Homo Viridae: человек как вирус

Ложное разнообразие

Но, как вы понимаете, такая специализация и фантазии о раздельных профессиях, их пользе и глубине научных знаний весьма спорны по прозаичным причинам. Речь идет об окаменелых или мумифицированных останках, среди которых никогда за всю историю не было найдено ни одного хирургического разреза, и о мертвом языке, заниматься переводом которого, мягко говоря, сложно.

Геродот в 5-м веке до н. э., посетив Египет во время персидской оккупации, оставил восторженный отзыв: «Медицина среди них практикуется, согласно разделению, каждый доктор занимается единичными нарушениями и больше ничем… одни лечат глаза, другие голову, третьи зубы…»

Наиболее вероятно, что если явное разделение и существовало до периода Геродота, то оно находилось под влиянием религиозных табу, было расписано по богиням и храмам, хранилось в секрете и преподносилось под крепким соусом религиозных мистерий.

Сегодня многие пытаются пересмотреть десятки найденных пиктографических изображений инструментов в пользу теории о том, что египтяне практиковали ампутации, прочие сложные операции и многое другое, что могло быть связано с медициной. Мумии без конечностей, изображения отрезанных рук часто трактуются как свидетельства сложной хирургии с ампутацией и лечением гангрен, септических поражений и т. д. Мне в этом отношении нравится афоризм Г. Майно: «В то время львы были больше распространены, чем хирурги».

Проще говоря, потерять руку в пасти льва или под плитой пирамиды было гораздо проще, чем на приеме у хирурга. Хотя, конечно, удивительных находок тоже хватает. К примеру, есть определение Sekhetnankh (узкий специалист) в свитке Сахуре (Sahure, 5-я династия, 2470–2456 г. до н. э.) как «врача по носу» (наверное, ЛОР), или известняковый барельеф Ира (4-я династия) показывает нам королевского врача с упоминанием о том, что он «хранитель королевского кишечника». В какой-то момент истории назначение для фараона и знатных особ отдельных специалистов стало показателем статуса. И началась беда – появились офтальмологи, гастроэнтерологи, дантисты, «врач, наблюдающий за мясниками», «инспектор жидкостей», неруфуйт – проктолог, а дословно «пастырь ануса». Появились отдельные учреждения, называемые Per Ankh или Дома Жизни (времена 1-й династии), всё это развивалось и цвело. Ко времени 19-й династии появились такие явления, как медицинское страхование, пенсии и больничные.

Но вместе с этим разнообразием материальных профессий и благ параллельно идет другой процесс – божественное, мифическое, или, если угодно, мракобесие, оно тоже усугублялось. У каждого недуга, больной части тела появляется свой верховный покровитель: Дуау – глаза; Таурт и Хатор – роды и их осложнения; Сехмет – мор и, вероятно, инфекционные болезни; Гор – змеиные укусы, вероятно, токсикология; Исида – печень; Нефтис – легкие, пульмонология; Нейт – желудок; Сельке – кишечник, и так далее. Практически на любой симптом можно было найти не только доктора, но и жреца, и храм, и отдельный способ умилостивить бога.

Широко распространенная вера в магию и религию в таком контексте могла привести к мощному эффекту плацебо. То есть предполагаемая валидность лекарства сама по себе способствовала его эффективности. А встав на этот путь, сойти с него очень тяжело. Влияние веры в магию начинает проявляться во всем, в том числе и в выборе лекарств или ингредиентов для них. Египтяне делают худший вывод из всех возможных и изобретают концепцию simila similibus («подобное подобным»), которая поразит ученые умы на тысячи лет, направив огромное количество их усилий в небытие. Простая до ужаса идея выглядит так: ингредиенты или лекарства должны быть получены из вещества, растения или животного, характеристики которого в некотором роде соответствуют симптомам. Этот псевдонаучный бред жив до сих пор и процветает в лице современной гомеопатии. Согласно этому принципу, появились и остались в папирусах такие способы лечения, как: цветочные экстракты использовали при болезнях половых органов, вызывающих неприятный запах; страусиное яйцо использовали при лечении переломов черепа; амулет с изображением ежика носили против облысения. Ввязавшись в это однажды, Древний Египет остался в этом навсегда.

Врачи присоединялись к соответствующим богам или богиням, в зависимости от их специализации, и неизбежно отдалялись от материальной науки. В папирусе Эберса содержится более 800 лекарств, некоторые из них были местного назначения, такие как мази и обертывания, другие были пероральными – микстуры и полоскания для рта, а третьи принимались путем ингаляции. При этом эффективность была тоже совершенно разной. Рецепты для лечения запора состояли из касторового масла, листьев пальмы и бобов. Один из рецептов, который должен был помочь при головной боли, предписывал употребить «внутреннюю часть лука, плоды дерева, натрон, сетсефт-семена, рыбу-меч, морского окуня, вареных раков и мед», сваренные, с «медом и мазью».

Всего мы можем найти свидетельства употребления египтянами около 160 растений в качестве лекарственных, но помимо них в рецепты включали фекалии животных и некоторые металлы.

Процесс употребления лекарств совмещался с молитвами и подношениями богам, при этом, даже по самым оптимистичным оценкам, египетская лекарственная терапия считается неэффективной. Согласно Майклу Д. Паркинсу, не более 28 % из 260 медицинских предписаний в папирусе Херста содержат ингредиенты, которые предположительно могли «оказать воздействие на излечиваемое состояние», а еще, например, ровно треть оказывала только слабительное действие на желудочно-кишечный тракт.

Из положительных моментов можно выделить некоторые удачные достижения, упомянутые в папирусе Эдвина Смита. Он датируется 16–17-й династиями Второго промежуточного периода. В то время Египтом правили Фивы, и папирус, вероятно, произошел оттуда. Первый перевод папируса был сделан Джеймсом Генри Брестедом в 1930 году. Перевод Брестеда изменил понимание истории медицины, продемонстрировав, что египетская медицина не ограничивалась магическими методами исцеления, а использовала рациональные научные методы, построенные на основе наблюдений и исследований. Были и вполне состоятельные открытия, опередившие свое время.

Среди описанных в папирусе методов лечения – закрытие ран наложением швов (для ран губ, горла и плеча), перевязка, наложение шин, припарки, предотвращение и лечение инфекции медом и остановка кровотечения с помощью сырого мяса. Обездвиживание рекомендуется при травмах головы и спинного мозга, а также при других переломах нижней части тела. Папирус также описывает реалистичные анатомические, физиологические и патологические наблюдения. Он содержит первые известные описания черепных структур, мозговых оболочек, внешней поверхности мозга, спинномозговой жидкости и внутричерепных сосудов. В этом тексте слово «мозг» впервые появляется вообще в мире, среди всех известных свидетельств, языков и культур. Признается влияние травм головного мозга на части тела, например, паралич. Регистрируется взаимосвязь между местом черепно-мозговой травмы и пораженной стороной тела, в то время как при раздавливании позвонков нарушаются моторные и сенсорные функции. Из-за своего практического характера и типов исследованных травм считается, что папирус послужил учебником для военной травматологии. Нельзя утверждать, что писатель понимал концепцию кровообращения, но автор папируса ясно осознавал, что о состоянии сердца можно судить по пульсу: