Гуд бай, Америка…

Глава 20

Глава двадцатая.

Живой герой правителю не нужен.

Уж больно смел, строптив и своенравен.

Но в мёртвом виде он ещё послужит,

Когда герою памятник поставят.

05 октября. 1974 год.

США. Штат Техас. Где-то в окрестностях Хьюстона…

Александр Тихий.

Сказать, что я просто ох… охренел от слов старого пилота, это значит, ничего не сказать. К тому же, он сказал это всё, хоть и на ломанном, но на русском же языке…

Первую мысль, потянуться за пистолетом, я сразу же прогнал. А вот вторая была: «На чём же мы прокололись?»

Ответил я Питеру по-английски:

— Не понимаю. О чём это вы?

— Успокойся, парень! Я не желаю тебе зла. Да и на русских у меня тоже нет никакой обиды…

— А разве не русский лётчик сделал Вас инвалидом?

— Это была война… И как я теперь понимаю, не наша война. Одни корейцы убивали других корейцев. По большому счёту, это было их личное дело. Но политики решили, что нас это касается. А с той стороны русские и китайцы тоже так решили.

— Но всё-таки именно русский пилот…

— Ну, да. Он стрелял в меня, я в него. Всё по-честному. Я же не рассказывал тебе, сколько русских и китайцев лично я сбил… Но ты мне не ответил на мой вопрос.

— А это обязательно?

— Ты живёшь в моём доме. И мне очень хотелось бы знать правду о тех, кто ест мой хлеб.

— Мы не замышляем ничего плохого, ни против Вас, ни против Вашего племянника. И, да… Мы — русские. Но как Вы…

— Твой брат в первый же день на входе в дом споткнулся на крыльце. Такие слова, который он тогда сказал, я часто слышал, когда был в плену. Поэтому я решил понаблюдать за ним. Он часто говорит на русском со своей подругой.

— И что теперь? Вы позвоните в полицию и сообщите им, что у Вас проживают русские парни?

— Зачем мне это делать?

— Но мы же русские? Во всех газетах пишут, что мы ваши враги.

— В газетах много чего пишут. И что? Всему там надо верить?

— Тогда к чему вы завели этот разговор?

— Чтобы понять.

— И что Вы хотите понять?

— Для чего вам всё это нужно, парни?

— Честно?

— Да. Именно так.

— Мы собираемся свалить из этой страны, куда-нибудь в Мексику или на Кубу.

— Хочешь угнать самолёт?

— Зачем? Я могу его просто купить.

— И откуда у вас, ребятишки, так много денег? Банк ограбили?

— Питер! Откровенность за откровенность. Расскажи мне, почему у тебя нет никакого негатива к русским, несмотря на то, что они подбили тебя, и в результате, сделали инвалидом на всю жизнь? Мне это тоже нужно понять.

— Как тебя зовут на самом деле?

— Так и зовут. Только Ксандр — это сокращённое от Александр. А ещё можно Саша, Саня, Алекс…

— Но твоего брата тоже зовут Алекс?

— Да. Но это потому что он Алексей или Лёша.

— Ясно. Русские… Русские меня спасли. Когда мне чудом удалось посадить свой самолёт, я долго не мог выбраться из него. Сидел и истекал кровью… Потом… Потом появились корейцы. Они вытащили меня на землю и чуть не забили насмерть палками. Но откуда-то появился русский лётчик. Он прогнал их и забрал меня. Да. Я был в плену. Но русские поместили меня в госпиталь и пытались поставить на ноги. А Na-ta-sha плакала, когда врач сказал, что я никогда не смогу ходить.

— Наташа?

