Гуд бай, Америка…

Глава 26

Глава двадцать шестая.

Заслуги и подвиги скоро забудутся.

Просчёты и промахи наши запишутся.

Зачем-то изменят название улицы.

По старому адресу люди пропишутся.

А про нас и не вспомнит никто никогда.

Уйдём и следа не оставим в пыли…

Лишь где-то на небе, ночная звезда

Погаснет, исчезнув с экранов земли…

17 октября. 1974 год.

Республика Куба. Варадеро. Бывшая вилла Дю Понт.

Александр Тихий.

Вот вроде бы всё и устаканилось. В первый день было много вопросов к нам. Но всех успокоил Павел Анатольевич. Сказал, что сейчас нам нужен отдых, а всё остальное будет потом.

Мы отмывались и отсыпались.

Анютка от меня не отлипала ни на секунду. Правда, первое время она дала волю чувствам и лакала. Горько так плакала. Елена Николаевна, её мама, погибла во время первого переворота. Она оставалась рядом с генералом Авдеевым до последней секунды. Они отстреливались от хорошо подготовленных бойцов, прикрывая отход остальных. Конечно, она могла бы уйти вместе со всеми, но видимо судьба такая. И это был её осознанный выбор. Так я Анечке и сказал. Такой мамой можно гордиться и брать с неё пример.

— Я тебя тоже никогда не оставлю! — заявила она мне тогда.

В её глазах горел такой огонь, что усомниться в искренности её слов было невозможно.

— Надеюсь, что нам не придётся это проверять.

— Я готова погибнуть рядом с тобой!

— Лучше будь готова жить со мной долго-долго!

— Я готова!

— Тогда вытирай слёзы, и хватит уже об этом. Мы всегда будем её помнить, но плакать больше не будем. Она будет следить за нами с небес, и радоваться тому, что у нас с тобой всё хорошо.

— Правда? — с наивным взглядом Анюта прижалась ко мне сильно-сильно.

— Правда! А ещё… — я сделал многозначительную паузу. — Я выполню данное твоей маме обещание. Не притронусь к тебе и буду беречь тебя до твоего совершеннолетия!

— Чего-о? Ты такого не обещал. Правда, ведь, не обещал?

— Обещал.

— Но ты не говорил, что до совершеннолетия. Это же… Шесть лет. Я уже почти взрослая.

— Вот именно, что «почти». И всё! Закрыли эту тему!

Обиделась, надулась и отвернулась…

— Ты чего ребёнка обижаешь? — наехала на меня вошедшая к нам в комнату Маринка.

— А тебя стучаться не учили?

— Училка ещё не выросла. Зачем, спрашиваю, девочку обидел?

— В том-то и дело. Что это не я её обидел, а она обиделась, что я пообещал выполнить обещание, данное её маме.

— Это какое такое?

— Не трогать её и её девственность до совершеннолетия.

— Ну и правильно! — тут же встала на мою сторону Маринка.

Она обняла Анечку за плечи:

— Пойдём со мной! Ну, их на фиг, этих мужланов.

Девчонки ушли. Я валялся один, разглядывая потолок. В голову лезли всякие мысли. В основном, дурацкие. Одна из них просто рассмешила. Если бы всё пошло у нас с Лёхой не так. И мы продолжали бы жить жизнью обычных школьников, то сейчас, как раз учились бы в восьмом классе. Ещё в сентябре обычно учителя предлагают написать сочинение на тему: «Как я провёл лето».

Как я провёл лето?

Правду об этом точно не написать. Убил разными способами несколько человек. Но это были не самые лучшие представители человечества… Потерял несколько близких людей. Эти были как раз на стороне добра и света. Рядом со мной погибло несколько хороших людей, которых мне было искренне жаль.

Я пересёк пол Европы, игнорируя границы и всякие формальности. Нелегально проник в США. Вдоль и поперёк прошёлся по Соединённым Штатам Америки, ну а потом так же нелегально покинул пределы империи капиталистического зла. А ещё мне рассказали, что я попутно улучшил генофонд китайской и индейской диаспор в Штатах.

И что получается? Я — обычный советский школьник… Пил, курил и развратничал. Грабил и убивал.

Хороший мальчик…

На второй день нашего пребывания на Кубе, мне пришлось иметь долгую беседу с Судоплатовым. Он не стал заставлять меня писать подробный рапорт обо всех событиях. Наверное, подумал, что я с этим не справлюсь. Ну и ладно. Пусть так и думает. Я бы справился, конечно. Но он пригласил на нашу беседу своего помощника, который со скоростью опытной машинистки стенографировал нашу беседу.

