно…

Интерлюдия.

США. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.

— Ну и куда они делись? — спрашивал солидный человек худого детектива.

— Понятия не имею, сэр. Свидетелей нет. Как стрельба началась, все разбежались и попрятались.

— Тебя ранили? — спросил шеф.

— Ерунда. Так… Царапина. Майкл погиб.

— Кто его убил?

— Вот этот.

— Федерал?

— Да кто его знает… Непонятно всё. Тут вообще полная неразбериха. Двое федералов убитых в палате. Одного ножом, а другого вообще голыми руками.

— Как это?

— Шею свернули. А вот Дедрика уже из пистолета завалили. Причём с одного выстрела.

— Кто? Этот федерал?

— В том-то и дело, что нет. Калибр не тот. И такого пистолета нигде не обнаружено.

— Выходит, что это его тот парень застрелил?

— Получается так.

— А кто убил медсестру?

— Сэр! Я не знаю, как это получилось. Она появилась на этаже внезапно. А вот этот… — он указал, на лежащего посредине коридора убитого человека в костюме. — Он уже выстрелил в Майка. Я стрелял в него, но он вертелся, как змея. Но я в него всё равно попал. Но какая-то из моих пуль, видимо, попала в медсестру, которая, как назло вошла в коридор.

— Отрази это в рапорте! Хотя, постой… Поговори с Сильвербергом. Пусть он напишет в экспертизе, что её убил вот этот… — он снова указал на убитого федерала.

— Но эксперт не послушает меня…

— Скажи, что это моё распоряжение. Мне он не откажет. Не в первый раз. А ты мне будешь должен.

— Да, сэр. Я всё сделаю…

Клэр, в своей белой униформе, с алым пятном в районе сердца, лежала на спине, раскинув руки. Её глаза безжизненно смотрели куда-то в потолок

29 сентября. 1974 год.

США. Штат Калифорния.

Александр Тихий.

Хотя дорога шла через горы, но не прошло и полутора часов, как мы избавились от машины, которая могла засветиться в Рино. Уже в штате Калифорния в первом же более-менее крупном населённом пункте, названия которого я так и не запомнил, Лёха передал мне руль, а сам, взяв денег, пошёл покупать машину. Мы с Маринкой неспешно поехали дальше. А ещё примерно через полчаса он догнал нас на довольно таки свежей машине. Подержанная, конечно, но модель эту ещё выпускают.

— Придётся в скором времени снова менять машину. — высказал я Лёшке своё мнение.

— Почему это? — возмутился брат.

— Кузов — универсал. Все наши ништяки стреляющие и твой мешок с деньгами видны будут.

— Саня! Это не мои, это наши общие деньги.

— Кстати, сколько там у нас в наличии?

— Примерно полтора ляма.

— Ох и ни фига ж себе? Богатые тебе байкеры попались.

— Да там кокаина было больше ста килограмм. Я задолбался таскать все эти сумки.

— И ты всё сжёг?

— А что такого?

— Так это же ещё полтора ляма баксов?

Лёшка нахмурился. Я постарался сменить тему разговора.

— Ладно. Шучу. Это же палево. Всё правильно сделал.

— А я думал, ты намекаешь на мою болезнь после травмы. Ну… Тогда…

— Забей, Лёха! И в мыслях не было.

— Ладно. Проехали. Но ты прав. И эту тачку мы поменяем. Но чуть позже. А теперь пора перегружаться.

Мы перегрузили всё, что можно было, включая канистры и инструмент. Лёшка хотел было и колёса прихватить. Но я его отговорил. После этого мы обтёрли нашу бывшую машину. Обтирали так тщательно, словно готовили на продажу. Но мы всего лишь стирали с неё отпечатки пальцев. Так, на всякий случай. А после мы просто-напросто столкнули её в глубокий кювет. Местность была гористая и таких мест тут хватало. Мы дольше ждали момента, когда в зоне нашей видимости ни впереди, ни позади, не было никаких машин.

Ну, а ещё часа через полтора, мы купили другую машину. Дело было почти под вечер. И главное, что мы искали, это седан. Универсал мы припарковали где-то на окраине Сакраменто, заранее перегрузив из него все вещи. А ночевали уже в мотеле на другом конце города.