— Она была медсестрой в русском госпитале. Заботилась обо мне. Это была последняя женщина в моей жизни…

Старик замолчал, глядя куда-то вдаль. А я подумал, что не такой уж он и старый. Ему же ещё и шестидесяти нет, наверное… Хотя если бы не седина, шрамы на лице и потухшие глаза… Может ему вообще не больше полтинника. Вот только жизнь его сильно подкосила ещё тогда, когда он был в самом расцвете лет и сил. Чуть больше тридцати — счастливый возраст. Всё ещё впереди. Но вот у него-то как раз всё было не так. Если бы не его брат и его тёзка-племянник, то он, наверное, и не нужен был никому в этом мире.

— Питер! Ты спрашивал, откуда у нас деньги… Эти деньги мой брат забрал у мексиканских наркоторговцев.

— Наркотики тоже взяли?

— Нет. Эти fucking наркотики нам на фиг не нужны. Сожгли мы их. Там же на месте. Облили бензином и сожгли.

— Это правильно… А почему ты не хочешь остаться в Америке?

— Домой хочу. Я люблю свою Родину!

— И это тоже правильно… Ну, ладно. Забудь! Считай, что никакого разговора у нас не было. И Питеру ни слова. Он может не так понять.

— Ясно. Спасибо тебе, Питер!

— За что, парень?

— За честность. За доверие. За доброту.

— Звучит, прямо как название медали: «За храбрость».

Интерлюдия.

СССР. Где-то в Москве…

— Ну, что? Есть новости из Штатов?

— Никак нет, товарищ генерал. Но местные новости не лучше.

— Знаю уже. «Шурик» набирает себе новых опричников. Знакомая ситуация. Сам небось помнишь, как Никита избавился от тех, кто помогал ему свергать Берию. Живые мы ему не нужны. По крайней мере, не нужны на своих нынешних местах. Меня легко спишут в отставку. Я же уже и так пенсионер, и к тому же инвалид…

Судоплатов усмехнулся.

— Да, что Вы говорите, товарищ генерал… Вы ещё ого-го…

— Угу… Свяжись с Ивашутиным. Договорись о нашей встрече. Желательно где-нибудь за городом.

— Есть! Разрешите выполнять?

— Погоди. Это ещё не всё. Вызови ко мне… Впрочем, не надо. Сам дойду. Заодно и посмотрю, как они там службу несут.

Личного прихода Судоплатова тут явно не ожидали. Недавно созданная группа «А» пятого отдела седьмого Управления КГБ ещё только формировалась. Первые тридцать человек пока ещё только притирались друг к другу. Свеженазначенный начальник был из пограничников. Но на новом месте и задачи были другими, и подход к их решению нужен несколько другой, чем при охране государственной границы. Основная масса народу базировалась на Новослободской. Но сам шеф группы «А» и пара его помощников располагались пока здесь.

— Товарищ генерал! — подскочил один из помощников, что первым заметил приход Судоплатова.

Остальные тоже поднялись.

— Сидите, сидите! — жестом руки генерал призвал присутствующих не отвлекаться от своих дел, а к старшему обратился с вопросом: — Ну, как продвигается создание группы?

— Со скрипом. — честно ответил пограничник. — На незнакомом поле приходится играть.

— Начальство не напрягает?

— Пока нет.

— Можем поговорить тет-а-тет?

— Конечно.

Он быстро отослал своих помощников. Оставшись наедине, Судоплатов перешёл к конкретному разговору.

— Твои люди участвовали в зачистке объекта в Измайлово?

— Нет. Там отдельный батальон…

— Ясно. Послушай меня! — голос Судоплатова стал тише. — До меня дошли кое-какие сведения… Говорят, что наш «Шурик» хочет всю контору под своё крыло забрать.

— Снова чистка будет? — обеспокоился собеседник генерала.

— Наверняка… Он же из комсомольцев. Ему ветераны, как кость в горле. Думает, что если нас всех оставить в прошлом, то ему будет проще рулить. Ты-то вон молодой ещё, но кто знает…

— Товарищ генерал!

— Давай без чинов и званий. Я к тебе зашёл просто поговорить. Ты вообще в курсе сколько народу положили за эти две последние недели? Причём и с той и с другой стороны это были наши люди. Хорошие парни, которые по прихоти начальства, стреляли друг в друга.