Я рассказал ему всё. Подробно и обстоятельно, с самой первой секунды моего заграничного вояжа. Попутно он задавал мне наводящие вопросы. А я некоторые моменты освещал более подробно и детально.

Только теперь я понял, что моя, а потом и наша общая с братом миссия была безнадежно провалена.

С его слов я понял, что на меня возлагалась совсем другая задача. Более глубокая и продолжительная по времени. Если бы не прокол в Югославии и провал в Италии, то меня бы тихо переправили в Штаты. Здесь уже была подготовленная легенда для моего внедрения. Меня бы поместили в приёмную семью наших спящих агентов. Я бы легализовался, окончил школу, жил бы, как все обычные американцы, постепенно врастая в чужеродную среду. Сам бы в последствии стал спящим агентом с возможностью выполнить ответственное поручение руководство тогда, когда в этом возникла бы необходимость.

А я что сделал? Поначалу… Всё правильно. Потеряв возможность следовать по проторенному пути с помощью нужных людей, самостоятельно добрался до США. Ну а потом… А потом чёрт знает что. Мною был ликвидирован Билл Гейтс и пара его друзей… Ну, это ладно. Никто и не заметил. Убийство нескольких наркодельцов из ирландской и колумбийской группировок, списали на войну мафии.

Но потом… Когда средь бела дня в людном месте, в ресторане, мною были расстреляны Збигнев Бжезинский и Аркадий Шевченко. Это да… Это уже повлияло и на политическую обстановку не только в США, но и в СССР.

Судоплатова очень заинтересовало моё длительное нахождение в резервации черноногих. Он несколько раз прерывал меня и заставлял вспоминать в подробностях мои разговоры с вождями индейских племён.

— И ты на полном серьёзе посоветовал им захватить ракетные шахты с ядерным оружием?

— Мне показалось, что они с этим могут легко справиться.

— Думаешь?

— Если не будут пороть горячку, а подойдут к делу с умом, то почему бы и нет.

Павел Анатольевич задумался. Надолго так задумался. А потом предложил мне продолжить свой рассказ.

Ну, я и рассказал. И про техника-сержанта, и про его брата-журналиста. Потом про Сиэтл, где мы убили шерифа. Про аферу с «похищением» одного оружейника другим оружейником по пьянке. Про перестрелку с полицией. Про то, как Лёшка перестрелял байкеров «Бандидос» и наркобарыг из мексиканского картеля.

Очень подробно он просил рассказать про Васина.

— Как ты думаешь? Почему он добровольно сдался федералам.

— Но, Павел Анатольевич. Этого я знать не могу. Но предполагаю, что если бы он этого не сделал, то его бы отозвали обратно в Москву. А там в это время были у власти совсем другие люди.

Судоплатов кивнул, как бы соглашаясь с моими выводами. Тут уже и я решил задать интересующие меня вопросы.

— Товарищ генерал! А Вы почему здесь? Там же вроде всё снова встало на свои места. Злодеи наказаны, Шелепин снова у власти.

— Понимаешь, Саша!

Да-да… Где-то я это уже раньше слышал. В кино, кажется… «Пал Андреич — вы шпион? Видите ли, Юра…» Всё я понимаю. Так и раньше было. Даже поговорка такая была и есть: «Когда паны бранятся, у холопов чубы трещат».

— Понимаешь, Саша… Наш «Железный Шурик» понял в одночасье, что он совсем не железный. И его положение там наверху зависит не только от его самого и его команды, но и от тех людей. Кто может легко смахнуть его с поля, как пешку, заменив другой пешкой, но более проходной.

— Я где-то читал, в Англии придумали такой термин: «Делатель королей».

— Что-то типа того. И вот, когда мы вернули его на место, он почему-то решил, что мы так же легко сможем его и сменить на кого-то более удобного для нас.

— А у Вас были такие планы?

— Нет. — сразу ответил Судоплатов. — Пока нет…

Вспомнился Высоцкий и его песня про психушку: «Настоящих буйных мало. Вот и нету вожаков…»

— И вот теперь, — продолжил старый разведчик. — Он решил избавиться от нас, окружив себя новыми «опричниками».

— Глупо. Они же его и предадут в случае чего.

— Почему ты так думаешь?