Всё это время я вспоминал майора Васина. Двоякое ощущение какое-то. Я так долго считал его предателем, что никак не мог отделаться от этой мысли. Но то, как он пожертвовал собой, прикрывая наш отход, тоже не укладывалось в моей голове. Ведь он не раздумывал ни минуты. Просто достал два пистолета и остался там, в коридоре, тем самым выиграв нам несколько драгоценных минут. Ведь то, что мы сейчас свободно движемся в сторону Лос-Анджелеса, останавливаемся в мотеле, и нас тут никто не ищет, это ведь следствие того, что где-то там лежит мёртвый Игорь. То, что он выжил, я сильно сомневаюсь. Он остался стоять посреди коридора, и даже не пытался укрыться в какой-нибудь из палат. Патронов на длительный бой у него не было. Так что он просто остался там умирать. И умер в бою, как герой. Достойная смерть. Что ещё можно сказать? А ведь у него в Союзе осталась жена…

Мысли перенеслись куда-то туда, по ту сторону Атлантики. Ну, или по ту сторону Тихого океана. Здесь он вроде бы поближе будет. Я очень беспокоился за Анечку. Ну и за маму её, конечно, тоже. Ведь она совсем недавно была устроена на новую работу по протекции то ли Васина, то ли даже самого Авдеева. Не прилетят ли и ей репрессии от нового руководства партии и особенно от ретивых сотрудников обновлённого КГБ? Очень хочется надеяться, что нет. Но надежда эта очень зыбкая. Осталось только опять, как всегда понадеяться на русский «авось». Авось и пронесёт.

30 сентября. 1974 год.

США. Штат Калифорния. Сакраменто.

Алексей Тихий.

После нескольких бурных дней в Рино, мы откровенно отсыпались. Вот и поиграли, блин, в казино. Алёнку жалко. Нормальная девчонка была. Безо всяких понтов, зато чуйка у неё была, дай боже каждому. Странно даже, что она так бездарно погибла. Хотя… Похоже, что она заранее поняла, что заряд картечи попадёт в Сашку. Вот и закрывала его своим телом, спасая любимого. Была бы она чуть повыше да покрупнее, то в него ни одна дробина бы не попала. А она мелкая… Была…

Да… Любовь штука такая. Вот и я за Маринкой вписался в такой блудняк. Сейчас вот прокручивая назад, понимаю, там всё на волоске висело. И много всяких «если» было… Если бы байкеры не поселились рядом с Сашкой. Если бы один из них не остался в городе, пока они там развлекались в холмах… Если бы я не срисовал там, в холмах, мексиканского снайпера. Если бы у байкеров был припасён свой снайпер на такой случай. Если бы… Вся наша жизнь состоит из этих дурацких «если».

Заворочалась Маринка под боком. Я погладил её по голове, и она снова затихла…

А я снова погрузился в мир мрачных мыслей. Почему мрачных? Да потому что светлых мыслей нынче что-то не завезли…

Не знаю, что там Сашка напридумал и какие у него там были планы до этого, но после всех последних событий, нам было бы лучше всего исчезнуть на какое-то время. Да так, чтобы и почтальон Печкин не смог бы найти. А учитывая, что у нас там, на Родине, хрен знает что творится, то… Нам всем пора уйти в автономное плавание. А что такого? Начальства нет. А деньги есть. Сделаем документы. Что-нибудь придумаем. Куда-нибудь рванём…

А вот реально, может быть, стоит послать к чертям собачьим эту грёбанную Америку? Может на Кубу рвануть? В прошлой жизни я там бывал. Ну, что? Мне понравилось. Только вот я не уверен, что Куба в две тысячи восьмом году и Куба в одна тысяча девятьсот семьдесят четвёртом — это одна и та же страна. А скорее всего это две совсем разные Кубы. Советским специалистам там наверняка будут рады, а вот трём неизвестным нелегалам — вряд ли. Думаю, что стоит рассмотреть и другие варианты Карибского региона…

Но это всё потом. Сейчас надо бы озаботиться новыми документами, а то как-то совсем всё невесело. Сашка вон засветился с поддельными правами. А значит и паспорт на имя Готлиба Штилльмана тоже не стоит нигде предъявлять. Документы Хуаниты Молины? Не смешите мои тапочки! Да, один раз прокатило в оружейном магазине. Но я думаю, что для девочки-хиппи проканала бы и квитанция из прачечной. Наши бумажки, полученные как для амишей-переселенцев?… Думаю, что сейчас, после того, как Васин сдался властям, а после взял и начал стреляться с полицией… Их тоже лучше убрать подальше. Так что вариантов у нас практически нет. Значит, надо что-то придумать. А то, как говорится: «Без бумажки ты букашка». Хотя тут не особо и интересуются документами, но не дай бог заинтересуются…

Ну, вот. Сашка проснулся. Пора и нам вставать.

29 сентября. 1974 год.