— Но я…

— Я знаю, что ты не участвовал. Просто в первый раз они не знали к кому ты примкнёшь, а мы… Мы не стали тебя дёргать, потому что народ у тебя новый, из разных мест набирали. А нам нужна была абсолютная секретность…

— Но служба новая…

— Я знаю. В своё время сами через это проходили. Брали простых парней и делали из них волкодавов. Просьба у меня к тебе есть одна. Личная…

— Я слушаю!

— Да не напрягайся ты! Скоро тебе поступит приказ на зачистку старых кадров. Требовать от тебя я ничего не могу. Приказы надо исполнять. Но я больше не хочу лишней крови. А она будет, если твои к нам заявятся. Чтобы такого не случилось, я всего лишь прошу тебя дать мне знать, когда такая команда поступит. Пусть даже в самый последний момент…

— Но это же будет… Предательство?

— Да ничего не будет. Мы просто уйдём, а твои нас не найдут. И получится, что и волки сыты, и волкодавы целы.

— Товарищ генерал!

— Ты опять? Я же сказал, без чинов.

— Меня предупредили, что завтра с утра состоится экстренное совещание…

— А вот это уже новость для меня. Меня ни о чём таком не предупреждали. Я тебя понял. Тогда больше ничего говорить не надо. Спасибо! Считай, что должок за мной. По поводу своих не беспокойся. Мои, если что, стрелять не будут. Останутся лишь те, у кого всё чисто. У нас там тоже много новых людей, которые никак не связаны со старой гвардией. Не думаю, что к ним будут какие-то претензии. Но и твои пусть особо не усердствуют. Пойми! Там наверху свара идёт, а расхлёбывать нам приходится. Ладно. О том, что я к тебе заходил, лучше не распространяйся. Хотя. Меня тут видели… Ну, можешь сказать тогда, что я просто интересовался новой службой, предлагал свою помощь. Ты отказался. Вот и всё. Удачи тебе!

Они распрощались, завершив встречу крепким мужским рукопожатием.

05 октября. 1974 год.

США. Штат Техас. Где-то в окрестностях Хьюстона…

Александр Тихий.

К нам на верхнюю смотровую площадку поднялся Питер-младший.

— Ну, как? — спросил у него дядя. — У кого из них лучше получается? У Алекса или у Ксандра?

Пит покраснел. Он не стал торопиться с ответом. Рыжие и конопатые люди вообще краснеют очень легко. Это у них получается на уровне рефлекса. Но этот парень был явно смущён, чего от него я совсем не ожидал. Обычно он весь такой яркий, солнечный и громкий. А тут такое смущение. Тут явно что-то не так.

Наконец, молодой пилот прервал своё молчание.

— Они оба хороши. Я не ожидал, что парни за это короткое время смогут показать такие впечатляющие результаты. Но они оба летают… Не знаю, как сказать… Как старики.

— В каком это смысле? — переспросил его я.

— Ну… Скучно. Без азарта. Слишком стараются всё сделать правильно. — ответил он мне. — Хотя твой брат немного любит подурачиться. Но не более того.

Он снова зарделся…

— А лучше всех летает Мэри. Хотя у неё ещё плохо получается посадка, но в полёте… Она, как птица, которая наконец-то обрела крылья и может свободно парить в высоте…

— Да ты просто поэт. — высказал своё мнение Питер-старший.

— Ты случайно не влюбился в неё? — задал я ему явно провокационный вопрос.

Странно… Я думал, что больше покраснеть невозможно. Но оказалось, что для этого солнечно-рыжего парня и это не предел. Наверное, я задел что-то такое личное, которое он не собирался показывать никому.

— Извини, если я тебя обидел! — тут же попытался сгладить ситуацию я.

Пит ответил не сразу.