— А у них перед глазами всегда будет маячить ваш наглядный пример. Тех, кто ему помог в трудную минуту, он выбросил, как… Простите за грубый пример… Как использованный презерватив.

— Хорошее у тебя сравнение… — усмехнулся генерал. — Но верное… Как использованный гондон.

Тема про уязвимость границ США для низколетящих самолётов Судоплатову была и раньше известна. Но тут система работала пятьдесят на пятьдесят. Либо проскочишь, либо нет. Стопроцентной гарантии такая схема не давала. Гораздо проще можно было перейти пешком по суше через мексиканскую или канадскую границу. Но он и тут постарался подробно выведать у меня, как я перелетел из США на Кубу.

— Одно плохо. — заметил он. — То, что ты, угрожая пистолетом, выкинул пилота из самолёта — это не хорошо. Получается, что ты — террорист. Ведь для начала ты взял лётчика в заложники, и только потом, проявив добрую волю, отпустил, дав ему парашют. Хорошо бы его парашют не раскрылся.

— Почему? — удивился я такой кровожадности Судоплатова.

— Потому что он расскажет, как всё было на самом деле.

— Если ему поверят.

— Ты так считаешь?

— Я ему вручил десять тысяч долларов и влил в него грамм триста виски разом. Так что его лепет про то, что злые парни напоили его и заплатили денег — вызовет лишь недоверие к его словам.

— Но потом всё равно найдутся свидетели, как вы его нанимали для полёта…

— Это будет потом… А пока, я думаю, они решили, что он был пьяным, когда не справился с управлением самолёта, а когда утопил застрахованный самолёт, то решил, что для получения страховки лучше выдумать про угонщиков и террористов.

— Может быть… — задумчиво проговорил генерал. — Но если самолёт где-нибудь всплывёт, то…

— Вариантов много. Разобрать на запчасти. Просто перекрасить и перебить цифры на двигателе и других номерных деталях.

— Как на угнанной машине?

— Типа того. И если самолёт будет только эксплуатироваться на территории Республики Куба, то вообще никаких проблем не возникнет.

— Хорошие самолёты эти Сессны?

— Нормальные. Простые, как велосипед.

— Лучше наших АН-вторых?

— Не могу сравнивать. У меня мало опыта полётов на Сессне и нулевой опыт вождения Аннушки.

— Да? Угу… Ну, это можно исправить… В будущем.

— А что с нами будет дальше, товарищ генерал?

— Отдыхайте пока. Загорайте, купайтесь. И, кстати… Я слышал, что ты какие-то песни душевные пел в самолёте? не хочешь устроить небольшой концерт. Нас, между прочим, пригласили в советское посольство в Гаване. Вот там можно будет собрать аудиторию. Тут же много наших. И моряки, и лётчики…

«И ракетчики…» — продолжил я про себя. Интересно, а кто рассказал Судоплатову про песни в самолёте? Лёшка? Вряд ли… Значит, Маринка. А что ещё она рассказала. Она много чего может про нас с Лёхой рассказать. Наверняка она замечала и наши оговорки, и наличие опыта в обращении со всяким летающим и нелетающим транспортом. А такого опыта у нас по определению быть не должно. Я даже не исключаю вариант, что Маринка вообще человек, специально внедрённый в нашу компанию. Хотя… Тогда я Аню с Алёной тоже можно записать в засланные казачки.

Да, наплевать… Как говорили в древности? «Делай что должно, и будь, что будет!»

— Я не против, товарищ генерал. Но нужны будут ещё и музыканты. Просто под гитару песни не так звучат.

— И какие инструменты тебе нужны?

— Я подумаю. Если можно, чуть позже дам ответ. А когда нас пригласили в Гавану? На какое число?

— Число не оговаривалось. Но думаю, что неделя другая у вас есть на репетиции. Сколько песен ты сможешь подготовить?

— А сколько надо?

— Даже так… Ну, сам прикинь. Как минимум, на час, полтора.

— И какие песни лучше? Серьёзные, лирические или весёлые.

— А ты мне покажешь, что у тебя есть. Вот я и решу, что лучше… Договорились?

— Так точно, товарищ генерал!

— Ладно. Не тянись. Иди. Отдыхай. А брат твой пусть ко мне вечером зайдёт. Я его тоже хочу послушать.

18 октября. 1974 год.

Республика Куба. Варадеро. Бывшая вилла Дю Понт.

Александр Тихий.

