Хорошая девочка. Версия 2.0

Глава 49 Время сменить взгляд и подход

'Чиста небесная лазурь,

Теплей и ярче солнце стало,

Пора метелей злых и бурь

Опять надолго миновала…'

А. Н. Плещеев

Боги, когда? Когда уже придет тепло?

Вот чтобы «Ля-ля-тополя» или «Welcome to the club»? Чтобы благоухало летом?

Можно весной.

Но весна — это трудная пора. Обновление, если оно случается на самом деле, происходит через боль и кровь. Уж женщины-то знают.

А весна — символ и ежегодный шанс начать сначала. Правда, мало кто рискнет. Возможно, только тот, кому нечего терять.

И вот для них весна — время тревоги и неожиданных откровений. И ароматов тоже.

А в нашем городе она пахнет пылью, поднимаемой уборочной техникой, арбузной, ежки-плошки, омывайкой вдоль дорог, а с апреля и корюшкой, простите, Пресвятые Просветители. Огурцы окружают…

Но это все ароматы тепла, дух перемен, веяние свободы.

Я вышла из дома, оценила сияние редкого в наших широтах солнца и решила идти до работы пешком, наплевав на метро.

Когда пересекала Обводный канал по мосту, то удивилась — как много в мире изменилось за то время, что я жила в спальнике: отделка офисных и отреставрированных исторических зданий, новые кафе, салоны, магазины на пути. И люди. Как же изменились люди.

Почему я этого не замечала? Не видела? Или не хотела?

Десять лет!

Десять!

Из них хорошего только родной ослик, командировки в Китай и пара десятков достойных дипломных работ.

Пресвятые Просветители, я же впустую живу…

Мне вот вчера писал Марк-Адриан, мальчик, который не понимает слова «Нет». Он даже родителей так взбаламутил, что мне звонил его отец неделю назад, а позавчера писала мама.

Капец.

Это «как и чем» надо было угрожать родителям, чтобы они дружно зазывали меня в гости?

Да, за компанию с Русом, но мы же понимаем — сам факт. И идти неловко, и не пойти нельзя — настоятельно приглашают же.

Современная молодежь (и подростки) — страшные люди. Коварные, жесткие, если не сказать жестокие. Столько лет я окружена этими милейшими товарищами, но нет, нет. Не понимаю их, да, видно и не пойму, хоть ты убейся. Остается полагаться на инстинкты, жизненный опыт и лавировать — лавировать.

Иногда бывает реально страшно. А потом вспоминаешь, что ты все это шапито уже больше пятнадцати лет учишь и успешно.

Отпускает. Слегка.

А что не отпускает, так это соц.сети и мессенджеры.

Жуткое порождение прогресса. Туда ломятся все и валится тоже, к моему огромному сожалению, всё. В любое время суток.

Доскакала до работы, отчитала что положено. Потом с документами по отделам пронеслась, а в итоге наконец-то налила чаю и упала в «аквариуме» за свой стол.

Сначала разгребла рабочие чаты и ответила дипломникам, которых уже отпустила с миром, хоть и дистанционно. Следом пообщалась с будущими магистрами, чья пятая точка тихонечко начала подгорать.

Чай за это время замерз, а потом, несмотря на низкую температуру, внезапно закончился. На улице меж тем потемнело. Пора бы домой, но вот тут еще что-то мигает, и как-то его много.

Глянула одним глазком, а он возьми и распахнись во всю ширь!

Там в вотсапе очередное светопреставление: компания сына активно просится в гости. Официально — готовить проекты по физике, литературе и информатике. Как положено, по полной форме: введение, историческая справка, расчеты, исследования, обсуждение результатов, оформление. Презентация и распечатка, ну, и речь на защиту, само собой. А на самом деле они рвутся тусить, есть плюшки или плов, веселиться, пока я ищу информацию, составляю план доклада, подбираю картинки. Ну и готовлю на эту ораву параллельно, естественно. Молодые растущие организмы, понимать надо.

Это последние лет пять у нас традицией было. И проходило душевно, весело и кстати. Наполняло дом теплом, жизнью и радостью. Но сейчас я такая очень хрупкая, плаксивая, нервная. И готовить не хочу от слова «тошнит».

Да, я в ответе за то, к чему детей приучила, но не могу сейчас пустить их в свое маленькое убежище от жестокого враждебного мира.

Неожиданно, но я чувствую глубоко внутри способность отказать им в этот раз. В принципе, я могу прикрыть лавочку, но…

Я же была когда-то мудрой совой? Вот удачно было бы те времена вспомнить.

Дальше я быстренько на коленке изобразила для себя вполне рабочую схему и принялась притворять ее в жизнь.

«Маргарита Анатольевна»: Так, молодежь, в связи с форс-мажором и горящими сроками вопросы имею к вам.

«Игнат»: Какие такие вопросы?

«Иван»: Тетя Рита, что случилось?

«МА»: У нас с Русланом все то же и там же. А вам вводная: если вы желаете приличные проекты в кратчайшие сроки, то вам придется работать. Я буду вас, как своих дипломников трясти, но любое серьезное сопротивление или саботаж — бросаю эту халтурку и больше к вашей учебе не имею никакого отношения.

«Иван»: мы будем работать.

«Игнат»: не подведем

«Марк»: Что надо сделать? Сроки?

«МА»: Игнат организовывает нам чаты для каждого проекта. Добавляет тех, кто на самом деле будет это вывозить. Грузит туда задание, требования к оформлению и сроки. Все должно быть готово сегодня к 21−00.

«Игнат»: вас понял.

«МА»: Иван, определяешь в каждой рабочей группе ответственного. Списки с комментариями мне на почту или в вотсап. Срок тот же.

«Иван»: Принято.

«МА»: Договариваемся на берегу: я говорю — вы делаете. Вы не делаете — прощаемся. Опять же, вы участвуете все. Если будет впахивать один или два — они остаются, остальные свободны. Времени над условиями подумать у вас до сегодняшнего вечера. В 21−00 жду всех в рабочих чатах. Или идею оставляем, и вы справляетесь сами. В этом случае прошу меня уведомить.

«Марк»: все будем в 21−00. Спасибо.

Ну, теперь у меня есть до вечера занятие: придумать, как дистанционно заставить молодежь работать, делать это регулярно, но самое главное — самостоятельно.

А потом, в ночи, я уже буду готовить документы по списку, что прислал мне «самый лучший адвокат в городе».

И пить.

Чай — если одна, какао — если с сыном.

Неожиданно, но в моей жизни есть люди и занятия, ради чего ее стоит жить.

А это, мне кажется, здорово.