— Она мне очень нравится. Но… Это другое. Я восхищаюсь ей! Таких как она я ещё никогда не встречал! Она…

Разговор был прерван прибытием нашей сладкой парочки. Они оба были возбуждены после полёта. Пит тут же стушевался и постарался стать частью мебели. Но смотрел он во все глаза только на Маринку.

Ситуация… Нам только этого ещё и не хватало для полного счастья. Не хватало ещё, чтобы наши планы стали напрямую зависимы от влюблённого идиота. Так-то он парень вполне неплохой. Но сколько раз и в этой и в той жизни я видел, как нормальные парни сходили с ума, влюбившись по уши. А то, что это рыжий втрескался по самое не могу, видно невооружённым глазом. Да ещё старый лётчик расколол нас, как двух буратин. Похоже, что нам пора уже сваливать отсюда куда подальше.

— Ну, как впечатление? — спросил я вошедших.

— Супер! — тут же ответила Маринка.

— Нормально! — откликнулся Лёха. — Я и не думал, что можно так быстро научиться управлять самолётом.

— Просто у вас, парни… — вступил в разговор старый О,Нил, — Очень хороший инструктор, увлечённый небом…

— И не только небом. — буркнул я про себя.

Кажется, что Питер-старший меня услышал, и потому укоризненно на меня посмотрел. Но сказал он нам совершенно другое.

— Идите, отдыхайте, молодёжь…

Оставшись наедине со своими друзьями, я почти что шепотом прошипел брату в ухо:

— Лёха! Вы совсем расслабились с Маринкой! Старый Питер расколол нас. Он меня прямым текстом спросил: «Ты и твой брат — русские?» Причём, ты не поверишь, спросил на ломаном русском.

— Охренеть? Это как вообще?

— А ты что, забыл? Он же был сбит на Корейской войне, а потом ещё какое-то время был в плену. И лечили его, между прочим, в советском госпитале. Ещё в первый день, ты на ступеньках поскользнулся и сказал что-то матерное. А этот старый лис, тут же сделал стойку, и стал наблюдать за нами. А ты с Маринкой наедине и вовсе не стеснялся. Ты так и не понял. тут у них стены из грёбанного картона. И все всё слышат.

— А ты не слишком драматизируешь? — спросила Маринка.

— Это ещё не всё. Питер-младший втюрился в тебя, как мальчишка.

— Он и есть мальчишка. — тут же встрял Лёха.

— Только вот проблемы с этим влюблённым мальчишкой, нам на фиг не нужны.

— И что ты предлагаешь? — спросил брат, на руках изобразив что-то вроде пистолетов.

— Это уже перебор. — покачал головой я. — Но сваливать отсюда уже пора. Взлёт посадку мы уже вроде бы отработали, а остальное…

— Но мы же собирались тут на неделю задержаться? — удивилась Маринка.

— Ты можешь вообще тут остаться со своим рыжим пилотом.

— Лёш! Чего он на меня наезжает?

— Он прав, а ты кончай хвостом вертеть. Если бы не твоё поведение, то…

— А что я такого сделала?

— Думаешь, я не заметил, как ты глазки строила нашему инструктору. — продолжил обвинять её Лёха.

— Вы оба охренели вообще что ли? — девушка явно обиделась, и покинула нас, довольно громко хлопнув при этом дверью.

Интерлюдия.

Мексиканские Соединённые штаты.

Штат Нижняя Калифорния. Тихуана.

— Какие, в жопу, русские? Что это за бред?

Типичный мексиканец в яркой дорогой одежде был явно раздражён. На груди у него присутствовало, как минимум три золотые цепочки разной толщины. Его собеседник был менее колоритным. Обычный, хотя и дорогой костюм. Ну, прямо таки офисный клерк, правда, из солидной компании.

— Копы всё выяснили.

— Да в жопу ваших копов! — но горячность мексиканца, тут же сошла, и он спросил вполне спокойным тоном. — И что они там говорят?