Мне нашли вполне приличную шестиструнную гитару. С этим на Кубе вообще нет проблем. Народ здесь очень музыкальный. И вот я сижу на террасе, с видом на море, тренькаю на гитаре, вспоминаю песни из своего прошлого будущего. Некоторые, правда, приходится немного корректировать. Стараюсь, чтобы не было никаких неологизмов или слов из будущего.

Первым делом я обратил внимание на творчество группы «Любэ». Песни у нах в основном хорошие и правильные. А тем более, как сказал Судоплатов, на нашем небольшом концерте будут и моряки, и лётчики. Короче, люди военные. А таких песен у Любэ хватает. Кроме уже спетых в присутствии Маринки песен «Ты неси меня река» и «Позови меня тихо по имени», Я решил, что не лишним будет «Там за туманами». Очень душевная песня, особенно для моряков. А слова какие проникновенные: «Ждёт Севастополь! Ждёт Камчатка! Ждёт Кронштадт!»

Ну а дальше я стал уже набрасывать подряд. «ВЫйдё ночью в поле с конём», «Комбат», «Солдат». Что там ещё? Про берёзы, про зарю. «Ребята с нашего двора», «Дорого домой». Хватит или ещё? Вот ещё на закусь: «Не валяй дурака, Америка!» Думаю, что хорошо зайдёт. Про Рассею от Волги до Енисея петь не буду. Нынче страна гораздо больше и дальше раскинулась.

Решил разбавить репертуар песнями из группы «Браво». Там тоже есть чем поживиться. Сразу же включил в список «Любите девушки!», «Лишь бы ты была со мной», «Я то что надо», «Перо жар-птицы.»

О… Надо ещё попробовать вокальные способности наших девочек. Интересно, смогут они спеть песни «Браво»? Конечно до голоса Жанны Агузаровой им далеко. Но ведь не обязательно же так надрывать связки. Можно поменять тональность или что там ещё?

Так. Надо ещё нам музыкантов подыскать… Соорудим что-нибудь типа ВИА. Соло гитара и басуха, ударные, Клавиши… Интересно, сейчас уже есть синтезаторы? Можно ещё аккордеон, если найдётся. У Любэ как раз есть песни, которые без гармошки не зазвучат. О! Вспомнил. Саксофон.

Блин. Да когда я всё это смогу сделать? За сколько лет?

Может плюнуть на всё и как Владимир Семёнович Высоцкий. Сяду на стульчик возле микрофона, возьму в руки гитару и…

Ладно. Сейчас пока главное — это восстановить в памяти тексты и мелодии песен, подкорректировать слова там, где есть лишние буквы. И добавить там, где я слов не помню. Убавить, прибавить, добавить, исправить…

— Чем занимаешься? — спросил, вошедший на звуки музыки, Лёха.

— Да, вот… Пы таюсь наворовать побольше песен у «Любэ» и «Браво». Ты на гитаре умеешь лабать?

— А то. Ты не один такой творческий товарищ в этом ауле. У меня пальчики тоже не только под спусковой крючок заточены. Тебе на басухе надо или…

— Как получится. А наши девчонки петь умеют? Не знаешь?

— Вот у них и спроси. Я не помню, чтобы Маринка что-то пела. Так, мурлыкала, иногда… Она же спортсменка. А что Анюта?

— Да, тоже, гимнастикой занималась, пока руку не сломала… А про музыкалку не помню, чтобы она рассказывала. Я же с ней не так уж много времени провёл. Не то что вы с Маринкой.

Легка на помине. К нам в комнату летела Маринка. Судя по всему, она была чем-то сильно взволнована.

— Пошли! Срочно! Генерал всех собирает.

— Что случилось-то?

— Не знаю. Точно не знаю. Что там в Америке произошло…

— В какой Америке. — спросил я. — Мы тоже сейчас в Центральной Америке.

— В той самой Америке! — уточнила Маринка. — В Соединённых Штатах…

— Да что там могло такого случиться? — недовольно пробурчал брат.

Но мы уже двигались в сторону апартаментов, занимаемых Судоплатовым. Я заметил ещё несколько человек, двигающихся в ту же сторону. В их числе был и наш старый знакомый, Серёга Карпин. Как я слышал, ему уже капитана присвоили… Мы коротко обменялись с ним рукопожатием.

Генерал сидел в окружении довольно-таки большой группы людей. Но когда мы вошли, он всего лишь на секунду кинул взгляд в нашу сторону, и приложил палец к губам. Тут действительно было тихо. Что-то квакал по-испански большой радиоприёмник, а сидящий возле него смуглый парень, переводил на русский слова невидимого диктора.