США. Штат Калифорния. Сакраменто.

Александр Тихий.

Нас утро встречает… Головной болью. Причём болит не то место, куда влетел кусочек свинца, а вся остальная голова. Затылок ломит, а глаза, кажется, хотят вылезти наружу. Неужели я ещё какую заразу подхватил, пока валялся в больнице? Или это просто давление скачет? Блин. Про давление это что, шутка такая? Мне уже ведь не под шестьдесят лет, а всего лишь под пятнадцать… Правда моей голове в последнее время слишком много доставалось. Пару раз прикладом по голове прилетало. Один раз в лесах Пенсильвании от браконьеров, а другой раз от военной полиции в горах Монтаны. И вот теперь ещё здесь. Слава богу, что не как в том старом анекдоте: «Восемь сквозных ранений головы. Но мозг не задет.» Вот-вот. Мне ещё пули в голове не хватало. Хотя… Видал я в интернете видео, как нашему спецназовцу прилетела в голову, то ли пуля на рикошете, то ли осколок от гранаты. Торчал во лбу кусок металла, а тот улыбался. Правда поморщился, когда его йодом намазали и плоскогубцами пулю вытащили. Помню комментарии западных зрителей… Один из них сказал, что с русскими не стоит воевать. Наверное, он был прав.

Я засунул ноющую голову под холодную воду. В последний момент вспомнил про рану заклеенную пластырем, но было уже поздно.

Холодная вода принесла небольшое успокоение. Полегчало. Помаленьку боль стала таять. Пока совсем не пропала. Шум в ушах стих, и глаза вроде бы вернулись на место. Я потрогал нашлёпку пластыря. Кажется, всё на месте. Ну и ладно. Высохнет, само отвалится.

Перед глазами неожиданно всплыло лицо Алёнки. Она улыбалась, но как-то задумчиво. Набрав в руки побольше холодной воды, я умыл лицо, и видение пропало. Я наконец-то проснулся.

30 сентября. 1974 год.

США. Штат Калифорния. Сакраменто.

Алексей Тихий.

— Ну, что будем делать, брат? — спросил я Сашку за завтраком.

— А можно я сначала поем? — ответил брат.

Мы завтракали вдвоём в небольшой забегаловке недалеко от мотеля. Маринка отказалась идти с нами. Сказала, что ещё поспит. Но при этом наказала нам, чтобы мы не забыли и её принести что-нибудь вкусненького на завтрак. Ну и хорошо, что не пошла. Теперь у нас есть время поболтать тет-а-тет без лишних ушей.

— Ладно. Ты кушай и слушай! — продолжил я. — У меня тут одна мысль пришла.

— А ты был голодный? — тут же задал мне свой вопрос Сашка.

— Когда?

— Ну, когда к тебе пришла эта мысль?

— А какая разница?

— Разница есть… — многозначительно проговорил Сашка, доедая своё кусок пирога. — На голодный желудок обычно мысли приходят не самые умные.

— Ага. — оппонировал ему я. — А на сытый желудок приходит обычно самая гениальная мысль.

— Ну… Не совсем так. Но всё-таки… Ладно. Что ты там надумал?

— Валить надо…

— У меня возникает сразу три вопроса к тебе, братишка. Валить кого? Или валить куда?

— Ты сказал, что вопросов три.

— А третий вопрос: «Зачем?»

— Хорошо, брат. Раз ты так заострил внимание, то отвечу на все твои вопросы.

— Ну-ну… Давай.

— Если валить кого-то, то не здесь, а в союзе. Там наших клиентов побольше чем здесь будет.

— Согласен. Я бы не отказался разобраться с этими архитекторами новой перестройки.

— Что ты имеешь в виду?

— А ты что, не помнишь. Тот самый Яковлев, что сейчас замещает Шелепина на посту генсека, он ведь и был за кулисами развала СССР во времена Горбачёва.

— Что-то такое припоминаю. Но я тогда об этом как-то не задумывался.

— Ладно. Давай перейдём пока тогда ко второму вопросу.

— О, кей. Валить «куда»? Я думаю, нам пора сваливать из Штатов.

— Согласен с тобой на все сто. Но сразу возникает вопрос: «Как?»

— Это уже детали…

— Лёша! А ты не слышал такую поговорку, что Дьявол таится именно в мелочах. Так что детали очень даже важны. Ну а на последний вопрос: «Зачем?» я и сам могу тебе ответить. Надо!

— Очень лаконично. Не ожидал от тебя такого краткого ответа.

— Ну а что ещё сказать? Скоро на всех углах будет висеть наше фото с подписью: «За живого столько-то доллариев, за мёртвого столько.»

