Homo Viridae: человек как вирус

Египетские пять звезд

Вернемся на Восток. Одной из самых больших больниц, построенных здесь, была больница Мансури в Каире, она была построена в 1248 году по приказу правителя мамелюков и Египта – Мансура Калауна. Тщательная планировка здания позволяла разместить в нем до 8000 пациентов. Годовой доход только от пожертвований доходил до миллиона дирхамов. Мужчин и женщин размещали в разные палаты. А в сам госпиталь принимали независимо от расы, религии, вероисповедания или гражданства (это указано отдельным пунктом в документах), никому и никогда не отказывали. Более того, не было временного ограничения на нахождение в стационаре. Кроме того, было разделение палат на отделения общей медицины, хирургии, лихорадки и глазных болезней. Имелась собственная аптека, библиотека и лекционные залы. В нем была мечеть для пациентов-мусульман и часовня для пациентов-христиан!

В одном из установленных правил говорилось: «В больнице должны находиться все пациенты, мужчины и женщины, до полного их выздоровления. Все расходы несет больница, независимо от того, приезжают ли люди издалека или поблизости, являются ли они резидентами или иностранцами, сильными или слабыми, низкими или высокими, богатыми или бедными, работающими или безработными, слепыми или зрячими, физически или психически больными, образованными или неграмотными. Нет условий рассмотрения и оплаты; никто не возражает или даже косвенно не намекает на неуплату. Все служение проходит через великолепие Аллаха, щедрого».

Особенно это «прекрасно», например, в ключе VII крестового похода, одного из самых последних и самых неудачных. Летом 1249 года король Людовик IX высадился в Египте, захватил Дамиетту и Мансуру. Но когда в Мансуру прибыл Туран-Шах Второй, крестоносцам заблокировали пути к дальнейшему перемещению, начался мор и голод, и вскоре ослабленное войско было разгромлено, сам король был взят в плен и отпущен под огромный выкуп. Возможно, отдельные воины, оставшиеся в Египте, и долечивались потом в том числе и в Каире, за счет Аллаха, щедрого и милосердного.

Что касается физического состояния этих больниц, особенно тех, что были созданы князьями, правителями и визирями, можно сказать, что некоторые из них были роскошными и представляли собой настоящие дворцы в прямом смысле этого слова, которые только были преобразованы в больницы. Даже более современная Европа не смогла бы похвастаться ни одной больницей, которая приближалась бы к наполнению, какое было в этих учреждениях. На это были свои причины. Большинство из них находились под покровительством визирей, султанов и халифов, а не епископов и монахов. Халифы и благородные знатные мусульмане при открытии таких больниц, несомненно, были вдохновлены исламским учением о благополучии бедных и нуждающихся и стремились показать собственную набожность. В самом Коране на этот счет множество цитат, к примеру: «Не коснется вас благочестие, пока не будете расходовать то, что любите!» (3:92). В противовес правилам умеренности и воздержания от св. Бенедикта, султаны любили роскошь, изящество и самые разные атрибуты комфорта.

Но одним строительством больниц, если кроме кровопускания и греческих трав предложить нечего, нельзя эволюционировать из средневековых пиявок в МРТ и вакцинацию. Безусловно, переход от медицины-оружия к госпиталям, бимаристанам и ксенодохиям, к медицине милосердия был полезен. Мы наблюдали за болезнями и больными. Но всё ещё ничего не могли сделать.

Что нам помогло пойти дальше? Все достаточно просто: мы развивали и другие науки. Мы становились умнее. Наша система координат всё ещё была ограничена рамками суеверного. Ислам первым прорвался за эту близорукость и показал остальному миру, что это возможно. Когда за ним с любопытством последует всё человечество, было только вопросом времени.