— Это самое мощное выступление коренных жителей ЮэСэЙ за последние годы… По всей стране захвачены важные стратегические объекты… По заявлению представителя совета вождей… Ракетные и авиабазы находятся под их контролем… Ракеты перенацелены на важные объекты в Вашингтоне и других крупных городах Америки… Представитель президента Соединённых штатов заявил, что требованья индейцев вернуть им их земли абсурдны… Полиция и вооружённые силы… Пытаются… Очаги сопротивления возникают по всей стране… Погромы в Новом Орлеане и Бостоне… Есть жертвы… Внимание! На всей территории США объявлена боевая ракетная тревога…

— Ну, ладно. — сказал Судоплатов выключая громкость. — Дальше опять те же самые новости по кругу крутят. Нового пока ничего нет. Присаживайтесь!

Он почему-то посмотрел прямо на меня.

— Ну, что? Доигрался хрен на скрипке?

И это он мне прямо при всех так и сказал. Я в ответ промолчал. Но он продолжил, обращаясь ко всем присутствующим:

— Вот полюбуйтесь на этого доброго мо́лодца! Рассказывай! Теперь-то уж нечего скрывать.

— А что я такого сделал, товарищ генерал? — попытался съехать я со скользкой темы.

— Что ты сделал? А кто посоветовал индейским вождям захватить ракетные шахты с ядерным вооружением?

Ну, прям, как в детском садике. «Дети! Все посмотрели на Вовочку! Ай-яй-яй! Как тебе не стыдно?» Наверное, я даже покраснел. Когда на тебя смотрят несколько десятков пар глаз — это немного напрягает.

— Но, товарищ генерал! — начал было я. — Я не думал…

— Не думал он. И как теперь это расхлёбывать? Что будет дальше, ты подумал? Если взлетит хоть одна ракета… А если эта ракета полетит не на Вашингтон, а как и раньше было у них в настройках, на Москву? Думаешь наши там сидеть на жопе ровно будут? Они тоже в ответ пульнут. Разбираться никто не будет, кто стрелял, индейцы или ещё кто-то другой. Раз летит в нашу сторону… На! Получай ответку! Ты понимаешь, что это — война?

— Может, обойдётся, товарищ генерал? — спросил кто-то из присутствующих.

— Да этому парню за такое надо Героя давать.

— По жопе ему надо ремнём надавать! — не стесняясь выражений, рубанул рукой Судоплатов. — А потом… Потом можно и Героя.

Анютка прижалась ко мне, крепко вцепившись в мою руку. Лёха опустил голову и смотрел вниз, держа под руку Маринку. Генерал всё не унимался.

— Все помнят, что было в Хиросиме и Нагасаки. А сейчас у штатов такие ракеты, которые сразу несут по три боеголовки, каждая из которых в сотню раз сильнее, чем то, что было сброшено на Японцев.

— Но у нас тоже есть ракеты… — начал было кто-то…

— Если начнётся обмен ударами, то это будет тотальная война на обоюдное уничтожение…

— Может янки не посмеют? — снова голос из толпы.

— Янки… да… А эти ирокезы и апачи… — возразил генерал.

— Сиксика. — поправил его я…

Но кажется зря я это сделал.

— Что? Какая, в жопу, сиксика?

— Племя черноногих, а иначе называется сиксика.

— Да пошёл ты, умник! Кто тебя за язык тянул? Сидели бы они в своих резервациях и спивались бы потихоньку…

Я молчал. Мне не нравилось то, что говорил Судоплатов. Но и то, что происходило где-то там на расстоянии каких-то пару-тройку тысяч километров от нас, мне тоже не очень нравилось. Интересно, а у американцев есть ракеты, нацеленные конкретно на Кубу…

Вот не надо задавать богу глупых вопросов. Практически мгновенно я получил ответ.

В комнате внезапно погас свет. И хотя снаружи был ещё светлый день, но стало как-то темновато. И почти сразу, темнота сменилась ярким светом. Ярчайшим светом, что я видел когда бы то ни было в своей жизни. И в той, и в этой жизни…

Я почувствовал лишь, как крепко-крепко вцепились в меня пальца Анечки. А потом…

А потом всепоглощающее пламя заполнило всё вокруг. Я не почувствовал ни боли, ни чего то ещё… Я вообще не успел ничего почувствовать…