— Ну, фото будет не наше. А твоё.

— А кто меня бросил там, на парковке с пулей в голове?

— Это предъява такая что ли? Ты был жив, но без сознания. И что мне надо было делать? Затащить тебя в машину и взять с собой. А если бы ты умер от тряски по дороге.

— Да, нет, братан. Это я сгоряча так сказал. Ситуация была такова, что… Я не знаю, как бы сам поступил на твоём месте. Но ты всё сделал правильно. И Маринку ты спас, и ещё одну девочку… А меня за это время в больничке подлечили. Прокол произошёл не по твоей вине.

— Ну, хоть на этом спасибо. А то я уж было подумал…

— Зря.

— Что «зря»?

— Зря ты так подумал. Мы с тобой одной крови.

— Да, Маугли… Ты кого угодно достанешь.

— Нужны новые документы. — уже совсем серьёзным тоном сказал Сашка. — И такие, которые позволят нам спокойно свалить из этой страны.

— Согласен. Только где искать этих добрых людей, которые нам в этом помогут?

— Я пока думаю на эту тему. Скорее всего нам надо в Лос-Анджелесе этим поинтересоваться.

— Я слышал, что там в основном латиносы.

— А что ты имеешь против них?

— Ничего. Но вот, например, паспорт твоей подружки на имя Хуаниты Молины. Маринка даже может так накраситься, чтобы более-менее быть похожей на фотку. Но на первый же вопрос на испанском, она сможет только переспросить: «Чиво?», причём исключительно с рязанским акцентом.

— Значит, нам надо искать тех, кто сделает нам документы со славянскими, или на крайний случай с европейскими корнями. Финны там, какие-нибудь или шведы с норвегами…

— Да. Со славянскими корнями это надо было в Нью-Йорке, на Брайтон Бич искать.

— А вот и нет, брат. Тамошние документы тоже не очень-то настоящие.

— Но и твои китайские не особо проканали… А ты что, хочешь настоящие документы получить?

— А почему бы и нет?

— И как ты себе это представляешь?

— А я пока только думаю на эту тему…

— Ладно. Думай! А я пока пойду куплю Маринке что-нибудь на завтрак.

Напоследок мы потратили в Сакраменто немного денег, приодевшись получше. Теперь со стороны мы выглядели, как путешествующие мажоры. Хотя такого слова ещё не появилось даже в лексиконе советской молодёжи.

В Сан-Франциско решили не заезжать. Поэтому взяли, да и рванули сразу в сторону Лос-Анджелеса, заправившись топливом под завязку. После топливного кризиса, заправка стала тем ещё квестом. Алгоритм был примерно такой. Подъезжаешь к заправке, читаешь табличку «Горючки нет». Долго стучишься в запертую каморку, которую здесь случайно называют офисом. Трясёшь веером из долларов перед парнем, который там дрых. После этого он начинает названивать своему другу, который и привозит в канистрах нужное количество нужного топлива. Отъезжаешь чуть подальше от заправки, и где-то на трассе заливаешься до полного и едешь дальше, заплатив раза в два, а то и два с половиной раза больше.

Но, похоже, что эти деловые ребята нас немного, так сказать… обманули с качеством топлива. И это, если выражаться очень и очень мягко… Но обо всём по порядку.

Мы не успели проехать даже и полпути до нашего конечного пункта, как Сашка, что был за рулём, вдруг стал громко ржать.

— Ты чего, брат? Ха-ха словил?

— А ты не заметил? Мы только что проехали городок с таким знакомым с детства названием…

— Опять что ли Москва или Питер?

— Нет. Послушай, как знакомо звучит: «Мадера».

Я тоже расхохотался.

— Да. Не хватает им тут ещё только Массандры или Агдама.

Зря мы тогда так развеселились. Похоже, что наша машинка тоже решила посмеяться вместе с нами. А может быть и посмеяться над нами…

Движок зачихал в унисон с нашим смехом, потом закашлял, а после и вообще задёргался и заглох, испустив напоследок кучу сизого дыма из-под капота…

Испугавшись, как бы машина не загорелась, я скатился на обочину дороги и скомандовал:

— Все из машины! Быстро!

А никто со мной и не спорил. Все дружно вылетели из салона, чтобы потом стоять и наблюдать, как медленно рассеивается то ли дым, то ли пар из-под капота. Ну, а я в это время судорожно выбрасывал из багажника сумки с баксами и оружием. А следом полетели и остальные наши вещи, которые Сашка с Маринкой складывали подальше от машины.