— На месте встречи их поджидала засада.

— Что? Конкуренты ваших хвалёных «Монголов»? «Ангелы Ада»?

— Нет. Это был один человек.

— Что-о? Один человек? Наших там было четверо. А «монголов» сколько?

— Пятеро.

— И что? Один человек спокойно завалил девять человек и ушёл прихватив мой кокаин и ваши доллары?

— Десять.

— Что десять?

— Ещё одного он убил в городе. Перед этим успел допросить.

— И ваш сраный байкер ему всё выложил? Так это он рассказал про место встречи?

— Скорее всего так и было.

— У вас там в банде одни кролики что ли?

— Он резал его ножом. Не спеша и методично. И наверняка задавал правильные вопросы.

— Один человек?

— Да. А всего их двое. Одного подранили на парковке в городе. Но его потом русские забрали из госпиталя, подстрелив при этом несколько копов и федералов.

— Какие русские? Откуда здесь русские?

— Я не знаю. Дело себе забрали федералы. Но по слухам, один из русских — это тот самый Айвен, про которого даже по радио говорят.

— Айвен? Это же какая-то глупая городская легенда. Я что-то слышал про него. Он то полицейского спасает, то дамочкам на дороге колесо меняет.

— Не совсем так… Копы говорят, что не всё правда. Но есть факты…

— Мне насрать на факты, амиго! Нужна достоверная информация. Где искать твоего Айвена?

— Их двое?

— Что это значит?

— Он не один. Их двое. Либо они братья, либо просто все русские похожи друг на друга.

— Как китайцы? Не смеши меня. Я видел разных русских. Среди них есть такие, которые даже похожи на мексиканцев. В общем так, если вы не отыщете его…

— А смысл? Кокаин они сожгли там же, на месте встречи.

— Мне на это насрать. Я был против того, чтобы встречаться там, у вас в Америке. В следующий раз только в Мексике. И ни как иначе. Если он только будет, этот следующий раз.

— Но «Монголы» тоже потеряли деньги.

— Это я потерял деньги, а они просрали мой кокаин. Ты меня понял?

— Они ищут его.

— Кого? Кокаин?

— Нет… Айвена.

— Это уже их проблемы. Но я пришлю своих людей, чтобы помочь. Они не такие мягкотелые, как гринго…

05 октября. 1974 год.

США. Штат Техас. Где-то в окрестностях Хьюстона…

Александр Тихий.

— Зря ты так с ней! — упрекнул я брата.

— Да пошла она! — ругнулся Лёха.

— Чего ты на неё взъелся?

— Достала уже.

— Успокойся, братишка! Мы все на нервах. Не хватало нам только ещё тут всем переругаться.

— Понимаешь, Саня… Она конечно девка боевая. Но натура у неё блядская. Она же ведь и с тобой тоже, и с этой медсестрой из госпиталя.

— Я слышал, что и ты там тоже…

— Это она так захотела. А я просто согласился. Мне кажется, что местный климат на неё не слишком хорошо действует.

— Ну, вот и правильно. Тогда прямо завтра свалим отсюда, а там и климат немного другой будет.

— Ты уверен, Санёк? Я так понял, что нам на Кубу надо попасть? Бывал я там в прошлой жизни. Там же секс просто в воздухе витает. А мулатки… просто ужас как голодные до этого.

— Ты думаешь, что она там найдёт себе мулата?

— Ага. Или негра какого-нибудь. Она уже заводила со мной разговоры об этом.

— А ты что? Расист?

— Нет. Я собственник. А она хочет всё попробовать в этой жизни.

— Дорвалась, выходит, девочка…

— Вот и я о том же.

— Ну, так может её здесь и оставить с этим рыжим? — подколол я его.

— Не знаю. — ответил брат.

Похоже было, что он уже немного успокоился.

— Не знаю… — снова повторил он, глядя куда-то в сторону дальнего конца взлётно-посадочной полосы.